Внешне он напоминал петуха: маленький, подвижный, с редеющей рыжей шеве-
люрой. Он был из тех, кто не может не понравиться при первом знакомстве и
так же легко может разонравиться, когда пообщаешься с ним некоторое время.
Из тех, кто знает, как делать абсолютно все лучше вас.
-- Никоим образом,-- рассмеявшись, ответил Хатлен и пошел работать.
Миллер взглянул на моего сына.
-- О Билли не беспокойтесь,-- сказал я.
-- Боже, я в жизни никогда ни о чем так не беспокоился! -- заявил Мил-
лер.
-- Пожалуй,-- согласился Олли, опустил пивную банку в охладитель и,
достав новую, открыл ее. Послышалось шипение вырывающегося газа.
-- Я заметил этот взгляд, которым вы обменялись,-- сказал Миллер.
Доев шоколад, я взял банку пива, чтобы запить сладкое.
-- Вот что я думаю,-- сказал Миллер.-- Надо отрядить с полдюжины че-
ловек обматывать швабры тряпками и обвязывать веревками. Потом надо бу-
дет приготовить пару этих канистр с жидкой растопкой для угля. Если срезать
с них крышки, можно очень быстро делать факела.
Я кивнул. Идея была хорошей. Хотя наверняка недостаточно хорошей
для тех, кто видел, как щупальца утащили Норма. Но в любом случае лучше
чем соль.
-- По крайней мере им будет чем себя занять,-- сказал Олли.
Губы Миллера сжались.
-- Дела настолько плохи?
-- Вот именно,-- подтвердил Олли и снова принялся за пиво.
К полпятому мешки с удобрениями и подкормкой были на местах, за-
крывая все окна за исключением небольших просветов для наблюдения. У каж-
дого из них сидел дежурный со вскрытой банкой угольной растопки и горкой
самодельных факелов. Всего сделали пять проемов, и Ден Миллер организовал
смену дежурств. К полпятому я уже сидел на мешке у одного из проемов, Билли
сидел рядом, и мы вглядывались в туман.
Сразу за окном стояла красная скамейка, где люди иногда поджидали
друг друга, поставив рядом сумки с покупками. Дальше начиналась автостоян-
ка. Плотный тяжелый туман медленно перемещался. В нем угадывалась влага,
но все равно он казался безрадостным и мрачным. Один вид этого тумана за-
ставлял чувствовать себя безвольным и проигравшим.
-- Папа, ты знаешь, что происходит? -- спросил Билли.
-- Нет, малыш,-- ответил я.
Он замолчал, разглядывая свои руки, лежащие на коленях.
-- А почему нас никто не спасает? -- спросил он наконец.-- Полиция,
ФБР или еще кто-нибудь?
-- Я не знаю.
-- А ты думаешь, с мамой все в порядке?
-- Билли, я просто не знаю,-- сказал я и обнял его за плечи.
-- Я очень хочу к маме,-- сказал Билли, борясь со слезами.-- Я не буду
больше плохо себя вести.
-- Билли...-- сказал я и остановился, ощутив в горле соленый привкус и
едва сдерживая дрожь в голосе.
-- Это когда-нибудь кончится? Папа? Кончится?
-- Я не знаю,-- ответил я, и он уткнулся лицом в мое плечо. Я положил
руку ему на затылок, на изгиб черепа под густой шевелюрой и почему-то вспом-
нил вечер того дня, когда мы со Стефф обручились. Я смотрел, как она снимает
простое коричневое платье, в которое она переоделась после церемонии. На
бедре у нее был большой фиолетовый синяк, оттого что за день до венчания она
ударилась о полуоткрытую дверь. Помню, я смотрел на этот синяк, думая:
"Когда она наставила себе, этот синяк, она была еще Стефени Степанек", и ис-
пытывал что-то вроде удивления. Потом мы лежали рядом, а за окном сыпал с
тускло-серого декабрьского неба снег.
Билли заплакал.
-- Тш-ш-ш, Билли, тш-ш-ш,-- говорил я ему, чуть покачивая его голову,
уткнувшуюся в мое плечо, но он продолжал плакать. Такой плач умеют успока-
ивать только матери.
В "Федерал Фудс" наступила преждевременная ночь, и Бад Браун раз-
дал штук двадцать фонариков -- все, кто были в запасе. Нортон от лица своей
группы громко потребовал выделить фонари и им тоже и получил два. Пятна
света запрыгали по проходам, словно беспокойные призраки.
Прижимая к себе Билли, я продолжал глядеть в проем между мешками.
Молочный полупрозрачный свет снаружи почти не изменился. Темно стало от
того, что мы заложили витрины мешками. Несколько раз мне казалось, что я
что-то вижу, но скорее всего мне это просто казалось. Однако вскоре кто-то
еще из дежурных неуверенно поднял ложную тревогу.
Билли снова увидел миссис Терман и, обрадовавшись, побежал к ней,
хотя она и не приходила посидеть с ним целое лете. Ей тоже выделили фонарик,
и она позволила Билли поиграть с ним. Скоро Билли уже выписывал свое имя
лучом на чистых стеклянных панелях шкафов с замороженными продуктами.
Оба они, похоже, были одинаково рады видеть друг друга, и через какое-то вре-
мя они вдвоем подошли ко мне. На груди у Хэтти Терман, высокой, худощавой
женщины с красивыми рыжими волосами, в которых только-только начала по-
являться седина, висели на цепочке с орнаментом очки -- такие очки, как я по-
нимаю, с полным правом могут носить лишь женщины средних лет.
-- Стефени здесь, Дэвид? -- спросила она.
-- Нет. Дома.
Она кивнула.
-- Алан тоже. Долго тебе еще дежурить?
До шести.
-- Что-нибудь видел?
-- Нет. Только туман.
-- Если хочешь, я побуду с Билли до шести.
-- Ты хочешь, Билли?
-- Да. Можно? -- ответил он, медленно выводя фонариком дугу над го-
ловой и глядя на игру света на потолке.
-- Господь сохранит твою Стеффи и моего Алана,-- сказала миссис Тер-
ман и увела Билли за руку. Она сказала это с искренней убежденностью, но в
глазах ее не было уверенности.
Около пяти тридцати в дальнем конце магазина послышались громкие
спорящие голоса. Кто-то над чем-то рассмеялся, и кто-то -- я думаю, это был
Бадди Иглтон,-- выкрикнул:
-- Вы все сумасшедшие, если вы туда собираетесь.
Несколько лучей света сошлись в центре группы спорящих, потом дви-
нулись вместе с ними к выходу. Резкий издевательский смех миссис Кармоди,
напоминающий неприятный звук, раздающийся, когда ведешь пальцем по гри-
фельной доске, расколол тишину. А над гомоном голосов послышался адвокат-
ский тенор Нортона:
-- Позвольте пройти! Позвольте нам пройти!
Мужчина, дежуривший у соседнего со мной проема, оставил свой пост и
пошел посмотреть, из-за чего крики. Я решил остаться на месте: они все равно
двигались в мою сторону.
-- Пожалуйста,-- говорил Майк Хатлен,-- давайте все обговорим.
-- Нам не о чем разговаривать,-- заявил Нортон. Из темноты выплыло
его лицо, решительное, но изможденное и несчастное. В руках он держал один
из выделенных "Обществу" фонариков. Закрученные пучки волос все еще тор-
чали у него за ушами, как украшение рогоносца. Нортон вел за собой малень-
кую группку людей пять человек из тех девяти или десяти, что были с нам вна-
чале.
-- Мы идем на улицу,-- объявил он.
-- Что за сумасшествие?! -- спросил Миллер.-- Майк прав. Мы ведь мо-
жем все обсудить. Мистер Маквей жарит кур на газовом гриле, и мы сможем
сесть спокойно, поесть и...
Он оказался на пути Нортона, и тот оттолкнул его. Миллеру это не по-
нравилось. Лицо его налилось краской, потом сделалось суровым.
-- Можете делать, что хотите,-- сказал он.-- Но вы все равно что убивае-
те этих людей.
Ровным тоном, свидетельствующим о непреклонной решимости или о
непробиваемом заблуждении, Нортон сказал:
-- Мы пошлем вам помощь.
Один из его сторонников пробормотал что-то в поддержку, но другой в
этот момент потихоньку скользнул в сторону. Теперь с Нортоном осталось чет-
веро. Может быть, это не так уж и плохо: даже самому Христу удалось найти
только двенадцать.
-- Послушайте,-- сказал Майк Хатлен.-- Мистер Нортон... Брент, ос-
таньтесь по крайней мере поесть. Горячее вам не помешает.
-- Чтобы дать вам шанс продолжить ваши уговоры? Я слишком много
времени провел на судебных заседаниях, чтобы попасться на эту удочку. Вы уже
одурачили с полдюжины моих людей.
-- Ваших людей? -- Хатлен почти простонал.-- Ваших людей? Боже пра-
ведный, что это за разговоры? Они просто люди, и все. Это не игра, и тем более
не судебное заседание. Там снаружи бродят какие-то твари, другого слова и не
подберешь, так какой же смысл рисковать своей жизнью?
-- Твари, говорите? -- сказал Нортон с усмешкой.-- Где? Ваши люди уже
часа два дежурят у проемов. Кто-нибудь хоть что-нибудь видел?
-- Но там, позади магазина. В...
-- Нет, нет и нет,-- сказал Нортон, качая головой.-- Это мы уже обсуж-
дали не один раз. Мы уходим...
-- Нет,-- прошептал кто-то, и этот звук разнесся вдруг, отражаясь эхом,
словно шорох опавших листьев в полумраке октябрьского вечера.-- Нет-нет-
нет...
-- Вы попытаетесь удержать нас силой? -- пронзительным голосом спро-
сила престарелая леди в двухфокусных очках, одна из "людей Нортона", если
воспользоваться его же термином.-- Вы хотите задержать нас?
Легкое бормотание протестующих голосов стихло.
-- Нет,-- сказал Майк.-- Я не думаю, что кто-то будет вас задерживать.
Я прошептал Билли на ухо, и он посмотрел на меня вопросительно и
удивленно.
-- Прямо сейчас беги,-- сказал я.-- Быстренько.
Билли побежал выполнять поручение.
Нортон пригладил волосы рассчитанным жестом бродвейского актера.
Мне он нравился гораздо больше, когда беспомощно дергал стартер бензопи-
лы, ругаясь и думая, что его никто не видит. Я не мог сказать тогда, и сейчас не
знаю, верил ли он в то, что делает или нет. Глубоко внутри, я думаю, он знал,
что должно случиться. Я думаю, что та логика, которой он молился всю жизнь,
в конце концов обернулась против него, как взбесившийся и озверевший неког-
да дрессированный тигр.
Он беспокойно огляделся вокруг, словно желал сказать что-нибудь еще,
потом повел четверку своих сторонников мимо одной из касс. Кроме старушки
с ним были пухлый парень лет двадцати, молодая девушка и мужчина в джин-
сах и сдвинутой на затылок шапочке для гольфа.
Взгляд Нортона встретился с моим, глаза его чуть расширились, потом
ушли в сторону.
-- Брент, подожди минуту,-- сказал я.
-- Я не хочу больше ничего обсуждать. Тем более с тобой.
-- Я знаю, но я хочу попросить об одной услуге.-- Я обернулся и увидел,
что Билли бежит к кассам.
-- Что это? -- спросил Нортон подозрительно, когда Билли вручил цел-
лофановый пакет.
-- Бельевая веревка,-- ответил я, смутно понимая, что сейчас все в супер-
маркете смотрят на нас, собравшись по другую сторону от линии касс.-- Тут до-
вольно много. Триста футов.
-- И что?
-- Я подумал, может быть, ты привяжешь один конец за пояс перед тем,
как выйти. Когда веревка натянется, привяжи ее к чему-нибудь. Например, к
дверце машины.
-- Боже, зачем?
-- Я буду знать, что вы прошли по крайней мере триста футов,-- сказал
я.
Что-то мелькнуло в его глазах, но только на мгновение.
-- Нет,-- сказал он.
Я пожал плечами.
-- О'кей. В любом случае, удачи.
Мужчина в шапочке для гольфа неожиданно сказал:
-- Я сделаю это, мистер. Не вижу причины почему бы нет.
Нортон обернулся к нему, словно собирался сказать что-то резкое, и
мужчина пристально и спокойно посмотрел на него. В его глазах не мелькало
ничего. Он решил, и у него просто не было никаких сомнений. Нортон тоже по-
нял это и промолчал.
-- Спасибо,-- сказал я, разрезая упаковку своим карманным ножом, и ве-
ревка вывалилась гармошкой жестких колец. Я вытащил один конец и обвязал
пояс "чемпиона по гольфу" свободной петлей с бабьим узлом. Он тут же развя-
зал веревку и быстро затянул туже на добротный морской узел. В зале магазина
стояла полнейшая тишина. Нортон в нерешительности переминался с ноги на
ногу.
-- Дать нож? -- спросил я мужчину.
-- У меня есть.-- Он взглянул на меня с тем же самым холодным презре-
нием в глазах.-- Ты главное следи за веревкой. Если она запутается, я ее обрежу.
-- Мы все готовы? -- спросил Нортон слишком громким голосом. Пух-
лый парень подскочил, будто его толкнули.
Не получив ответа, Нортон двинулся к выходу.
-- Брент,-- сказал я, протягивая руку.-- Удачи.
Он посмотрел на мою руку с сомнением.
-- Мы пришлем вам помощь,-- сказал он наконец и толкнул дверь с над-
