тивы стрелы зла. И Дау-аль-Макан с братом Шарр-Каном и везирем Данданом
посмотрели на это войско и увидели, что это войско великое, и вскричали:
"Кто сообщил этим воинам о нас?" - "О брат мой, - сказал Шарр-Кан, - те-
перь не время для речей, - теперь время разить мечом и метать стрелы!
Усильте же вашу решимость и укрепите ваши души, ибо это ущелье подобно
улице с двумя воротами. Клянусь господином арабов и не арабов, не будь
это место узким, я бы уничтожил их, хотя бы их было сто тысяч всадни-
ков!" - "Знай мы это, мы бы наверное взяли с собой пять тысяч всадни-
ков", - сказал Дау-аль-Макан. И везирь Дандан молвил: "Если бы с нами
было в этом узком месте десять тысяч всадников, от них не было бы ника-
кой пользы, но Аллах поможет нам против них. Я знаю это узкое ущелье, и
мне известно, что в нем много убежищ, так как я проходил здесь во время
похода с царем Омаром ибн ан-Нуманом. Когда мы осаждали аль-Кустантынию,
мы находились в этом ущелье, и тут протекает вода холоднее снега. Подни-
майтесь же, Выйдем отсюда, прежде чем войска неверных умножатся против
нас и будут раньше нас на вершине горы. Они станут кидать на нас камни,
и мы не достигнем желаемою".
И они стали поспешно выезжать из ущелья, а подвижник посмотрел на них
и сказал: "Что это за боязнь, раз вы продали свои души Аллаху великому,
идя по пути его?! Клянусь Аллахом, я провел под землей пятнадцать лет и
не возроптал на Аллаха за то, что он со мною сделал. Сражайтесь же на
пути Аллаха, и кто из вас будет убит, ему приют в раю, а кто убьет - к
чести ведет его усердие".
И когда они услыхали от подвижника эти слова, их забота и горе прош-
ли, и они стояли твердо, пока неверные не двинулись на них со всех сто-
рон. И мечи заиграли на их шеях, и заходила между ними чаша гибели. И
мусульмане, повинуясь Аллаху, бились жестоким боем и работали среди вра-
гов его зубцами и наконечниками. Дау-альМакан разил мужей и повергал
храбрецов и рубил им головы - пятерку за пятеркой, десяток за десятком,
так что погубил неверных в числе неисчислимом и ко множестве бесконеч-
ном. И в это время он вдруг увидел, что проклятая делает бойцам знаки
мечом и ободряет их, и всякий, кто боялся, бежал к ней. А она кивала не-
верным, чтобы они убили Шарр-Кана, и они кидались убивать его о гряд за
отрядом, но на всякий отряд, несшийся на него, он нападал сам и обращал
его в бегство. И за одним несся другой отряд, и Шарр-Кан мечом обращал
его вспять. И он подумал, что побеждает по благословению этого бого-
мольца, и сказал про себя: "Поистине, Аллах посмотрел на него оком за-
ботливости и укрепил мою волю против спорных благодаря его чистым наме-
рениям! Я вижу, они меня боятся и не могут подступиться ко мне: напро-
тив, всякий раз, как они на меня кинутся, они поворачивают спины и обра-
щаются в бегство".
И войска бились остаток дня, до конца дневного времени, а когда приш-
ла ночь, они расположились в одной из пещер в этом ущелье, испытав много
бед и закиданные камнями, и было убито из них в этот день сорок пять че-
ловек. А сойдясь друг с другом, они стали искать подвижника, по не уви-
дели ни следа его. Им стало из-за этого тяжело, и они сказали: "Быть мо-
жет, он погиб мученически". И Шарр-Кан молвил: "Я видел, как он укреплял
витязей господними указаниями и охранял их Знамениями всемилостивого". И
когда они разговаривали, вдруг пришла проклятая Зат-ад-Давахи, и в руках
у нее была голова великого патриция, предводителя двадцати тысяч. А это
был непокорный притеснитель и дерзкий сажана, которого убил стрелою один
турок, и Аллах немедля поверг его дух в огонь, и, увидя, что сделал тот
мусульманин с их товарищем, неверные бросились на него и привели его к
гибели, изрубив мечами, и Аллах немедля послал его душу в рай. А прокля-
тая отрезала голову этому патрицию и принесла ее и бросила перед
Шарр-Каном, царем Дау-аль Маканом и везирем Данданом. И, увидя старуху,
Шарр-Кан вскочил на ноги и воскликнул: "Слава Аллаху, что ты спасся и мы
тебя видим, о богомолец, подвижник и боец за веру!" А старуха сказала:
"О дитя мое, я искал в сегодняшний день мученической смерти и кидался на
войска неверных, но они страшились меня. А когда вы разошлись, меня взя-
ла ревность за вас, и я кинулся на старшего патриция, их предводителя,
который один считался за тысячу всадников, и ударил его и сбросил ему
голову с тела, и ни один неверный не мог подойти ко мне близко. И я при-
нес вам его голову..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Девяносто седьмая ночь
Когда же настала девяносто седьмая ночь, она сказала: "Дошло до меня,
о счастливый царь, что проклятая Зат-ад-Давахи, взяв голову патриция,
главы двадцати тысяч неверных, принесла ее и кинула перед Дау-аль-Мака-
ном, его братом Шарр-Каном и везирем Данданом и сказала: "Когда я уви-
дел, каково вам, меня взяла ревность за вас, и я бросился на старшего
патриция, ударил его мечом и скинул ему голову. И никто из неверных не
мог подойти ко мне близко. Я принес вам его голову, чтобы ваши души ок-
репли для боя с неверными и вы ублажили бы своими мечами господа рабов.
Я хочу, чтобы вы занялись битвой, а сам пойду к вашему войску, даже если
оно у ворот аль-Кустантынии, и приведу вам оттуда двадцать тысяч всадни-
ков, которые погубят этих нечестивых". - "А как же ты пойдешь к ним, о
подвижник, когда долина со всех сторон заперта неверными?" - спросил
Шарр-Кан. И проклятая сказала: "Аллах укроет меня от их глаз, и они меня
не увидит, а кто и видит, не осмелится подойти ко мне: я в эго время ис-
чезну, по воле Аллаха, и он сразится за меня со своими врагами". - "Ты
сказал правду, подвижник, так как я был свидетелем этому, - ответил
Дау-аль-Макан, - и если ты можешь отравиться в начале ночи, это будет
для нас лучше". - "Л уйду сейчас же, - сказала старуха, - и если ты хо-
чешь пойти со мною, невидимый никем, - поднимайся. А коли пойдет с нами
твой брат, мы возьмем и его, по никого другого: сень святого покроет
только двоих". - "Что до меня, то я не оставлю моих товарищей, - сказал
Шарр-Кан, - но если мой брат согласится, - не беда, чтобы он пошел с то-
бою и освободился из этой теснины: ведь он - крепость мусульман и меч
господа миров. Если захочет, пусть берет с собою везиря Дандана или кого
он выберет, и пришлет нам десять тысяч всадников в помощь против этих
злодеев".
И они столковались и сошлись на этом, а потом старуха сказала: "Дайте
срок - я пойду раньше вас и посмотрю, что с неверными: спят они или
бодрствуют". Но ей ответили: "Мы выйдем только с тобою и вручаем свое
дело Аллаху". - "Если я вас послушаюсь, не упрекайте меня, но корите
только себя самих, - сказала старуха. - Я думаю, вам следует дать мне
срок, и я узнаю, что с ними".
И Шарр-Кан молвил: "Иди и не мешкай, мы ждем тебя". И Зат-ад-Давахи
ушла, а Шарр-Кан после ухода заговорил со своим братом и сказал ему: "Не
будь этот подвижник чудотворцем, он бы не убил того патрицияпритесните-
ля! В этом достаточное доказательство силы этого подвижника, и мощь не-
верных сломилась поело убийства патриция: он ведь был непокорный притес-
нитель и дерзкий сатана". И когда они беседовали о чудесах отшельника,
вдруг проклятая Зат-ад-Давахи вошла к ним и обещала им победу над невер-
ными, и они поблагодарили подвижника, не зная, что это хитрость и обман.
И затем проклятая спросила: "А где царь времени Дауаль-Макан?" И он от-
ветил ей: "Я здесь". А она сказала: "Возьми с собою твоего везиря и сту-
пай за мною - мы пойдем в аль-Кустантынию".
А Зат-ад-Давахи рассказала неверным, какую она устроила хитрость, и
они обрадовались до крайности и сказали: "Наши души успокоятся только
после убийства их царя за убийство патриция, так как у нас не было воина
доблестнее его". И когда скверная старуха Зат-ад-Давахи рассказала им,
что она приведет к ним царя мусульман, они сказали: "Когда ты его приве-
дешь, мы возьмем его к царю Афрудуну".
А потом старуха Зат-ад-Давахи отправилась, и Дауаль-Макан и везирь
Дандан отправились с нею, а она шла впереди них и говорила: "Идите с
благословения Аллаха великого". И они ответили ей согласием, и пронзила
их стрела судьбы и рока. И она шла с ними до роки, пока не оказалась
посреди войска неверных и не достигла упомянутого узкого ущелья. И войс-
ка румов смотрели на них, но не причиняли им зла, ибо проклятая так им
велела. И когда Дау-аль Макан и везирь Дандан увидели воинов неверных и
узнали, что неверные видят их, но не делают им зла, везирь Дандан воск-
ликнул: "Клянусь Аллахом, это чудо подвижника! Нет сомнения, что он из
числа избранных". - "Клянусь Аллахом, - сказал Дау-альМакан, - я думаю,
что неверные слепы, так как мы видим их, а они нас не видят". И пока они
восхваляли подвижника и поминали его чудеса, воздержание и благочестие,
вдруг неверные ринулись на них, окружили и схватили их и спросили: "Есть
ли с вами еще кто-нибудь, кроме вас двоих, чтобы нам схватить и его?" -
"Разве вы не видите еще вот этого человека, который перед нами?" - спро-
сил везирь Дандан. Но неверные воскликнули: "Клянемся мессией, монахами,
католикосом и митрополитом, мы не видим никого, кроме вас двоих! "
И тогда Дау-аль-Макан вскричал: "Клянусь Аллахом, то, что с нами слу-
чилось, - наказание нам от Аллаха великого..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Девяносто восьмая ночь
Когда же настала девяносто восьмая ночь, она сказала: "Дошло до меня,
о счастливый царь, что неверные схватили паря Дау-аль-Макана и везнря
Дандана и спросили их: "Есть ли с вами кно-нибудь, кроме вас двоих, что-
бы нам схватить его?" И везирь Дандан сказал: "Разве вы не видите еще
вот этого человека, который схватил?" - "Клянемся мессией, монахами, ка-
толикосом и митрополитом, мы не видим никого, кроме нас двоих!" - воск-
ликнули неверные, и затем они наложили им на ноги цепи и назначили людей
сторожить их там, где они спали.
А старуха Зат-ад-Давахи скрылась с их глаз, и они стали вздыхать и
говорили друг другу: "Поистине, преклонение праведникам приводит их к
большему, чем это, и в наказание нам - беда, которая нас постигла".
Вот что было с Дау-аль-Маканом и везирем Данданом. Что же касается до
паря Шарр-Кана, то он проспал эту ночь, а когда наступило утро, он встал
и совершил утреннюю молитву, и затем он и бывшие с ним войска поднялись
и приготовились к бою с неверными. И Шарр-Кан скреплял их сердца и обе-
щал им всякие блага. И они двинулись и достигли неверных, и, увидев их
издали, неверные закричали: "О мусульмане, мы взяли в плен вашего султа-
на и его везиря, который устраивает ваши дела. И если вы не отступитесь
от боя с нами, мы убьем вас до последнего. Если же вы отдадите нам ваши
души, мы пойдем с вами к нашему царю, и он помирится с вами на том, что
вы не выйдете из нашей страны и не отправитесь в ваши земли. И вы не бу-
дете ничем нам вредить, а мы не будет вредить вам. Если вы согласны, это
будет удача, если же откажетесь - будет вам только смерть. Мы вас уведо-
мили, и вот наше последнее слово к вам".
И когда Шарр-Кан услышал их слова и удостоверился, что его брат и ве-
зирь Дандан взяты в плен, ему стало от этого тяжко, и его силы ослабли,
и он убедился в своей гибели и сказал про себя: "Посмотри-ка! Почему это
их взяли в плен? Случилось ли им дурно обойтись с отшельником, или они
прекословили ему, или что там еще с ними?" А затем мусульмане поднялись
на бой с неверными и убили из них великое множество. И в этот день можно
было отличить храброго от труса. Окрасились мечи и копья, и неверные
слетелись к ним отовсюду, как мухи слетаются к вину. А Шарр-Кан и его
люди непрестанно сражались и бились, как бьются те, кто не боится смерти
не упускает удобного случая, пока долина не потекла от крови и земля не
