деньги, которые взял этот царь, в особенности, если их будет немного".
И потом купец пожелал царю блага и сказал ему: "О царь, я выкуплю се-
бя и эти деньги небольшой частью их, за время от моего прихода в твою
землю и до тех пор, пока я не уйду из нее".
И царь принял от него это и отпустил его идти своей дорогой на год, и
этот человек купил на все свои деньги драгоценностей и ушел к своему хо-
зяину. Справедливый царь - подобие последней жизни, а драгоценности, ко-
торые в земле несправедливого царя, - подобие благих дел и поступков
праведных. Человек с деньгами - подобие того, кто ищет благ дольней жиз-
ни, а деньги, которые у него, - подобие жизни человеческой. И когда я
увидел это, я понял, что надлежит тому, кто ищет пропитания в дольней
жизни: не пропускать дня, не стремясь к жизни последней. И окажется, что
он удовлетворил жизнь дольнюю, получив то, что получил от плодородия
земного, и удовлетворил жизнь последнюю тем, что сделал, пока жил, в
стремлении к ней".
"Расскажи мне, - молвил Шимас, - тело и душа одинаковы ли в награде и
наказании, или присвоено наказание только обладателю страстей и соверша-
ющему грехи?"
"Склонность к страстям и прегрешениям, - ответил мальчик, - бывает
причиной награды потому, что душа от них замыкается и отворачивается и в
них раскаивается. Власть же в руках того, кто творит что хочет, и за
противоположность свою различаются вещи. Но пропитание необходимо для
тела, а нет тела иначе как с душой, и чистота души - в искренности наме-
рений в земной жизни и в заботе о том, что полезно в последней жизни.
Тело и душа - два коня в беге на один заклад, два младенца, вскормленные
одной грудью, и два сообщника в делах. Сообразно с намерением - разъяс-
нение общего, и тело с душой - сообщники в деяниях и в награде и наказа-
нии.
И подобие этого - в истории слепца и сидня, которых взял один чело-
век, владелец сада, и привел их в сад и велел им ничего в нем не портить
и не совершать в нем дела, для него вредного. И когда созрели в этом са-
ду плоды, сидень сказал слепому: "Горе тебе! Я вижу хорошие плоды, и мне
захотелось, но я не могу подойти к ним, чтобы их поесть. Встань ты - у
тебя ноги здоровые - и принеси плодов, и мы их поедим". - "Горе тебе", -
ответил слепой, - ты мне напомнил о них, когда я о них не думал, а я не
могу этого сделать, так как не вижу плодов. Какой же хитростью раздобыть
их?"
И когда они так разговаривали, вдруг подошел к ним надзиратель за са-
дом (а был это человек знающий), и сидень сказал ему: "Горе тебе, о над-
зиратель! Мне захотелось поесть немного этих плодов, но мы таковы, как
ты видишь, я - сидень, а мой товарищ - слепой, ничего не различает. Как
же нам ухитриться?" - "Горе вам! - сказал надзиратель. - Разве вы не
знаете, что владелец сада взял с вас обещание не посягать ни на что, от
чего будет саду порча? Воздержитесь и не делайте этого!" - "Необходимо
нам достать эти плоды и съесть их, - сказали калеки. - Скажи нам, какая
есть у тебя хитрость?"
И когда надзиратель понял, что они не отказались от своего замысла,
он сказал им: "Хитрость в том, чтобы слепой встал и поднял тебя, о си-
день, на спину и приблизился с тобой к дереву, плоды которого тебе пра-
вятся. И когда вы с ним приблизитесь к дереву, ты сорвешь с него плоды,
какие достанешь". И слепой встал и поднял на себя сидня, и сидень нап-
равлял его на верную дорогу, пока он не приблизился с ним к одному дере-
ву. И тогда сидень стал рвать то, что ему нравилось. И это стало у них
обычаем, пока они не испортили деревьев, бывших в саду, и вдруг владелец
сада пришел и сказал им: "Горе вам! Что это за поступки? Разве я не взял
с вас обещания, что вы не будете ничего портить в саду?" И калеки отве-
тили: "Ты знаешь, что мы не можем ни до чего достать, так как один из
нас - сидень и не встает, а другой - слепец и не видит того, что перед
ним. В чем же наш грех?" - "Может быть, вы думаете, я не знаю, что вы
придумали и как испортили мой сад? - сказал владелец сада. - Я как будто
вижу, как ты, о слепец, встал и поднял сидня на спину, и он стал направ-
лять тебя на дорогу, и ты принес его к деревьям".
И потом он взял их, и наказал сильным наказанием, и удалил из сада.
Слепец - подобие тела, так как тело видит только при помощи духа, а
сидень - подобие души, у которой пет движения иначе, как с помощью тела,
а что до сада, то это подобие деяний, за которые воздается рабу; надзи-
ратель же, это подобие разума, который приказывает благое и удерживает
от злого. Тело и дух - сообщники в наказании и в награде".
"Ты прав, - сказал Шимас, - и я принял эти твои слова. Расскажи мне,
какой из ученых, по-твоему, всех достойнее хвалы". - "Тот, кто знает об
Аллахе и кому Полезно знание его", - сказал мальчик. И Шимас спросил: "А
кто это?" И мальчик молвил: "Тот, кто ищет благоволения своего господа и
избегает его гнева". - "Кто из них всех выше?" - спросил Шимас. И
мальчик ответил: "Тот, кто наиболее сведущ в Аллахе". - "Кто из них наи-
более испытан?" - спросил Шимас. "Тот, кто, действуя согласно знанию,
был терпелив", - ответил мальчик. И Шимас сказал: "Расскажи мне, кто из
них всех мягче сердцем". - "Тот, кто чаще всех готовится к смерти и
вспоминает Аллаха и меньше всех надеется, - ответил мальчик, - ибо тот,
кто дал доступ к себе ужасам смерти, подобен тому, кто смотрит в проз-
рачное зеркало: он знает истину, и становится зеркало все прозрачнее и
блестящее". - "Какие сокровища самые прекрасные?" - спросил Шимас. И
мальчик ответил: "Сокровища неба". - "А какое из сокровищ неба наипрек-
раснейшее?" - спросил Шимас. И мальчик ответил:
"Возвеличение Аллаха и восхваление его". И тогда Шимас спросил:
"А какое из сокровищ земли наилучшее?" - "Совершение благого", - от-
ветил мальчик..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Девятьсот одиннадцатая ночь
Когда же настала девятьсот одиннадцатая ночь, она сказала: "Дошло до
меня, о счастливый царь, что когда везирь Шимас спросил царевича: "Какое
из сокровищ земли наилучшее?" - тот ответил: "Совершение благого". И Ши-
мас молвил: "Ты сказал правду, и я принял эти твои слова. Расскажи мне о
трех различных способностях: знании, суждении и разумении, и о том, что
соединяет их в себе". - "Знание, - ответил мальчик, - от изучения, суж-
дение - от опыта, а разумение - от размышления, и место пребывания их и
соединение - в разуме. Тот, в ком соединились эти три качества, - совер-
шенен, а тот, кто прибавил к ним боязнь Аллаха, - достиг цели".
"Ты прав, и я принял от тебя это, - сказал Шимас. - Расскажи мне о
знающем, мудром обладателе верного суждения живой сообразительности и
превосходного, блестящего разумения - изменит ли его вожделение и
страсть в тех его свойствах, о которых упомянул я?"
"Два эти качества, - ответил мальчик, - когда входят в человека, из-
меняют его знание, рассудок, и суждение, и разумение, и подобен он хищ-
ному орлу, который остерегался охоты и пребывал в глубине неба от край-
ней проницательности. И было это так, и он вдруг увидел человека, кото-
рый расставлял сети. И когда этот человек окончил расставлять сети, он
положил в них кусок мяса. И орел увидел этот кусок мяса, и одолело его
вожделение и страсть, и он забыл о виденных им сетях и злой доле тех,
кто попадал в них из птиц, и низринулся из глубины неба, и упал на тот
кусок мяса, и запутался в сетях. И когда пришел охотник и увидел орла в
своих сетях, он удивился великим удивлением и воскликнул: "Я расставил
свои сети, чтобы попадали в них голуби или подобные им из слабых птиц,
но как же попался в сети этот орел?"
И говорится, что разумный человек, когда побуждают его на что-нибудь
страсть и вожделение, обдумывает последствия этого разумом и защищается
от того, что они разукрасили, и разумом покоряет вожделение и страсть. И
когда побуждает к чему-нибудь человека страсть и вожделение, должен он
сделать разум подобным всаднику, искусному в верховой езде, - когда он
садится на беспокойного коня, он тянет его крепкой уздой, пока конь не
выправится и не пойдет, как всадник хочет. А если он глуп, и нет у него
ума, и не имеет он своего суждения, и дела для него неясны, и властвует
над ним вожделение и страсти, - он поступает согласно страсти и вожделе-
нию и оказывается в числе погибших, и нет среди людей никого хуже его по
состоянию".
"Ты прав в том, что сказал, - молвил Шимас, - и я принял от тебя это.
Расскажи мне, когда бывает знание полезно и когда разум уничтожает вред
страсти и вожделения". - "Когда их обладатель пользуется ими в стремле-
нии к последней жизни, - ответил мальчик, - ибо разум и знание оба по-
лезны, но следует их обладателю пользоваться ими в стремлении к мирским
благам лишь в той мере, чтобы добывать этим пищу. И пусть отталкивает он
от себя зло здешнего мира и пользуется знанием и разумом для дел послед-
ней жизни".
"Расскажи мне, чего наидостойнее придерживаться человеку и чем зани-
мать свое сердце", - сказал Шимас. И мальчик ответил: "Праведными деяни-
ями". - "Если человек так делает, что отвлекает его от промысла? Как же
поступать для пропитания, ему необходимого?" - спросил Шимас. "В сутках,
- ответил мальчик, - для него двадцать четыре часа, и надлежит ему наз-
начить одну часть их для снискания пропитания и одну часть - для покоя и
отдыха, а остальное употреблять на приобретение знания, ибо человек, ес-
ли он разумен, но нет у него знания, подобен неплодородной земле, на ко-
торой нет места для обработки и насаждения растений. Если не подготовить
ее к обработке и не засадить, не будут на ней плоды полезны, а если под-
готовить и засадить ее, принесет она плоды прекрасные. Так же и человек
без знаний - не будет от него пользы, пока не посажено в нем знание, ибо
когда посажено в нем знание, приносит оно плоды".
"Расскажи мне о знании без разума, - каково оно?" - спросил Шимас. И
мальчик ответил: "Оно подобно знанию скотины, которая узнала, когда ей
время есть и пить и когда ей время бодрствовать, но нет у ней разума". -
"Ты был краток, отвечая на это, но я принял твои слова, - ответил Шимас.
- Расскажи, как мне должно оберегать себя от султана". - "Не давай ему к
себе пути", - ответил мальчик. И Шимас спросил: "Как же могу я не дать
ему к себе пути, когда он имеет надо мной власть и поводья моих дел в
его руках?" - "Его власть над тобой, - ответил мальчик, - зиждется лишь
на том, что ему должно от тебя, и если ты воздал ему должное, нег у него
над тобой власти". - "Каковы обязанности визиря перед царем?" - спросил
Шимас. И мальчик ответил: "Искренний совет и усердие в тайном и в огла-
шаемом, Здравое суждение и сокрытие его тайн, и пусть не утаивает везирь
ничего, о чем подобает царю быть осведомленным, и не должен он быть неб-
режным в том, что возложил на него царь для исполнения его нужд. Пусть
ищет он его благоволения всеми способами и избегает гнева его".
"Расскажи мне, как поступает с царем везирь", - спросил Шимас.
И мальчик ответил: "Если ты везирь царя и хочешь быть от него в безо-
пасности, то пусть будет твое внимание и твоя речь к нему выше того, на
что он надеется, и просьба твоя о нуждах пусть будет соразмерна с твоим
местом у царя. Берегись поставить себя на место, которого царь не счита-
ет тебя достойным, чтобы не казалось это от тебя как бы дерзостью. Если
же обманет тебя его кротость и ты поставишь себя на место, которого царь
не считает тебя достойным, ты окажешься подобен охотнику, который ловил
зверей и сдирал с них шкуру, так как она была ему нужна, а мясо бросал.
И лев стал приходить к тому месту и поедать падаль, и когда умножились
посещения им этого места, он привык к охотнику и привязался к нему. И
охотник стал бросать ему мясо и вытирать руки о его спину, а лев помахи-
