ее служить себе. Поистине, разве это было не чудо? Ничтожные букашки -
люди жили, дышали, делали свое дело и наперекор разбушевавшейся стихии
управляли утлой посудиной из дерева и парусины!
И "Призрак" опять взлетал на волну, палуба поднималась над водой, и
он устремлялся вперед. Часов около шести, когда дневной свет уже померк
и над морем сгустились тусклые зловещие сумерки, я заметил третью шлюп-
ку. Она тоже плавала вверх днищем, но людей не было видно. Волк Ларсен
повторил свой маневр: отошел и затем повернул к ветру и дал волнам от-
нести шхуну к шлюпке. Однако на этот раз он ошибся футов на сорок, и
шлюпка прошла у нас за кормой.
- Шлюпка номер четыре! - крикнул Уфти-Уфти, зоркие глаза которого ус-
пели различить надпись, когда шлюпка на миг вынырнула из пены.
Это была шлюпка Гендерсона, и вместе с ним на ней погибли Холиок и
Вильяме. В том, что они погибли, не могло быть сомнений, но шлюпка уце-
лела, и Волк Ларсен сделал еще одну отчаянную попытку завладеть ею. Я в
это время уже спустился на палубу и слышал, как Хориер и Керфут тщетно
протестовали против этого намерения.
- Я не брошу шлюпку, провались все к дьяволу! - орал Ларсен, и хотя
мы стояли близко, голос его доносился до нас, словно из неизмеримой да-
ли.
- Мистер Ван-Вейден! - крикнул он мне, и в реве бури его слова проз-
вучали как шепот. - Станьте на кливер вместе с Джонсоном и Уфти! Ос-
тальные - на грот! Живо, а не то я всем вам шею сверну! Поняли?
И когда он положил руль на борт и начал поворачивать нос шхуны, охот-
никам ничего не оставалось, как повиноваться и принять участие в этом
рискованном предприятии. Насколько велика была опасность, я понял лишь
после того, как снова очутился под водой, затопившей палубу, и едва ус-
пел уцепиться за планку у фок-мачты. Но пальцы мои почти тотчас оторвало
от планки, меня смыло за борт и понесло в море. Плавать я ее умел, одна-
ко волна, не дав мне погрузиться, швырнула меня обратно на палубу. Тут
чья-то сильная рука подхватила меня, и когда "Призрак" вынырнул из воды,
Я увидел, что обязан своим спасением Джонсону. Но тот тревожно огляды-
вался кругом, и я заметил, что Келли, который минуту назад пришел на
бак, теперь исчез.
Снова проскочив мимо шлюпки, мы находились по отношению к ней в ином
положении, чем прежде, и Волк Ларсен вынужден был прибегнуть к другому
маневру. Идя фордевинд, он привел шхуну к ветру и подошел к шлюпке круто
бейдевинд левым галсом.
- Здорово! - прокричал у меня над ухом Джонсон, когда мы, сманевриро-
вав, благополучно выдержали очередной потоп. Я знал, что его похвала от-
носится не к морскому искусству Волка Ларсена, а к самой шхуне.
Стемнело, и шлюпки уже не было видно, но Волк Ларсен вел шхуну, слов-
но руководимый каким-то безошибочным инстинктом. На этот раз, хотя нас
снова и снова захлестывало волной, мы не отклонились в сторону. Нас по-
несло прямо на шлюпку, и мы порядком побили ее, поднимая на борт.
После этого мы еще часа два работали до одурения. Все - двое охотни-
ков, три матроса. Волк Ларсен и я - брали рифы на кливере и гроте. При
уменьшенной парусности палубу уже не так заливало водой, и "Призрак"
прыгал и нырял среди волн, как пробка.
Я, еще выбирая кливер, в кровь ободрал себе пальцы, и от боли слезы
все время катились у меня по щекам. Когда же все было кончено, я не вы-
держал и в полном изнеможении повалился на палубу.
Томаса Магриджа вытащили из-под полубака, куда он в страхе забился,
словно крыса в наводнение. Я увидел, как его поволокли на корму в ка-
ют-компанию, и лишь тогда с изумлением заметил, что камбуз исчез. Там,
где он раньше стоял, теперь на палубе ничего не было.
Все, не исключая матросов, собрались в каюткомпании, и пока на печур-
ке варился кофе, мы пили виски и грызли галеты. Никогда в жизни не ел я
с таким аппетитом. Я пил горячий кофе, и он казался мне вкуснее всего на
свете. "Призрак" так кидало и швыряло, что даже моряки не могли ходить,
не придерживаясь за что-нибудь, и часто с криком "берегись!" мы кучей
валились на переборки, принимавшие почти горизонтальное положение.
- К черту сигнальщика! - заявил Волк Ларсен, когда мы наелись и напи-
лись. - На палубе нечего делать. Если кому-нибудь придет охота налететь
на нас, так мы все равно не сможем свернуть в сторону. Ступайте все
спать!
Матросы пробрались на бак, по дороге выставив отличительные огни, а
двое охотников остались спать в кают-компании, так как не стоило риско-
вать, открывая люк, ведущий в их кубрик. Мы с Волком Ларсеном отрезали
Керфуту его изувеченный палец и зашили рану. Магридж, стряпая, подавая
нам кофе и поддерживая огонь в печке, все время жаловался на боль в боку
и клялся, что у него сломано одно или два ребра. Осмотрев его, мы убеди-
лись, что у него сломано целых три. Однако мы отложили его лечение до
следующего дня главным образом потому, что я ровно ничего не смыслил в
этом деле и хотел сначала прочитать что-нибудь о переломах ребер.
- Не стоило, пожалуй, жертвовать жизнью Келли из-за разбитой лодки, -
сказал я Волку Ларсену.
- Ну и сам Келли тоже немногого стоил, - последовал ответ. - Спокой-
ной ночи!
Мне казалось, что после перенесенных испытаний я не смогу уснуть. Ме-
ня невыносимо мучила боль в пальцах, тревожила судьба трех пропавших
шлюпок, а шхуну все так же неистово швыряло по волнам. Но глаза мои
сомкнулись, едва голова коснулась подушки, и в полном изнеможении я
проспал до утра, в то время как "Призрак", никем не управляемый, один на
один боролся с бурей.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
На следующий день, пока шторм понемногу утихал, мы с Волком Ларсеном
почитали кое-что по части анатомии и хирургии и принялись лечить Магрид-
жу его переломы, а когда волнение несколько улеглось. Волк Ларсен начал
крейсировать к западу от того места, где нас настигла буря. Тем временем
команда чинила шлюпки и шила для них новые паруса. Нам все чаще и чаще
стали попадаться промысловые шхуны. Почти все они тоже искали свои поте-
рянные шлюпки, а заодно подбирали и чужие, если встречались с ними в мо-
ре. Большинство судов промысловой флотилии находилось к западу от нас, и
рассеянные в океане шлюпки искали спасения на первой встреченной ими
шхуне.
Мы сняли две наши лодки со всем экипажем с "Сиско", а на другой шхуне
- "Сан-Диего" - обнаружили, к великой радости Волка Ларсена и к моему
немалому огорчению, Смока с Нилсоном и Личем. Таким образом, к концу пя-
того дня мы недосчитывались только четверых - Гендерсона, Холиока,
Вильямса и Келли, - и решено было возобновить охоту.
Следуя за стадом котиков на север, мы начали встречать опасные морс-
кие туманы. Мгла проглатывала спущенные шлюпки, как только они касались
воды. На борту шхуны через равномерные промежутки трубили в рог и каждые
четверть часа стреляла сигнальная пушка. Шлюпки все время то терялись,
то находились вновь; согласно морским обычаям, их принимала на борт лю-
бая шхуна, с тем чтобы потом возвратить хозяину. Но Волк Ларсен, у кото-
рого не хватало одной шлюпки, поступил так, как и следовало от него ожи-
дать: завладел первой отбившейся от своей шхуны шлюпкой, заставил ее
экипаж охотиться вместе с нашим и не позволил ему вернуться к себе на
шхуну, когда она показалась вдали. Помню, как охотника и обоих матросов,
наставив на них ружья, загнали вниз, когда их шхуна проходила мимо и ка-
питан справлялся о них.
Томас Магридж, с таким удивительным упорством цеплявшийся за жизнь,
вскоре начал опять ковылять по палубе и исполнять свои двойные обязан-
ности кока и юнги. Джонсон и Лич больше прежнего подвергались побоям и
знали, что по окончании охотничьего сезона им не сносить головы. Ос-
тальным тоже жилось, по милости капитана, как собакам, причем этот без-
жалостный человек заставлял их работать до полного изнурения. Что же ка-
сается меня, то мы с Волком Ларсеном кое-как ладили, хотя я не мог отде-
латься от мысли, что мне следовало бы убить его. Он необъяснимо притяги-
вал меня к себе и вместе с тем нагонял на меня неописуемый страх. И все
же я не мог представить его себе распростертым на смертном одре. Это
слишком не вязалось с его обликом. Я мог думать о нем только как о жи-
вом, всегда живом, властвующем, борющемся и разрушающем.
Когда мы попадали в самую середину котикового стада и волнение было
слишком сильно, чтобы спускать шлюпки, Ларсен любил выезжать на охоту
сам, с двумя гребцами и рулевым. Он был хорошим стрелком и привозил на
борт много шкур в такую погоду, когда охотники считали промысел невоз-
можным. Казалось, ему лишь тогда дышалось легко, когда он, рискуя
жизнью, вел борьбу с грозным противником.
Я все больше осваивался с морским делом, и однажды, в ясный денек,
какие редко выпадали теперь на нашу долю, мне, к моему немалому удовлет-
ворению, привелось самостоятельно управлять шхуной и убирать наши шлюп-
ки. Волк Ларсен опять валялся у себя в каюте с головной болью, а я до-
темна стоял у штурвала. Обойдя крайнюю шлюпку, я положил шхуну в дрейф и
одну за другой поднял все шесть шлюпок без каких-либо указаний со сторо-
ны капитана.
Время от времени на нас налетали бури - мы находились в штормовой по-
лосе, - а в середине июня нас настиг тайфун; это было памятное для меня
событие, так как оно внесло большую перемену в мою жизнь. Повидимому, мы
попали почти в самый центр тайфуна, но Волку Ларсену удалось удрать от
него на юг - сначала под кливером с двумя рифами, а потом и вовсе с го-
лыми мачтами. Никогда еще не видал я таких волн. Все штормы, испытанные
мною раньше, казались по сравнению с этим легкой рябью. От гребня до
гребня было не меньше полумили, и эти валы вздымались выше наших мачт.
Даже Волк Ларсен не осмелился лечь в дрейф, хотя нас и относило все
дальше к югу от котикового стада.
Когда тайфун утих, мы оказались на пути океанских пароходов. И здесь,
к изумлению охотников, мы повстречались со вторым стадом котиков, сос-
тавлявшим как бы арьергард первого. Это было чрезвычайно редкое явление.
Раздалась команда: "Спустить шлюпки! ", затрещали выстрелы, и жестокая
бойня продолжалась весь день.
В этот вечер ко мне в темноте подошел Лич. Я только что кончил подс-
читывать шкуры с последней поднятой на борт шлюпки, молодой матрос оста-
новился возле меня и тихо спросил:
- Мистер Ван-Вейден, на каком мы расстоянии от берега и в какой сто-
роне Иокогама?
Мое сердце радостно забилось. Я понял, что у него на уме, и дал ему
нужные указания: к запад-северо-западу, расстояние пятьсот миль.
- Благодарю вас, сэр, - ответил он и скрылся во мраке.
Утром исчезла лодка номер три, а с нею - Джонсон и Лич. Одновременно
исчезли анкерки с водой и ящики с провизией со всех остальных шлюпок, а
также постельные принадлежности и сундучки обоих беглецов. Волк Ларсен
неистовствовал. Он поставил паруса и помчался на запад-северо-запад.
Двое охотников не сходили с салинга, осматривая море в бинокль, а сам
он, как разъяренный лев, метался по палубе. Он слишком хорошо знал мою
симпатию к беглецам, чтобы послать наблюдающим меня.
Ветер был свежий, но не ровный, и легче было бы найти иголку в стоге
сена, чем крошечную шлюпку в беспредельном синем просторе. Но капитан
старался выжать из "Призрака" все, что мог, и отрезать беглецов от суши.
Когда, по его расчетам, ему это удалось, он стал крейсировать поперек их
предполагаемого пути.
На утро третьего дня, едва пробило восемь склянок, Смок крикнул с са-
линга, что видна шлюпка. Все столпились у борта. Резкий ветер дул с за-
пада и крепчал, предвещая шторм. И вот, с подветренной стороны, на фоне
волн, позолоченных первыми лучами солнца, начала появляться и исчезать
черная точка.
Мы изменили курс и помчались к ней. У меня было тяжело на душе. Я ви-
