править становилось все труднее. У меня не было достаточно опыта, чтобы
вести шхуну бакштаг при таком ветре.
- Теперь поднимитесь с биноклем наверх и поищите шлюпки. Мы прошли не
меньше десяти миль, а сейчас делаем по крайней мере двенадцать или три-
надцать узлов. Моя старушка быстра на ходу!
Я ограничился тем, что взобрался на салинг, в семидесяти футах над
палубой, и выше не полез. Осматривая пустынное пространство океана, я
понял, что нам необходимо очень спешить, если мы хотим подобрать наших
людей. Меня охватывало сомнение, могут ли шлюпки уцелеть среди этих бу-
шующих волн. Казалось невероятным, чтобы такие хрупкие суденышки устояли
против двойного напора ветра и волн.
Я не ощущал всей силы ветра, так как мы мчались вместе с ним. Но я
смотрел с высоты вниз, и порой мне казалось, что я нахожусь не на судне,
а смотрю на него как бы со стороны. Контуры мчащейся шхуны резко выделя-
лись на фоне пенистых вод. Порой, накренившись правым бортом, она взле-
тала на огромную волну, и тогда палубу до самых люков заливало водой. В
такие мгновения, когда шхуна переваливалась с одного борта на другой, я
с головокружительной быстротой описывал в воздухе дугу, и мне казалось,
что я нахожусь на конце огромного перевернутого маятника, амплитуда ко-
лебаний которого достигает семидесяти футов. Ужас охватил меня от этой
бешеной качки. Дрожащий и обессиленный, я руками и ногами уцепился за
мачту и уже не мог искать в море пропавшие шлюпки, - взор мой был в
страхе прикован к бушевавшей подо мной разъяренной стихии, грозившей
поглотить "Призрак".
Но мысль о погибавших людях заставила меня опомниться, и я в тревоге
принялся искать глазами шлюпки, забыв о себе. Целый час я не видел ниче-
го, кроме пустынных кипящих волн. Но вот вдали, там, где одинокий луч
солнца, прорвавшись сквозь тучи, превратил мутную поверхность океана в
расплавленное серебро, я заметил маленькое черное пятнышко. Оно то взле-
тало на гребень волны, то скрывалось из виду. Я стал терпеливо выжидать.
Снова крошечная черная точка мелькнула среди свирепых валов, слева по
носу от нас. Кричать было бы бесполезно, но я жестами сообщил Волку Лар-
сену о своем открытии. Он изменил курс, и когда пятнышко мелькнуло прямо
впереди нас, я утвердительно махнул рукой.
Пятнышко росло так быстро, что только тут я впервые вполне оценил
скорость нашего бега по волнам. Волк Ларсен дал мне знак спуститься вниз
и, когда я подошел к штурвалу, велел положить шхуну в дрейф и растолко-
вал, что я должен для этого предпринять.
- Теперь весь ад обрушится на вас, - предостерег он меня, - но вы не
робейте. Делайте свое дело и смотрите, чтобы кок стоял у фока-шкота.
Мне удалось кое-как пробраться на бак, хотя то с одного, то с другого
борта палубу заливало водой. Отдав распоряжения Томасу Магриджу, я взоб-
рался на несколько футов по фор-вантам. Шлюпка была теперь очень близко
и дрейфовала против ветра на своей мачте и парусе, выброшенных за борт и
служивших плавучим якорем. В шлюпке было трое, все они вычерпывали воду.
Каждый водяной вал скрывал их из виду, и я с замиранием сердца ждал, что
вот-вот они исчезнут совсем. Но внезапно шлюпка стрелой вылетала из пе-
нистых волн, становясь при этом почти вертикально и опираясь только на
корму, так что обнажался весь ее мокрый черный киль. Потом нос опускал-
ся, корма оказывалась высоко над ним, и на мгновение становилось видно,
как все трое в безумной спешке вычерпывают воду. И шлюпка снова низвер-
галась в зияющую пучину. Каждое новое ее появление воспринималось как
чудо.
"Призрак" вдруг изменил курс и уклонился в сторону. Я с содроганием
подумал, что Волк Ларсен считает спасение шлюпки невозможным, но тут же
сообразил, что он просто готовится лечь в дрейф. Я поспешил спуститься
на палубу, чтобы быть наготове. Мы шли теперь прямо фордевинд, а шлюпка
была у нас на траверзе, и довольно далеко.
Внезапно я почувствовал, как шхуна пошла ровнее и скорость ее заметно
возросла. Она почти на месте разворачивалась носом к ветру.
Когда шхуна стала под прямым углом к волнам, ветер, от которого мы до
сих пор убегали, со всей силой обрушился на нас. По неопытности я повер-
нулся лицом к ветру. Он надвинулся на меня плотной стеной, воздух стре-
мительно ворвался в мои легкие, и я не мог его выдохнуть. Я задыхался, и
когда "Призрак", сильно накренившись на наветренный борт, вдруг словно
замер на месте, я увидел огромную волну прямо у себя над головой. Я по-
вернулся спиной к ветру, перевел дух и взглянул снова. Волна нависла над
судном. Луч солнца играл на ее мелочно-белом пенистом гребне, и я смот-
рел прямо в ее зеленовато-прозрачную глубь.
И вот волна обрушилась на шхуну, и началось светопреставление. Все
произошло в единый миг. Сокрушительный удар, который я ощутил всем те-
лом, сбил меня с ног, и я очутился под водой. Промелькнула страшная
мысль, что сейчас совершится то, о чем мне пока приходилось только слы-
шать, - я буду смыт в море. Меня перевернуло, ударило о палубу и понесло
куда-то. Я был не в силах больше задерживать дыхание, вздохнул и набрал
в легкие жгуче-соленой воды. Однако все это время я ни на минуту не за-
бывал, что должен вынести кливер на ветер. Страха смерти я не ощущал.
Почему-то я был уверен, что как-нибудь спасусь. Настойчивая мысль о не-
обходимости выполнить приказание Волка Ларсена не покидала меня, и мне
казалось, что я вижу, как он стоит у штурвала, среди дикого разгула сти-
хий, и бросает буре дерзкий вызов, противопоставляя ей свою волю.
Меня с силой ударило обо что-то, должно быть, о планшир. Я вздохнул и
почувствовал, что вдыхаю спасительный воздух. Я попытался встать, но
снова ударился обо что-то головой и снова очутился на четвереньках. Ока-
залось, что меня отнесло волной под полубак. Ползком выбираясь оттуда, я
наткнулся на Томаса Магриджа, который, скорчившись, лежал на палубе и
стонал. Но у меня не было времени возиться с ним. Я должен был перенести
кливер.
Когда я выбрался на палубу, мне показалось, что нам приходит конец.
Кругом стоял треск ломающегося дерева, рвущейся парусины, лязг железа.
Буря швыряла шхуну, стремясь разнести ее в щепы. Фок и фор-топсель, по-
виснув без ветра, благодаря нашему маневру хлопали и рвались, так как
некому было вовремя выбрать шкот; тяжелый гик с треском перебрасывало с
борта на борт. В воздухе со свистом проносились обломки: обрывки снастей
трепались на ветру, извиваясь, как змеи; и вдруг в довершение всего с
треском рухнул на палубу фокгафель.
Он упал всего в нескольких дюймах от меня, и это напомнило мне, что
надо спешить. Быть может, не все еще было потеряно. Я вспомнил слова
Волка Ларсена. Он ведь предупреждал, что "на нас обрушится ад". Но где
же он сам? И вдруг я увидел его перед собой. Пустив в ход всю свою чудо-
вищную силу, он выбирал гроташкот. В это время корма шхуны поднялась вы-
соко в воздух, и фигура капитана четко вырисовывалась на фоне мчавшихся
на нас белых от пены валов. Все это и еще больше - целый мир хаоса и
разрушения - я воспринял зрением и слухом меньше чем за четверть минуты.
У меня не было времени поглядеть, что сталось со шлюпкой, - я бросил-
ся к кливер-шкоту. Кливер хлопал, то наполняясь ветром, то обвисая. Нап-
рягая все силы, я начал постепенно обтягивать шкот. Я делал все, что
мог. Я тянул шкот так, что в кровь ободрал себе пальцы. В это время
бом-кливер и стаксель лопнули по всей длине, и их унесло в море.
Но я продолжал тянуть, закрепляя двумя оборотами каждую выбранную
часть шкота, и как только снасть ослабевала, выбирал ее снова. Потом
шкот пошел легче, - ко мне подоспел Волк Ларсен. Он тянул шкот, а я под-
бирал слабину.
- Закрепляйте! - крикнул он. - А потом идите сюда!
Я последовал за ним и увидел, что, несмотря на разрушения, на шхуне
восстановился некоторый порядок. "Призрак" лег в дрейф. Он был еще в
состоянии бороться. Хотя почти все паруса сорвало, но кливер, вынесенный
на наветренный борт, и выбранный до конца грот уцелели и удерживали шху-
ну носом к разъяренным волнам.
Пока Волк Ларсен готовил шлюпочные тали, я стал искать глазами шлюпку
и увидел ее на вершине большой волны футах в двадцати от нас, с подвет-
ренной стороны. Капитан так ловко рассчитал свой маневр, что мы дрейфо-
вали прямо на нее, и нам оставалось только заложить на ней тали и под-
нять ее на борт. Но сделать это было не так-то просто.
На носу шлюпки находился Керфут; Уфти-Уфти сидел у руля, а Келли пос-
редине. Когда нас поднесло ближе, лодку вскинуло на волну, а мы провали-
лись куда-то в бездну, и я увидел почти прямо над собой троих людей,
смотревших на нас из-за борта шлюпки. В следующий миг наверх взлетели
мы, они же провалились в пропасть между двумя волнами. Так повторялось
снова и снова, и всякий раз мне казалось, что "Призрак" неминуемо разда-
вит эту хрупкую скорлупку.
Но в нужную минуту я бросил свой конец Уфти-Уфти, а Волк Ларсен -
Керфуту. Концы были тотчас закреплены, после чего все трое, улучив мо-
мент, одновременно перепрыгнули на борт шхуны. Когда "Призрак" поднялся
из воды, шлюпку прижало к нему, и, воспользовавшись этим, мы успели втя-
нуть ее на борт, а затем перевернули вверх днищем. Я заметил, что левая
рука Керфута в крови. Он размозжил себе палец. Однако, не обращая на это
внимания, он правой рукой помогал нам принайтовливать шлюпку.
- Приготовься перенести кливер, Уфти! - скомандовал Волк Ларсен, как
только мы покончили со шлюпкой. - Келли, иди на корму, потрави гро-
та-шкот! А вы, Керфут, ступайте на нос и посмотрите, что там с коком!
Мистер Ван-Вейден, полезайте наверх и по пути обрубите все лишнее!
Отдав распоряжения, он, как тигр, прыгнул к штурвалу. Пока я взбирал-
ся на передние ванты, "Призрак" медленно уваливался под ветер. Однако на
этот раз, когда шхуна нырнула между валами и ее стало накрывать волной,
у нас не оставалось ни одного паруса, который мог бы быть сорван ветром.
Шхуна дала чудовищный крен, и мачты ее легли почти горизонтально над во-
дой. Я еще не добрался до салинга, как был прижат ветром к вантам с та-
кой силой, что, казалось, даже при желании не мог бы упасть. Я видел пе-
ред собой палубу, но не внизу, а почти под прямым углом к поверхности
моря. И видел я, собственно, даже не палубу, а захлестнувший ее поток
воды, из которого торчали две мачты. И это было все. В этот миг вся шху-
на была под водой. Но мало-помалу, все больше уваливаясь под ветер,
"Призрак" выпрямился и высунул свою палубу из-под воды, как кит высовы-
вает спину, поднимаясь на поверхность.
А потом нас понесло дальше по бушующему морю, а я висел на салинге,
прилипнув к нему, как муха, и высматривал остальные шлюпки. Через полча-
са я завидел еще одну: она плавала днищем кверху, вместе с уцепившимся
за нее Джеком Хорнером, толстым Луисом и Джонсоном. На этот раз я остал-
ся наверху. Волку Ларсену удалось благополучно лечь в дрейф, и опять нас
стало сносить к шлюпке. Приготовлены были тали. Людям бросили концы, и
спасенные, как обезьяны, вскарабкались по ним на борт. Шлюпку же сильно
побило о корпус шхуны, когда ее поднимали на борт, но мы все же принай-
товили ее на палубе, рассчитывая починить.
И снова "Призрак" помчался вперед, гонимый бурей, порой так зарываясь
в воду, что бывали минуты, когда я уже не надеялся на спасение. Даже
штурвал, расположенный значительно выше шкафута, то и дело исчезал под
водой. В такие мгновения мною овладевало странное чувство: мне казалось,
что я здесь наедине с богом и один наблюдаю ярость его гнева. Но штурвал
появлялся снова, показывались широкие плечи Волка Ларсена и его руки,
вертевшие колесо и подчинявшие бег шхуны воле капитана. Словно некий
бог, повелитель бури, стоял он, рассекая своим судном волны и заставляя
