час, когда он прибудет к вам, сложи с себя власть и назначь его, и не
перечь моему приказу. Мир тебе!"
Потом он отдал письмо Нур-ад-дину Али ибн Хакану, и Нур-ад-дин взял
письмо и поцеловал его и положил в тюрбан и тотчас же отправился в путь,
вот что с ним было.
Что же касается халифа, то шейх Ибрахим посмотрел на него, когда он
был в образе рыбака, и воскликнул: "О самый низкий из рыбаков, ты принес
нам пару рыб, стоящих двадцать полушек, взяв три динара, и хочешь заб-
рать и девушку тоже!" И халиф, услышав его слова, закричал на него и
кивнул Масруру, и тот показался и ринулся на шейха. А Джафар послал од-
ного мальчика из детей, бывших в саду, к дворцовому привратнику и потре-
бовал от него царскую одежду, и мальчик ушел и принес одежду и поцеловал
землю между руками халифа, и халиф снял то, что было на нем, и надел ту
одежду.
А шейх Ибрахим сидел на скамеечке, и халиф стоял и смотрел, что бу-
дет, и тут шейх Ибрахим оторопел и растерялся и стал кусать пальцы, го-
воря: "Посмотри-ка! Сплю я или бодрствую?" - "О шейх Ибрахим, что озна-
чает твое состояние?" - спросил халиф, и тогда шейх Ибрахим очнулся от
опьянения и кинулся на землю и произнес:
"Прости мне проступок мой, - споткнулась моя нога, -
Ведь ищет раб милости всегда у господ своих.
А сделал, что требует проступок, признавшись в нем,
Но где ж то, что требуют прощенье и милости?"
И халиф простил его и приказал, чтобы девушку доставили во дворец, и
когда она прибыла во дворец, халиф отвел отдельное помещение ей одной и
назначил людей, чтобы ей служить, и сказал ей: "Знай, что я послал твое-
го господина султаном в Басру, и, если захочет Аллах великий, мы отпра-
вим ему почетную одежду и отошлем тебя к нему". Вот что случилось с эти-
ми.
Что же касается Нур-ад-дина Али ибн Хакана, то он ехал не переставая,
пока не достиг Басры, а потом он пришел ко дворцу султана и издал гром-
кий крик, и султан услышал его и потребовал к себе. И представ между его
руками, Нур-ад-дин поцеловал землю и вынул бумажку и подал ее ему, и
когда султан увидел заглавные строки письма, написанные почерком повели-
теля правоверных, он поднялся и встал на ноги и поцеловал их три раза и
воскликнул: "Внимание и повиновение Аллаху великому и повелителю право-
верных!"
Потом он призвал четырех судей и эмиров и хотел снять с себя власть,
но вдруг явился везирь - тот, альМуин ибн-Сави. И султан дал ему бумаж-
ку, и везирь, прочтя ее, изорвал ее до конца и взял в рот и разжевал и
выбросил, и султан крикнул ему, разгневанный: "Горе тебе, что тебя побу-
дило к таким поступкам?" А везирь отвечал ему: "Клянусь твоей жизнью, о
владыка султан, этот не видался не с халифом, ни с его везирем. Это ви-
сельник, злокозненный дьявол; ему попалась какая-то пустая бумажка, на-
писанная почерком халифа, и он приспособил ее к своей цели. И халиф не
посылал его взять у тебя власть, и у него нет ни благородного указа, ни
грамоты о назначении. Он не пришел от халифа, никогда, никогда, никогда!
И если бы это дело случилось, халиф бы наверное прислал вместе с ним
придворного или везиря, по он пришел один".
"Так как же поступить?" - спросил султан, и везирь сказал: "Отошли
этого юношу со мною, - я возьму его от тебя и пошлю его с придворным в
город Багдад. И если его слова правда, он привезет нам благородный указ
и грамоту; если же он не привезет их, я возьму должное с этого моего
обидчика". И, услышав слова везиря альМуина ибн Сави, султан сказал:
"Делай с ним что хочешь!"
И везирь взял его от султана и отвел в свой дом " крикнул своих слуг,
и они разложили его и били, пока он не обеспамятел. И он наложил ему на
ноги тяжелые оковы и привел его в тюрьму и крикнул тюремщика, и тот при-
шел и поцеловал землю между руками везиря (а этого тюремщика звали Ку-
тейт). И везирь сказал ему: "О Кутейт, я хочу, чтобы ты взял и бросил
его в один из подвалов, которые у тебя в тюрьме, и пытал бы его ночью и
днем!" И тюремщик отвечал: "Внимание и повиновение!"
А потом тюремщик ввел Нур-ад-дина в тюрьму и запер дверь, и после
этого он велел обмести скамью, стоявшую за дверью, и накрыть ее подстил-
кой и ковром и посадил на нее Нур-ад-дина и расковал его оковы и был к
нему милостив. И везирь каждый день посылал к тюремщику и приказывал ему
бить Нур-ад-дина, но тюремщик защищал его от этого в течение сорока
дней.
А когда наступил день сорок первый, от халифа пришли подарки, и, уви-
дав их, султан был ими доволен и посоветовался с везирем относительно
них, и кто-то сказал: "А может быть, это подарки для нового султана?" И
сказал везирь аль-Муин ибн Сави: "Самым подходящим было бы убить его в
час его прибытия". И султан воскликнул: "Клянусь Аллахом, ты напомнил
мне о нем! Пойди приведи его и отруби ему голову". И везирь отвечал:
"Слушаю и повинуюсь! - и поднялся и сказал: Я хочу, чтобы в городе кри-
чали: "Кто хочет посмотреть на казнь Нур-ад-дина пль ибн Хакана, пусть
приходит ко дворцу!" И придет и сопровождающий и сопровождаемый, чтобы
посмотреть, и я исцелю свою душу и повергну в горе Завистников". - "Де-
лай что хочешь", - сказал ему султан.
И везирь пошел, счастливый и радостный, и пришел к вали и велел ему
кричать, как мы упомянули.
А когда люди услышали глашатая, они огорчились и заплакали - все, да-
же мальчики в школах и торговцы в лавках. И люди вперегонки побежали
захватить места, чтобы посмотреть на это, а некоторые пошли к тюрьме,
чтобы прийти с Нур-ад-дином. Везирь же отправился с десятью невольниками
в тюрьму, и тюремщик Кутейт спросил его: "Что ты хочешь, наш владыка ве-
зирь?" - "Приведи мне этого висельника", - сказал везирь, и тюремщик от-
ветил: "Он в самом зловещем положении - так много я его бил".
А потом тюремщик вошел и увидел, что Нур-ад-дин говорит такие стихи:
"Кто поможет мне, кто поддержку даст мне в горе?
Велика болезнь, нелегко найти лекарство.
Истомило сердце и душу мне отдаление
И друзей моих судьба сделала врагами.
И найду ль среди вас я, о люди, друга мне нежного,
Чтоб мог сжалиться и ответить он на зов мой?
Как ничтожна смерть для меня теперь с забытьем ее,
И на благо жизни пресек давно я надежду.
О господь мой, тем, кто ведет нас всех, благовсстником,
Тобой избранным, океаном знаний, владыкою
Всех ходатаев заклинаю я - отпусти мне грех
И спаси меня и тоску и горе смягчи мне".
И тогда тюремщик снял с него чистую одежду, надел на него две грязные
рубахи и отвел его к везирю, и Нурад-дин посмотрел, и вдруг видит, что
это его враг, который стремится его убить. И, увидав его, он заплакал и
спросил его: "Разве ты в безопасности от судьбы? Или не слышал ты слов
поэта:
Где теперь Хосрои, где деспоты эти первые,
Что собрали клады? Но нет тех кладов и их уж нет!"
"Знай о везирь, - сказал он потом, - что лишь Аллах, да будет он пре-
вознесен и прославлен, творит то, что хочет". И везирь возразил: "О Али,
ты пугаешь меня этими словами? Я сегодня отрублю тебе голову наперекор
жителям Басры и не стану раздумывать, и пусть судьба делает что хочет. Я
не посмотрю на твои увещания и посмотрю лишь на слова поэта:
Пускай судьба так делает, как хочет,
Спокоен будь о том, что судьба свершила.
А как прекрасны слова другого:
Кто прожил после врагов своих
Хоть день - тот цели достиг уже".
И потом везирь приказал своим слугам взвалить Нурад-дина на спину му-
ла, и слуги, которым было тяжело это сделать, сказали Нур-ад-дину: "Дай
нам побить его камнями и разорвать его, если даже пропадут наши души".
Ко Нур-ад-дин Али отвечал им: "Ни за что не делайте этого. Разве вы не
слышали слов поэта, сказавшего:
Прожить я должен срок, судьбой назначенный,
А кончится ряд дней его - смерть мне,
И если б львы меня втащили в логово -
До времени меня не сгубить им".
И потом они закричали о Нур-ад-дине: "Вот наименьшее воздаяние тому,
кто возводит на царей ложное!" И его до тех пор возили по Басре, пока не
остановились под окнами дворца, и тогда его поставили на ковре крови, и
палач подошел к нему и сказал: "О господин мой, я подневольный раб в
этом деле. Если у тебя есть какое-нибудь желание - скажи мне, и я его
исполню: твоей жизни осталось только на то время, пока султан не покажет
из окна лицо".
И тогда Нур-ад-дин посмотрел направо и налево и назад и вперед и про-
изнес:
"Я видел - уж тут палач, и меч, и ковер его -
И крикнул: "Унижен я и в горе великом!
Ужель не поможет мне средь вас благосклонный друг? -
Спросил я, - так дайте же на призыв ответ мне".
Прошло уж мне время жить, и гибель пришла моя;
Но кто ради райских благ меня пожалеет
И взглянет, каков я стал, и муки смягчит мои,
И чашу с водой мне даст, чтоб меньше страдал я?"
И люди стали плакать о нем, и палач встал и взял чашку воды и подал
ее Нур-ад-дину, но везирь поднялся с места и ударил рукой кружку с водой
и разбил ее и закричал на палача, приказывая ему отрубить голову
Нур-ад-дину.
И тогда палач завязал Нур-ад-дину глаза, и народ закричал на везиря,
и поднялись вопли и умножились вопросы одних к другим, и когда все это
было, вдруг взвилась пыль, и клубы ее наполнили воздух и равнину.
И когда увидел это султан, который сидел во дворце, он сказал им:
"Посмотрите, в чем дело", - а везирь воскликнул: "Отрубим этому голову
сначала!" Но султан возразил: "Подожди ты, пока увидим, в чем дело".
А эта пыль была пыль, поднятая Джафаром Бармакидом, везирем халифа, и
теми, кто был с ним, и причиной их прихода было то, что халиф провел
тридцать дней, не упоминая о деле Али ибн Хакана, и никто ему о нем не
говорил, пока он не подошел в какую-то ночь к комнате Анис аль-Джалис и
не услышал, что она плачет и произносит красивым и приятным голосом сло-
ва поэта:
"Твой призрак всегда, вдали и вблизи, со мною,
А имя твое не может язык покинуть".
И ее плач усилился, и вдруг халиф открыл дверь и вошел в комнату и
увидел Анис аль-Джалис, которая плакала, а она, увидав халифа, упала на
землю и поцеловала его ноги три раза, а потом произнесла:
"О ты, кто корнями чист и славен рождением,
О ветвь плодов вызревших, о древо цветущее!
Напомню обет тебе, что дать соизволил ты,
Прекрасный по качествам. Побойся забыть его!"
И халиф спросил ее: "Кто ты?" - и она сказала:
"Я подарок тебе от Али ибн Хакана и хочу исполнения обещания, данного
мне тобою, что ты пошлешь меня к нему с почетным подарком; я здесь те-
перь уже тридцать дней не вкусила сна".
И тогда халиф потребовал Джафара Бармакида и сказал ему: "Джафар, я
уже тридцать дней не слышу вестей об Али ибн Хакане, и я думаю, что сул-
тан убил его. Но, клянусь жизнью моей головы и гробницей моих отцов и
дедов, если с ним случилось нехорошее дело, я непременно погублю того,
кто был причиною этому" хотя бы он был мне дороже всех людей! Я хочу,
чтобы ты сейчас же поехал в Басру и привез сведения о правителе Мухамме-
де ибн Сулеймане аз-Зани и об Али ибн Хакане. Если ты пробудешь в от-
сутствии дольше, чем требует расстояние пути, - прибавил халиф, - я сне-
су тебе голову.
Ты знаешь, о сын моего дяди, о деле Нур-ад-дина Али и о том, что я
послал его с письмом от меня. И если ты увидишь, о сын моего дяди, что
правитель поступил не согласно с тем, что я послал сообщить ему, вези
его и вези также везиря аль-Муина ибн Сави в том виде, в каком ты их
найдешь. И не отсутствуй больше, чем того требует расстояние пути".
И Джафар отвечал: "Внимание и повиновение!" - и затем он тотчас же
собрался и ехал, пока не прибыл в Басру, и, обгоняя друг друга, устреми-
лись к царю Мухаммеду ибн Сулейману аз-Зейни вести о прибытии Джафара
Бармакида.
И Джафар прибыл и увидал эту смуту, беспорядок и давку, и тогда ве-
зирь Джафар спросил: "Отчего эта давка?" И ему рассказали, что происхо-
