утро, оба войска сели на коней, и оба отряда выстроились, и Шарр-Кан хо-
тел выйти на поле, как вдруг видит, что из франков больше половины спе-
шились перед одним из витязей, и они шли перед ним, пока не оказались
среди поля. И Шарр-Кан всмотрелся в этого витязя и вдруг видит, что ви-
тязь, их предводитель, одет в голубой атласный кафтан и лицо его подобно
луне, когда она засияет, а поверх кафтана у него кольчуга с узкими
кольцами и в руке его отточенный меч, а сидит он на вороном коне с белым
пятном во лбу, величиной с дирхем, и у этого франка нет растительности
на щеках. И витязь ударил своего коня пяткой и выехал на середину поля и
сделал мусульманам знак, говоря на чистом арабском языке: "О Шарр-Кан,
сын царя Омара ибн анНумана! О ты, что овладел крепостями и разрушил го-
рода, выступай на бой и сражение и выходи к тому, кто равен тебе на по-
ле. Ты господин своего племени, и я господин своего племени. И тому из
нас, кто победит своего противника, будут повиноваться люди побежденно-
го".
И он не закончил еще своих слов, как Шарр-Кан выступил к нему с серд-
цем, полным гнева, и, погнав своего коня, он приблизился к франку и на-
кинулся на него, как разъяренный лев. И франк встретил его на поле с
опытностью и уменьем и схватился с ним, как схватываются витязи, и они
стали сражаться и биться копьями и убегали и снова нападали и схватыва-
лись и отражали, подобные двум столкнувшимся горам или двум бьющимся мо-
рям. И сражение продолжалось, пока день не повернул на закат и не насту-
пила мрачная ночь. И тогда каждый из них расстался со своим противником
и вернулся к своим товарищам. И Шарр-Кан, возвратившись к своим: людям,
сказал им: "Я никогда не встречал подобного этому всаднику, по только я
заметил в нем одно свойство, которого не видал ни у кого, кроме него:
когда он увидит на своем противнике место для убийственного удара, он
поворачивает копье и ударяет задним концом. Я не знаю, что у нас будет с
ним, по я желал бы, чтобы в пашем войске были подобные ому и его товари-
щам".
И Шарр-Кан проспал ночь, а когда наступило утро, франк вышел к нему и
спешился посреди поля, а ШаррКан подошел к нему, и они принялись биться
и погрузились в сражение и бой, и шеи всех протянулись к ним, и они сра-
жались и бились и разили копьями, пока день не повернул на закат и не
наступила мрачная ночь. И тогда они разошлись и вернулись к своим людям.
И каждый из ник стал рассказывать товарищам, что он перенес от своего
противника. И франк сказал своим войнам: "Завтра решится дело!"
И они проспали эту ночь до утра, а затем оба витязя сели на коней и
бросились друг на друга и сражались до полудня, а потом франк исхитрился
и, ударив коня пяткой, потянул за повод, и конь споткнулся и сбросил
его. И Шарр-Кан наклонился над своим соперником и хотел ударить его ме-
чом, боясь, что дело с ним затянется. Но франк закричал ему и сказал: "О
Шарр-Кан, не таковы бывают витязи! Так поступает побежденный женщинами!"
И когда Шарр-Кан услышал от витязя эти слова, он поднял глаза и прис-
тально посмотрел на него и увидел, что это царевна Абриза, с которой у
него случилось в монастыре то, что случилось. И, узнав ее, он выпустил
меч из руки и, поцеловав перед ней землю, спросил: "Что побудило тебя на
эти поступки?" И Абриза ответила: "Я хотела испытать тебя на поле и пос-
мотреть, крепок ли ты в бою и сражении, а все те, кто со мной, - мои де-
вушки" и все они невинные девы, но они одолели твоих витязей Б жарком
бою. Если б мой конь подо мной не споткнулся, ты увидел бы мою силу и
стойкость".
И Шарр-Кан улыбнулся ее словам и сказал ей: "Слава Аллаху за спасение
и за то, что мы встретились с тобой, о царица времени!" И потом царевна
Абриза крикнула своим девушкам и велела им спешиться, отпустив сначала
их двадцать пленников из людей Шарр-Кана, которых они взяли. И девушки
последовали ее приказанию и облобызали землю перед обоими. И Шарр-Кан
сказал: "Подобных вам цари приберегают на случай беды". А затем он сде-
лал знак своим людям, чтоб они приветствовали ее, и они все спешились и
поцеловали землю меж рук царевны Абризы (а они уже поняли, в чем дело).
А потом двести всадников сели на коней и ехали ночью и днем в течение
шести дней, пока не приблизились к своей стране. И Шарр-Кан приказал ца-
ревне Абризе и ее девушкам снять бывшие на них одежды франков..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Пятьдесят первая ночь
Когда же настала пятьдесят первая ночь, она сказала: "Дошло до меня,
о счастливый царь, что Шарр-Кан приказал царевне Абризе и ее девушкам
снять бывшие на них одежды и одеться в платья румских девушек. И они это
сделали, а затем он послал отряд своих людей в Багдад оповестить своего
отца Омара ибн ан-Нумана о своем прибытии и сообщить ему, что с ним ца-
ревна Абриза, дочь царя Хардуба, царя румов, чтоб он послал ее встре-
тить.
А затем они тотчас же и в ту же минуту спешились на том самом месте,
куда прибыли, и Шарр-Кан тоже спешился, и они проспали до утра. А когда
Аллах великий засветил утро, Шарр-Кан сел на коня вместе с теми, кто был
с ними, и царевна Абриза со своим войском тоже села на копей, и они нап-
равились к городу. И вдруг приблизился везирь Дандан во главе тысячи
всадников, чтобы встретить царевну Абризу с Шарр-Каном (а они вышли им
навстречу по приказанию царя Омара ибн ан-Нумана).
И, приблизившись, они направились к ним и поцеловали перед ним землю,
а затем оба сели на коней, и воины тоже сели и поехали, сопровождая их,
и вступили в юрод и отправились во дворец. И Шарр-Кан вошел к своему от-
цу, а тот поднялся и обнял его, и спросил его о происшедшем.
И Шарр-Кан рассказал ему, что говорила царевна Абриза и что произошло
у него с нею и как она оставила свое царство и рассталась со своим от-
цом.
"Она предпочла отправиться с нами и жить у пас, - говорил он, - и
царь аль-Кустантынии хотел устроить с нами хитрость из-за своей дочери
Суфии, так как царь румов сообщил ему ее историю и почему она была пода-
рена тебе, а царь румов не знал, что она дочь царя Афридуна, царя
аль-Кустантынии. И если бы он это знал, он бы не подарил ее тебе, но,
напротив, возвратил бы ее отцу. И мы спаслись от этих дел, - говорил
Шарр-Кан своему отцу, - только из-за этой девушки, Абризы, и я не видал
никого доблестней ее".
И он начал рассказывать своему отцу о том, что у него с нею случи-
лось, от начала до конца, и о борьбе, и о поединке. И когда Омар ибн
ан-Нуман услыхал это от своего сына Шарр-Кана, Абриза стала великой в
его глазах, и ему захотелось увидать ее. И он потребовал Абризу, чтобы
расспросить ее, и Шарр-Кан пошел к ней и сказал: "Царь зовет тебя!", и
она ответила вниманием и повиновением. И тогда Шарр-Кан взял ее и привел
к отцу, а царь сидел на своем престоле. И он велел выйти всем, кто был
возле него из вельмож царства, и около него остались только евнухи, и
тогда дева Абриза вошла и поцеловала землю меж рук царя Омара ибн ан-Ну-
мана и изъяснилась прекрасными словами. И царь удивился ее красноречию и
поблагодарил ее за то, что она сделала его сыну Шарр-Кану. И он приказал
ей сесть, и она села и открыла лицо. И когда царь увидал ее, ум улетел у
пего из головы; а затем он велел ей подойти и приблизил ее к себе и от-
вел особый дворец для нее и ее невольниц, и назначил ей и ее девушкам
выдачи.
И он стал расспрашивать ее о трех драгоценных камнях, о которых было
упомянуто прежде. И Абриза сказала: "Вот, они со мной, о царь времени!"
И, поднявшись, она отправилась в свое помещение и развязала своп пожитки
и достала ларчик, из которого она вынула золотую коробку и, открыв ее,
вынула оттуда три драгоценных камня и поцеловала их и отдала царю, и уш-
ла и взяла с собой его сердце.
А после ее ухода царь послал за своим сыном ШаррКаном. И когда тот
явился, дал ему один камень из трех камней, и Шарр-Кан спросил его о
двух других, и царь ответил: "О дитя мое, я дал один камень твоему брату
Дау-аль-Макану, а другой я отдал Нузхат-аз-Заман твоей сестре". И, услы-
шав, что у него есть брат по имени Дау-аль-Макан (а он знал только о
своей сестре Нузхатаз-Заман, Шарр-Кан обратился к своему отцу и спросил:
"О царь, разве у тебя есть сын, кроме меня?" - "Да, и ему теперь
шесть лет от роду", - отвечал царь. И он рассказал Шарр-Кану, что его
брата зовут Дау-аль-Макан, а сестру - Нузхат-аз-Заман и что они рождены
в один раз, и Шарр-Кану было тяжело это слышать, но он сохранил горесть
в тайне и сказал отцу своему: "По благословению Аллаха великого!" И он
бросил камень из рук и отряс свои одежды. И его отец спросил его: "Что
это я вижу, ты расстроился, услышав об этом? Ведь ты же будешь владеть
царством после меня, и я заставил свои войска поклясться тебе, и эмиров
моего правления я привел к присяге. А этот камень из трех камней принад-
лежит тебе".
И Шарр-Кан опустил голову к земле и устыдился спорить со своим отцом,
а затем он принял от нею камень и поднялся, не зная, как поступить от
сильного гнева. К он шел до тех пор, пока не вошел во дворец царевны Аб-
ризы, и когда он приблизился, она поднялась перед ним и поблагодарила
его за его поступки и призвала благословение на него и на его отца. И
она села и посадила его рядом с собой, и когда он уселся, царевна увиде-
ла на его лице гнев и начала расспрашивать его, и он рассказал ей, что у
его отца родились от Суфии двое детей мужского и женского пола, и
мальчика он назвал Дау-аль-Макан, а девочку - Нузхат-аз-Заман он дал им
два камня, а мне он дал один, - говорил Шарр-Кан, - и я оставил этот ка-
мень. И я узнал о споем брате и сестре только теперь, а им, оказывается,
уже шесть лет. И когда я узнал об этом, меня охватил гнев. И вот я расс-
казал тебе а причине моего гнева и не скрыл от тебя ничего. Теперь я бо-
юсь, что он женится на тебе, так как он тебя полюбил, и я увидел в нем
признаки желания взять тебя. Что ты скажешь, если он этого захочет?" -
"Знай, о ШаррКан, - отвечала царевна, - что твой отец не имеет надо мной
власти и не может взять меня без моего согласия, а если он возьмет меня
насильно, я убью себя. А что касается до трех камней, то мне не пришло
на ум, что он пожалует хоть один из них кому-нибудь из своих детей, я
думала, что он их положит в свою казну вместе с сокровищами. Но я хочу
от тебя милости: подари мне тот камешек, который твой отец дал тебе, ес-
ли он у тебя".
И Шарр-Кан отвечал вниманием и повиновением и отдал ей камень. И ца-
ревна сказала ему: "Не бойся!" - и поговорила с ним некоторое время. "Я
боюсь, - сказала она, - что мой отец услышит, что я у вас, и не станет
медлить и будет стремиться найти меня. И он сговорится с царем Афридуном
из-за его дочери Суфии, и они придут к вам с войсками, и будет великая
тревога". - "О госпожа! - сказал Шарр-Кан, услышав это. - Если ты сог-
ласна остаться у нас, не думай о них, даже если бы собрались против нас
все, кто есть на суше и на море". - "В этом будет только одно добро, -
отвечала она; - если вы будете ко мне милостивы, я останусь у вас, а ес-
ли будете злы, покину вас".
И затем она приказала невольницам принести коекакой еды, и подали
столик, и Шарр-Кан поел немного, а потом он отправился в свое жилище,
озабоченный и огорченный. Вот что было с Шарр-Каном.
Что же касается до его отца, Омара ибн ан-Нумана, то, когда его сын
ушел от него, он встал и вошел к своей невольнице Суфии, неся с собой те
два камешка. И, увидав его, она встала и стояла на ногах, пока он не
сел. И к нему подошли его дети - Дау-аль-Макан и Нузхатаз-Заман. Увидев
их, он поцеловал их и повесил на шею каждого из них один камень; и дети
обрадовались и поцеловали ему руки и подошли к своей матери, и она тоже
обрадовалась и пожелала царю долгой жизни. И царь спросил ее: "А почему
