как уже оказалась в другом мире. А Ситт Зубейда, когда удалась ее хит-
рость, положила меня в этот сундук и, тайно призвав негров, подкупила их
так же, как и привратников, и отослала негров со мною в ту ночь, когда
ты спал на пальме. И они сделали со мною то, что ты видел, и мое спасе-
ние пришло от тебя. Ты принес меня в это место и оказал мне крайнюю ми-
лость. Вот моя повесть и мой рассказ, и я не знаю, что произошло с хали-
фом в мое отсутствие. Знай же мой сан и не объявляй о моем деле".
И когда Ганим ибн Айюб услышал слова Кут-аль-Кулуб и убедился, что
она наложница повелителя правоверных, он отодвинулся от нее, и его охва-
тило почтение к сану халифа, и он сидел один, упрекая себя и раздумывая
о своем деле и призывая свое сердце к терпению. Я он пребывал в расте-
рянности, влюбленный в ту, до кого ему не было доступа, и плакал от
сильной страсти, сетуя на пристрастие судьбы и ее враждебность. (Да бу-
дет превознесен тот, кто занял сердце мыслью о любви и любимой!) И он
произнес:
"Знай - сердце влюбленного бранят за любимых,
И ум похищен его их прелестью дивной.
Спросили меня: "Каков вкус страсти?" - и молвил я"
"Сладка хоть любовь, но в ней таится мученье".
И тогда Кут-аль-Кулуб поднялась к нему и обняла его и поцеловала, и
любовь к нему овладела ее сердцем, и она открыла ему свою тайну, какова
ее любовь к нему и обвила руками шею Ганима и целовала его, но он защи-
щался от нее, боясь халифа. И они поговорили некоторое время, утопая в
море любви друг и другу, а когда взошел день, Ганим поднялся и надел
свои одежды и вышел, как обычно, на рынок. И он взял все, что было нуж-
но, и вернулся домой и нашел Кут-аль-Кулуб плачущей, но, увидев его, она
перестала плакать, и улыбнулась, и сказала: "Ты заставил меня тосковать,
о возлюбленный моего сердца! Клянусь Аллахом, этот час, когда ты от-
сутствовал, был точно год из-за разлуки с тобой! Вот я изъяснила тебе,
каково мое состояние от сильной любви к тебе; подойди же теперь ко мне,
оставь то, что было, и удовлетвори свое желание со мной". - "Прибегаю к
защите Аллаха! - воскликнул Ганим, - этого не будет! Как сидеть собаке
на месте льва! То, что принадлежит господину, для раба запретно!"
И он вырвался от нее и сел подальше, на циновку, а она еще больше по-
любила его из-за его сопротивления. А потом она села с ним рядом и стала
пить и играть с ним, и он опьянел, и девушка обезумела от желания при-
надлежать ему. И она запела и произнесла:
"Душа того, кто пленен любовью, терзается,
Так доколе будешь вдали держаться, доколе же?
О ты, кто лик отвращаешь свои, хоть невинна я,
Ведь газель посмотрит всегда назад, убегая вдаль.
Отдаление и всегда разлука и вечно даль -
Ведь снести все это не может сразу юноша".
И Ганим ибн Айюб заплакал, и она заплакала из-за его плача, и они не
переставали пить до ночи, а потом Ганим поднялся и постелил две постели,
каждую в отдельном месте.
И Кут-аль-Кулуб спросила его: "Для кого эта вторая постель?" И он от-
вечал ей: "Эта - для меня, а другая - для тебя. С сегодняшней ночи мы
будем спать только таким образом, ибо то, что принадлежит господину, для
раба запретно". - "О господин, - сказала она, - избавь нас от этого; все
течет по решению и предопределению". Но Ганим отказался, и огонь вспых-
нул в сердце Кут-аль-Кулуб, и ее страсть увеличилась, и она уцепилась за
него и воскликнула: "Клянусь Аллахом, мы будем спать только вместе!" Но
он отвечал: "Сохрани Аллах!" И одержал над ней верх и проспал один до
утра, а Кут-аль-Кулуб испытывала великую любовь, и ее страсть, влечение
и влюбленность усилились.
И так они провели три долгих месяца, и всякий раз, как она приближа-
лась к нему, он сопротивлялся ей и говорил: "То, что принадлежит госпо-
дину, для раба запретно!" Так продолжались для нее эти отсрочки с Гани-
мом, влюбленным, похищенным любовью, и ее горести и печали увеличились,
она произнесла, утомленная дутою, такие стихи:
"Надолго ль, чудо прелести, жестокость?
Кто побудил тебя лик отвратить свой?
Все свойства прелести в себе собрал ты
И все виды красот себе присвоил.
Направил страсть ко всякому ты сердцу,
Но веки ты вручил ночному бденью.
Я знаю, плод с ветвей срывали прежде,
Но вижу, ветвь арака [79] нас сорвешь ты.
Ловил обычно я газелей юных,
Но вижу, сам ты щитоносцев ловишь.
Всего страннее, - о, тебе скажу я, -
Что очарован я, а ты не знаешь.
Не будь же щедр на близость: я ревную
Тебя к тебе же, а к себе - тем паче.
И не скажу, покуда жив, тебе я:
"Надолго ль, чудо прелести, жестокость?"
И они провели некоторое время в таком положении, и страх удерживал
Ганима от девушки, и вот что было с Гатимом ибн Айюбом, влюбленным, по-
хищенным любовью.
Что же касается Ситт Зубейды, то она, сделав с Кут-аль-Кулуб в от-
сутствие халифа такое дело, впала в смущение и стала говорить: "Что я
скажу халифу, когда он приедет и спросит о ней, и каков будет мой ответ
ему?" И она позвала старуху, бывшую у нее, и посвятила ее в свою тайну и
спросила ее: "Что мне делать, раз с Кут-аль-Кулуб была допущена край-
ность?" И старуха, поняв положение, ответила ей: "Знай, о госпожа, что
приезд халифа близок, но пошли за плотником и вели ему сделать для тебя
изображение мертвой из дерева, и мы выроем могилу посреди дворца и похо-
роним ее. А ты построй над могилой часовню, где мы зажжем свечи и све-
тильники, и прикажем всем, кто есть во дворце, одеться в черное. И вели
твоим невольницам и евнухам, чтобы они, когда узнают, что халиф вернулся
из путешествия, разостлали в проходах солому, а когда халиф войдет и
спросит, в чем дело, ему скажут: "Кут-аль-Кулуб умерла, - да увеличит
Аллах воздаяние тебе за нее, - и она так дорога ее госпоже, что та похо-
ронила ее в своем дворце". И, услышав это, халиф заплачет, и ему станет
тяжело, и он устроит по ней чтения и будет не спать ночей у ее могилы, а
если он подумает: "Дочь моего дяди, Зубейда, из ревности постаралась
сгубить Кут-аль-Кулуб", или им овладеет страсть, и он велит вынуть ее из
могилы, не пугайся этого: когда могилу разроют и обнаружат это изображе-
ние, подобное человеку, халиф увидит ее, завернутую в роскошные пелены,
но если он захочет снять с нее эти пелены, чтобы посмотреть на нее -
удержи его от этого, и другие тоже будут его удерживать и скажут: "Ви-
деть ее срамоту запретно!" И тогда халиф поверит, что она умерла, и по-
ложит ее обратно, и отблагодарит тебя за твой поступок, и ты освобо-
дишься, если захочет Аллах великий, из этой западни".
И, услышав слова старухи, Ситт Зубейда нашла их правильными и награ-
дила старуху одеждой и велела ей так и сделать, дав ей сначала много де-
нег. И старуха тотчас же принялась за дело и велела плотнику изготовить
такое изображение, как мы упомянули. И когда изображение было готово,
она принесла его Ситт Зубейде, и та завернула его в саван и похоронила и
зажгла свечи и светильники и разостлала ковры вокруг могилы и оделась в
черное и приказала рабыням также надеть черные одежды, и во дворце расп-
ространилась весть, что Кут-аль-Кулуб умерла.
А через некоторое время халиф вернулся и вошел во дворец, и ему ни до
чего не было дела, кроме Кут-аль-Кулуб. И он увидал, что слуги, евнухи и
невольницы одеты в черное, и сердце халифа задрожало. А войдя во дворец,
к Ситт Зубейде, он увидел, что и она одета в черное, и тогда халиф спро-
сил, в чем дело, и ему рассказали о смерти Кут-аль-Кулуб, и он упал, по-
теряв сознание. А очнувшись, он спросил, где ее могила, и Ситт Зубейда
сказала ему: "Знай, повелитель правоверных, она была мне так дорога, что
я похоронила ее во дворце". И тогда халиф, в дорожной одежде, пошел к
могиле Кут-альКулуб, чтобы навестить ее, и увидал, что разостланы ковры
и горят свечи и светильники. И, увидев это, он поблагодарил Ситт Зубейду
за ее поступок, но не знал, что думать об этом деле, и то верил, то не
верил. А когда беспокойство овладело им, он приказал раскопать могилу и
извлек оттуда погребенную. И, увидав саван, оп хотел его развернуть,
чтобы посмотреть на нее, но побоялся Аллаха великого, и старуха сказала:
"Положите ее на место!" И после этого халиф сейчас же велел привести за-
коноведов и чтецов и устроил над ее могилой чтения и сидел подле могилы
плача, пока не лишился чувств. И он сидел у ее могилы целый месяц...
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Сорок вторая ночь
Когда же настала сорок вторая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о
счастливый царь, что халиф не переставал приходить к могиле в течение
месяца. И случилось так, что халиф вошел в гарем, когда эмиры и везири
разошлись по домам, и проспал немного, и у него в головах сидела не-
вольница и обмахивала его опахалом, а другая невольница, у его ног, рас-
тирала их. И халиф спал и проснулся и открыл глаза и зажмурил их и услы-
шал, как та невольница, что сидела в головах, сказал невольнице, бывшей
у ног: "Послушай-ка, Хайзуран!" И та ответила: "Да, Кадыб-аль-Бан!" И
первая сказала: "Наш господин не ведает, что случилось, он не спит, про-
водя ночи у гроба, где ничего нет, кроме обструганной деревяшки, которую
сделал плотник". - "А Кут-аль-Кулуб, что же с ней случилось?" - спросила
другая. И первая девушка сказала ей: "Знай, что Ситт Зубейда послала с
невольницей кусок банджа и одурманила Кут-аль-Кулуб. Когда бандж овладел
ею, Ситт Зубейда положила ее в сундук и велела Сауабу и Кафуру вынести
его из гробницы". И вторая невольница спросила: "Послушай, Ка-
дыб-аль-Бан, разве госпожа Кут-аль-Кулуб не умерла?" - "Нет, клянусь Ал-
лахом, - да сохранит он ее юность от смерти! - отвечала невольница. - Я
слышала, как Ситт Зубейда говорила, что Кут-аль-Кулуб у одного юноши,
купца, по имени Ганим ибн Айюб Дамасский, и что с сегодняшним днем она у
него четыре месяца. А наш господин плачет и не спит ночей над гробом, в
котором ничего нет".
И они еще долго говорили об этом, и халиф слушал их, а когда не-
вольницы окончили разговор, халиф узнал все: и то, что могила под-
дельная, не настоящая, и то, что Кут-аль-Кулуб уже четыре месяца у Гани-
ма ибн Айюба.
И халиф разгневался великим гневом и поднялся и вошел к эмирам своего
царства, и тогда Джафар Бармакид приблизился к нему и поцеловал перед
ним землю, а халиф с гневом сказал ему: "Джафар, ступай с людьми и спро-
си, где дом Ганима ибн Айюба. Обыщите его дом и приведите ко мне мою не-
вольницу Кут-аль-Кулуб. Я непременно подвергну его пытке!" И Джафар от-
вечал вниманием и повиновением. И тогда Джафар отправился с толпою наро-
да, и вали вместе с ним, и они шли до тех пор, пока не пришли к дому Га-
нима.
Ганим в это время выходил, чтобы принести котелок мяса, и протянул
руку, чтобы съесть мясо вместе с Куталь-Кулуб, но девушка бросила взгляд
и увидела, что беда окружила их дом со всех сторон. Везирь, вали, страж-
ники и невольники с обнаженными мечами, вынутыми из ножен, окружили его,
как белое в глазу окружает черное. И тогда она поняла, что весть о ней
дошла до халифа, ее господина, и убедилась в своей гибели, и лицо ее по-
желтело, и прелести ее изменились, и она посмотрела на Ганима и сказала
ему: "О мой любимый, спасай свою душу!" - "Как мне поступить и куда я
пойду, когда мое имущество и достаток в этом доме?" - отвечал Ганим; и
она сказала: "Не медли, чтобы ты не погиб и не пропали твои деньги". -
"О возлюбленная, о свет моего глаза, - отвечал Ганим, - как мне сделать,
чтобы выйти, когда дом окружен?" И Кут-аль-Кулуб сказала ему: "Не бой-
ся!" И, сняв с него платье, надела на него поношенную одежду и, принеся
котелок, где было мясо, положила туда кусок хлеба и чашку с кушаньем и
все это сложила в корзину, которую поставила Ганиму на голову, и сказала
ему: "Выйди с помощью этой хитрости и не бойся за меня. Я знаю, нас-
