прошедших обряд инициации, потрясенных... Фанатичных. Неумелых, но
вполне боеспособных.
- Здравствуй, инквизитор. Мы хотим здесь пройти.
Не нападают. У них такое внушительно преимущество, что они даже
не спешат напасть. Щит-ведьма, четыре воин-ведьмы, три рабочих...
- Привет, девочки. Вы арестованы.
Слишком долгая фраза. Непростительная оплошность. Пока он гово-
рит, он уязвим... Не дать втянуть себя в диалог...
- Твое время прошло, инквизитор. Пойми это, и останешься жить...
Знаешь, инквизиторы тоже горят.
Любопытно, что предводительствует у них не щит, а самая мощная из
воинов. Необычный расклад.
- Уйди с дороги, инквизитор.
Он выругался. Так цинично и зло, как не ругался никогда в жизни.
Ивга отпрянула.
Пятеро из стоящих перед инквизитором женщин одновременно шагнули
вперед, и Ивга увидела - не глазами! - как пять белых иголок разом
вонзились в голову Клавдия Старжа. Ивга скорчилась - ее тоже задело,
ее будто хлестанули тугим жгутом, свитым из ненависти, тоски и стыда;
пятеро шагнули снова. Старж упал.
Сознание Ивги раздвоилось.
Она видела, как пятеро наваливаются на инквизитора, сливаются в
одно темное тяжелое нечто, давя и удушая - и в то же время они же,
пять нападающих ведьм, не сошли со своих мест, остались стоять, всей
своей волей подавшись вперед. Ивга пятилась, отползала; натиск напада-
ющих ведьм краем задевал и ее. Ее товарки, ее возможные сестры...
Силы слишком не равны. Ивгиным метаниям конец; ведьмы сообща при-
кончат инквизитора и заберут ее с собой.
Из темного клубка над упавшим инквизитором выбралась скрюченная
рука. Слепо чиркнула по воздуху - на первый взгляд слепо. Натиск ведьм
удвоился, рука дернулась - но закончила свое дело, чиркнула по воздуху
снова, и Ивга опять-таки не глазами успела увидеть расплывающиеся кон-
туры сложного знака, и, разглядев его, откинулась назад, будто от уда-
ра в челюсть.
Ведьмы отшатнулись тоже. Черный клубок расплелся.
"Ой, Ивга. Мне бы твои проблемы..."
Клавдий Старж поднимался.
"Вчера я целый день занимался тем, что пытал женщин."
Он поднимался, поднимался, преодолевая возобновившийся напор,
поднимался, как мертвец из могилы.
"Почему на ветчине рисуют улыбающихся свиней?.."
Старж выпрямился.
Ивга опять-таки не глазами увидела, как его локти раздвигают ту-
гую, будто резиновое кольцо, преграду. Как новая серия из пяти иголок
вонзается в дымчатый защитный пояс - и отлетают обратно, и следом ле-
тит веер ярко-желтых жгучих искр...
Одна из страшных женщин молча осела на пол. Другая схватилась за
лицо, будто желая выцарапать себе глаза; трое оставшихся застыли, выб-
росив руки в защитном жесте, и тогда одна из тех троих, что с самого
начала не ввязывались в схватку...
- Старж!!
Инквизитор успел отшатнуться. Выстрел показался до обидного ти-
хим; тяжелая женщина, перемахнувшая через упавшую Ивгу, вдруг оказа-
лась в самом центре схватки. Черные спутанные волосы лежали у нее на
плечах. Черные с проседью.
- Отступница, - сквозь зубы проговорила одна из ведьм. Женщина с
распатланными волосами подняла руки:
- Отступники - вы. Погубившие свой Театр... проклинаю. Ступайте с
проклятием Хелены Торки - и живите.. вечно!
Та, что была с пистолетом, выстрелила трижды. Торка не упала.
- Рина, я считала тебя дочерью. Сания, ты всегда была бездарной
танцовщицей, инициация тебе не поможет. Дона, я взяла тебя из детского
приюта. Клица...
Два выстрела; кончились патроны. Стрелявшая девушка со всхлипом
запустила своим пистолетом в Торку, которая все не падала.
- Вы избрали свой путь, дорогие дети мои. Живите же с материнским
проклятием.
- Наша мать - нерожденная мать! - тонко выкрикнула младшая из
ведьм. Кажется, лет четырнадцати.
Последовал удар. Как палкой по голове; Ивга осела, хватая воздух
ртом. Девочка, кричавшая про нерожденную мать, упала без единого зву-
ка; та, что обвиняла Торку в отступничестве, зашипела сквозь зубы, как
раненая змея. Старж стоял, привалившись к стене, накрыв своей волей
сразу всех оказавшихся рядом ведьм - молодых и старых, "действующих" и
"глухих". Даже Хелена Торка зашаталась.
- Ни с места! Инквизиция!..
Самое время, подумала Ивга, чувствуя, как уплывает сознание.
Крик. Головная боль; ту девушку, что стреляла, волочили за воло-
сы. Десяток мордатых парней... И второй инквизитор, тот, с желтым ли-
цом. Ведьмы... Тонкое пение в ушах, вроде как комариный звон...
Хелена Торка все еще не падала. Ее темное платье сделалось чер-
ным и лаковым на груди.
- ...старушке такое... одолжение... Никогда не думала, что моим
костром будет...
- Хелена...
- Пожалуйста, Клавдий, я очень хочу... Моя последняя... если хо-
тите, воля...
Тогда Ивга потеряла сознание. Окончательно.
* * *
"Всякая тварь имеет свое назначение. Бессмысленен лишь человек;
стремясь к душевному комфорту, человек придумывает себе смысл и оттого
отторгает ведьму. Ведьма есть воплощение бессмысленности, она свободна
до абсурда, она внезапна и стихийна, она непредсказуема... Ведьма не
знают ни любви, ни привязанности - ее нельзя ПРИВЯЗАТЬ, ее можно лишь
убить... Человечество без ведьм подобно было бы ребенку, лишенному
внезапных детских побуждений, закоснелому рационалисту и цинику... Че-
ловечество, давшее ведьмам волю, подобно умственно отсталому ребенку,
ни на мгновение не умеющим сосредоточиться, барахтающемся в бесконечно
сменяющихся капризах...
Вы спросите, нужна ли ведьмам власть над миром? Я рассмеюсь вам в
лицо: ведьмы не знают, что такое власть. Власть принуждает не только
подвластных, но и властителей; ведьмы, волею судеб живущие в теле че-
ловечества, угнетаемы одним только его присутствием. Ведьмы угнетены,
ведьмы ущемлены - тем, что живут среди людей; наш мир не подходит им.
Потому так живучи обычаи... стремление ведьмы наносить окружающим
ущерб. Один пустой мир для одной ведьмы - вот условия, при которых им
комфортно было бы обитать...
...Земля сделалась бы пустыней под гнетом развалин, сумей все
ведьмы захотеть одного. По счастью, любая сообщность есть принужде-
ние...
Вы спросите, прав ли безымянный автор знаменитых "Откровений ос"?
Правда ли, что разобщенная стая ведьм становится железной армией ос,
едва только на свет народится МАТКА?
Не станем обращаться к истории. Снимем крышку пчелиного улья и
спросим себя, для чего существует и как часто появляется на свет пче-
линая матка. И спросим себя: а жизнеспособен ли вид, если матка рожда-
ется раз в полутысячелетие?.."
Бесшумно открылась дверь. Ивга подняла голову - от резкого движе-
ния мир перед глазами качнулся и поплыл. Из кабинета вышел желтолицый
инквизитор, тот, что распоряжался в горящем театре... Инквизитор не
был зол. Прочие его эмоции Ивга распознать не бралась: не злой - и
ладно...
Поразительно, как сердце зловещей Инквизиции похоже на обыкновен-
ную контору. Дисциплинированную и неплохо оснащенную, но контору; а
она всю жизнь мучительно боялась сюда попасть. Теперь сидит вот на ди-
ване и держит на коленях тяжелую книжку...
Некоторое время в приемной было тихо. Потом вышел врач; референт,
на чьем лице лежал голубоватый свет работающего монитора, вопроситель-
но заглянул ему в глаза. Врач кивнул.
Ивга поерзала:
- Может быть, мне... можно войти?
- Вас не звали, - сообщил референт холодно. Потом помедлил и
смягчился. - Вам не следует туда заходить. Там дознавательный знак,
ведьмам не нравится.
- Мужчины так редко задумываются о том, что нравится ведьмам, -
отозвалась Ивга бестрепетно, - что бывает весьма приятно хоть изредка
почувствовать заботу о себе.
Она перевела дыхание, любуясь вытянувшейся рожей референта.
- Мужчины вообще редко задумываются, - сказал селектор на столе.
- Ивга, будь добра, обожди еще пятнадцать минут.
Теперь, кажется, физиономия вытянулась у нее. Она как-то не дума-
ла, что каждое слово, сказанное в приемной, слышно и в кабинете тоже.
Референт, отмщенный, наградил ее насмешливым взглядом; Ивга вздохнула
и вернулась к раскрытой книге.
"...Вы справедливо возразите: ведьмы не приносят потомства. То
есть, конечно, и у ведьм рождаются дети, и чаще всего девочки, - одна-
ко процент маленьких ведьмочек среди дочерей взрослых ведьм совершенно
такой же, как у любой из рожениц... Почему поголовье ведьм во все вре-
мена остается практически неизменным? Вернее, так: почему внезапный
рост их численности сменяется спадом, когда ведьма становится ред-
костью, инициированная же ведьма - реликтом?.. Почему периоды бурь и
потрясений, воен и катастроф сменяются затишьем, когда даже искусство,
даже ремесла приходят в сонный упадок? Понять это так же сложно, как
объяснить первокласснику, почему даже в самую холодную зиму мороз че-
редуется с оттепелью..."
- Из всех предложенных тебе книжек ты выбрала самую нудную. Ты
так любишь длинные красивые фразы?
Инквизитор шел через приемную, как-то непривычно шел, и через се-
кунду Ивга поняла, почему. Берег левую руку. Осторожничал; даже свет-
лый легкомысленный пиджак не мог скрыть некоторой скованности в его
походке.
А ведь, помнится, утром он был в куртке. В элегантной летней
куртке, Ивга хорошо запомнила, ее ведь тыкали в эту куртку лицом...
Испортили одежду. Наверное, там дырка. Н уж пятно крови осталось
точно, и попробуй теперь вычистить...
- Миран, - инквизитор обернулся к референту. - Позвоните в гараж,
если мою машину починили - пусть пригонят прямо домой... Ивга, мы вый-
дем через черный ход. К чему нам эти сенсации...
Они вышли из какой-до совершенно посторонней двери в стороне от
Дворца Инквизиции; у главного входа стояли, оказывается, какие-то лю-
ди. Ивга вздрогнула - ей показалось, что в воздухе пахнет паленым.
Нет, померещилось...
Это она пропахла дымом. Ну и вид у нее сейчас, ну и вид... Ну и
запах...
Наверное, было часов одиннадцать. Желтые прожектора эффектно
подсвечивали острую крышу Дворца Инквизиции; у Ивги закружилась голо-
ва, на какой-то момент и ночь, и подсвеченный шпиль перестали сущест-
вовать, только круги, цветные круги и далекая болтовня, шелест тапочек
по паркету...
Потом она обнаружила, что стоит, вцепившись в левую руку инквизи-
тора. И рука эта сильно напряжена.
- Ой...
Она разжала пальцы, шагнула в сторону, не зная, как загладить оп-
лошность:
- Я... Какая я идиотка. Простите.
Неслышно подкатила служебная машина. Распахнулась дверца.
- Простите, я... Простите. Я сама не знаю... больно?
- Больно, - сообщил инквизитор после паузы. - Но - смотря с чем
сравнивать... Садись.
Водитель удивленно покосился на нее - или показалось?!
Ночной город. Карусель огней; она зажмурилась, переживая новый
приступ головокружения. Что это с ней? И где книга, неужели она оста-
вила ее на диване в приемной, как глупо...
"Мы знаем, что зачать ведьму может любая женщина; существует так-
же миф, что такие зачатия совершаются во время шабашей. Что шабаш для
того и призван, чтобы насаждать в пока еще пустых чревах будущую ведь-
минскую поросль..."
Ивга прерывисто вздохнула.
- Паршиво? - спросил инквизитор, не поворачивая головы.
Она, тоже не глядя, кивнула.
- По законам жанра ты должна бы несколько часов валяться без соз-
нания... Во всяком случае, те наши подруги, что перевели оперный театр
в разряд погорелых, валяются до сих пор...
Ивга сглотнула. Ей было неприятно вспоминать.
Во дворе дома на площади Победного Штурма старушка прогуливала
свою собачку; в квартире на втором этаже заканчивала работу веселая
