Когда же настала восемьсот двадцать девятая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что когда госпожа Манар-асСана рассказала
своей сестре о достоинствах Хасана, та сказала ей: "Клянусь Аллахом,
этим человеком не следует пренебрегать, особенно из-за его благородства.
Но разве все это случилось из-за тебя?" И Манар-ас-Сана отвечала: "Да!"
И затем они провели ночь до утра за беседой.
А когда взошло солнце, Хасан захотел трогаться, и они простились друг
с другом, и Манар-ас-Сана простилась со старухой, после того как помири-
ла ее со своей сестрой Нур-аль-Худа. И Хасан ударил по земле палочкой, и
поднялись к нему ее служители и приветствовали его и сказали: "Хвала Ал-
лаху за успокоение твоей души! Приказывай нам что хочешь, и мы это для
тебя сделаем скорее, чем в мгновение ока!" И Хасан поблагодарил их за
эти слова и сказал: "Да воздаст вам Аллах благом! - А потом сказал: -
Оседлайте нам двух коней из наилучших!"
И они тотчас же сделали то, что он им приказал, и подвели ему двух
оседланных коней. И Хасан сел на одного из них и посадил перед собой
своего старшего сына, а его жена села на другого коня и посадила перед
собой своего младшего сына. И царица Нур-аль-Худа со старухой тоже сели,
и каждый из них отправился в свою страну, и Хасан со своей женой поехали
направо, а царица Нур-аль-Худа со старухой поехали налево. И Хасан ехал
с женой и детьми целый месяц, а через месяц они подъехали к какому-то
городу, вокруг которого они увидели деревья и каналы. И, приблизившись к
этим деревьям, они сошли со спины коней, желая отдохнуть, и сидели, раз-
говаривая.
И вдруг увидели множество коней, которые приближались к ним, и, уви-
дев их, Хасан поднялся на ноги и шел им навстречу, и оказалось, что это
царь Хассун, владыка Камфарной Земли и Крепости Птиц. И Хасан подошел к
царю и поцеловал ему руки и приветствовал его, и, увидав его, царь сошел
со спины своего коня, и они с Хасаном сели на коврах под деревьями после
того, как царь поздоровался с Хасаном и поздравил его с благополучием.
Он обрадовался ему сильной радостью и сказал: "О Хасан, расскажи мне,
что с тобой случилось, с начала до конца".
И Хасан рассказал ему обо всем этом, и царь Хассун удивился и сказал:
"О дитя мое, никто никогда не достигал островов Вак и не возвращался от-
туда, кроме тебя, и дело твое диковинно. Но хвала Аллаху за спасение!" И
потом царь поднялся и сел на коня и приказал Хасану садиться и ехать с
ним, и Хасан сделал это, и они ехали до тех пор, пока не подъехали к го-
роду. И они вошли в дом царя, и царь Хассун расположился там, а Хасан с
женой и детьми поместились в Доме Гостеприимства и, поселившись там,
провели у царя три дня за едой и питьем, играми и увеселениями. А потом
Хасан попросил у царя Хассуна разрешения уехать в свою страну, и царь
разрешил ему. И Хасан с женой и детьми сели на коней, и царь толю выехал
с ними, и они ехали десять дней, а когда царь захотел вернуться, он поп-
рощался с Хасаном, и Хасан с женой и детьми поехали, и ехали целый ме-
сяц.
А когда месяц прошел, они подъехали к большой пещере, пол которой был
из желтой меди, и Хасан сказал своей жене: "Взгляни на эту пещеру, зна-
ешь ли ты ее?" - "Нет", - сказала его жена. И Хасан молвил: "В ней живет
шейх по имени Абу-р-Рувейш, и у него передо мной большая заслуга, так
как это он был причиной моего знакомства с царем Хассуном". И он начал
рассказывать своей жене историю Абу-р-Рувейша. И вдруг шейх Абу-р-Рувейш
вышел из дверей пещеры, и, увидев его, Хасан сошел с коня и поцеловал
ему руки. И шейх Абу-р-Рувейш поздоровался с ним и поздравил его с бла-
гополучием и обрадовался ему и взял его и ввел в пещеру, и они сели там,
и Хасан стал рассказывать шейху Абу-р-Рувейшу о том, что случилось с ним
на островах Вак. И шейх Абу-р-Рувейш удивился до крайней степени и спро-
сил: "О Хасан, как ты освободил твою жену и детей?" И Хасан рассказал
ему историю с палочкой и колпаком, и, услышав эту историю, шейх
Абу-р-Рувейш удивился и сказал: "О Хасан, о дитя мое, если бы не эта па-
лочка и не этот колпак, ты бы не освободил твою жену и детей". И Хасан
отвечал ему: "Да, о господин мой".
И когда они разговаривали, вдруг кто-то постучался в дверь пещеры, и
шейх Абу-р-Рувейш вышел и открыл дверь и увидел, что приехал шейх
Абд-аль-Каддус, который сидел на слоне. И шейх Абу-р-Рувейш подошел и
приветствовал Абд-аль-Каддуса и обнял его, радуясь ему великою радостью,
и поздравил его с благополучием. А потом шейх Абу-р-Рувейш сказал Хаса-
ну: "Расскажи шейху Абд-аль-Каддусу обо всем, что с тобой случилось, о
Хасан". И Хасан принялся рассказывать шейху Абдаль-Каддусу обо всем, что
с ним случилось, с начала до конца, и дошел до рассказа про палочку и
колпак..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Ночь, дополняющая до восьмисот тридцати
Когда же настала ночь, дополняющая до восьмисот тридцати, она сказа-
ла: "Дошло до меня, о счастливый царь, что Хасан начал рассказывать шей-
ху Абд-аль-Каддусу и шейху Абу-р-Рувейшу (а они сидели в пещере и разго-
варивали) обо всем, что с ним случилось, от начала до конца, и дошел до
рассказа про палочку и колпак, и шейх Абд-аль-Каддус сказал ему: "О дитя
мое, что до тебя, то ты освободил твою жену и детей, и тебе больше нет
нужды в этих вещах. Что же касается нас, то мы были причиной твоего при-
хода на острова Вак, и я сделал тебе благое ради дочерей моего брата. Я
прошу у тебя милости и благодеяния: дай мне палочку и дай шейху
Абу-р-Рувейшу колпак".
И, услышав слова шейха Абд-аль-Каддуса, Хасан склонил голову к земле,
и ему было стыдно сказать: "Я не дам их вам". И затем он подумал: "Эти
два старца сделали мне великое благо, и это они были причиной моего при-
хода на острова Вак. Если бы не они, я бы не достиг этих мест и не осво-
бодил бы жены и детей и не получил бы палочки и колпака". И тогда он
поднял голову и сказал: "Хорошо, я вам их дам, но только, господа мои, я
боюсь, что величайший царь, родитель моей жены, придет в наши страны с
войсками, и они начнут со мной сражаться, а я не могу отразить их ничем,
кроме палочки и колпака". И шейх Абд-аль-Каддус сказал Хасану: "О дитя
мое, не бойся! Мы будем здесь для тебя соглядатаями и разведчиками, и
всякого, кто придет к тебе от отца твоей жены, мы отразим! Не бойся же
совсем ничего, вообще и совершенно, успокой душу, прохлади глаза и расп-
равь грудь: с тобой не будет дурного".
И когда Хасан услышал слова шейха, его охватил стыд, и он отдал кол-
пак шейху Абу-р-Рувейшу и сказал шейху Абд-аль-Каддусу: "Проводи меня в
мою страну, и я отдам тебе палочку". И оба шейха обрадовались сильной
радостью и собрали Хасану деньги и сокровища, перед которыми бессильны
описания, и Хасан провел у них три дня и потом захотел уезжать. И шейх
Абд-аль-Каддус собрался ехать с ним, когда Хасан сел на коня и посадил
на коня свою жену, шейх Абд-аль-Каддус свистнул, и вдруг явился из глу-
бины пустыни большой слон, торопливо переставлявший передние и задние
ноги. И шейх Абд-аль-Каддус схватил его и сел на него и поехал с Хаса-
ном, его женой и детьми, а что касается шейха Абу-рРувейша, то он вошел
в пещеру. И Хасан с женой, детьми и шейхом Абд-аль-Каддусом ехали, пере-
секая землю вдоль и вширь, и шейх Абд-аль-Каддус указывал им легкую до-
рогу и ближние проходы, и они приблизились к родной земле.
И Хасан обрадовался приближению к земле его матери и возвращению с
его женой и детьми, и, достигнув своей земли после этих тяжких ужасов,
он прославил за это великого Аллаха и возблагодарил его за благодеяние и
милость и произнес такие стихи:
"Быть может, нас сведет Аллах уж скоро,
И будем обниматься мы с тобою.
О гамом дивном вам расскажу, что было
И что я вынес, мучаясь разлукою.
Я исцелю глаза, на вас взирая, -
Поистине, дута моя тоскует,
В душе моей для вас рассказ я спрятал,
Чтоб рассказать его в день встречи с вами.
Я буду вас корить за то, что было, -
Укоры кончатся, любовь продлится".
А когда Хасан окончил свои стихи, он посмотрел, и вдруг блеснул перед
ним зеленый купол и бассейн и зеленый дворец, и показалась вдали Гора
Облаков. И тогда шейх Абд-аль-Каддус сказал им: "О Хасан, радуйся благу!
Ты сегодня ночью будешь гостем у дочери моего брата". И Хасан обрадовал-
ся великой радостью, и его жена тоже, и они остановились возле купола и
отдохнули, попили и поели и потом сели и ехали, пока не приблизились ко
дворцу. И когда они подъехали, к ним вышли дочери царя, брата шейха
Абд-аль-Каддуса, и встретили их и поздоровались с ними и со своим дядей,
и дядя их поздоровался с ними и сказал: "О дочери моего брата, вот я ис-
полнил желание вашего брата Хасана и помог ему освободить его жену и де-
тей!"
И девушки подошли к Хасану и обняли его, радуясь ему, и поздравили
его со здоровьем и благополучием и соединением с женой и детьми, и был у
них день праздничный. А потом подошла младшая сестра Хасана и обняла его
и заплакала сильным плачем, и Хасан тоже заплакал с нею из-за долгой
тоски. И девушка пожаловалась ему, какую она испытывает боль из-за раз-
луки и утомления души, и что она испытала в разлуке с ним, и произнесла
такие два стиха:
"Когда удалился ты, смотрел на других мой глаз,
Но образ твой перед ним покачивался всегда.
Когда же смежался он, являлся ты мне во сне,
Как будто меж веками и глазом живешь ты, друг".
А окончив свои стихи, она обрадовалась сильной радостью, и Хасан ска-
зал ей: "О сестрица, я никого не благодарю в этом деле, кроме тебя,
прежде всех сестер! Аллах великий да будет близок к тебе с его помощью и
промыслом". И потом он рассказал ей обо всем, что с ним случилось во
время путешествия, с начала до конца, и что он вытерпел, и что произошло
у него с сестрою его жены, и как он освободил жену и детей, и рассказал
ей также, какие он видел чудеса и тяжкие ужасы, вплоть до того, что
сестра его жены хотела зарезать его и зарезать ее и зарезать ее детей, и
не спас их никто, кроме Аллаха великого. А затем он рассказал ей историю
с палочкой и колпаком и рассказал о том, что шейх Абу-рРувейш и шейх
Абд-аль-Каддус попросили их у него, и он отдал их им только ради нее. И
сестра Хасана поблагодарила его за это и пожелала ему долгого века, а он
сказал: "Клянусь Аллахом, я не забуду всего того добра, которое ты мне
сделала с начала дела и до конца..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Восемьсот тридцать первая ночь
Когда же настала восемьсот тридцать первая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что когда Хасан встретился с девушками, он
рассказал своей сестре обо всем, что он вытерпел, и сказал: "Я не забуду
того, что ты со мной сделала от начала времени и до конца". И его сестра
обернулась к его жене Манар-асСана и обняла ее и прижала ее детей к гру-
ди и сказала ей: "О дочь царя величайшего, разве нет в твоем сердце жа-
лости, что ты разлучила его с детьми и сожгла из-за них его сердце? Раз-
ве ты хотела, делая это, чтоб он умер?" И Манар-ас-Сана засмеялась и
сказала: "Так судил Аллах, - хвала ему и величие! - и кто обманывает лю-
дей, того обманет Аллах!" И затем им принесли коекакой еды и питья, и
все вместе поели, попили и повеселились.
И Хасан провел у девушек десять дней за едой и питьем, в радости и
счастии, а после десяти дней Хасан стал собираться в путь, и его сестра
собрала ему деньги и редкости, для которых бессильны описания. И она
прижала его к груди на прощанье и обняла его, и Хасан" указывая на нее,
произнес такие стихи:
"Влюбленного забвение отдаленно,
Разлука же с возлюбленным так ужасна.
Суровость, отдаленье - для нас мука.
Тот мученик, убит кто был своей страстью.
