новья купцов, и стал он между ними подобен луне средь звезд, с блистаю-
щим лбом, румяными щеками, молодым пушком и телом, точно мрамор, как
сказал о нем поэт:
"Опиши нас!" - рек красавец.
Молвил я: "Ты лучше всех!"
И сказал я слово кратко:
"Все прекрасно, знай, в тебе!"
А также сказал о нем один из описывающих его:
Вот родинка на поле его ланиты,
Как точка амбры на мраморной тарелке.
А взоров его меч тому вещает:
"Аллах велик!" - кто страсти не послушен.
И сыновья купцов пригласили его и сказали: "О Сиди Нур-ад-дин, мы хо-
тим сегодня погулять с тобой в такомто саду". И юноша ответил: "Я только
спрошусь у отца: я могу пойти лишь с его позволения". И когда они разго-
варивали, вдруг пришел его отец, Тадж-ад-дин, и его сын посмотрел на не-
го и сказал: "О батюшка, дети купцов приглашают меня погулять с ними в
таком-то саду. Позволишь ли ты мне это?" - "Да, о дитя мое", - ответил
Тадж-ад-дин. И затем он дал сыну немного денег и сказал: "Отправляйся с
ними".
И дети купцов сели на ослов и мулов, и Нур-ад-дин тоже сел на мула и
отправился с ними в сад, где было все, что желательно душе и услаждает
очи. Там были высокие колонны и строения, уходящие ввысь, и были у сада
сводчатые ворота, подобные портику во дворце, и лазоревые ворота, подоб-
ные вратам райских садов, привратника которых звали Ридван, а над ними
было сто палок с виноградными лозами всевозможных цветов: красных, по-
добных кораллам, черных, точно носы негров, и белых, как голубиные яйца.
И были там сливы, гранаты и груши, абрикосы и яблоки - все это разных
родов и разнообразных цветов, купами и отдельно..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Восемьсот шестьдесят четвертая ночь
Когда же настала восемьсот шестьдесят четвертая ночь, она сказала:
"Дошло до меня, о счастливый царь, что дети купцов, войдя в сад, увидели
в нем полностью все, чего желают уста и язык, и нашли там и разноцветный
виноград, кучами и отдельно, как сказал о нем поэт:
Виноград вот, а вкус его - вкус напитка,
Цветом мрачен и ворону он подобен.
Средь листвы своей вырос он, и ты видишь -
Пальцам женщин подобен он в темной краске.
И сказал о нем также другой поэт:
Вот лозы - с палочек своих свисая,
Они меня напомнят худобою.
Напомнят они мед и воду в кружке
И, бывши суслом, обратятся в вина.
И потом юноши пришли к беседке в саду и увидели Ридвана, привратника
сада, который сидел в этой беседке, точно он, Ридван, - страж райских
садов. И они увидели, что на этой беседке написаны такие стихи:
Аллах, напои тот сад, где кисти свисают вниз,
И ветки, упившись сильно, с ними склоняются.
Когда ж заплясать заставит ветки рука ветров"
Украсит их дождь с небес жемчужными точками.
А внутри беседки они увидели такие написанные стихи:
Войдем с тобой, приятель, в прекрасный сад -
Заботы ржу снять сможет он с сердца нам.
Там ветерок, идя, запинается,
И все цветы в руках улыбаются.
И были в этом саду плоды разнообразные и птицы всех родов и цветов:
вяхири, соловьи, певчие куропатки, горлинки и голуби, что воркуют на
ветвях, а в каналах его была вода текучая, и блистали эти потоки цветами
и плодами услаждающими, подобно тому, как сказал поэт:
Ветерок в ветвях пролетел его, и сходство есть
В них с красавицей, что в одежде пышной качается.
А ручьи его нам мечи напомнят, коль вынут их
Руки витязей из теснины ножен, хранящих их.
И также сказал о нем поэт:
Под ветвями струй протянулся ток, и вечно он
Отражает образ прекрасный их в глубине своей.
Но, смекнувши, ветер из ревности полетел к ветвям,
И сейчас же их от сближения отклонил он с ним.
А на деревьях в этом саду было каждого плода по паре, и были в нем
гранаты, похожие на кайраванские шарики, как сказал поэт и отличился:
Вот гранаты с тончайшей кожей; сходны
С грудями девы, выступят коль округло.
Когда очистишь их, они покажут
Нам яхонты, смущающие рассудок.
А также сказал о них поэт:
О круглая! Всякому, кто к ней в глубину проник,
Покажет она рубины в складках из Абкара.
Гранат! Я его сравнил, когда увидал его
С грудями невинных дев иль с мраморным куполом.
Больного в нем исцеленье, здравие для него,
О нем изречение пророка пречистого.
О нем говорит Аллах - высоко возвышен он! -
Слова столь глубокие в писанье начертанном.
И были в этом саду яблоки - сахарные, мускусные и даманийские, оше-
ломляющие взор, как сказал о них поэт:
Вот яблоко двух цветов - напомнит смотрящему
Любимого с любящим ланиты, что встретились.
На ветке они блестят, в чудесном несходные.
Один из них темен, а другой - в нем сияние.
Обнялись они, и вдруг доносчик их испугал:
Один покраснел, смутясь, другой побледнел в тоске.
И были в этом саду абрикосы, миндальные и камфарные, из Гиляна и
Айн-Таба, и сказал о них поэт:
Вот абрикос миндальный - как влюбленный он,
Когда пришел любимый и смутил его.
А влюбленного в нем довольно качеств, поистине:
Лицом он желт, и разбито сердце всегда его.
И сказал о них другой и отличился:
Взгляни на абрикос ты: цветы его -
Сады, чей блеск глаза людей радует.
Как яркие светила, блестят они,
Гордятся ветки блеском их средь листвы.
И были в этом саду сливы, вишни и виноград, исцеляющий больного от
недугов и отводящий от головы желчь и головокружение, а смоквы на ветвях
- красные и зеленые - смущали разум и взоры, как сказал о них поэт:
И мнится, что смоквы, когда видно в них белое
И вместе зеленое среди листвы дерева, -
То румов сыны на вышках грозных дворцов стоят,
Когда опустилась ночь, и настороже они.
А другой сказал и отличился:
Привет наш смоквам, что пришли
На блюде в ровных кучках к нам,
Подобны скатерти они,
Что свернута, хоть нет колец.
А другой сказал и отличился:
Насладись же смоквой, прекрасной вкусом, одетою
Дивной прелестью и сближающей внешность с сущностью.
Вкушая их, когда ты их попробуешь,
Ты ромашки запах, вкус сахара почувствуешь
Когда же на подносы высыпают их,
Ты шарам из шелка зеленого уподобишь их.
А как прекрасны стихи кого-то из поэтов:
Сказали они (а любит сердце мое вкушать
Другие плоды, не те, что им так приятны):
"Скажи, почему ты любишь смокву?" И молвил я:
"Один любит смоквы, а другой - сикоморы".
Но еще лучше слова другого:
Мне нравится смоква лучше всяких других плодов,
Доспеет когда, листвой обвившись блестящей.
Она -как молящийся, а тучи над ним дождят,
И льют своих слез струи, страшатся Аллаха.
И были в этом саду груши - тирские, алеппские и румские, разнообраз-
ных цветов, росшие купами и отдельно..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Восемьсот шестьдесят пятая ночь
Когда же настала восемьсот шестьдесят пятая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что сыновья купцов, когда пришли в сад, уви-
дали там плоды, которые мы упомянули, и нашли груши тирские, алеппские и
румские, разнообразных цветов, росшие купами и отдельно, желтые и зеле-
ные, ошеломляющие взор. И поэт сказал о них:
Порадуйся же груше ты! Цвет ее
Подобен цвету любящих - бледен оп.
Сочтешь ее за деву в плаще ее,
Лицо свое завесой закрывшую.
И были в этом саду султанийские персики разнообразных цветов, желтые
и красные, как сказал о них поэт:
И кажется, что персики в их саду,
Когда румянцем ярким покроются,
Подобны ядрам золота желтого,
Которых кровью алой покрасили.
И был в этом саду зеленый миндаль, очень сладкий, похожий на сердце-
вину пальмы, а косточка его - под тремя одеждами, творением владыки ода-
ряющего, как сказал поэт:
Одежды есть три на теле нежном и сладостном,
Различен их вид - они владыкой так созданы.
Грозят они смертью телу ночью и каждый день,
Хотя заключенный в них и не совершил греха.
А другой сказал и отличился:
Миндаль ты не видишь разве, коли средь ветвей
Покажет его рука закутавшейся?
Очистив его, мы видим сердце его -
С жемчужиной оно схоже в раковине.
Но еще лучше сказал другой:
Зеленый как красив миндаль!
Ведь самый меньший руку нам
Наполнит! Волоски на нем -
Как безбородого пушок.
А сердце миндаля найдешь
И парным и единым ты.
И как жемчужина оно,
Что в изумруд заключена.
А другой сказал и отличился:
Подобного глаза мои не видели
Миндалю красой, как распустятся цветы на нем.
Голова его сединой сверкает блестящею,
Когда вырос он, а пушок его еще зелен все.
И был в этом саду боярышник разнообразной окраски, купами и отдельно,
и сказал о нем кто-то из описывавших такие стихи:
Взгляни на боярышник, на ветках нанизанный,
Чванливо, как абрикос, гордится он на сучках.
И кажется желтизна его смотрящим подобною
Бубенчикам, вылитым из яркого золота.
А другой сказал и отличился:
Вот сидра дерево блещет
Красой иной каждодневно,
И ягоды между листьев,
Когда предстанут пред взором, -
Бубенчики золотые,
Повешенные на ветках.
И были в этом саду померанцы, подобные калгану, и сказал о них поэт,
от любви обезумевший:
Он красен, в ладонь размером, горд в красоте своей,
Снаружи его огонь, а внутренность - чистый снег,
Но дивным сочту я снег, не тающий близ огня,
И дивным сочту огонь, в котором нет пламени.
А кто-то сказал и отличился"
Вот дерево померанца. Мнится, плоды его,
Предстанут когда они глазам проницательных, -
Ланиты прекрасных жен, убравшихся для красы
В дни праздника и одетых в платья парчовые.
А другой сказал и отличился;
Скажу - померанцев рощи, веет коль ветерок
И ветви под тяжестью плодов изогнулись,
Подобны щекам, красой блестящим, когда в часы
Привета приблизились к ним щеки другие,
А другой сказал и отличился:
Оленя попросили мы: "Опиши
Ты этот сад и в нем померанцы нам".
И молвил он: "Ваш сад - мой лик, а сорвал
Кто померанец, тот сорвал жар огня".
И были в этом саду лимоны, цветом подобные золоту, и спустились они с
высочайшего места и свешиваются на ветвях, подобные слиткам золота, и
сказал о них порт, безумно влюбленный:
Не видишь ли рощи ты лимонной, что вся в плодах?
Склонились когда, страшна им гибель грозящая.
И кажется нам, когда пронесся в них ветерок,
Что ветви нагружены тростями из золота "
И были в этом саду лимоны с толстой кожей, спускавшиеся с ветвей сво-
их, точно груди девушек, подобных газелям, и был в них предел желания,
как сказал о них и отличился поэт:
Прекрасный я увидал лимон средь садов сейчас.
На ветках зеленых, - с девы станом сравню я их.
Когда наклоняет ветер плод, он склоняется,
Как мячик из золота на палке смарагдовой.
И были в этом саду сладкие лимоны с прекрасным запахом, подобные ку-
риным яйцам; и желтизна их - украшение плодов, а запах их несется к сры-
вающему, как сказал кто-то из описывающих:
Не видишь ли лимон - когда явится,
Влечет к себе все очи сияньем
И кажется куриным яйцом он нам,
Испачканным рукою в шафране
И были в этом саду всякие плоды, цветы и зелень и благовонные расте-
ния - жасмин, бирючина, перец, лаванда и роза, во всевозможных видах
своих, и баранья трава, и мирта, и все цветы полностью, всяких сортов. И
это был сад несравненный, и казался он смотрящему уголком райских садов:
когда входил в него больной, он выходил оттуда, как ярый лев. И не в си-
лах описать его язык, таковы его чудеса и диковинки, которые найдутся
только в райских садах; да и как же нет, если имя его привратника - Рид-
ван! Но все же между этими двумя садами - различие.
И когда дети купцов погуляли по саду, они сели, погуляв и походив,
под одним из портиков в саду и посадили Нур-ад-дина посредине порти-
