чтобы вы просверлили мне этот камень. Тому, кто его просверлит, я позво-
лю пожелать от меня, и что бы он ни пожелал, я ему дам, а если он слома-
ет камень - я скину с него голову". И ювелиры испугались и сказали: "О
царь времени, драгоценный камень быстро погибает, и редко случается,
чтобы кто-нибудь просверлил его и не разбил. Не обременяй же нас тем,
что нам не под силу. Наши руки не могут просверлить этого камня, но наш
шейх опытнее нас". - "А кто ваш шейх?" - спросил царь. И ему сказали:
"Мастер Убейд, он опытнее нас в этом ремесле. У него много денег и хоро-
шее звание. Пошли за ним, приведи его к себе и прикажи ему просверлить
тебе этот камень".
И царь послал за Убейдом и велел ему просверлить камень, заключив с
ним упомянутое условие. И Убейд взял камень и просверлил его так, как
хотелось царю. И царь сказал: "Пожелай от меня, о мастер". Но Убейд мол-
вил: "О царь времени, дай мне отсрочку до завтра". А причиной этого было
то, что он хотел посоветоваться со своей женой, которой была та самая
женщина, что ты видел в пышном шествии. И он любил ее сильной любовью, и
от великой своей любви к ней ничего не делал, не посоветовавшись с нею,
и поэтому просил дать ему отсрочку, пока он не посоветуется.
И когда Убейд пришел к своей жене, он сказал: "Я просверлил царю дра-
гоценный камень, и он обещал мне исполнить любое мое желание, и я отсро-
чил его назвать ему, пока не посоветуюсь с тобой. Чего же ты хочешь,
чтобы я пожелал?" И жена его сказала: "У нас денег столько, что их не
пожрут огни. Если ты меня любишь, пожелай от царя вот что. Пусть на ули-
цах Басры кричат, чтобы жители города входили в мечети в день пятницы,
за два часа до молитвы, и чтобы не оставалось в городе ни большого, ни
малого, который бы не был в мечети или в доме, и пусть их запирают за
воротами мечетей и домов, но лавки в городе оставляют открытыми, а я с
моими невольницами буду проезжать по городу, и пусть никто не смотрит на
меня из окна или из-за оконной решетки. И всякого, на кого я наткнусь, я
убью".
И ювелир пошел к царю и пожелал от него это желание, и царь даровал
ему то, что он пожелал, и велел кричать среди жителей Басры..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Девятьсот шестьдесят восьмая ночь
Когда же настала девятьсот шестьдесят восьмая ночь, она сказала:
"Дошло до меня, о счастливый царь, что когда царь даровал ювелиру то,
что он пожелал, люди сказали: "Мы боимся для товаров вреда от кошек и
собак". И царь велел запирать их на время, пока люди не выйдут после со-
борной молитвы. И эта женщина стала выезжать каждую пятницу на улицы
Басры, за два часа до молитвы. И никто не мог пройти по рынку и выгля-
нуть из окна или из оконной решетки. И вот в чем причина всего этого. Я
осведомила тебя о девушке, но желаешь ли ты, о дитя мое, узнать о ее де-
ле, или ты желаешь сблизиться с нею?" - "О матушка, - сказал Ка-
мар-аз-Заман, - я хочу с ней сблизиться". - "Расскажи мне, что у тебя
есть из роскошных сокровищ", - сказала жена цирюльника. И Камар-аз-Заман
молвил: "У меня есть дорогие камни четырех видов: одни - ценой в пятьсот
динаров каждый, другие - по семьсот динаров, третьи - по восемьсот дина-
ров и четвертые - по тысяче динаров". - "А согласна ли твоя душа отдать
четыре из них?" - спросила жена цирюльника. "Моя душа согласна отдать
все", - ответил Камар-аз-Заман. И она молвила: "О дитя мое, я тебя не
прогоняю, но поднимайся и вынь один камень ценой в пятьсот динаров.
Спроси, где лавка мастера Убейда, шейха ювелиров, и пойди к нему - ты
увидишь, что он сидит в своей лавке, одетый в роскошные одежды, и у него
работают мастера. Пожелай ему мира, сядь возле лавки, вынь камень и ска-
жи: "О мастер, возьми этот камень и оправь его для меня золотом в перс-
тень, но не делай его большим, а сделай величиной с мискаль, не больше,
и сработай его как следует". А потом дай ему двадцать динаров, и дай
каждому из работников по динару, и посиди у него немного, и поговори с
ним. Когда подойдет к тебе нищий, дай ему динар и проявляй щедрость,
чтобы ювелира охватила любовь к тебе. А потом пойди к себе и проспи
ночь, а наутро возьми с собой сто динаров и отдай их твоему отцу - он
бедный". - "Пусть будет так", - сказал Камар-аз-Заман.
И, выйдя от нее, он пошел на постоялый двор и взял камень ценой в
пятьсот динаров, а потом направился на рынок драгоценных камней и спро-
сил, где лавка мастера Убейда, шейха ювелиров. И ему показали его лавку,
и, подойдя к ней, Камар-аз-Заман увидел, что шейх ювелиров - человек
почтенный, и на нем роскошная одежда, и у него работают четыре мастера.
"Мир с вами", - сказал ему Камар-аз-Заман. И Убейд возвратил ему при-
ветствие, и сказал: "Добро пожаловать!" - и посадил его. И Камар-аз-За-
ман сел и, вынув камень, сказал: "О, мастер, я хочу, чтобы ты оправил
мне этот камень золотом в перстень, но сделай его величиной в мискаль,
не больше, и оправь его хорошей оправой".
И он вынул двадцать динаров и сказал: "Возьми это за шлифовку, а пла-
та за работу останется за мной". И он дал каждому мастеру по динару, и
мастера полюбили его, и мастер Убейд тоже его полюбил. И Камар-аз-Заман
сидел и беседовал с ним, и всякому нищему он давал динар, и все удивля-
лись его щедрости.
А у мастера Убейда были в доме инструменты, - такие же, что и в лав-
ке. И у него был обычай, когда он хотел сделать что-нибудь диковинное,
работать дома, чтобы мастера не научились его диковинной работе. А та
женщина, его жена, сидела перед ним, и когда она была перед ювелиром и
он смотрел на нее, он мог делать всякие диковинные вещи, которые годи-
лись только для царей.
И он сидел и делал этот перстень у себя дома с удивительным ис-
кусством. И когда его жена увидела камень, она сказала: "Что ты хочешь
сделать с этим камнем?" - "Я хочу оправить его золотом в перстень, -
сказал ювелир. - Ему цена пятьсот динаров". - "Для кого?" - спросила
она. "Для одного юноши-купца, прекрасного обликом, - ответил Убейд. -
Его глаза ранят, и его щеки горят огнем, у него рот, как печать Сулейма-
на, щеки, как анемоны, и губы красные, как коралл, а шея у него, как шея
газели, и он белый, напоенный румянцем, изящный, тонкий и щедрый, и он
сделал то-то и то-то".
И ювелир так описывал жене красоту и прелесть Камар-аз-Замана, так
описывал ей его щедрость и совершенства, и столько говорил ей об его
красотах и благородном нраве, что влюбил ее в него (а нет большего свод-
ника, чем тот, кто описывает своей жене человека и говорит об его красо-
те и прелести и крайней щедрости на деньги).
И когда жену ювелира переполнила страсть, она сказала: "А есть в нем
какие-нибудь из моих красот". И ювелир ответил: "Все твои красоты. Они
все в нем, и он сходен с тобой по облику, и, может быть, его возраст та-
ков же, как твой возраст. И если бы я не боялся не уважить тебя, я бы
сказал, что он лучше тебя в тысячу раз". И жена ювелира промолчала, но в
ее сердце запылал огонь любви к юноше. А ювелир не переставал разговари-
вать с нею, перечисляя его красоты, пока не кончил делать перстень. И
потом он подал его своей жене, и та надела его, и он пришелся по размеру
ее пальца. И тогда она сказала: "О господин мой, мое сердце полюбило
этот перстень, и хочу, чтобы он был мой, я не сниму его с пальца". -
"Потерпи, - сказал ей ювелир. - Его владелец щедр, и я постараюсь купить
у него этот перстень. Если он мне продаст, я принесу его тебе. А если у
него есть другой камень, я куплю его для тебя и оправлю как этот..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Девятьсот шестьдесят девятая ночь
Когда же настала девятьсот шестьдесят девятая ночь, она сказала:
"Дошло до меня, о счастливый царь, что ювелир сказал своей жене: "Потер-
пи - его владелец щедр, и я постараюсь купить этот перстень у него, и
если он мне его продаст, принесу его тебе. А если у него есть другой ка-
мень, я куплю его и оправлю для тебя, как этот".
Вот что было с ювелиром и его женой. Что же касается Камар-аз-Замана,
то он переночевал у себя, а наутро взял сто динаров и, придя к старухе,
жене цирюльника, сказал ей: "Возьми эти сто динаров". И она молвила:
"Отдай их твоему отцу". И когда Камар-аз-Заман отдал деньги цирюльнику,
она спросила: "Сделал ли ты, как я тебе сказала?" - "Да", - отвечал юно-
ша. И она молвила: "Вставай теперь и отправляйся к шейху ювелиров. Когда
он даст тебе перстень, надень его на конец пальца, потом быстро сними и
скажи: "О мастер, ты ошибся - перстень вышел узкий!" И он спросит тебя:
"О купец, сломать ли мне его и сделать пошире". И ты скажи: "Не нужно
его ломать и делать второй раз. Возьми его и отдай невольнице из твоих
невольниц". А потом вынь другой камень, цена которого будет семьсот ди-
наров, и скажи: "Возьми этот камень и оправь его для меня, он лучше, чем
тот". И дай ему тридцать динаров, а каждому мастеру дай по два динара и
скажи ювелиру: "Эти динары - за чеканку, а плата за работу остается за
мной". И потом возвратись в свое жилище и переночуй там, а утром приходи
и принеси с собой двести динаров, и я довершу для тебя остальную хит-
рость".
И Камар-аз-Заман отправился к ювелиру, и тот приветствовал его и по-
садил возле лавки. И Камар-аз-Заман спросил его: "Исполнил ли ты заказ".
- "Да", - ответил ювелир и подал ему перстень. И Камар-аз-Заман взял его
и надел на конец пальца, а затем быстро снял и сказал: "Ошибся, о мас-
тер!" И он бросил ему перстень и воскликнул: "Он тесен для моего
пальца!" И ювелир спросил: "О купец, расширить мне его?" - "Нет, - отве-
чал Камараз-Заман, - но возьми его в подарок и надень его комунибудь из
своих невольниц. Цена ему пустяковая, так как он стоит пятьсот динаров,
и не нужно его оправлять второй раз".
И затем он вынул другой камень, ценой в семьсот динаров, и сказал:
"Оправь этот". И дал ювелиру тридцать динаров, а каждому мастеру дал два
динара, и ювелир сказал: "О господин, когда мы оправим перстень, мы
возьмем за него плату". Но Камар-аз-Заман молвил: "Это за чеканку, а
плата остается".
И он оставил ювелира и ушел, и ювелир оторопел от великой щедрости
Камар-аз-Замана, и мастера тоже. А потом ювелир отправился к своей жене
и сказал ей: "О такая-то, мои глаза не видели никого щедрее этого юноши,
а ты - твое счастье хорошее, так как он отдал мне перстень даром и ска-
зал: "Отдай его комунибудь из твоих невольниц". И он рассказал жене всю
историю и затем сказал: "Я думаю, этот юноша не из сыновей купцов - он
из сыновей царей или султанов".
И всякий раз, как ювелир хвалил Камар-аз-Замана, в его жене усилива-
лась любовь к нему, и страсть, и увлечение. И она надела перстень, а
ювелир сделал Камар-азЗаману второй, немного шире, чем первый. И когда
он кончил работу, его жена надела этот перстень и держала на пальце
дальше первого и сказала: "О господин мой, посмотри, как красивы эти два
перстня на моем пальце. Я хочу, чтобы оба перстня были мои". - "Потерпи,
- сказал ювелир, - может быть, я куплю для тебя и второй". И затем он
проспал ночь, а утром взял перстень и отправился в лавку.
Вот то, что было с ним. Что же касается Камар-аз-Замана, то он пошел
утром к старухе, жене цирюльника, и дал ей двести динаров. И старуха
сказала: "Отправляйся к ювелиру, и когда он отдаст тебе перстень, надень
его на палец, но затем быстро сними его и скажи: "Ты ошибся, о мастер,
перстень вышел широкий. Когда мастеру, такому, как ты, приносит работу
подобный мне, тот должен снять мерку. Если бы ты снял мерку с моего
пальца, ты не ошибся". А потом вынь другой камень, цена которому тысяча
динаров, и скажи ювелиру: "Возьми этот и оправь его, а тот перстень от-
дай невольнице из своих невольниц". И дай ему сорок динаров, а каждому
