схватку Затянется".
И она подошла к невольницам и развязала им плечи и сказала им на язы-
ке румов: "Уйдите в такое место, где БЫ будете в безопасности, пока не
пройдет у этого мусульманина охота до вас". И невольницы ушли. И ШаррКан
смотрел на них, а они глядели на обоих оставшихся. А затем оба они по-
дошли друг к другу, и Шарр-Кан приложил свой живот к ее животу, и когда
его живот оказался на ее животе и девушка почувствовала это, она подняла
его на руках быстрее разящей молнии и кинула на землю, и он упал на спи-
ну, а девушка сказала ему: "Встань, я дарю тебе твою душу во второй раз.
В первый раз я оказала тебе милости ради твоего пророка, ибо он объявил
недозволенным убивать женщин, а во второй раз - ради твоей слабости и
твоих юных лет и потому, что ты чужеземец. Но я дам тебе наставление:
если есть в войске мусульман, пришедшем от Омара ибн ан-Омана и прислан-
ном им царю аль-Кустантынии, кто-нибудь сильнее тебя, пришли его ко мне
и скажи ему обо мне, ибо борьба бывает разных родов и степеней и спосо-
бов, например притворный способ, а также обгонки, и спешивание, и хвата-
ние за ноги, и кусанье за бедра, и рукопашный бой, и переплетенье ног".
- "Клянусь Аллахом, о госпожа моя, - ответил Шарр-Кан (а его гнев на нее
еще усилился), - будь я мастер ас-Сафади, или мастер Мухаммед Кималь,
или ибн ас-Садди в его лучшее время, я бы не запомнил всех этих спосо-
бов, которые ты упомянула! Клянусь Аллахом, о госпожа моя, ты повалила
меня не своей силой, но когда ты соблазнила меня своим задом (а мы, жи-
тели Ирака, любим крутые бедра), у меня не осталось ни ума, ни зоркости.
Если ты хочешь со мной побороться так, чтобы мой ум был при мне, остает-
ся еще лишь одна схватка по правилам этого ремесла, ибо моя живость вер-
нулась ко мне в эту минуту".
И, услышав его слова, она сказала: "Чего ты хочешь достичь этой
борьбой, о побежденный? Иди сюда и знай, что этой схватки будет уже до-
вольно".
И затем она нагнулась и призвала его на борьбу, и Шарр-Кан тоже наг-
нулся над нею и взялся уже не на шутку, остерегаясь ослабеть. И они по-
боролись немного, и девушка нашла в нем силу, которой она не знала в нем
прежде, и сказала ему: "О мусульманин, ты решил быть осторожным?" - "Да,
- отвечал Шарр-Кан, - ты ведь знаешь, что мне осталась с тобою только
эта схватка, а после каждый из нас уйдет своей дорогой". И она засмея-
лась, и Шарр-Кан тоже засмеялся ей в лицо, а когда это случилось, девуш-
ка быстро схватила его за бедро, неожиданно для него, и бросила его на
землю, так что он упал на спину. И тогда она стала над ним смеяться и
сказала: "Ты ешь отруби? Или ты, как бедуинский колпак [98], валишься от
толчка, или как надувной мячик падаешь от ветра? Горе тебе, злополуч-
ный!" Потом она сказала: "Иди к войску мусульман и пришли нам другого,
так как ты мало стоек, и кричи о нас среди арабов и персов, турок и дей-
лемитов: пусть всякий, у кого есть сила, придет к нам". И она прыгнула и
оказалась на другой стороне потока и, смеясь, сказала Шарр-Кану: "Мне
тяжело расставаться с тобой, о мой владыка! Уходи к твоим товарищам до
утра, чтобы не пришли к тебе витязи и не взяли тебя на зубцы копий. А ты
- у тебя нет силы защититься от женщины, так как же ты защитишься от
доблестных мужей?"
И Шарр-Кан пришел в смущение и сказал ей (а она повернулась, уходя от
него, и направилась к монастырю): "О госпожа, уйдешь ли ты и оставишь ли
влюбленного чужеземца несчастным с разбитым сердцем?" И она обернулась к
нему, смеясь, и сказала: "Что тебе нужно? Я согласна на твою просьбу". -
"Как могу я, вступив на твою землю и насладившись сладостью твоей милос-
ти, вернуться, не поев твоей пищи и твоих кушаний? Ведь я стал одним из
твоих слуг", - сказал Шарр-Кан, и девушка ответила: "В милости отказыва-
ет только дурной! Пожалуй, во имя бога, на голове и на глазах! Садись на
твоего коня и поезжай по берегу потока, напротив меня - ты у меня в гос-
тях".
И Шарр-Кан обрадовался и поспешил к своему коню и сел и, не останав-
ливаясь, ехал напротив нее (а она шла напротив него), пока не достиг
моста, сделанного из тополевых бревен, и там были блоки, подвешенные на
железных цепях с замками на крючьях. И Шарр-Кан посмотрел на этот мост и
вдруг видит: те невольницы, которые были с девушкой и боролись, стоят и
ждут ее. И, подойдя к ним, девушка заговорила с одной из них на языке
румов и сказала: "Пойди к нему, возьми его коня за узду и переведи его к
монастырю"" И Шарр-Кан двинулся (а девушка перед ним) и переправился че-
рез мост, и его ум был ошеломлен тем, что он увидел, и он говорил себе:
"О, если бы я это знал и если бы везирь Дандан был со мной в этом месте,
чтобы могли его глаза посмотреть на эти красивые лица!"
И он обернулся к той девушке и сказал ей: "О диковина прелести, те-
перь у меня на тебя двойное право: право дружбы и право того, кто пришел
в твое жилище и принял твое гостеприимство. Я под твоей властью и руко-
водством. Что, если бы ты соблаговолила поехать со мной в страну ислама,
чтобы посмотреть на всех храбрых владык и узнать, кто я?" И девушка, ус-
лышав его слова, разгневалась на него и сказала: "Клянусь мессией, я
считала тебя обладателем здравого ума, а теперь узнала, насколько испор-
чено твое сердце! Как может быть для тебя допустимо сказать слово, вос-
ходящее к обману, и как я могу это сделать, зная, что, когда я окажусь у
вашего царя Омара ибн ан-Нумана, я уже но вырвусь от пего? Ведь за его
стенами и в его дворцах: нет подобной мне, хотя бы он был владетелем
Багдада и Хорасана [99], у которого двенадцать дворцов, и в каждом дворце
невольницы, по числу дней в году, а дворцов числом столько, сколько в
году месяцев. И если я окажусь у него, он меня по устрашится, так как по
вашей вере мы вам дозволены, как сказано в ваших книгах, которые гово-
рят: то, чем завладели ваши десницы... Так как же ты говоришь мне такие
слова! А что до твоих слов: "Ты посмотришь на доблестных мусульман", то,
клянусь мессией, ты сказал слово неверное! Я видела ваше войско, когда
вы приближались к нашей земле два дня тому назад. Когда вы подошли, я
увидала, что вы построились не так, как строятся цари, и что вы просто -
набранные шайки. Что же до твоих слов: "И ты и знаешь, кто я", то я сде-
лаю тебе милость не ради твоего высокого сана, а поступлю так ради сла-
вы. Подобный тебе не говорит этого подобной мне, хотя бы ты был
Шарр-Кан, сын Омара ибн ан-Нумана, который появился здесь в это время".
- "А ты знаешь Шарр-Кана?" - спросил он ее, и она сказала: "Да, и я Зна-
ла о его прибытии с войсками, число которых десять тысяч всадников, и
это потому, что его отец Омар ибн ан-Нуман послал с ним его войско, что-
бы поддержать царя аль-Кустантынии ". - "О госпожа моя, - сказал
Шарр-Кан, - заклинаю тебя тем, что ты исповедуешь из твоей веры, расска-
жи мне о причине этого, чтобы мне стала ясна правда во лжи и то, на ком
лежит вина за это".
И девушка ответила: "Клянусь твоей верой, если бы я не боялась, что
распространится весть о том, что я из дочерей румов, я бы наверное под-
вергла себя опасности и вступила бы в единоборство с десятью тысячами
всадников и убила бы их предводителя, везиря Дандана, и Захватила бы их
вождя Шарр-Кана, и в этом не было бы позора для меня, но только я читала
книги и изучила правила вежества по речениям арабов; я не буду хвалиться
перед тобою доблестью, хотя ты видел мое знание, и искусство, и силу, и
превосходство в борьбе. И если бы явился Шарр-Кан вместо тебя этой ночью
и ему бы сказали: "Перескочи этот поток!" - он бы не мог этого сделать,
и я бы хотела, чтобы мессия бросил его ко мне в этот монастырь, и я бы
вышла к нему в виде мужа и взяла бы его в плен и заковала бы в цепи..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Сорок восьмая ночь
Когда же настала сорок восьмая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о
счастливый царь, что христианская девушка сказала Шарр-Кану эти слова,
которые он услышал, а именно: "Если Шарр-Кан попадется мне в руки, я
выйду к нему в виде мужа и закую его в цепи и оковы, после того как
возьму его в плен в седле". И когда Шарр-Кан услышал эти слова, его взя-
ла гордость и гнев и ревность витязей, и ему захотелось объявить ей о
себе и броситься на нее, но ее красота оттолкнула его от нее, и он про-
изнес:
"И когда свершит молодой красавец единый грех,
Приведут красоты ходатаев ему тысячу".
И девушка пошла, и Шарр-Кан за ней следом, и он посмотрел на спину
девушки и видал ее ягодицы, которые бились друг о друга, как волны в
содрогающемся море, и произнес такие стихи:
"Защитник в чертах ее стирает все это ее,
Сердца с ним считаются, когда бы вступился очи Вглядевшись в нее,
вскричал я вдруг в удивлении:
"Явилась луна в ту ночь, когда в полноте она.
И если б боролся с ней царицы Билкис ифрит [100],
Хоть славен он силою, в минуту сражен бы был".
И они шли, не останавливаясь, пока не достигли сводчатых ворот, своды
которых были из мрамора, и девушка открыла ворота и вошла, и Шарр-Кан с
нею, и они пошли по длинному проходу, со сводчатым потолком в виде деся-
ти арок, и под каждой аркой был светильник из хрусталя, горевший, как
луч огня. И невольницы встретили девушку " конце прохода с благовонными
свечами, и на головах их были повязки, вышитые драгоценными камнями все-
возможных родов. И она пошла, предшествуемая невольницами, а Шарр-Кан
шел сзади, пока они не достигли монастыря, и Шарр-Кан увидел, что в этом
монастыре кругом стоят ложа, одно против другого, и над ними опущены за-
навеси, окаймленные золотым шитьем, а пол монастыря выстлан пестрым мра-
мором разных сортов, и посредине его водоем с водою, в котором двадцать
четыре золотых фонтана, и из них бьет вода, подобная серебру.
А на возвышении Шарр-Кан увидел ложе, устланное царским шелком, и де-
вушка сказала ему: "Взойди, о мой владыка, на это ложе".
И Шарр-Кан взошел на ложе, а девушка удалилась и некоторое время от-
сутствовала, и Шарр-Кан спросил о ней кого-то из слуг, и ему сказали:
"Она ушла в свою опочивальню, а мы будем прислуживать тебе, как она нам
велела". Потом они подали ему диковинные кушанья, и он ел, пока не насы-
тился, а после этого ему принесли золотой таз и кувшин из серебра, и он
помыл руки, а душа его была с его войском, так как он не знал, что слу-
чилось с ним после него, и ему вспомнилось также, что он забыл наставле-
ния своего отца. И он находился в неведении и раскаивался в том, что
сделал, пока не взошла заря и не явился день. И тогда он стал вздыхать и
печалиться о своих поступках и погрузился в море дум, и произнес:
"Рассудка не лишен был я, - ныне же
В смущенье я. Что делать мне, как мне быть?
Когда б любовь совлек с меня кто-нибудь,
Я б сам силен и властен был здравым стать,
Душа моя от страсти с пути сошла, -
Люблю! В беде Аллах лишь поможет мне".
И когда он окончил свои стихи, вдруг показалось большое шествие. Пос-
мотрев, он увидал больше чем двадцать невольниц, подобных месяцам, окру-
жавших ту девушку, а она среди них была как луна меж звезд. И они засло-
няли эту девушку, на которой была царская парча, а стан ее был повязан
затканным поясом, шитым разными драгоценными камнями, и этот пояс сжимал
ее бока, и выставлял ее ягодицы, так что они были подобны холму из хрус-
таля под веткой из серебра, а груди ее походили на пару плодов граната.
И когда Шарр-Кан увидал это, его ум едва не улетел от радости, и забыл
он свое войско и своего везиря. И он всмотрелся в ее голову, и увидал на
ней сетку из жемчужин, перемежающихся с разными драгоценными камнями, и
невольницы справа и слева от нее принимали ее полы, а она кичливо пока-
чивалась. И тут Шарр-Кан вскочил на ноги, увидя ее красоту и прелесть, и
закричал: "Берегись, берегись этого пояса!" А затем оп произнес такие
