этом, а я придумаю что-нибудь, чтобы не постигла тебя гибель".
И затем он оставил меня и ушел, а в моем сердце было пламя огня. И
когда пришел конец месяца, девушка вдруг явилась ко мне, и я обрадовался
ей до крайней степени, и она молвила: "Что побудило тебя за мной следо-
вать?" - "Меня побудила к этому крайняя любовь, которая в моем сердце",
- сказал я и заплакал перед нею, и она тоже заплакала из жалости ко мне
и воскликнула: "Клянусь Аллахом, в твоем сердце нет любви, больше кото-
рой в моем сердце! Но что же мне делать?
Клянусь Аллахом, нет мне пути ни к чему, кроме как видеться с тобой
один раз каждый месяц!" И затем она дала мне бумажку и сказала: "Снеси
ее к такому-то, торговцу тем-то - он мой поверенный - и получи с него
столько, сколько тут написано". А я воскликнул: "Нет мне нужды в
деньгах, и мои деньги и душа - выкуп за тебя!" - "Я придумаю для тебя
дело, в котором будет твое сближение со мной, хотя бы был в этом для ме-
ня труд", - сказала девушка. И затем она простилась со мной и ушла, а я
пришел к старику москательщику и рассказал ему о том, что случилось.
И он пришел со мной к дворцу аль-Мутаваккиля, и я увидел, что это то
самое помещение, в которое вошла девушка, и старик москательщик расте-
рялся, не зная, какую устроить хитрость. И он посмотрел по сторонам и
увидел портного, напротив окна дворца, выходившего на берег, и подле не-
го были работники. "С помощью этого человека ты достигнешь того, чего
хочешь, - сказал москательщик. - Распори карман, подойди к портному и
скажи, чтобы он тебе его зашил, и когда он зашьет его, дай ему десять
динаров". - "Слушаю и повинуюсь!" - сказал я и отправился к этому порт-
ному, захватив с собой два отреза румской парчи, и сказал ему: "Скрои из
этих отрезов четыре одежды - две фарджии и две нефарджии".
И когда он кончил кроить одежды и шить их, я дал ему плату, гораздо
большую, чем обычно, и он протянул мне руку с этими одеждами, и я ска-
зал: "Возьми их для себя и для тех, кто у тебя находится". И я стал си-
деть у портного, затягивая пребывание с ним, и скроил у него другие
одежды и сказал: "Повесь их перед твоей лавкой, чтобы кто-нибудь их уви-
дел и купил". И портной сделал это, и всякому, кто выходил из дворца ха-
лифа и кому нравились какие-нибудь одежды, я дарил их, даже привратнику.
И в один день из дней портной сказал мне: "Я хочу, о дитя мое, чтобы
ты рассказал мне правду. Ты скроил у меня сто драгоценных одежд (а каж-
дая одежда стоила больших денег) и подарил большую часть их людям, а это
не дело купца, так как купец рассчитывает каждый дирхем. Каков же размер
твоих основных денег, раз ты делаешь такие подарки, и какова твоя нажива
каждый год? Расскажи мне истину, чтобы я помог тебе в том, что ты хо-
чешь, заклинаю тебя Аллахом, - сказал он потом, - не влюблен ли ты?" -
"Да", - ответил я. И он спросил: "В кого?" И я сказал: "В невольницу из
невольниц дворца халифа". - "Да обезобразит их Аллах! - воскликнул порт-
ной. - Сколько они еще будут соблазнять людей!" И затем он спросил:
"Знаешь ли ты ее имя?" И когда я ответил: "Нет", - портной сказал: "Опи-
ши ее мне". И я описал ему ту девушку, и он воскликнул: "О горе, это
лютнистка халифа аль-Мутаваккиля и его любимица! Но у нее есть не-
вольник. Сведи с ним дружбу, и, может быть, он будет причиной того, что
ты достигнешь девушки".
И когда мы разговаривали, вдруг этот невольник подошел, выйдя из во-
рот халифа, и он был подобен луне в четырнадцатую ночь. А передо мной
лежали одежды, которые сшил для меня портной (они были парчовые, разных
цветов), и невольник стал смотреть на них и разглядывать их, а затем он
подошел ко мне, и я поднялся и приветствовал его, и он спросил: "Кто
ты?" - "Человек из купцов", - ответил я. И невольник спросил: "Продаешь
ли ты эти одежды?" - "Да", - ответил я. И он взял пять из них и спросил:
"Почем эти пять?" - "Это подарок тебе от меня, чтобы заключить дружбу
между мной и тобой", - ответил я, и невольник обрадовался. А затем я по-
шел домой и взял для него платье, украшенное драгоценными камнями и
яхонтами, ценой в три тысячи динаров, и отнес его к нему, и он принял от
меня платье, и потом взял меня и привел в комнату внутри дворца, и спро-
сил: "Как ты зовешься среди купцов?" - "Я один из них", - ответил я. И
невольник молвил: "Твое дело внушило мне сомнение". - "Почему?" - спро-
сил я. И он сказал: "Ты подарил мне много вещей и покорил этим мое серд-
це, и я уверен, что ты Абу-ль-Хасан хорасанец, меняла".
И я заплакал, о повелитель правоверных, и невольник спросил: "О чем
ты плачешь? Клянусь Аллахом, та, из-за которой ты плачешь, больше и
сильнее влюблена в тебя, чем ты влюблен в нее, и среди всех невольниц во
дворце стало известно ее дело с тобой. Что же ты хочешь?" - спросил он
меня потом. И я сказал: "Я хочу, чтобы ты помог мне в моей беде", - и
невольник условился со мной на завтра. И я отправился домой, а на следу-
ющее утро я пошел к невольнику и вошел в его комнату, и невольник пришел
и сказал: "Знай, что, когда она вчера кончила службу у Халифа и пришла в
свою комнату, я рассказал ей всю твою историю, и она решила с тобой
сблизиться. Посиди у меня до конца дня".
И я остался сидеть у невольника, и когда наступила ночь, он вдруг
пришел и принес рубашку, сотканную из золота, и платье из платьев халифа
и надел их на меня, и окурил меня благовониями, и я стал похож на хали-
фа. А затем он привел меня в помещение, где были комнаты в два ряда, по
обе стороны, и сказал: "Это собственные комнаты невольниц, и когда ты
будешь проходить мимо них, клади у каждой двери один боб - у халифа обы-
чай делать так каждый вечер..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Девятьсот шестьдесят вторая ночь
Когда же настала девятьсот шестьдесят вторая ночь, она сказала: "Дош-
ло до меня, о счастливый царь, что невольник говорил Абу-ль-Хасану: "И
когда ты будешь проходить мимо них, клади у каждой двери один боб - у
халифа обычай делать это, - пока не дойдешь до второго прохода, что бу-
дет от тебя с правой руки. Ты увидишь там комнату, дверь которой с мра-
морным порогом, и когда ты дойдешь до нее, пощупай порог рукой, а если
хочешь - считай двери, их будет столько-то, и войди в дверь, у которой
такие-то и такие-то приметы, - твоя подруга увидит тебя и возьмет к се-
бе. А что касается твоего выхода, то Аллах облегчит его для меня, хотя
бы мне пришлось вынести тебя в сундуке". И затем он оставил меня и вер-
нулся, а я пошел, считая двери, и клал у каждой двери боб, и когда я до-
шел до средних комнат, я услышал великий шум и увидел блеск свечей, и
этот свет двигался в мою сторону, пока не приблизился ко мне. И я пос-
мотрел, что это, и вдруг вижу - халиф, и вокруг него невольницы, а у не-
вольниц свечи. И я услышал, как одна из них говорила своей подруге: "О
сестрица, разве у нас два халифа? Ведь халиф уже проходил мимо моей ком-
наты, и я почувствовала запах его духов и благовоний, и он положил боб у
моей комнаты, по обычаю, а сейчас я вижу свет свечей халифа, и вон он
сам идет". - "Поистине, это удивительное дело, - сказала другая не-
вольница, - так как перерядиться в одежду халифа не осмелится никто".
И потом свет приблизился ко мне, и у меня задрожали все члены, и
вдруг евнух закричал невольницам: "Сюда!" И они свернули к одной из ком-
нат и вошли, а потом вышли и шли до тех пор, пока не дошли до комнаты
моей подруги. И я услышал, как халиф спросил: "Эта комната чья?" И ему
сказали: "Эта комната Шеджерет-аддурр".
И халиф молвил: "Позовите ее!" И девушку позвали, и она вышла и поце-
ловала ноги халифа, и тот спросил ее: "Будешь ты пить сегодня вечером?"
- "Не будь это ради твоего присутствия и взгляда на твое лицо, я бы не
стала пить, потому что не склонна пить сегодня вечером", - ответила де-
вушка. И халиф сказал евнуху: "Скажи казначею, чтобы он дал ей такое-то
ожерелье".
И затем он велел всем входить в ее комнату, и перед ним внесли свечи,
и халиф вошел в комнату моей подруги, и вдруг я увидел, впереди других,
невольницу, сияние лица которой затмевало свет свечи, бывшей у нее в ру-
ке. И она подошла ко мне и сказала: "Кто это?" И схватила меня, и увела
в одну из комнат, и спросила: "Кто ты?" И я поцеловал перед ней землю и
сказал: "Заклинаю тебя Аллахом, о госпожа, сохрани мою кровь от проли-
тия, пожалей меня и приблизься к Аллаху спасением моей души!" И я запла-
кал, боясь смерти, и невольница сказала: "Нет сомненья, что ты вор!" И я
воскликнул: "Нет, клянусь Аллахом, я не вор. Разве ты видишь на мне
признаки воров?" - "Расскажи мне правду, - сказала она, - и я оставлю
тебя в безопасности". - "Я влюбленный, глупый дурак, - сказал я. - Лю-
бовь и моя глупость побудили меня к тому, что ты видишь, и я попал в эту
западню". - "Стой здесь, пока я не приду к тебе", - сказала она и, вый-
дя, принесла мне одежду невольницы из своих невольниц, и надела на меня
эту одежду в той же комнате, и сказала: "Выходи за мной!"
И я вышел за ней и дошел до ее комнаты, и она сказала: "Входи сюда".
И когда я вошел в комнату, она подвела меня к ложу, где были велико-
лепные ковры, и сказала: "Садись, с тобой не будет беды. Ты не
Абу-ль-Хасан хорасанец, меняла?" - "Да", - сказал я. И девушка восклик-
нула: "Аллах да сохранит твою кровь от пролития, если ты говоришь правду
и не вор! А иначе ты погибнешь, тем более что ты в облике халифа и в его
одежде и пропитан его благовониями. Если же ты Абу-ль-Хасан Али хораса-
нец, меняла, то ты в безопасности и с тобой не будет беды, так как ты
друг Шеджерет-ад-Дурр, а она - моя сестра. Она никогда не перестает го-
ворить о тебе и рассказывать нам, как она взяла у тебя деньги, а ты к
ней не переменился, и как ты пришел следом за нею на берег и указал ру-
кой на землю из уважения к ней, и в ее сердце из-за тебя огонь больше,
чем в твоем сердце из-за нее. Но как ты пробрался сюда, - по приказанию
ее или без ее приказания, подвергая опасности свою душу, и чего ты хо-
чешь от встречи с нею?" - "Клянусь Аллахом, госпожа, - сказал я, - я сам
подверг свою душу опасности, а моя цель при встрече с нею - только смот-
реть на нее и слышать ее речь". - "Ты отлично сказал", - воскликнула не-
вольница. И я молвил: "О госпожа, Аллах свидетель в том, что я говорю.
Моя душа не подсказала мне о ней ничего греховного". - "За такое намере-
ние пусть спасет тебя Аллах! Жалость к тебе запала в мое сердце!" -
воскликнула невольница. И затем она сказала своей рабыне: "О такая-то,
пойди к Шеджерет-ад-Дурр и скажи ей: "Твоя сестра желает тебе мира и зо-
вет тебя. Пожалуй же к ней сегодня ночью, как обычно, - у нее стеснена
грудь".
И невольница пошла, и вернулась, и сказала: "Она говорит: "Да позво-
лит Аллах насладиться твоей долгой жизнью и да сделает меня твоим выку-
пом! Клянусь Аллахом, если бы ты позвала меня не для этого, я бы не за-
держалась, но у халифа головная боль и это меня удерживает, - а ты ведь
знаешь, каково мое место у него". И девушка сказала невольнице: "Возвра-
щайся к ней и скажи: "Ты обязательно должна прийти к ней сегодня из-за
тайны, которая есть между вами". И невольница пошла и через некоторое
время пришла с девушкой, лицо которой сияло как луна. И ее сестра встре-
тила ее, и обняла, и сказала: "О Абу-ль-Хасан, выходи к ней и поцелуй ей
руки!" А я был в чуланчике, внутри комнаты, и вышел к ней, о повелитель
правоверных, и, увидев меня, она бросилась ко мне, и прижала меня к гру-
ди, и сказала: "Как ты оказался в одежде халифа с его украшениями и бла-
говониями?"
И затем она молвила: "Расскажи мне, что с тобой случилось". И я расс-
казал ей, что со мной случилось и что мне пришлось вынести, - и страх, и
другое, и девушка молвила: "Тяжело для меня то, что ты из-за меня пере-
