щих стрел, которые выпустили нападающие по команде жреца.
- Есть только один путь к спасению, - задыхаясь, произнесла королева;
она стояла на галерее, нависшей над озером, и, сжав руку Френсиса, каза-
лось, готова была броситься в его объятия и искать у него защиты. - И он
выведет нас в широкий мир. - Она указала на воронку водоворота. - Никто
никогда не возвращался оттуда. В моем Зеркале Мира я видела, как мертве-
цы плыли этим путем и вода выносила их на поверхность в широкий мир. Ес-
ли не считать Торреса, я ни разу не видела, чтоб туда попал живой чело-
век. То были только мертвецы. И они никогда не возвращались. Впрочем,
Торрес тоже не вернулся.
Все смотрели друг на друга в ужасе от того, что им предстоит.
- А другой дороги нет? - спросил Генри, привлекая к себе Леонсию.
Королева покачала головой. Вокруг них уже падали горящие куски крыши,
а в ушах гудело от оглушительного рева жаждущих крови Затерянных Душ.
Королева высвободила свою руку из руки Френсиса, видимо, решив зайти к
себе в спальню, но тотчас же снова схватила его за руку и увлекла за со-
бой. Ничего не понимая, он остановился вместе с ней возле сундука с дра-
гоценностями; она поспешно захлопнула крышку сундука и заперла его на
замок. Затем отбросила ногой циновку и открыла люк в полу, под которым
оказалась вода. По ее указанию Френсис подтащил к люку сундук и бросил
его в воду.
- Даже жрец Солнца не знает этого тайника, - шепнула королева, снова
схватила его за руку и вместе с ним бегом вернулась на галерею, где ос-
тались Генри с Леонсией.
- Сейчас самое время бежать. Обними меня покрепче, Френсис, милый муж
мой, обними и прыгай со мной в воду! - приказала она. - Мы покажем доро-
гу остальным.
И они прыгнули. В ту же минуту крыша с треском рухнула в туче огнен-
ных искр. Тогда Генри тоже схватил Леонсию в охапку и прыгнул вместе с
ней в водоворот, в котором уже исчезли Френсис и королева.
Как и Торрес, четыре беглеца, ни разу не ударившись о скалы, были
благополучно вынесены подземной рекой к отверстию, сквозь которое проби-
вался дневной свет и где выход стерег огромный паук. Генри было гораздо
легче плыть, чем Френсису, так как Леонсия умела плавать. Правда, Френ-
сис отлично держался на воде и потому без особого труда мог плыть вдвоем
с королевой. Она беспрекословно слушалась его, не цеплялась за его руки
и не тащила его вниз. Достигнув выступа в скале, все четверо вылезли из
воды и решили передохнуть. Обе женщины принялись выжимать распустившиеся
и намокшие волосы.
- А это ведь не первая гора, в недра которой я попала с вами, - со
смехом заметила Леонсия, обращаясь к обоим Морганам; впрочем, слова ее
были предназначены скорее для королевы, чем для них.
- А я впервые попадаю в такое место с моим мужем, - отпарировала ко-
ролева, и колючее острие ее насмешки глубоко вонзились в сердце Леонсии.
- Похоже, Френсис, что твоя жена не очень склонна ладить с моей буду-
щей женой, - заметил Генри с той грубоватой прямолинейностью, какая по-
является у мужчин, когда они хотят скрыть смущение, вызванное бестактно-
стью женщин.
Однако таким чисто мужским подходом к делу Генри добился лишь молча-
ния, еще более натянутого и стеснительного для всех. Впрочем, обеим жен-
щинам это, казалось, доставляло даже удовольствие. Френсис тщетно ломал
голову, придумывая, что бы такое сказать и как разрядить атмосферу, а
Генри в полном отчаянии вдруг встал и, объявив, что пойдет на разведку,
предложил королеве сопутствовать ему. Он протянул ей руку и помог под-
няться. Френсис и Леонсия продолжали сидеть, храня упорное молчание.
Френсис первый нарушил его:
- Знаете что, Леонсия, я бы с удовольствием отшлепал вас.
- А что я собственно такого сделала? - вызывающе спросила она.
- Как будто вы не знаете! Вы вели себя ужасно.
- Это вы вели себя ужасно! - с подавленным рыданием вырвалось у нее,
хоть она и твердо решила не выказывать женской слабости. - Кто просил
вас жениться на ней? Не вы же вытащили короткую соломинку! Ну чего ради
вы добровольно связали себя, когда даже ангел не отважился бы на такое?
Разве я просила вас об этом? У меня едва сердце не остановилось, когда я
услышала, как вы сказали Генри, что женитесь на ней. Я чуть в обморок не
упала. Вы даже не посоветовались со мной. А ведь это по моему предложе-
нию, чтобы спасти вас от нее, решено было тянуть соломинки, - и мне нис-
колько не стыдно признаться, что я поступила так, чтобы вы остались со
мной. Генри любит меня как-то совсем иначе, чем вы. Да и я никогда не
любила Генри так, как люблю вас, - люблю даже сейчас, да простит мне
господь!
Френсис потерял самообладание. Он схватил ее в объятия и крепко при-
жал к себе.
- И это в день вашей свадьбы! - с упреком вырвалось у нее.
Руки его тотчас опустились.
- Ну что вы говорите, Леонсия, да еще в такую минуту! - с грустью
пробормотал он.
- А почему бы и нет? - вспылила она. - Вы любили меня. Вы дали мне
это понять настолько ясно, что у меня не могло остаться никаких сомнений
в вашей любви. И вдруг вы с самым веселым и радостным видом женились на
первой встречной женщине, пленившей вас белизною кожи.
- Вы ревнуете, - с упреком сказал он и почувствовал, как сердце у не-
го подпрыгнуло от счастья, когда она утвердительно кивнула. - Я могу по-
ручиться, что вы ревнуете, и в то же время, со свойственной всему женс-
кому полу способностью лгать, - лжете. То, что я сделал, я сделал вовсе
не с веселым и радостным видом. Я сделал это ради вас и ради себя. А
вернее - ради Генри. Слава богу, я еще не забыл, что такое мужская
честь!
- Мужская честь далеко не всегда может привести женщину в восторг -
возразила она.
- Вы предпочли бы видеть меня бесчестным? - быстро спросил он.
- Я всего лишь любящая женщина! - взмолилась она.
- Вы злая оса, а не женщина, - вскипел он. - И вы несправедливы ко
мне.
- А разве женщина бывает справедливой, когда она любит? - спросила
Леонсия, признавая тем самым эту величайшую на свете истину. - Для муж-
чин, возможно, главное - это правила чести, которые они сами же и изоб-
ретают, а для женщин главное - веления их любящего сердца; я сама, как
женщина, вынуждена смиренно в этом признаться.
- Возможно, что вы и правы. Честь, как математика, имеет свои логи-
ческие, объяснимые законы. Стало быть, для женщин не существует никаких
нравственных правил, а только...
- Только настроение, - докончила за него Леонсия.
Тут Генри и королева позвали их и положили таким образом конец их бе-
седе. Френсис с Леонсией поспешили присоединиться к ним, и все вместе
стали рассматривать огромную паутину.
- Видали вы когда-нибудь такую чудовищную паутину? - воскликнула Ле-
онсия.
- Интересно было бы посмотреть на чудовище, которое соткало ее, - за-
метил Генри.
- М-да, но все-таки лучше смотреть на него, чем быть таким, как он, -
сказал Френсис.
- Наше счастье, что нам не надо идти этим путем, - сказала королева.
Все вопросительно посмотрели на нее.
- Вот наш путь, - указала она рукой на поток. - Мне это хорошо из-
вестно. Я часто видела его в моем Зеркале Мира. Когда моя мать умерла и
была погребена в водовороте, я следила в Зеркале Мира за ее телом и ви-
дела, как оно доплыло до этого места и поток понес его дальше.
- Но это же было мертвое тело, - быстро возразила Леонсия.
Соперничество между ними тотчас вспыхнуло с новой силой.
- Один из моих копьеносцев, красавец юноша, - спокойно продолжала ко-
ролева, - осмелился - увы! - посмотреть на меня глазами любви. Он был
брошен живым в водоворот. Я тоже следила за ним в Зеркале Мира. Он доп-
лыл до этого места и вылез из воды. Я видела, как он прополз сквозь пау-
тину вон туда, к свету, и сразу же бросился назад, прямо в поток.
- Еще один мертвец, - мрачно процедил Генри.
- Нет, я продолжала следить за ним в Зеркале, и хотя некоторое время
вокруг была сплошная тьма и мне ничего не было видно, под конец - и до-
вольно скоро - он очутился на поверхности большой реки, освещенной ярким
солнцем, подплыл к берегу, - я прекрасно помню, что это был левый берег,
- вылез из воды и скрылся среди больших деревьев, какие не растут в До-
лине Затерянных Душ.
Но, как и Торреса, их всех ужасала мысль, что надо броситься в эту
темную реку, исчезавшую под скалой. Однако королева стояла на своем.
- Вы видите эти кости животных и людей, которые убоялись реки и хоте-
ли выбраться на свет иным путем? Это все были живые существа - поймите!
И вот что от них осталось! А скоро и этого не будет.
- И все же, - сказал Френсис, - мне вдруг так захотелось посмотреть
на солнце! Побудьте все здесь, пока я пойду на разведку.
Вытащив свой пистолет-автомат, которому ничуть не повредила вода, ибо
пули в нем были водонепроницаемые, он прополз в отверстие между нижними
нитями паутины. Как только он исчез из виду, Леонсия, королева и Генри
услышали выстрелы. И почти тут же снова появился Френсис: он пятился,
отстреливаясь, а на него наступал творец паутины - гигантский паук, от
одной его волосатой лапы до другой было не меньше двух ярдов. Одетое
панцирем туловище, от которого в разные стороны расходились лапы, было
величиной с корзину для бумаг. Весь изрешеченный пулями Френсиса, он все
еще боролся со смертью. Падая, он гулко стукнулся о плечи и спину Френ-
сиса и, отскочив, все еще продолжая беспомощно махать в воздухе волоса-
тыми лапами, рухнул в бурлящую воду. Четыре пары глаз следили за тем,
как поток домчал его до скалы, затянул под нее и унес прочь.
- Где один, там должен быть и другой, - с сомнением глядя на отверс-
тие, откуда лился дневной свет, заметил Генри.
- Здесь, здесь единственный путь, - сказала королева, указывая на ре-
ку. - Пойдем, мой муж, в объятиях друг друга прорвемся сквозь тьму в
солнечный мир. Помни, я никогда не видела его и скоро благодаря тебе
увижу впервые.
Она раскрыла ему объятия, и Френсис не мог отринуть ее.
- Это всего лишь отверстие в отвесной скале, а под ним пропасть в ты-
сячу футов глубиной, - поделился Френсис со своими спутниками тем, что
видел, когда пролез сквозь паутину. И, обняв королеву, он прыгнул вместе
с нею в поток.
Генри тоже обнял Леонсию и собирался прыгнуть следом за ними, но она
остановила его.
- Почему вы приняли жертву Френсиса? - спросила она.
- Потому что... - Он умолк и с удивлением уставился на нее. - Потому
что я хотел быть с вами, - закончил он. - И еще потому, что я с вами об-
ручен, а Френсис был тогда свободен. К тому же, если я не ошибаюсь,
Френсис вполне доволен, своей участью.
- Нет, - убежденно покачала она головой. - Просто он рыцарь по натуре
и ведет себя соответственно, чтобы не оскорблять чувств королевы.
- Ну, не знаю. Помните, перед алтарем у Большого дома я сказал, что
пойду и предложу королеве руку и сердце, а он засмеялся и сказал, что
она не выйдет за меня замуж, даже если я буду умолять ее об этом. Из
этого можно сделать только один вывод: что он сам хотел на ней жениться.
Да собственно почему бы ему и не жениться? Он холостяк. А она такая кра-
савица.
Но Леонсия едва ли слушала его. Внезапно она рывком откинулась назад
и, глядя ему прямо в глаза, спросила:
- Как вы меня любите? Любите страстно? Безумно? Можете ли вы сказать,
что я для вас - все на свете и даже больше, гораздо больше?
Он только с изумлением смотрел на нее.
- Так можете или нет? - допытывалась Леонсия.
- Конечно, могу, - с расстановкой ответил он. - Но мне никогда и в
голову не пришло бы в таких выражениях объясняться вам в любви. Боже
мой, да ведь вы для меня единственная женщина на свете! Если уж говорить
о своем чувстве, то я бы скорее сказал, что люблю вас глубоко, горячо,
нежно. Право же, я так свыкся с вами, что, кажется, знал вас всю жизнь.
