ру: "Расскажи нам твою историю". И тот сказал: "О сыны моего дяди, все,
что вы рассказывали, - пустое. Вот я расскажу вам, почему мне отрезали
ядра, хотя я заслуживал большего, чем это, так как я совершил блуд с мо-
ей госпожой и с сыном моего господина. По моя история длинная, и теперь
не время ее рассказывать [74], так как утро, о сыны моего дяди, близко,
и, быть может, взойдет день, а с нами еще будет этот сундук, и мы ока-
жемся опозоренными, и пропадут наши души. Откройте-ка дверь. Когда мы
отопрем ее и уйдем во дворец, я расскажу вам, почему мне отрезали ядра".
И он взобрался наверх и спустился со стены и отпер дверь, и они вошли
и поставили свечу и стали рыть яму, по длине и ширине сундука, между че-
тырьмя могилами, и Кафур копал, а Сауаб относил землю в корзинах, пока
не вырыли яму в полчеловеческого роста, а потом они поставили в яму сун-
дук и снова засыпали ее землей и, выйдя из гробницы, закрыли дверь и
скрылись из глаз Ганима ибн Айюба.
И когда все установилось и никого не осталось и Ганим убедился, что
находится там один, его сердце гонялось мыслью о том, что в сундуке, он
сказал про себя: "Посмотрю-ка, что в этом сундуке!" По он выждал, пока
Засверкала и заблистала заря и стал виден ее свет, и тогда он спустился
с пальмы и стал разгребать землю рукаст, пока не отрыл сундука и не вы-
тащил его. А потом он взял большой камень и ударил им по замку и разбил
его и, подняв крышку, посмотрел в сундук, и вдруг видит - там лежит мо-
лодая женщина, одурманенная банджем [75], и дыхание ее поднимает и опус-
кает ее грудь.
Она была красива и прелестна, и на ней были украшения и драгоценности
из золота и ожерелья из дорогих камней, стоившие царства султана, цену
которых не покрыть деньгами. И, увидав ее, Ганим ибн Айюб понял, что
против этой девушки сговорились и одурманили ее банджем, и, убедившись в
этом, он старался до тех пор, пока не извлек девушку из сундука и не по-
ложил ее на спину.
И когда она вдохнула дуновение ветра и воздух вошел ей в нос и в лег-
кие, она чихнула и подавилась и закашлялась, и у нее из горла выпал ку-
сок критского банджа, да такой, что если бы его понюхал слон, он навер-
ное проспал бы от ночи до ночи. И она открыла глаза и обвела воругом
взором и сказала нежными, ясными словами: "Горе тебе, ветер, нет в тебе
утоления для жаждущего и развлечения для утолившего жажду! Где
Захр-аль-Бустан?" Ко никто не ответил ей, и она обернулась назад и крик-
нула: "Сабиха, Шеджерет-ад-дурр, Нур-аль-худа, Паджмат-ас-субх! Горе те-
бе! Шахва, Нузха, Хульва, Зарифа, говорите!" Но никто не ответил ей, и
тогда она повела глазами и воскликнула: "Горе мне! Ты хоронишь меня в
могилах! О ты, который знает то, что в сердцах, и воздает в день воскре-
сения и оживления! Кто это принес меня из-за занавесей и покрывал и по-
ложил между четырех могил?"
А Ганим стоял при этом на ногах, и он сказал ей: "О госпожа, нет ни
покрывал, ни дворцов, ни могил, здесь только твой раб, похищенный лю-
бовью, Ганим ибн Айюб, которого привел к тебе знающий сокровенное, чтобы
он спас тебя от этих горестей и добыл бы тебе все, до пределов желаемо-
го". И он умолк, а девушка, убедившись, как обстоит дело, воскликнула:
"Свидетельствую, что нет бога, кроме Аллаха, и свидетельствую, что Му-
хаммед - посланник Аллаха!" А потом она обернулась к Ганиму и, закрыв
руками лицо, спросила нежными словами: "О благословенный юноша, кто при-
нес меня в это место? Вот я уже очнулась". - "О госпожа, - отвечал Га-
ним, - пришли три негра, евнуха, и принесли этот сундук".
И потом он рассказал ей обо всем, что с ним случилось, и как его зас-
тиг вечер и он стал причиной ее спасения, а иначе она бы умерла, задох-
нувшись. А затем он спросил ее, какова ее история и в чем с нею дело, и
она ответила: "О юноша, слава Аллаху, который послал мне подобного тебе!
Теперь вставай, положи меня в сундук и выйди на дорогу и, если найдешь
погонщика ослов или мулов, найми его свезти этот сундук, а меня ты дос-
тавь к себе домой, и, когда я окажусь в твоем доме, будет добро, и я
расскажу тебе свою повесть и поведаю свою историю, и тебе достанется че-
рез меня благо".
И Ганим обрадовался и вышел из гробницы (а день уже засиял, и воздух
заблистал светом, и люди вышли и стали ходить) и нанял человека с мулом
и привел его к гробнице и поднял сундук, положив в него сначала девушку
(а любовь к ней запала в его сердце), и пошел с нею, радостный, так как
это было девушка ценою в десять тысяч динаров и на ней были одежды и ук-
рашения, которые стоили больших денег. И Ганим не верил, что достигнет
своего дома, и внес сундук и открыл его..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Сорок первая ночь
Когда же настала сорок первая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о
счастливый царь, что когда Ганим ибн Айюб достиг с сундуком своего дома,
он открыл его и вынул из него девушку, и она посмотрела и увидала, что
это прекрасное помещение, устланное коврами радующих цветов, и увидела
также материи, увязанные в тюки, и узлы, и прочее. И она поняла, что Га-
ним большой купец и имеет много денег, и открыла лицо, и посмотрела на
него, и вдруг видит - это красивый юноша. И, увидав его, девушка его по-
любила и сказала ему: "О господин, подай нам чего-нибудь поесть". И Га-
ним отвечал ей: "На голове и на глазах!" [76] А потом он пошел на рынок и
купил жареного ягненка и блюдо сладостей и захватил с собой сухих пло-
дов, на закуску, и свечей, и прихватил еще вина и то, что было необходи-
мо из сосудов для напитков, и цветов и пришел домой со всеми этими по-
купками.
И когда девушка увидела его, она засмеялась и поцеловала его и обняла
и принялась его ласкать, и его любовь увеличилась и обвилась вокруг его
сердца. А потом они ели и пили, пока не подошла ночь.
И каждый из них полюбил другого, так как они были одних лет и одина-
ковой красоты. А когда наступила ночь, Ганим ибн Айюб, влюбленный, похи-
щенный любовью, поднялся и зажег свечи и светильники, и помещение осве-
тилось. И он принес сосуды с вином и расставил зелень и сел с ней и стал
наливать и поить ее, а она наливала и поила его. И оба они играли и сме-
ялись и произносили стихи, и радость их увеличилась, и любовь друг к
другу при казалась к ним - да будет превознесен ют, кто соединяет серд-
ца! И они поступали так, пока не приблизилось утро. И сон победил их, и
каждый из них спал в своем месте, пока не настало утро. И тогда Ганим
ибн Айюб встал и вышел на рынок и купил все нужное: еду, питье, зелень,
мясо и вино и прочее - и принес это в дом и сел с нею есть.
И они ели, пока не насытились, а после этого он принес вино, и они
пили и играли друг с другом, пока их щеки не покраснели, а глаза не по-
чернели. И в душе Ганима ибн Айюба появилось желание поцеловать девушку
и проспать с нею, и он сказал ей: "О госпожа, разреши мне один поцелуй с
твоих уст, - может быть, он охладит огонь моею сердца". - "О Ганим, -
сказала она, - потерпи, пока я напьюсь и исчезну из мира, и возьми от
меня поцелуй тайно, чтобы я не узнала, что ты поцеловал меня". И она
поднялась на ноги и сняла часть своей одежды и осталась сидеть в тонкой
рубашке и шелковом платке, и тогда страсть Ганима зашевелилась, и он
спросил: "О госпожа, не разрешишь ли ты мне то, о чем я тебя просил?" -
"Клянусь Аллахом, - отвечала она, - тебе это не годится, так как на пе-
ревязи моей одежды написаны тяжелые слова". И сердце Ганима ибн Айюба
разбилось, и его страсть усилилась, когда желаемое стало трудно достижи-
мым, и он произнес:
"Просил я ту, по ком болел,
Одним лобзаньем боль унять.
"Нет, нет, - сказала, - никогда!"
Но я ответил ей: "Да, да!"
Она: "Охотою возьми,
Законным правом и смеясь".
"Насильно?" - я спросил, она ж
Сказала: "Нет, как щедрый дар".
Не спрашивай, что было, ты!
Аллах простит тебе, и все.
О нас что хочешь думай ты, -
Любовь от мыслей злых нежней,
И нету дела мне потом,
Открыл ли это враг, иль скрыл".
И после этого его любовь увеличилась, и огни вспыхнули в его сердце.
Вот! А она защищалась от него и говорила: "Нет тебе ко мне доступа!" И
они проводили время в любви и застольной беседе, и Ганим ибн Айюб пото-
нул в море любовного безумия, она же стала еще сильнее упорствовать и
чиниться, пока не пришла ночь с ее мраком и не опустила на них полы сна.
И Ганим встал и зажег светильники и засветил свечи и обновил трапезу
и зелень и, взяв ноги девушки, стал целовать их и нашел, что они подобны
свежему сливочному маслу. И он потерся о них лицом и сказал: "О госпожа
моя, сжалься над пленником твоей любви, убитым твоими глазами! Мое серд-
це было бы невредимо, если бы не ты!" После этого он немного поплакал, и
она сказала ему: "О господин мой и свет моих глаз, клянусь Аллахом, я
люблю тебя и доверяю тебе, но я знаю, что ты меня не достигнешь". - "А в
чем же препятствие?" - спросил он, и она сказала: "Сегодня ночью я расс-
кажу тебе мою историю, и ты примешь мои извинения".
Потом она бросилась к нему и обвила его шею и поцеловала его и стала
его уговаривать и обещала ему единение. И они до тех пор играли и смея-
лись, пока любовь друг к другу не овладела ими. И они продолжали пребы-
вать в таком положении и каждую ночь спали на одной постели, но всякий
раз, как Ганим требовал от нее единения, она сопротивлялась ему в тече-
ние целого месяца.
И сердцем каждого из них овладела любовь к другому, и у них не оста-
лось терпения быть друг без друга, и когда наступила некая ночь из но-
чей, Ганим спал вместе с нею, и оба были опьянены. Он протянул руку к се
телу и погладил его, а затем он провел рукой по ее животу и спустился до
пупка, и тогда она пробудилась, и села прямо, и осмотрела свои одежды,
и, увидев, что они завязаны, снова заснула. И Ганим погладил ее рукой и
спустился к ее шальварам и перевязи и потянул ее, и тогда девушка прос-
нулась и села прямо, и Ганим сел рядом с ней, и она спросила его: "Чего
это ты хочешь?" - "Я хочу с тобой поспать и чтобы мы насладились", - от-
вечал Ганим, и она сказала ему: "Теперь я объясню тебе мое дело, чтобы
ты знал мой сан и тебе открылась моя тайна и стали явными мои оправда-
ния". - "Хорошо", - отвечал Ганим. И тогда она разорвала подол своей ру-
башки и, протянув руку к перевязи, стягивавшей ее одежду, сказала ему:
"О господин, прочитай, что написано по краям этой перевязи". И Ганим
взял перевязь в руку и взглянул на нее и увидел, что на ней вышито золо-
том: "Я твоя, а ты мой, о потомок дяди пророка!" [77]
И, прочтя это, он опустил руку и сказал девушке: "Открой мне твое де-
ло!" И она отвечала: "Хорошо! Знай, что я наложница повелителя правовер-
ных и мое имя Куталь-Кулуб. Повелитель правоверных воспитал меня в своем
дворце, и я выросла, и халиф увидал мои качества, и красоту, и прелесть,
которую даровал мне господь, и полюбил меня сильной любовью.
И он взял меня и поселил в отдельном помещении и назначил десять не-
вольниц прислуживать мне, и подарил мне эти украшения, которые ты видишь
на мне. И в один из дней халиф отправился в какую-то страну, и Ситт Зу-
бейда [78] пришла к одной из невольниц, служивших мне, и сказала: "До те-
бя есть нужда". - "Л какая, о госпожа?" - спросила девушка, и Ситт Зу-
бейда сказала: "Когда твоя госпожа Кут-аль-Кулуб заснет, по ложи этот
кусок банджа ей в ноздри или в ее питье и тебе будет от меня достаточно
денег".
И невольница отвечала ей: "С любовью и охотой!" - и взяла от нее
бандж, радуясь обещанным деньгам. Она была сначала невольницей Ситт Зу-
бейды, а затем пришла ко мне и положила бандж в мое питье. И когда нас-
тала ночь, я выпила его, и, как только бандж утвердился во мне, я упала
на землю, и моя голова оказалась у моих ног, и я не успела опомниться,
