ность этого оборота и манера, с которой она произнесла эти слова, пробу-
дили во мне множество ассоциаций, связанных с моей прежней жизнью дале-
ко, далеко отсюда. Я был глубоко взволнован. И в этом волнении была не
только сладость воспоминаний, но и внезапная острая тоска по дому.
- Итак, вы - Мод Брустер! - торжественно произнес я, глядя на нее че-
рез стол.
- Итак, вы - Хэмфри Ван-Вейден! - отозвалась она, глядя на меня столь
же торжественно и с уважением. - Как все это странно! Ничего не понимаю.
Может быть, надо ожидать, что из-под вашего трезвого пера выйдет ка-
кая-нибудь безудержно романтическая морская история?
- О нет, уверяю вас, я здесь не занимаюсь собиранием материала, - от-
вечал я. - У меня нет ни способностей, ни склонности к беллетристике.
- Скажите, почему вы погребли себя в Калифорнии? - спросила она, по-
молчав. - Это, право, нелюбезно с вашей стороны. Вас, нашего второго
"наставника американской литературы", почти не было видно у нас на Вос-
токе.
Я ответил на ее комплимент поклоном, но тут же возразил:
- Тем не менее я однажды чуть не встретился с вами в Филадельфии. Там
отмечали какой-то юбилей Браунинга, и вы выступали с докладом. Но мой
поезд опоздал на четыре часа.
Мы так увлеклись, что совсем забыли окружающее, забыли о Волке Ларсе-
не, безмолвно внимавшем нашей беседе. Охотники поднялись из-за стола и
ушли на палубу, а мы все сидели и разговаривали. Один Волк Ларсен остал-
ся с нами. Внезапно я снова ощутил его присутствие: откинувшись на сту-
ле, он с любопытством прислушивался к чужому языку неведомого ему мира.
Я оборвал незаконченную фразу на полуслове. Настоящее, со всеми его
опасностями и тревогами, грозно встало предо мной. Мисс Брустер, видимо,
почувствовала то же, что и я: она взглянула на Волка Ларсена, и я снова
прочел затаенный ужас в ее глазах. Ларсен встал и деланно рассмеялся.
Смех его звучал холодно и безжизненно.
- О, не обращайте на меня внимания! - сказал он, с притворным самоу-
ничижением махнув рукой. - Я в счет не иду. Продолжайте, продолжайте,
прошу вас!
Но поток нашего красноречия сразу иссяк, и мы тоже натянуто рассмея-
лись и встали из-за стола.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Волк Ларсен был чрезвычайно раздосадован тем, что мы с Мод Брустер не
обращали на него внимания во время нашей застольной беседы, и ему нужно
было сорвать на ком-то злобу. Жертвой ее пал Томас Магридж. Кок не изме-
нил своим привычкам, как не сменил он и своей рубашки. Насчет рубашки
он, впрочем, утверждал обратное, но вид ее опровергал его слова. Заса-
ленные же кастрюли и сковородки и грязная плита также отнюдь не свиде-
тельствовали о том, что камбуз содержится в чистоте.
- Я тебя предупреждал, - сказал ему Волк Ларсен. - Теперь пеняй на
себя.
Лицо Магриджа побледнело под слоем сажи, а когда Волк Ларсен позвал
двух матросов и велел принести конец, злополучный кок выскочил, как ош-
паренный, из камбуза и заметался по палубе, увиливая от матросов, с хо-
хотом пустившихся за ним в погоню. Вряд ли чтонибудь могло доставить им
большее удовольствие. У всех чесались руки выкупать его в море, ведь
именно в матросский кубрик посылал он самую омерзительную свою стряпню.
Погода благоприятствовала затее. "Призрак" скользил по тихой морской
глади со скоростью не более трех миль в час. Но Магридж был не из храб-
рого десятка, и купание ему не улыбалось. Возможно, ему уже доводилось
видеть, как провинившихся тащат за кормой на буксире. К тому же вода бы-
ла холодна, как лед, а кок не мог похвалиться крепким здоровьем.
Как всегда в таких случаях, подвахтенные и охотники высыпали на палу-
бу, предвкушая потеху. Магридж, должно быть, смертельно боялся воды и
проявил такую юркость и проворство, каких никто от него не ожидал. Заг-
нанный в угол между камбузом и ютом, он, как кошка, вскочил на палубу
рубки и побежал к корме. Матросы бросились ему наперерез, но он повер-
нул, промчался по крыше рубки, перескочил на камбуз и спрыгнул на палу-
бу. Тут он понесся на бак, преследуемый по пятам гребцом Гаррисоном. Тот
уже почти настиг его, как вдруг Магридж подпрыгнул, ухватился за снасти,
повис на них и, выбросив вперед обе ноги, угодил подбежавшему Гаррисону
в живот. Матрос глухо охнул, согнулся пополам и повалился на палубу.
Охотники приветствовали подвиг кока аплодисментами и взрывом хохота,
а Магридж, увернувшись у фок-мачты от доброй половины своих преследова-
телей, опять побежал к корме, проскальзывая между остальными матросами,
как нападающий между игроками на футбольном поле. Кок стремительно мчал-
ся по юту к корме. Он удирал с такой поспешностью, что, заворачивая за
угол рубки, поскользнулся и упал. У штурвала стоял Нилсон, и кок, падая,
сшиб его с ног. Оба покатились по палубе, но встал один Магридж. По
странной игре случая, его тщедушное тело не пострадало, а здоровенный
матрос при этом столкновении сломал себе ногу.
К штурвалу стал Парсонс, и преследование продолжалось. Магридж, обе-
зумев от страха, носился по всему судну - с носа на корму и обратно.
Матросы с криками, с улюлюканьем гонялись за ним, а охотники гоготали и
подбадривали кока. У носового люка на Магриджа навалились было трое мат-
росов, но он тут же, как угорь, выскользнул из-под этой кучи тел и с ок-
ровавленной губой и разодранной в клочья рубахой - виновницей всех его
бед - прыгнул на грот-ванты. Он карабкался все выше и выше, на самую
верхушку мачты.
Человек шесть матросов преследовали его до салинга, где часть их и
осталась, выжидая, а дальше, по тонким стальным штагам, полезли, подтя-
гиваясь на руках, только двое - Уфти-Уфти и Блэк, гребец Лэтимера.
Это было рискованное предприятие: они висели в воздухе в ста футах
над палубой, и в таком положении им трудно было защищаться от ног Маг-
риджа. А тот лягался, и весьма свирепо. Наконец Уфти-Уфти, держась одной
рукой, изловчился и схватил кока за ногу; почти тотчас Блэк схватил его
за другую ногу, и все трое, сплетясь в один качающийся клубок и продол-
жая бороться, начали скользить вниз, пока не свалились прямо на руки
поджидавших их на салинге товарищей.
Борьба в воздухе окончилась, и Томаса Магриджа спустили на палубу. Он
визжал и выкрикивал что-то невнятное, на губах у него выступила кровавая
пена. Волк Ларсен завязал петлю на конце троса и продел ее под мышки ко-
ку. Затем Магриджа потащили на корму и швырнули за борт. Трос начали
травить: сорок, пятьдесят, шестьдесят футов, - и только тогда Волк Лар-
сен крикнул:
- Довольно! Уфти-Уфти закрепил трос. "Призрак" качнуло носом вниз,
трос натянулся и вытащил кока на поверхность.
Нельзя было не пожалеть беднягу. Пусть он и не мог утонуть, пусть да-
же у него, как у кошки, было "девять жизней", но он испытывал все муки
утопающего. "Призрак" шел медленно; когда волна поднимала корму и судно
скользило носом вниз, трос вытаскивал несчастного на поверхность и он
мог немного отдышаться; но затем судно начинало лениво взбираться на
другую волну, корма опускалась, трос ослабевал, и кок снова погружался в
воду.
Я совсем забыл о существовании Мод Брустер и вспомнил о ней лишь в ту
минуту, когда она внезапно появилась рядом со мной. Она подошла так нес-
лышно, что я вздрогнул от неожиданности, увидев ее. Она впервые показы-
валась на палубе, и команда встретила ее гробовым молчанием.
- Что тут за веселье? - спросила она.
- Спросите капитана Ларсена, - холодно ответил я, стараясь сохранить
самообладание, хотя вся кровь во мне закипела при мысли, что женщине
предстоит стать свидетельницей этой жестокой потехи.
Мод Брустер повернулась, чтобы последовать моему совету, и взгляд ее
упал на Уфти-Уфти. Он стоял в двух шагах от нее, держа в руке конец тро-
са, вся его подобранная, настороженная фигура дышала природным изящест-
вом.
- Вы ловите рыбу? - спросила она матроса.
Он не отвечал. Глаза его, внимательно оглядывавшие море за кормой,
внезапно расширились.
- Акула, сэр! - крикнул он.
- Тащи! Живо! Берись все разом! - скомандовал Волк Ларсен и сам, опе-
редив других, подскочил к тросу.
Магридж услыхал предостерегающий крик УфтиУфти и дико заорал. Я уже
мог разглядеть черный плавник, рассекавший воду и настигавший кока быст-
рее, чем мы успевали подтаскивать его к шхуне. У нас и у акулы шансы бы-
ли равны - вопрос решали доли секунды. Когда Магридж был уже под самой
кормой, нос шхуны взмыл на гребень волны. Корма опустилась, и это дало
преимущество акуле. Плавник скрылся, в воде мелькнуло белое брюхо. Волк
Ларсен действовал почти столь же стремительно. Всю свою силу он вложил в
один могучий рывок. Тело кока взвилось над водой, а за ним высунулась
голова хищника. Магридж поджал ноги. Акула, казалось, едва коснулась од-
ной из них и тут же с всплеском ушла под воду. Но в этот миг Томас Маг-
ридж издал пронзительный вопль. В следующую секунду он, как пойманная на
удочку рыба, перелетел через борт, упал на четвереньки и перекувырнулся
раза два.
На палубу брызнул фонтан крови. Правой ступни Магриджа как не бывало:
акула отхватила ее по самую щиколотку. Я взглянул на Мод Брустер. Ее ли-
цо побелело, глаза расширились от ужаса. Но она смотрела не на Томаса
Магриджа, а на Волка Ларсена. Он заметил это и сказал с обычным коротким
смешком:
- У мужчин свои развлечения, мисс Брустер. Может, они грубее, чем те,
к которым вы привыкли, но это наши, мужские развлечения. Акула не входи-
ла в расчет. Она...
В этот миг Магридж приподнял голову и, оценив размеры своей потери,
переполз по палубе и со всей мочи впился зубами в ногу капитана. Ларсен
спокойно нагнулся и большим и указательным пальцами сдавил ему шею чуть
пониже ушей. Челюсти кока медленно разжались, и Ларсен высвободил ногу.
- Как я уже сказал, - продолжал он, будто ничего не произошло, - аку-
ла не входила в расчет. То была... ну, скажем, воля провидения!
Мод Брустер словно не слышала его слов, но в глазах у нее появилось
новое выражение - гнева и отвращения. Она хотела уйти, сделала шага два,
пошатнулась и протянула ко мне руку. Я подхватил ее и усадил на палубу
рубки. Я боялся, что она лишится чувств, но она овладела собой.
- Принесите турникет, мистер Ван-Вейден! - крикнул Волк Ларсен.
Я колебался. Губы мисс Брустер зашевелились, и, хотя она не могла вы-
молвить ни слова, ее глаза ясно приказывали мне прийти на помощь постра-
давшему.
- Прошу вас! - собравшись с силами, пробормотала она, и я не мог ос-
лушаться.
Я уже приобрел некоторый навык в хирургии, и Волк Ларсен, дав мне в
помощь двоих матросов и сделав несколько указаний, тут же занялся другим
делом - он решил отомстить акуле. За борт бросили на тросе массивный
крюк, насадив на него в качестве приманки жирный кусок солонины. Я едва
успел зажать Магриджу все поврежденные вены и артерии, как матросы, по-
могая себе песней, уже вытаскивали провинившегося хищника из воды.
Я не видел, что происходило у грот-мачты, но мои "ассистенты" пооче-
редно бегали туда поглядеть. Шестнадцатифутовую акулу подтянули к
грот-вантам. Рычагами ей до предела раздвинули челюсти, вставили в пасть
заостренный с обоих концов крепкий кол, и челюсти уже не могли сомк-
нуться. После этого, вытащив из пасти засевший там крюк, акулу бросили в
море. Все еще полная сил, но совершенно беспомощная, она была обречена
на медленную голодную смерть, которой заслуживала куда меньше, чем чело-
век, придумавший для нее эту кару.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Когда Мод Брустер направилась ко мне, я уже знал, о чем пойдет речь.
Минут десять я наблюдал, как она толкует о чем-то с механиком, и теперь
молча поманил ее в сторону, подальше от рулевого. Лицо ее было бледно и
решительно, глаза, расширившиеся от волнения, казались особенно большими
