стал бы этого делать. Ты, похоже, точно так же относишься к своему делу,
иначе ты не стал бы вести эту презренную аскетическую жизнь - хотя я
заметил, что ты не такой изможденный, как твои последователи. Насколько я
помню, тебе несколько лет назад, в Махартхе, предлагали божественность, а
ты посмеялся над Брахмой, напал на дворец Кармы и набил все молитвенные
машины города фальшивыми жетонами...
Будда засмеялся. Яма посмеялся вместе с ним и продолжил:
- В мире не осталось ни одного акселерациониста, кроме тебя. Это
тупик, ты из него никогда не выйдешь на первое место. Я в какой-то мере
уважаю то, как ты вел себя все эти годы. Мне даже пришло в голову, что
если бы ты понял безнадежность своего теперешнего положения, тебя можно
было бы убедить присоединиться к хозяевам Неба. Хотя я пришел сюда убить
тебя, но, если тебя можно убедить и ты дашь слово, что кончишь свою
дурацкую борьбу, я поручусь за тебя. Я возьму тебя с собой в Небесный
Город, где ты примешь то, от чего однажды отказался. Они послушают меня,
потому что я им нужен.
- Нет, - сказал Сам, - я не убежден в тщетности моего положения и
полон решимости продолжать спектакль.
Из лагеря в пурпурной роще послышалось пение. Одна из лун скрылась за
вершинами деревьев.
- Почему твои последователи не ломают кусты в стремлении спасти тебя?
- Они придут, если я позову, но я не буду звать. Мне это не нужно.
- Зачем они наслали на меня этот дурацкий сон?
Будда пожал плечами.
- Почему они не поднялись и не убили меня, пока я спал?
- Это не их путь.
- А ты можешь? Если никто не узнает, что Будда сделал такое?
- Не исключено. Как тебе известно, личные силы и слабость вождя еще
не показатель качества самого дела.
Яма сильно пыхнул трубкой. Дым окутал голову и слился с туманом,
который становился все гуще.
- Я знаю, что мы здесь одни, и ты без оружия, - сказал Яма.
- Мы одни. Мои дорожные принадлежности спрятаны дальше по моей
дороге.
- Какие еще дорожные принадлежности?
- Здесь я все закончил. Ты правильно догадался. Я начал то, что
собирался начать. Когда мы договорим, я уйду.
Яма засмеялся.
- Оптимизм революционера всегда вызывает удивление. Каким образом ты
надеешься уйти? На ковре-самолете?
- Я пойду, как всякий другой.
- Это, пожалуй, унизительно для тебя. Может, силы мира поднимутся на
твою защиту? Я не вижу громадного дерева, укрывающего тебя ветвями. И
здесь нет разумной травы, хватающей меня за ноги. Скажи, как ты устроишь
свой уход?
- Я, пожалуй, удивлю тебя.
- А как насчет поединка? Я не люблю убивать безоружных. Если у тебя
действительно неподалеку спрятана какая-то поклажа, то сходи за своим
мечом. Это все-таки лучше, чем совсем не иметь шансов. К тому же, я
слышал, что господин Сиддхартха был в свое время замечательным
фехтовальщиком.
- Спасибо. В другой раз, может быть. Но только не сейчас.
Яма снова выпустил дым, потянулся и зевнул.
- Тогда у меня больше нет к тебе вопросов. Спорить с тобой
бесполезно. Мне больше нечего сказать. Ты можешь еще что-нибудь добавить к
разговору?
- Да, - сказал Сам, - любит ли кого-нибудь эта сука Кали? Сведения
самые разные, и их так много, что я уже стал думать, что она - для всех
мужчин...
Яма отшвырнул трубку. Она задела его по плечу и рассыпала фейерверк
искр вдоль рукава. Он поднял саблю над головой и шагнул вперед.
Но когда он ступил на песчаную полосу перед камнем, что-то остановило
его движение. Он чуть не упал, согнулся, но, как ни старался, сдвинуться с
места не мог.
- Зыбучий песок это всегда неприятно, - сказал Сам. - А некоторые
бывают еще зыбче. Тебе повезло, что ты попал не в такой. Так что в твоем
распоряжении еще есть время. Я хотел бы продолжить разговор, если бы
думал, что смогу убедить тебя присоединиться ко мне. Но я знаю, что мне
это не удастся - так же, как и ты не убедишь меня идти на Небо.
- Я освобожусь, - тихо сказал Яма, не дрогнув. - Я освобожусь
как-нибудь и снова приду за тобой.
- Да, - сказал Сам, - чувствую, что так и будет. Я даже
проинструктирую как это сделать. Сейчас ты представляешь собой как раз то,
чего желает всякий проповедник: плененную аудиторию, являющуюся
оппозицией. Так что я произнесу для тебя короткую проповедь, господин Яма.
Яма, в какую-то минуту уже готовый метнуть саблю в Будду, решил ее не
терять и засунул за пояс.
- Проповедуй, - сказал он, и ему удалось поймать взгляд Сама.
Сам покачнулся, но заговорил снова:
- Поразительно, каким образом мутировавший мозг генерирует мысль,
передающую свою силу любому новому мозгу, который удается захватить.
Прошло много лет с тех пор, как я пользовался своей единственной
способностью, которую использую сейчас. И она примерно же так действует. В
каком бы теле я ни обитал, моя сила, оказывается, следует за мной. Я знаю,
что это происходит со всеми нами. Я слыхал, Шитала может управлять
температурой воздуха на большом расстоянии. И когда она берет себе новое
тело сила следует за ней в ее новую нервную систему. Но сначала она
действует очень вяло. Агни, я знаю, умеет зажигать предметы, пристально
глядя на них некоторое время и желая, чтобы они загорелись. Возьмем, к
примеру, твой смертельный взгляд, который ты сейчас направил на меня.
Разве не поразительно, что ты хранишь этот дар в себе в любом месте и
времени целые столетия? Я часто задумывался, какова физиологическая основа
этого феномена. Ты когда-нибудь исследовал эту область?
- Да, - сказал Яма, и под черными бровями загорелись глаза.
- И каково же объяснение? Кто-то рождается с ненормальным мозгом,
позднее его душа переносится в нормальный мозг, но его аномальные
способности не разрушаются при переходе... почему это происходит?
- Потому что реально ты имеешь только одну матрицу, которая является
как электрической, так и химической по природе. Она немедленно начинает
изменять свое физиологическое окружение. Новое тело ей кажется как бы
больным, и она старается вылечить его по образцу старого. Если тело, в
котором ты живешь, было бы физически бессмертным, оно когда-нибудь стало
бы походить на твое изначальное, исходное, тело.
- Любопытно.
- Вот поэтому перенесенная сила вначале слаба, но становится сильнее
по мере того, как ты продолжаешь занимать новое тело. Вот поэтому лучше
всего развивать Атрибут и, может быть, использовать механических
помощников.
- Хорошо. Об этом и я частенько задумывался. Спасибо. Кстати,
продолжай пробы со своим смертельным взглядом - он, знаешь, болезненный.
Так что это, во всяком случае, кое-что. А теперь проповедь: один гордый и
надменный человек, вроде тебя, и с заметными склонностями к
поучительности, занялся исследованиями в области уродливой и
дегенеративной болезни. Однажды он подхватил ее сам. И поскольку не нашел
еще лекарства для излечения, посмотрев на себя в зеркало, сказал: "Но
мне-то она на пользу." Это про тебя, Яма. Ты не борешься со своим
состоянием. Ты, скорее гордишься им. Ты выдал себя в ярости, поэтому я
знаю, что говорю правду. Я скажу, что имя твоей болезни - Кали. Ты не
отдал бы власти в недостойные руки, если бы эта женщина не заставила тебя
это сделать. Я давно знаю ее и уверен, что она не изменилась. Она не может
любить мужчину. Она интересуется только теми, кто приносит ей дары хаоса.
Если ты когда-нибудь перестанешь служить ее целям, она отшвырнет тебя, Бог
Смерти. Я говорю это не потому, что мы враги, а просто... как мужчина
мужчине. Я знаю. Поверь, я знаю. Возможно, твое несчастье в том, что ты
никогда не был молод, Яма, и не знал первой любви в весенние дни... Итак,
мораль моей проповеди на этом маленьком пригорке такова: даже зеркало не
покажет тебя самого, если ты не захочешь видеть. Стань ей однажды поперек
дороги, чтоб проверить истину моих слов - пусть даже в каком-нибудь
пустяке - и увидишь, как быстро она тебе ответит и каким манером. Что ты
сделаешь, если твое собственное оружие обернется против тебя, Смерть?
- Ты закончил? - спросил Яма.
- Почти. Проповедь - предупреждение, и ты предупрежден.
- Какой бы ни была твоя сила, Сам, я вижу, что в данный момент она
защищает тебя от моего смертельного взгляда. Тебе повезло, что я ослаб...
- Это верно, потому что голова моя вот-вот треснет. Будь прокляты
твои глаза.
- Когда-нибудь я испытаю твою силу снова, и даже если она по-прежнему
будет тебе защитой, ты все равно падешь в тот день. Если не от моего
Атрибута, то от моей сабли.
- Если это вызов, то я предпочитаю не сразу принять его. Я советую
проверить мои слова, прежде чем ты попробуешь повторить.
К тому времени песок засыпал Яму до бедер.
Сам вздохнул и сел.
- Здесь только одна чистая тропа, и я собираюсь по ней уйти. А
сейчас, если ты не очень горд, я скажу тебе, как спасти жизнь. Я велел
монахам прийти сюда помочь мне, если они услышат крик о помощи. Я уже
говорил тебе, что не собираюсь звать их, и это правда. Но если ты начнешь
кричать изо всех сил, они будут здесь раньше, чем ты увязнешь слишком
глубоко. Они выволокут тебя на твердую землю и не причинят тебе никакого
вреда, потому что таков их путь. Мне приятна мысль, что Бог Смерти будет
спасен монахами Будды. Спокойной ночи, Яма. Теперь я оставляю тебя.
Яма улыбнулся.
- Будет и другой день, о Будда. Я могу его подождать. Беги как можно
дальше и как можно скорее. Мир не настолько велик, чтобы спрятать тебя от
моего гнева. Я последую за тобой и научу тебя просветлению в чистом адском
огне.
- А тем временем, - сказал Сам, - я тебе посоветую: обратись-ка за
помощью к моим монахам или познай трудное искусство дышать грязью.
Он пошел через поляну. Глаза Ямы жгли ему спину.
Дойдя до тропы, Сам оглянулся.
- А на Небе ты можешь сослаться на то, что я был вызван из города для
делового соглашения.
Яма не ответил.
- Я думаю, - закончил Сам, - что заключу сделку насчет оружия.
Специфического оружия. Так что, когда пойдешь за мной, возьми с собой свою
подружку. Если ей понравится то, что вы увидите, то скорее всего она
уговорит тебя объединить силы.
Он ступил на тропу и пошел, посвистывая, через ночь, под луной белой
и луной золотой...
4
Говорят, что Повелитель Света спускался в Колодец
Демонов, чтобы сторговаться с главой ракшасов. Он-то
действовал честно, но ракшасы есть ракшасы. Известно, что
эти зловредные создания обладают великой силой,
ограниченным сроком жизни и способны принимать почти любую
форму. Уничтожить ракшасов практически невозможно. Их
главный недостаток - отсутствие настоящего тела, их
главная добродетель - честная уплата проигранного. То что
Повелитель Света пошел в Адский Колодец за их услугами,
говорит о том, что он, видимо, в какой-то мере был доведен
до отчаяния...
Когда потомки Праджарпати, боги и демоны, сражались
друг с другом, боги обратились к Удгитхе, думая, что так
они победят демонов.
Они медитировали на Удгитху, сосредотачиваясь на
дыхании. Но несущие зло демоны проникли через дыхательные
пути и отравили дыхание злом. Следовательно, бог вдыхал
