- Это они, - сказал возничий.
- Прекрасно.
Он поднял копье, и ракшасы двинулись вперед, как приливная волна
белого света. Пошли в наступление и зомби.
Когда белая волна и темная линия сошлись, все смешалось в сумятице
голосов, шипении и грохоте оружия.
Темная линия остановилась; над ней вздымались громадные клубы пыли.
Затем все накрыл рев поднимающихся джунглей: собранных по лесам
хищных зверей выпустили во фланг врагов.
Зомби шли медленно, в такт размеренному барабанному бою, а огненные
элементали летели перед ними, и там, где они пролетали, засыхала трава.
Сам кивнул Смерти, и колесница, покачиваясь на воздушной подушке,
медленно двинулась вперед. За ней двинулась армия Кинсета. Кубера в это
время спал мертвым сном, наевшись снотворных порошков, в тайном подвале
под городом. Ратри ехала на черной кобыле позади копьеносцев.
- Их атака отбита, - сказала Смерть.
- Да.
- Вся их кавалерия сброшена на землю, и звери все еще свирепствуют
среди них. Они до сих пор не перестроили свои ряды. Ракшасы лавиной
обрушились на них с неба. А теперь их захлестнула волна огня.
- Да.
- Мы уничтожим их. Уже сейчас они видят безмозглых любимцев Ниррити,
наступающих на них, как обычные люди, ровным шагом, в ногу и без страха, с
жутким барабанным боем, а в их глазах нет ничего, вообще ничего. А глядя
поверх их голов, враги видят нас, окруженных грозовыми тучами, и видят,
что колесницей твоей правит Смерть. Их сердца бьются чаще, и все внутри у
них холодеет. Видишь, как звери рыщут среди них?
- Да.
- Пусть не будет звуков рога в наших рядах, потому что это не
сражение, а бойня.
- Да.
Зомби убивали все на своем пути, а если сами падали, то падали без
слов и звуков, потому что им было все равно, а слова для мертвых не имеют
никакого значения.
Они очистили поле, и свежая волна воинов пошла на них. Но кавалерия
была разбита. Пешие солдаты не могли устоять против копьеносцев и
ракшасов, зомби и пехоты Кинсета.
Острыми, как бритва, лезвиями боевая колесница, управляемая Смертью,
косила ряды врага. Огонь, стрелы и копья, пущенные в нее, в полете
сворачивали под прямым углом и падали далеко от колесницы и ее экипажа.
Темное пламя плясало в глазах Ямы, когда он сжимал двойное колесо,
управляющее ходом его творения. Снова и снова безжалостно направлял он
колесницу на врагов, а копье Сама разило их, как змеиное жало.
Откуда-то прозвучал сигнал к отступлению, но уже мало кто мог
ответить на призыв.
- Вытри слезы, Сиддхартха, - сказал Яма, - и прикажи перестроиться
заново. Нам надо усилить атаку. Меченосный Манджушри должен отдать приказ
о наступлении. Пока поле - за нами, но еще не вечер. Боги наблюдают и
оценивают наши силы.
- Да, Смерть, я знаю.
Сам поднял копье, и в его отрядах началось новое движение. Затем они
снова замерли. Вдруг все стихло, не стало ни ветра, ни звука. Голубым было
небо, серо-зеленым - утоптанное тысячами ног, поле. Вдали призрачной
оградой поднималась пыль.
Сам оглядел ряды воинов и взмахнул копьем.
В тот же миг ударил громовой раскат.
- Боги сейчас сойдут на поле, - сказал Яма, глядя вверх.
Над ними пронеслась громовая колесница, но разрушительного дождя не
последовало.
- Почему мы еще живы? - спросил Сам.
- Я думаю, они очень хотят, чтобы наше поражение было позорным, - и
чем позорней, тем лучше. А, может быть, побаиваются направить боевую
колесницу против ее создателя... и, должен сказать, правильно делают.
- В таком случае...
И Сам подал сигнал к атаке.
Колесница устремилась вперед.
За ней шли силы Кинсета.
Протрубили небесные трубы.
Ряды воинов-людей противника расступились: вперед выехали пятьдесят
полубогов.
- Сиддхартха, - сказал Смерть. - Бог Калкин никогда не бывал
побежденным в сражении.
- Знаю.
- У меня с собой Талисман Связавшего. На погребальном костре сожгли
поддельный, а настоящий я оставил у себя, хотел изучить на досуге. Но мне
всегда не везло с досугом. Постой минуту, сейчас надену на тебя.
Сам поднял руки, и Смерть застегнула на его талии пояс из раковин.
Сам подал знак армии Кинсета остановиться.
И Смерть повез его одного навстречу полубогам.
Над головой некоторых полубогов играли нимфы зачаточных Аспектов. У
других было странное оружие для фокусировки их странных Атрибутов.
Пламя пронеслось понизу и лизнуло колесницу. Ветры захлестнули ее,
обрушиваясь с грохотом. Сам поднял копье - и первые трое из рядов
противника зашатались и попадали со спин своих слизардов.
Смерть направила колесницу в гущу полубогов.
С острыми, как бритва, лезвиями, Смерть соорудила свою колесницу, а
скорость боевой машины втрое превышала скорость лошади и вдвое - слизарда.
Вокруг колесницы поднимался туман, окрашенный кровью. Тяжелые
метательные снаряды неслись на колесницу, но исчезали, свернув в ту или
другую сторону. Ультразвуковой вой штурмовал уши, но что-то его частично
гасило.
Сам бесстрастно поднял копье над головой.
И вдруг гримаса ярости исказила его лицо, и с наконечника копья
ударили молнии.
Слизарды и их всадники загорелись и начали обугливаться.
Запах горелой плоти ударил ему в ноздри.
Он засмеялся, и Смерть повернула колесницу для второго захода.
- Вы наблюдаете за мной? - крикнул Сам в Небо. - Продолжайте. И
поостерегитесь! Вы ошиблись!
- Не надо, - сказала Смерть. - Рано еще! Не насмехайся над богом,
пока он не умер!
И колесница снова понеслась через ряды полубогов, и никто не сумел
коснуться ее.
Звуки трубы раздались над полем, и священное ополчение хлынуло на
помощь.
Воины Кинсета выступили вперед, чтобы вступить с ним в бой.
Сам стоял в колеснице, и снаряды тяжело падали возле него, не попадая
в цель. Смерть несла его через ряды врагов, то, врезаясь в них, как клин,
то пронзая, как рапира. Сам запел. И его копье было жалом потревоженной
змеи; с его острия сыпались яркие искры, а Талисман на талии светился и
мерцал.
- Мы одолеем их! - воскликнул Сам.
- На поле только полубоги и люди, - ответила Смерть. - Боги все еще
проверяют твою силу. Из них ведь мало кто помнит истинную мощь Калкина.
- Истинная мощь Калкина? Она никогда не проявлялась, о Смерть! Ни в
одном веке... Пусть выйдут против меня теперь, и небеса будут плакать над
их телами, и Ведра обагрит свои воды их кровью. Вы слышите меня, боги?
Выходите против меня! Я вызываю вас, здесь, на этом поле! Со всей вашей
силой, выходите!
- Нет! - остановила его Смерть. - Еще не время!
Громовая колесница снова пронеслась над ними.
Сам поднял копье, и пиротехнический ад разверзся вокруг пролетающей
машины.
- Не следовало бы пока показывать им, на что ты способен. Еще рано!
Затем в мозгу Сама зазвучал голос Тараки:
- Они идут теперь по реке, Связавший! А другой отряд штурмует ворота
города.
- Скажи Далиссе, чтобы она поднялась с энергией Жара и заставила
Ведру кипеть. Пошли ракшасов к воротам Кинсета, чтобы уничтожить
захватчиков.
- Слушаюсь, Связывающий!
И Тарака исчез.
Луч ослепительного света вылетел из громовой колесницы и врезался в
ряды защитников.
- Время настало, - сказала Смерть и взмахнула плащом.
В задних рядах Богиня Ратри привстала в стременах и откинула черную
вуаль, которая была накинута на доспехи.
Обе армии закричали в страхе, потому что солнце скрыло свой лик, и
непроглядная тьма накрыла поле. Стебель света, пробивающийся из брони
громовой колесницы, завял; ничего он уже не мог прожечь. Посветил еще
чуть-чуть и иссяк окончательно.
Но появилось непонятно откуда исходящее слабое свечение: Бог Мара
влетел на поле сражения в своей переливающейся всеми цветами и формами
колеснице.
Сам устремился к нему навстречу, но между ними были толпы воинов; и
прежде чем он успел пробиться сквозь них к Маре, тот уже мчался прочь,
убивая всех на своем пути.
Сам поднял копье, но его мишень расплывалась и изменялась, и молнии
падали то позади нее, то по сторонам.
В глубине реки появился мягкий свет. Он медленно пульсировал, и
что-то вроде щупальцев на миг всколыхнулось над водой.
Со стороны города доносились звуки сражения. Воздух был наполнен
демонами. Земля, казалось, шевелилась под ногами воинов.
Сам поднял копье и из него взмыла в небо молния, и, загрохотав в
ответ, небо исторгло из себя десятки молний, посыпавшихся на поле.
Звери рычали, харкали, выли, рыская по рядам и убивая людей обеих
сторон.
Зомби, подгоняемые сержантами и барабанным боем, продолжали убивать
всех подряд; огненные элементали впивались в грудь павшим, будто питаясь
ими.
- Полубогов мы разбили, - сказал Сам. - Давай теперь попробуем
осадить Мару.
Высматривая его повсюду, они пересекли поле - море воплей и стонов -
среди тех, кто скоро станет трупами, и по тем, кто уже стал ими.
Заметив его колесницу, они бросились преследовать его.
Наконец он повернул свою колесницу и поджидал их в коридоре тьмы,
куда почти не долетал шум боя. Смерть тоже остановила колесницу, и они
впились сквозь ночь в глаза друг друга.
- Ты будешь сражаться, Мара? - крикнул Сам. - Или мы должны гнать
тебя, как собаку?
- Не говори мне о своем отродье - кобеле и суке - Связавший, -
ответил Мара. - Это ведь ты, Калкин? Твой пояс и твой стиль войны; только
твои молнии поражают всех подряд, и друзей, и врагов. Ты и в самом деле
каким-то чудом спасся?
- Это я, - сказал Сам, взвешивая в руке копье.
- И полудохлый бог падали правит твоей тележкой?
Смерть подняла левую руку ладонью вперед.
- Я обещаю тебе смерть, Мара, - сказал он. - Если не от руки Калкина,
то от моей собственной. Если не сегодня, то в другой день, но она все
равно за мной.
Пульсация в реке стала учащаться.
Смерть наклонилась вперед, и колесница понеслась к Маре.
Кони Мастера Снов заржали и, выпустив огненные струи из ноздрей,
устремились вперед.
Стрелы Рудры искали их в темноте, но, приближаясь к Смерти или его
колеснице, сворачивали в сторону и взрывались, вспыхивая на мгновение.
Где-то вдалеке слышался топот слонов, которых ракшасы гнали через
равнину.
Раздался оглушительный рев.
Мара стал гигантом, а его колесница - горой. Его кони, скачущие
впереди, били копытами бесконечность. С копья Сама, как струя фонтана,
сорвалась молния. Над Марой закружилась снежная метель, космический холод
пронял его до костей.
В последний момент Мара отвернул свою колесницу и выскочил из нее.
Сам со Смертью врезались прямо в ее борт. Раздался скрежет, и они
медленно опустились на землю.
Ужасный рев заглушал все; пульсирующий свет разлился над вспучившейся
рекой, готовой взорваться. Стремительная волна понеслась через поле: Ведра
вышла из берегов.
Новым взрывом воплей и стенаний разразилось ратное поле; лязг оружия
не смолкал ни на секунду. Барабаны Ниррити все еще бухали в темноте, а
сверху раздался странный звук, словно к земле неслась громовая колесница.
- Куда он делся? - закричал Сам.
- Скрылся. Но он не сможет прятаться вечно.
- Черт побери. Так мы победили или проиграли?
- Хороший вопрос. Но ответа на него у меня пока нет.
Воды пенились под колесницей.
- Мы можем снова запустить ее?
- В темноте при захлестывающей воде - нет.
- Что же будем делать?
- Курить и запасаться терпением.
Через некоторое время над ними завис ракшас.
