то, что хотят.
- Но они живут себе и живут.
- Когда как. Как и боги. А впрочем...
- Ты, вероятно, последний акселерационист в мире, Сам. Но никто бы и
не подумал, что ты же и самый беспощадный.
- Как ты нашел меня?
- Мне пришло в голову, что в число подозреваемых, и чуть ли не под
номером один, должен был входить и Сам, если бы не тот факт, что он умер.
- А я предполагал, что это самое надежное алиби.
- Вот я и спросил себя, нет ли какого-нибудь средства, с помощью
которого Сам мог бы избежать смерти? Я ничего не смог придумать, кроме
смены тела. Тогда я спросил себя, кто брал себе новое тело в день смерти
Сама? Только Бог Муруган. Правда, получилось не совсем логично, поскольку
он сделал это после смерти Сама, а не до нее. Я как-то упустил это и на
время отставил эту мысль. Муруган был среди тридцати семи подозреваемых,
прошел психозонд и был признан Богом Ямой невиновным. Казалось, что я
действительно шел по ложному следу... пока не подумал об очень простой
вещи - проверить запись. Сам Яма может обойти психозонд, так почему бы это
не попробовать сделать кому-нибудь другому? Я вспомнил, что Атрибут
Калкина включал в себя и контроль над молниями и электромагнитными
феноменами. Он мог повлиять на работу машины излучением своего мозга таким
образом, что она не заметила ничего подозрительного. Значит, чтобы
проверить мои догадки, надо было посмотреть не то, что читала машина, а
как она это читала. Как нет двух одинаковых отпечатков пальцев, так нет и
одинаковых мыслительных структур. Но при переходе из одного тела в другое
каждый индивидуум переносит с собой одну и ту же мыслематрицу, хотя она и
включается в другой мозг. Каковы бы ни были мысли, проходящие через мозг,
мыслительная структура при любой записи всегда уникальна и постоянна. Я
сравнил нынешнюю запись Муругана и старую, которую отыскал в лаборатории
Ямы. Они отличались друг от друга. Я не знаю, как ты выполнил обмен
телами, но я узнал тебя.
- Очень мудро, Кубера. Кто еще знает о твоих оригинальных
рассуждениях?
- Пока никто. Боюсь, что Яма скоро дознается; он никогда не оставляет
проблемы неразрешенными.
- Почему ты поставил под угрозу свою жизнь, отыскав меня и все это
выложив?
- Человек, достигший нашего с тобой возраста, обычно обладает
какой-то рассудительностью. Я знал, что ты, по крайней мере, выслушаешь
меня, прежде чем принять опрометчивое решение. И я знаю, что, поскольку я
хочу тебе добра, то ничего плохого со мной не должно произойти.
- Что ты предлагаешь?
- Я достаточно симпатизирую тому, что ты сделал, чтобы помочь тебе
бежать с Неба.
- Спасибо, не надо.
- Ты хочешь выиграть в этой борьбе или нет?
- Хочу, но я сделаю это своими руками.
- Как?
- Вернусь в Город и уничтожу столько богов, сколько удастся, пока
меня не остановят. Если падет достаточное количество сильных богов, то
слабые не сумеют удержать Небо. Небеса в конце концов падут.
- А если погибнешь ты? Что будет с миром и с делом, которое ты
затеял? Сможешь ли ты восстать снова, чтобы защитить их?
- Не знаю.
- Как ты смог устроить возвращение?
- Одно время я был одержим демоном. Он, пожалуй, любил меня и сказал
однажды, когда мы были в опасности, что он "укрепил мое пламя" так, что я
смогу существовать независимо от тела. Я забыл об этом и вспомнил лишь
тогда, когда увидел свое искромсанное тело, лежащее подо мной на улице
Неба. Я знал, что есть только одно место, где я могу добыть себе новое -
Павильон Владык Кармы. Там Муруган требовал обслуживания. Как ты сам
только что упоминал, моя сила - в управлении электромагнитными явлениями.
У меня это получилось, даже без поддержки мозга. Цепи на мгновение были
переключены, - и я вошел в новое тело Муругана, а Муруган отправился к
праотцам.
- Само то, что ты рассказал мне, означает, кажется, что ты намерен
отправить и меня вслед за ним.
- Мне очень жаль, Кубера, потому что я люблю тебя. Если ты дашь мне
слово, что забудешь все, что узнал, и будешь ждать, пока это обнаружит
кто-то другой, то я позволю тебе уйти живым.
- Рискованно.
- Я знаю, что ты никогда не нарушал данного тобой слова, хотя ты так
же стар, как холмы Неба.
- Кого ты хочешь убить первым?
- Конечно же Яму, потому что он ближе всех в погоне за мной.
- Тогда тебе придется убить меня, Сам, потому что он мой брат из
локапал и друг.
- Уверяю тебя, мы оба пожалеем, если я буду вынужден убить тебя.
- Не получил ли ты от знакомства с ракшасами их пристрастий к
азартным играм?
- Какого рода?
- Твоя победа - я дам тебе слово молчать, моя - ты полетишь со мной
на спине Гаруды.
- И в чем состязание?
- Ирландский бой.
- С тобой, жирный Кубера? Мне, в моем прекрасном новом теле?
- Да.
- Тогда уж бей первым.
На темном холме, на дальней окраине Неба друг напротив друга стояли
Сам и Кубера.
Кубера отвел назад правую руку и кулаком ударил Сама прямо в челюсть.
Сам упал, полежал секунду и медленно поднялся на ноги. Потирая
челюсть, он встал на прежнее место.
- Ты сильнее, чем кажешься, Кубера, - сказал он и нанес удар.
Кубера лежал на земле, со свистом втягивая воздух.
Он попытался встать, застонал, но все-таки поднялся.
- Я не думал, что ты встанешь, - сказал Сам.
Кубера повернулся к нему. Темная влажная полоса стекала по его
подбородку.
Когда он встал в боевую позицию, Сам вздрогнул:
"Беги под покровом серой стены ночи. Спасайся! Под скалу прячься!
Ярость обратит твои кишки в воду. Решетки трут твой позвоночник..."
- Бей, - сказал Сам.
Кубера улыбнулся и ударил.
Сам лежал, дрожа, и голос ночи, вобравший в себя шепот насекомых,
шелест ветра и вздохи трав, стал ему понятным:
"Трепещи, как последний осенний лист, оставшийся на ветке. В твоей
груди - глыба льда. В твоем мозгу нет слов, а только цвета мечутся в
панике..."
Сам потряс головой и встал на колени.
"Упади снова, свернись в клубок и рыдай. Ибо каково у человека
начало, таков и его конец. Мир - это черный катящийся шар. Он раздавит
все, чего только коснется. Он катится на тебя. Беги! Ты можешь выиграть
минуту, может быть, час, пока он не навалился на тебя..."
Он поднял руку к лицу, опустил ее, взглянул на Куберу и встал.
- Ты построил в Павильоне Тишины комнату, называемую Страх. Теперь я
вспомнил твою силу, старый бог. Но ее недостаточно.
"Невидимый конь бежит по пастбищам твоего разума. Ты узнаешь его по
отпечаткам подков, каждый из которых - рана..."
Сам занял позицию, сжал кулак.
"Небо трещит над тобой. Земля вот-вот разверзнется под тобой. А что
за высокая призрачная, как тень, фигура, встала за тобой?"
Кулак Сама дрогнул, но он выбросил его вперед.
Кубера покачнулся, голова его дернулась в сторону, но он устоял на
ногах.
Сам стоял, трепеща, когда Кубера отвел назад руку для последнего
удара.
- Старый бог, ты плутуешь, - сказал Сам.
Кубера улыбнулся кровоточащим ртом, и кулак его вылетел вперед, как
черный шар...
Яма разговаривал с Ратри, когда ночную тишину нарушил крик
проснувшегося Гаруды.
- Такого еще не бывало, - сказал он.
Небеса стали медленно раскрываться.
- Может, Бог Вишну собирается выехать...
- Он никогда не ездил ночью. Я совсем недавно виделся с ним, и он ни
слова не сказал об этом.
- Значит, какой-то другой бог рискнул воспользоваться его
транспортом.
- Нет! К загону, госпожа! Быстро! Мне может понадобится твоя сила.
Он потянул ее за собой к стальному загону Птицы.
Гаруда был разбужен и отвязан, но колпак оставался еще на его глазах.
Кубера отнес потерявшего сознание Сама в загон и привязал к сидению.
Затем он спустился и повернул последнюю рукоятку. Верх клетки откатился в
сторону, Кубера взял длинный металлический подкрыльный крюк и пошел к
веревочной лестнице. От птицы невыносимо воняло, от этого птичьего запаха
кружилась голова. Гаруда непрерывно шевелил и топорщил перья, вдвое
превышающие человеческий рост.
Кубера медленно взобрался на птицу.
Не успел он еще толком привязаться к седлу, к клетке подбежали Яма и
Ратри.
- Кубера, что за безумие? - закричал Яма. - Ты же никогда не любил
высоты.
- Неотложное дело, Яма, - ответил Кубера, - а ехать в громовой
колеснице - потратить целый день.
- Какое дело? И почему бы не взять гондолу?
- На Гаруде быстрее. Я расскажу тебе, когда вернусь.
- Может, я могу помочь тебе?
- Нет, спасибо.
- А Бог Муруган может?
- В этом случае - да.
- Вы же никогда не были в хороших отношениях.
- Мы и сейчас не в хороших. Но мне нужна его помощь.
- Эй, Муруган. Ты почему молчишь?
- Он спит, Яма.
- Но у тебя лицо в крови, брат.
- Маленький несчастный случай.
- Да и Муруган выглядит не лучшим образом...
- От того же несчастного случая.
- Что-то тут неладно, Кубера. Погоди, я войду в клетку.
- Стой, Яма!
- Локапалы не приказывают друг другу. Мы равны.
- Отойди, Яма! Я снимаю колпак с Гаруды!
- Не делай этого!
Глаза Ямы вдруг загорелись, и он как бы вырос в своей красной одежде.
Кубера быстро наклонился вперед и, вытянув крюк, снял колпак с головы
птицы. Гаруда закинул голову и снова крикнул.
- Ратри, - сказал Яма. - Ниспошли тьму на глаза Гаруды, чтобы он не
мог видеть.
Яма двинулся ко входу в клетку. Тьма, как грозовая туча, окутала
голову птицы.
- Ратри! - закричал Кубера. - Сними этот мрак и накрой им Яму, или
все пропало!
Ратри поколебалась секунду, но послушалась.
- Иди быстрее ко мне, - крикнул Кубера. - Забирайся на Гаруду,
поедешь с нами. Ты нам чертовски нужна!
Ратри вошла в клетку и пропала из виду, потому что тьма
распространялась, как чернильная лужа по промокашке; Яма ощупью пытался
отыскать дорогу.
Веревочная лестница раскачивалась во все стороны, пока Ратри
поднималась на Гаруду.
Гаруда завизжал и подскочил в воздух, потому что Яма двигавшийся
вперед с кинжалом в руке, резанул первое, что ему попалось под руку.
Ночь окутала их, и через мгновение Небо осталось далеко внизу.
Когда они набрали высоту, начал закрываться купол. Гаруда поспешил к
воротам, не переставая визжать.
Они проскочили, и Кубера пришпорил птицу.
- Куда мы едем? - спросила Ратри.
- В Кинсет, что на реке Ведре, - ответил Кубера. - А это Сам. Он жив.
- Что случилось?
- Он тот, кого ищет Яма.
- А он не найдет его в Кинсете?
- Конечно найдет, но прежде чем это случится, мы, возможно, успеем
подготовиться к встрече.
В дни, предшествовавшие Великой битве, в Кинсет стекались защитники.
Кубера, Сам и Ратри предупредили город. Кинсет уже знал, что его
соседи поднимаются, но весть о небесных карателях была неожиданной.
Сам обучал тех, кто должен был сражаться с войсками богов, а Кубера -
тех, кто будет сражаться с людьми.
Для богини Ночи были выкованы черные доспехи, на которых было
написано:
"Охраняй нас
от волка, волчицы, и ночного вора,
о Ночь".
А на третий день перед палаткой Сама на равнине за городом поднялась
огненная башня.
- Владыка Адского Колодца пришел сдержать свое обещание, о
Сиддхартха, - раздался голос в голове Сама.
- Тарака. Как ты нашел меня... и как узнал?
- Я смотрел на пламя, что является истинной твоей сущностью, а не на
