Когда же настала девятьсот пятьдесят первая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что юноша, рассказав халифу о происшествии с
купцами и с мешком и о том, какие в нем были драгоценности всевозможных
сортов, продолжал: "О повелитель правоверных, потом один из двух людей,
сидевших на скамеечках, обратился к купцам и сказал: "О собрание купцов,
я буду продавать только в сегодняшний день, так как я утомлен". И люди
стали набавлять цену, пока ее размер не дошел до четырехсот динаров. И
тогда владелец мешка (а у меня с ним было старинное знакомство) сказал
мне: "Почему ты ничего не говоришь и не набавляешь цены, как другие куп-
цы?" - "Клянусь Аллахом, о господин мой, - сказал я, - у меня не оста-
лось ничего в мире, кроме сотни динаров".
И мне сделалось его стыдно, и мои глаза прослезились, и владелец меш-
ка посмотрел на меня - а ему было тяжело видеть мое положение - и сказал
купцам: "Засвидетельствуйте, что я продал все, что было в мешке из раз-
ных драгоценностей и металлов этому человеку за сто динаров, хотя я
знаю, что это стоит столько-то и столькото тысяч динаров, и это подарок
ему от меня".
И он дал мне суму, и мешок, и ковер со всеми бывшими на нем драгоцен-
ностями, и я поблагодарил его за это. И все купцы, что присутствовали,
стали его восхвалять, а затем я забрал драгоценности, и пошел на рынок
камней, и сел покупать и продавать. А среди этих дорогих металлов был
кружок с заклинаниями - изделие мастеров, весом в полритля, и он был
красный, очень красный, и на нем были строчки, точно следы муравьев, с
обеих сторон, и я не знал, какая от него польза. И я продавал и покупал
целый год, а затем я взял кружок с заклинаниями и сказал: "Это лежит у
меня долгое время, и я не знаю, какая от него польза". И я отдал его
посреднику, и тот походил с ним, и вернулся, и сказал: "Ни один купец не
дал мне за него ничего, кроме десяти дирхемов". И я сказал: "Я не продам
его за такую цену". И посредник бросил мне кружок в лицо и ушел.
И я предложил его для продажи в другой день, и цена за него дошла до
пятнадцати дирхемов, и я взял его у посредника, рассерженный, и бросил
где-то у себя. И когда я сидел однажды, вдруг подошел ко мне человек и,
поздоровавшись со мной, сказал: "С твоего разрешения, нельзя ли мне по-
рыться в твоих товарах?" И я сказал: "Хорошо".
А я, о повелитель правоверных, был гневен из-за того, что завалялся
этот кружок с заклинаниями, и человек порылся в товарах и не взял из них
ничего, кроме кружка с заклинаниями. И когда он увидел его, о повелитель
правоверных, он поцеловал себе руку и воскликнул: "Хвала Аллаху!"
И затем он спросил: "О господин, продаешь ли ты его?" И мой гнев уси-
лился, и я сказал: "Да!" И человек спросил: "Какая его цена?" - "А
сколько ты дашь?" - спросил я. И он ответил: "Двадцать динаров". И я за-
подозрил, что он надо мной издевается, и сказал: "Уходи своей дорогой".
И человек сказал мне: "За пятьдесят динаров". И я не ответил ему, и тог-
да он сказал: "За тысячу динаров!" И при всем этом, о повелитель право-
верных, я молчал и не отвечал ему, а он смеялся над моим молчанием и го-
ворил: "Почему ты мне не отвечаешь?" - "Ступай своей дорогой", - сказал
я ему и хотел начать с ним ссору, а он прибавлял тысячу за тысячей, но я
не отвечал ему. И наконец он сказал: "Продашь ли ты этот кружок за двад-
цать тысяч динаров?" А я все думал, что он издевается надо мной, и люди
собрались вокруг нас, и все говорили мне: "Продавай, а если он не купит,
мы все пойдем против него, побьем его и выгоним из города".
И я спросил его: "Ты покупаешь или смеешься?" И человек ответил: "А
ты продаешь или смеешься?" И я сказал: "Продаю!" И тогда человек молвил:
"Он стоит тридцать тысяч динаров, возьми их и заверши продажу".
И я сказал присутствующим: "Засвидетельствуйте это, но только с усло-
вием, что ты мне расскажешь, какая от него прибыль и в чем его польза".
- "Заверши продажу, - сказал человек, - и я расскажу тебе о его прибыли
и пользе". И тогда я сказал: "Я продал тебе!" И человек воскликнул: "Ал-
лах в том, что я говорю, поручитель!" И вынул золото, и вручил его мне,
и, взяв ладанку, положил ее в карман. И затем он спросил: "Ты удовлетво-
рен?" И когда я ответил: "Да", - он сказал: "Засвидетельствуйте, что он
завершил продажу и взял деньги - тридцать тысяч динаров".
И затем он обратился ко мне и молвил: "О бедняга, клянусь Аллахом,
если бы ты отложил продажу, мы бы прибавили тебе до ста тысяч динаров,
нет - до тысячи тысяч динаров".
И когда я услышал, о повелитель правоверных, эти слова, кровь убежала
от моего лица, и его покрыла с того дня желтизна, которую ты видишь. И
затем я сказал ему: "Расскажи мне, в чем причина этого и какая польза от
этого кружка". И человек сказал: "Знай, что у царя Индии есть дочка,
лучше которой не видано, но у нее падучая болезнь. Царь вызывал облада-
телей перьев, людей науки и волхвов, но они не сняли с нее этого, и я
сказал ему (а я присутствовал в собрании): "О царь, я знаю человека по
имени Сад-Аллах-аль-Бабили, - нет на лице земли никого более сведущего в
этих делах. Если ты решишь послать меня к нему, сделай это". - "Ступай к
нему", - сказал царь. И я сказал ему: "Вели принести мне кусок карнео-
ла". И царь принес мне большой кусок карнеола, сто тысяч динаров и пода-
рок, и я взял это и отправился в страны вавилонские. Я стал спрашивать
об этом старце, и мне указали к нему дорогу, и я дал ему сто тысяч дина-
ров и подарок, и он принял это от меня, а потом он взял кусок карнеола и
позвал гранильщика, и гот сделал из него ладанку. И старец провел семь
месяцев, наблюдая звезды, пока не выбрал время, чтобы сделать надпись. И
тогда он написал на кружке талисманы, которые ты видишь, и после этого я
вернулся к царю..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Девятьсот пятьдесят вторая ночь
Когда же настала девятьсот пятьдесят вторая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что юноша говорил повелителю правоверных: "И
тот человек сказал: "И я взял эту ладанку и принес ее к царю, и когда
царь повесил ее на свою дочку, она сейчас же выздоровела, а она была
привязана на четырех цепях, и всякую ночь у нее ночевала невольница, ко-
торую к утру зарезали. А когда на царевну положили эту ладанку, она тот-
час же выздоровела, и царь сильно обрадовался этому, и наградил меня, и
роздал большие деньги на милостыню, а потом он вставил ладанку в оже-
релье царевны. И случилось, что в какой-то день она поехала на лодке со
своими невольницами прогуляться по морю, и одна из невольниц протянула к
ней руку, играя с нею, и ожерелье разорвалось и упало в море, и с того
времени вернулся к царевне злой дух, и охватила царя печаль. И он дал
мне большие деньги и сказал: "Ступай к старцу, чтобы он сделал ей ладан-
ку вместо той". И я отправился к нему, но оказалось, что он умер. И ког-
да я вернулся к царю и рассказал ему об этом, он послал меня с десятью
человеками, и мы ходим по разным странам в надежде, что, может быть,
найдем ей лекарство, и вот Аллах помог мне напасть на эту ладанку у те-
бя".
И он взял у меня ладанку, о повелитель правоверных, и ушел, и было
это причиной желтизны, которая на моем лице. И потом я отправился в Баг-
дад, взяв с собою все свои деньги, и поселился в том доме, где я жил
раньше. И когда наступило утро, я надел свои одежды и пришел к дому Та-
хира ибн аль-Ала, надеясь, что, может быть, увижу ту, кого люблю, ибо
любовь к ней непрестанно усиливалась в моем сердце.
И когда я дошел до его дома, я увидел, что оконная решетка обвали-
лась, и спросил одного юношу и сказал ему: "Что сделал Аллах со стар-
цем?" И юноша ответил: "О брат мой, к нему пришел в каком-то году один
купец, которого звали Абу-ль-Хасан, оманец, и провел с его дочерью неко-
торое время, а затем, когда его деньги кончились, старец выгнал его,
сокрушенного сердцем, а девушка любила его сильной любовью. И когда юно-
ша расстался с нею, она заболела сильной болезнью, так что дошла до
смерти, и ее отец узнал об этом, и послал за юношей во все стороны, и
поручился, что даст всякому, кто его приведет, сто тысяч динаров, но
никто не увидал его и не напал на его след. А она до сей поры близка к
смерти". - "А каковы обстоятельства ее отца?" - спросил я. И юноша ска-
зал: "Он продал своих невольниц - так велико было то, что его постигло".
- "Хочешь, я укажу тебе Абу-ль-Хасана из Омана?" - сказал я. И юноша
воскликнул: "Ради Аллаха, о брат мой, укажи мне его!" И я сказал: "Пойди
к ее отцу и скажи ему: "С тебя подарок за благую весть - Абу-ль-Хасан из
Омана стоит у ворот".
И этот человек убежал, мчась, точно мул, сорвавшийся с жернова, и
скрылся на некоторое время, а затем он пришел вместе со старцем, и тот,
увидав меня, вернулся домой и дал тому человеку сто тысяч динаров, и он
взял их и ушел, желая мне блага. А старец подошел ко мне и обнял меня, и
заплакал, и спросил: "О господин мой, где ты был во время этой отлучки?
Погибла моя дочь из-за разлуки с тобой! Войди со мной в дом".
И когда я вошел, старец пал ниц, благодаря Аллаха великого, и сказал:
"Хвала Аллаху, который свел нас с тобой". И затем он вошел к своей доче-
ри и сказал ей: "Исцелил тебя Аллах от этой болезни". - "О батюшка, -
сказала она, - я выздоровлю от моей болезни, только когда увижу лицо
Абу-ль-Хасана". И ее отец молвил: "Когда ты поешь немного и сходишь в
баню, я сведу вас".
И девушка, услышав его слова, воскликнула: "Правда ли то, что ты го-
воришь?" - "Клянусь Аллахом великим, то, что я сказал, правда", - молвил
старик. И его дочь воскликнула: "Клянусь Аллахом, если я увижу его лицо,
мне не нужно еды". - "Приведи твоего господина", - сказал тогда старец
своему слуге, и я вошел. И когда девушка взглянула на меня, о повелитель
правоверных, она упала, покрытая беспамятством, а очнувшись, она произ-
несла такой стих:
"Аллах разлученных сводит, хоть и не думали
И были уверены, что больше не встретятся".
А затем она села прямо и сказала: "Клянусь Аллахом, о господин мой,
не думала я, что увижу твое лицо, если это не будет сон". И она обняла
меня, и заплакала, и сказала: "О Абу-ль-Хасан, теперь я буду есть и
пить!" - И принесли еду и питье.
И я провел у них, о повелитель правоверных, некоторое время, и девуш-
ка вновь стала такой же красивой, как прежде, и тогда ее отец позвал ка-
ди и свидетелей, и записал ее запись со мной, и устроил великолепный
пир, и она - моя жена до сей поры".
И затем юноша удалился от халифа, и вернулся к нему с мальчиком, див-
но прекрасным, со станом стройным и тонким, и сказал ему: "Поцелуй землю
меж рук повелителя правоверных". И мальчик поцеловал землю меж рук хали-
фа, и халиф изумился его красоте и восславил его создателя. И затем
ар-Рашид ушел, вместе со своими людьми, и сказал: "О Джафар, это не что
иное, как удивительная вещь! Я не видел и не слышал ничего диковиннее".
И когда ар-Рашид сел во дворце халифата, он сказал: "О Масрур". И
Масрур ответил: "Здесь, о господин!" И ар-Рашид молвил: "Сложи под этот
портик харадж Басры и харадж Багдада и харадж Хорасана". И Масрур собрал
харадж, и оказалось, что это великие деньги, счесть количество которых
может только Аллах. "О Джафар", - сказал затем халиф. И Джафар молвил:
"Здесь!" И халиф сказал: "Приведи ко мне Абу-ль-Хасана". - "Слушаю и по-
винуюсь!" - сказал Джафар и привел его. И юноша, явившись, поцеловал
землю меж рук халифа, и он боялся, что тот его потребовал из-за ошибки,
случившейся с ним, когда халиф был в его жилище. "О оманец", - сказал
ар-Рашид. "Я здесь, о повелитель правоверных! Да сделает Аллах над тобой
вечными свои милости!" - молвил Абу-ль-Хасан. И ар-Рашид сказал: "При-
подними эту занавеску!"
А халиф приказал сложить деньги из тех трех областей и опустить на
