она спрятала своего коня, и вышла, и прошла немного, говоря про себя:
"Быть может, мусульманские войска вернулись разбитые после боя под
аль-Кустантынией". Но, приблизившись к войскам, она посмотрела и вгляде-
лась в их знамена и увидела, что они не опущены. И она поняла, что му-
сульмане идут не разбитые и не боятся за своего царя и товарищей. И,
убедившись в этом, она поспешила к ним быстрым бегом, как непокорный са-
тана, и, добежав до них, крикнула: "Спешите, спешите, о войска милосер-
дого, на сражение с племенем сатаны!" И, увидев ее, Бахрам подъехал к
ней и спешился и поцеловал перед нею землю. "О друг Аллаха, что нового
идет за тобой?" - спросил он. И она сказала: "Не спрашивай о дурных де-
лах и жестоких ужасах! Когда наши товарищи взяли богатства из пустыни
Матруханны, они хотели отправиться в аль-Кустантынию, но против них выш-
ло влачащееся войско неверных, несущее беду".
И затем проклятая повторила рассказ об этом, чтобы их смутить и испу-
гать, и сказала: "Большинство их погибло, и их осталось лишь двадцать
пять человек", - "О подвижник, когда ты покинул их?" - спросил Бахрам.
"Сегодня ночью" [165], - отвечала она. И Бахрам воскликнул: "Превознесен
тот, кто скрутил для тебя далекие земли, когда ты шествовал на ногах,
опираясь на ветвь пальмы! Но ты один из крылатых святых, вдохновленных
открытым им велением". И он сел на своего коня, ошеломленный, смущенный
тем, что услышал от лгуньи и обманщицы, повторяя: "Нет мощи и силы, кро-
ме как у Аллаха! Даром пропали наши тяготы и стеснена у нас грудь, и
взят в плен наш султан и те, кто с ним!"
И они устремились, пересекая земли днем и ночью, вдоль и поперек, а
когда настало время рассвета, они приблизились ко входу в ущелье и уви-
дели Дау-аль-Макана и брата его Шарр-Кана, которые кричали: "Нет бога,
кроме Аллаха! Аллах велик! Благословение и привет благовестнику, увеща-
телю!"
И Бахрам со своими людьми понесся, и они окружили неверных, как поток
окружает безводную степь, и завопили воплем от которого свалились храб-
рецы и раскололись юры. А когда настало утро и засияло светом и заблис-
тало, на них пахнуло веянием и благоуханием Дауаль Макана, и они узнали
друг друга, как было сказано раньше. И они поцеловали землю перед
Дау-аль-Маканом и его братом Шарр-Каном, и Шарр-Кан рассказал им о том,
что случилось в пещере, и они удивились этому.
А потом они сказали друг другу: "Поспешим в альКустантынию: мы оста-
вили там наших товарищей и сердца наши с ними". И они ускорили шаг, упо-
вая на всемилостивого, всеведущего. И Дау-аль-Макан укреплял мусульман в
твердости, произнося такие стихи:
"О, слава тебе! Хвалы и славы достоин ты,
И помощь даруй навек, господь мой, в делах моих!
Я вырос в земле чужой, далекой, и был ты мне
Защитником, и врагов судил одолеть ты мне.
Ты дал и богатство мне, и счастье, и власть паря,
И меч подвязал ты мне победы и доблести.
И сенью ты царственной навек осветил меня,
Обильных щедрот твоих поток на меня излил.
Ты спас от всего меня, что страшным казалось мне.
Советами Старшего, везиря храбрейшего,
Твоею мы милостью на румов накинулись,
Одетые в красное вернулись к себе они.
И вид показал врагам, что в бегство я бросился,
Но снова вернулся к ним, несясь точно быстрый лев
Оставил я в поле их, поверженных на землю,
Как будто не от вина - от смерти хмельны они.
И в руки попали нам суда, до единого,
И власть получили мы на суше и на море.
И вскоре явился к нам подвижник-молитвенник,
Чья сила известна всем, в пустыне и в городе.
Явились мы с мессию ко всем, кто не верует,
И ныне среди людей известны дела мои.
Убили враги средь нас бойцов, и достались им
Пресветлые горницы в раю над потоками".
И когда Дау-аль-Макан окончил свои стихи, его брат Шарр-Кан поздравил
его с благополучием и восхвалил его за деяния, а затем они отправились,
поспешая в пути..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Сто первая ночь
Когда же настала сто первая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о сча-
стливый царь, что Шарр-Кан поздравил брата Дау-аль-Макана со спасением и
восхвалил его За деяния, а потом они отравились к своим войскам.
Вот что было с ними. Что же касается старухи 3атад-Давахи, то она,
повстречав войско Бахрама и Рустума, вернулась в рощу, взяла своего коня
и, сев на него, быстро помчалась, пока не приблизилась к мусульманским
войскам, осаждавшим аль-Кустантынию. А потом она сошла с коня, взяла его
и пришла с ним к шатру, где был царедворец. И тот, увидав ее, поднялся
ей навстречу, сделал ей знак, кивнув головой, и сказал: "Добро пожало-
вать богомольцу-подвижнику!" А затем он спросил ее, что случилось, и она
рассказала ему свою устрашающую повесть и гибельную ложь и сказала: "Я
боюсь за эмира Рустама и эмира Бахрама. Я встретил их с войсками по до-
роге и послал к царю и его людям. С ними было двадцать тысяч всадников,
а неверных больше, чем их, и я хочу, чтобы ты сейчас же послал отряд
твоих воинов - пусть они скорее соединятся с ними, иначе они погибнут
все до последнего. Спешите, спешите!" - торопила она.
И когда царедворец и мусульмане услышали от нее эти слова, их реши-
мость ослабла, и они заплакали. А Зат-адДавахи сказала им: "Просите по-
мощи у Аллаха и будьте стойки в этой беде! Вам должно подражать вашим
предкам из народа Мухаммеда, рай с дворцами уготован Аллахом для тех,
кто умрет мучениками, а смерть неизбежна для всякого, но умереть в войне
за веру более похвально" [166].
Услышав слова проклятой Зат-ад-Давахи, царедворец позвал брата эмира
Бахрама, - а это был витязь по имени Теркаш, - выбрал ему десять тысяч
всадников, хмурых храбрецов, и велел ему отправляться. И Теркаш двинулся
в путь и ехал, пока не приблизился к мусульманам.
А когда наступило утро, Шарр-Кан увидал облако пыли и испугался за
мусульман и воскликнул: "Это войско, что подходит к нам, войско му-
сульман, - и тогда это явная победа, - или это войско из войск неверных.
Но неотвратимо то, что суждено". И он пришел к своему брату Дау-аль-Ма-
кану и сказал ему: "Не бойся ничего! Я выкуплю тебя своей душой от гибе-
ли! Если это войска из войск ислама, то это тем большая милость. Если же
это наши враги, то с ними неизбежно сразиться. Но я хочу обратиться пе-
ред смертью к богомольцу и попросить его помолиться, чтобы я умер не
иначе, как мучеником".
И когда они разговаривали, вдруг показались знамена, на которых было
написано: "Нет бога, кроме Аллаха, Мухаммед-посол Аллаха!" И Шарр-Кан
закричал: "Как дела мусульман?" И ему ответили: "Здоровы и благополучны!
Мы пришли только из страха за вас". И предводитель войска сошел с коня,
поцеловал землю перед ШаррКаном и спросил: "О мой владыка, как поживает
султан, везирь Дандан, Рустум и мой брат Бахрам? Все ли они целы?" -
"Все благополучно, - отвечал Шарр-Кан. - А кто вас осведомил о нашем де-
ле?" - спросил он затем. И предводитель ответил: "Подвижник. Он сказал,
что встретил моего брата Бахрама и Рустума и послал их к вам, но говорил
нам, что неверные окружили их, и врагов много. А и вижу, что дело обсто-
ит как раз наоборот, и вы победители". - "А как добрался до вас подвиж-
ник?" - спросили Теркаша. И он ответил: "Он шествовал на ногах и прошел
за день и ночь расстояние в десять дней пути для спешащего всадника". -
"Нет сомнения, что это друг Аллаха. Где же он?" - спросил Шарр-Кан. "Мы
оставили его с войсками из людей правоверных, и он подстрекал их бо-
роться с людьми неверия и непокорства", - ответили ему, и Шарр-Кан обра-
довался. И они воздали хвалу Аллаху за свое спасение и спасение подвиж-
ника, и призвали милость Аллаха, и сказали: "Это было начертано в писа-
нии".
А затем они двинулись, поспешая в пути, и когда они шли, вдруг взле-
тело облако пыли, застлавшее все концы земли и помрачившее день. И
Шарр-Кан посмотрел на него и сказал: "Я боюсь, что неверные сломили
войска ислама: эта пыль застлала восток и запад и наполнила землю с обе-
их сторон". А потом за этой пылью показался столб из мрака, мрачнее, чем
черные дни, и он все приближался. И конные и пешие поспешили, чтобы пос-
мотреть, в чем причина этого злого дела, и увидали, что это подвижник,
уже упомянутый. И все, теснясь, стали целовать ему руки, а он кричал: "О
народ лучшего из людей, светоча во мраке! Неверные обманули мусульман!
Нагоните же войско единобожников и спасите их из рук неверных злодеев:
они ринулись на них, и постигло их унизительное наказание, когда были
они спокойны в своем месте!"
И когда Шарр-Кан услышал это, его сердце взлетело от сильного биения,
и он сошел со своего коня растерянный. А потом он поцеловал подвижнику
руки и ноги, и то же сделал брат его Дау-аль-Макан и остальные воины,
пешие и конные, кроме везиря Дандана: тот не сошел с коня и сказал:
"Клянусь Аллахом, мое сердце бежит от этого подвижника! Я не знаю о че-
ресчур благочестивых ничего, кроме скверного. Оставьте же его и нагоните
ваших товарищей мусульман, ибо этот человек - один из пропавших от врат
милости господа миро". Сколько раз я ходил походом с царем Омаром ибн
ан-Нуманом и попирал землю в этих местах!" - "Оставь, эти скверные мыс-
ли! - воскликнул Шарр-Кан. - Не видал ты разве, как этот богомолец по-
буждал мусульман к бою, невзирая на мечи и стрелы? Не клевещи на него,
ибо клевета порицается и мясо праведных опасно для хулителей. Посмотри,
как он подстрекал нас на сражение! Если бы Аллах великий не любил его,
он не сократил бы для нею путь в далекую землю, ввергнув его прежде в
жестокое мучение".
Затем Шарр-Кан велел привести отшельнику нубийского мула и сказал
ему: "Садись, подвижник, благочестивый богомолец". Но тот не согласился
и отказался сесть, выказывая себя подвижником, чтобы достичь цели. И они
не знали, что этот распутный подвижник тот, о подобном которому сказал
поэт:
Постился, молился он, чтоб цель достичь своей,
А сделав дела, забыл и пост и молитвы.
И этот подвижник все шествовал между конными и пешими, точно лисица,
хитрящая, чтобы похитить добычу, и, возвышая голос, читал Коран и прос-
лавлял милосердого.
И они шли до тех пор, пока не приблизились к войскам ислама, и
Шарр-Кан увидел, что они разбиты и царедворец собирается бежать и спа-
саться, и меч неверных работает среди чистых и нечистые..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Сто вторая ночь
Когда же настала сто вторая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о
счастливый царь, что когда Шарр-Кан настиг мусульман, они были разбиты и
царедворец собирался бежать и спасаться, и меч работал среди чистых и
нечестивых. А причиною беспомощности мусульман было то, что когда прок-
лятая Зат-ад-Давахи, враг веры, увидела, что Бахрам и Русум с их войска-
ми отправились к Шарр-Кану и его брату Дау-альМакану, она поехала к
войску мусульман и послала эмира Теркаша, как уже было раньше упомянуто.
И хотела она этим разделить войска мусульман, чтобы они стали слабее. А
затем она оставила их и отправилась в аль-Кустантынию и крикнула во весь
голос патрициям румов: "Спустите веревку, я привяжу к ней письмо, а вы
доставьте его вашему царю Придуну, чтобы он и мой сын, царь румов, проч-
ли его и действовали согласно его приказанию и запрещению". И ей спусти-
ли веревку, и она привязала к ней письмо, и содержание его было: "От ве-
ликой беды и величайшей напасти, Зат-ад-Давахи, царю Афридуну. А затем я
придумала вам хитрость, чтобы погубить мусульман, - будьте же спокойны,
- я взяла их в плен и захватила их сутана и везиря. А затем я отправи-
лась к их войскам и рассказала об этом, и мощь их сломилась и их сила
ослабла. Я обманула войска, осаждающие аль-Кустантыпию, и отослала две-
