жает к себе рабов и унижает всякого непокорного притеснителя! Он облег-
чил нам все трудные дела и привел меня в эти земли и подчинил мне эти
существа и соединил меня с женой и детьми. Не знаю я, сплю я или
бодрствую, трезв я или пьян!" И затем он обернулся к джиннам и сказал:
"Когда вы посадите меня на ваших коней, во сколько дней они доставят нас
в Багдад?" И джинны ответили: "Они доставят тебя туда меньше, чем в год,
после того как ты вынесешь тяжкие дела, беды и ужасы и пересечешь без-
водные долины и безлюдные пустыни, и степи и множество гибельных мест, и
мы не уверены, о господин, что ты спасешься от жителей этих островов..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Восемьсот двадцать шестая ночь
Когда же настала восемьсот двадцать шестая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что джинны говорили Хасану: "И мы не увере-
ны, о господин, что ты спасешься от жителей этих островов, от зла вели-
чайшего царя и от этих колдунов и кудесников". - "Может быть, они поко-
рят нас и отнимут вас у нас, и мы будем испытаны ими. И всякий, до кого
дойдет потом весть об этом, скажет нам: "Это вы - обидчики! Как вы пошли
против величайшего царя и унесли из его страны людей и унесли с собою
также его дочь". - "Будь ты с нами один, дело было бы для нас ничтожным,
но тот, кто привел тебя на эти острова, может привести тебя в твою стра-
ну и соединить тебя с матерью в час близкий, недалекий. Решай же, поло-
жись на Аллаха и не бойся: мы перед тобою, чтобы доставить тебя в твою
страну".
И Хасан поблагодарил за это ифритов и сказал им: "Да воздаст вам Ал-
лах благом! - А затем молвил: "Поторопитесь с конями!" И джинны ответи-
ли: "Слушаем и повинуемся!" И они ударили об землю ногами, и земля раз-
далась, и джинны скрылись под нею на минуту, а потом они появились и
вдруг поднялись. И было с ними три коня оседланных, взнузданных, и спе-
реди каждого седла был мешок, в одном из отделений которого лежал бурдюк
с водой, а другое отделение было наполнено припасами. И ифриты подвели
лошадей, и Хасан сел на одного коня и посадил перед собой ребенка, и его
жена села на другого коня и посадила перед собой другого ребенка, а за-
тем старуха слезла с кувшина и села на третьего коня, и они поехали и
ехали не переставая всю ночь.
А когда наступило утро, они свернули с дороги и направились к горе (а
языки их неослабно поминали Аллаха) и ехали под горой весь день. И когда
они ехали, Хасан вдруг увидел перед собой гору, подобную столбу, и она
была высока, как дым, поднимающийся к небу. И он прочитал кое-что из Ко-
рана и свитков и воззвал к Аллаху о спасении от сатаны, битого камнями
(а эта черная громада становилась все виднее, чем больше к ней приближа-
лись).
И когда к ней подъехали близко, оказалось, что это ифрит, голова ко-
торого была, как большой купол, клыки - как крючья, а подбородок - как
переулок. Ноздри у него были точно кувшины, а уши - как кожаные щиты, и
его рот был точно пещера, а зубы - точно каменные столбы; руки у него
были, как вилы, и ноги - как мачты, и голова его была в облаках, а ноги
- в нижних пределах земли, под прахом.
И, увидя этого ифрита, Хасан склонился и поцеловал землю меж его рук.
И ифрит сказал ему: "О Хасан, не бойся меня! Я глава обитателей этой
земли. Это первый остров из островов Вак, и я - мусульманин, исповедую-
щий единственность Аллаха. Я о вас слышал и знал о вашем прибытии. И
когда узнал о вашем положении, мне захотелось уехать из страны колдунов
в другую землю, которая была бы свободна от жителей и далеко от людей и
джиннов, чтобы жить там одиноким, в уединении, и поклоняться Аллаху, по-
ка не настигнет меня мой срок. И захотел я стать вашим товарищем и быть
вам проводником, пока вы не выйдете с этих островов. Я не появляюсь ина-
че как ночью: успокойте же относительно меня ваши сердца - я мусульма-
нин, как и вы мусульмане".
И Хасан, услышав слова ифрита, обрадовался великой радостью и убедил-
ся в спасении, а затем он обратился к ифриту и сказал ему: "Да воздаст
тебе Аллах благом! Иди с нами, с благословения Аллаха!" И ифрит пошел
перед ними, и они стали разговаривать и шутить, и их сердца успокоились,
и грудь их расправилась. И Хасан принялся рассказывать своей жене обо
всем, что с ним случилось и что он испытал, и они шли не переставая всю
ночь..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Восемьсот двадцать седьмая ночь
Когда же настала восемьсот двадцать седьмая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что они шли не переставая всю ночь до утра и
кони мчались с ними, как поражающая молния. А когда взошел день, каждый
из путников опустил руку в свой мешок и, вынув оттуда кое-что, поел и
достал воды и выпил, а затем они ускорили ход и ехали не переставая, и
ифрит шел перед ними (а он сошел с дороги на другую дорогу, непроезжую,
но берегу реки).
И они проходили через долины и степи в течение целого месяца, а на
тридцать первый день поднялась над ними пыль, которая застлала все края
неба, и потемнел от нее день. И, увидев ее, Хасан впал в смятение. И по-
слышались устрашающие крики. И старуха обратилась к Хасану и сказала
ему: "О дитя мое, это войска с островов Вак догнали нас, и сейчас они
нас возьмут и схватят". - "Что мне делать, о матушка?" - спросил Хасан.
И старуха сказала: "Ударь об землю палочкой!"
И Хасан сделал это, и поднялись к нему те семь царей и приветствовали
его и поцеловали перед ним землю и сказали: "Не бойся и не печалься!" И
Хасан обрадовался их словам и сказал им: "Хорошо, о владыки джиннов и
ифритов. Настало ваше время!" И ифриты сказали ему: "Поднимись ты, с
твоей женой и теми, кто есть с тобой, на гору и оставьте нас с ними. Мы
ведь знаем, что вы стоите на истинном, а они - на ложном, и поддержит
нас против них Аллах". И Хасан с женой и детьми и старухой сошел со спин
коней, и они отпустили их и поднялись на верхушку горы..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Восемьсот двадцать восьмая ночь
Когда же настала восемьсот двадцать восьмая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что Хасан с женой, детьми и старухой подня-
лись на верхушку горы, отпустив сначала коней. А потом пришла царица
Нур-аль-Худа с войсками справа и слева, и обошли воинов их предводители
и расставили их отряд за отрядом. И встретились оба войска, и сшиблись
оба скопища, и запылали огни, и выступили вперед храбрецы, и побежал
трус, и джинны метали изо рта пламя искр, пока не приблизилась темная
ночь. И разошлись скопища, и разделились войска, и, сойдя с коней, они
расположились на земле и зажгли огни.
И поднялись семь царей к Хасану и поцеловали землю меж его руками, и
Хасан подошел к ним и поблагодарил их и пожелал им победы и спросил, ка-
ковы их обстоятельства и положение с войсками царицы Нур-аль-Худа. И иф-
риты ответили: "Они не выстоят против нас больше трех дней, и мы были
сегодня победителями и захватили их тысячи с две и убили из них много
народу, число которого не счесть. Успокойся же душою, и пусть твоя грудь
расправится!"
И потом они попрощались с ним и спустились к своему войску, чтобы ох-
ранять его, и жгли огни, пока не наступило утро. И когда оно засияло
светом и заблистало, витязи сели на чистокровных коней и стали биться
острыми клинками и сражаться серыми копьями. И они провели ночь на спи-
нах коней, сшибаясь, как сшибаются моря, и пылало между ними в бою пламя
огня, и искали они победы, пока не побежали войска Вак, и сломилась их
мощь, и упала их решимость, и поскользнулись их ноги. И куда они ни бе-
жали, пораженье предшествовало им, и повернули они спину и положились на
бегство, и большую часть их убили, и попала в плен царица Нураль-Худа и
вельможи ее царства и приближенные.
А когда наступило утро, семь царей появились перед Хасаном и постави-
ли ему мраморный престол, украшенный жемчугом и драгоценностями. И Хасан
сел на него, и подле него поставили другой престол для госпожи Ма-
нар-ас-Сана, его жены (а был этот престол из слоновой кости, выложенный
червонным золотом), и она села на него, а рядом с ними поставили еще
один престол для старухи Шавахи Зат-ад-Давахи, и она села на него. И за
тем привели к Хасану пленных, в числе которых была царица Нур-аль-Худа,
и были у нее связаны руки и скованы ноги. И, увидав ее, старуха восклик-
нула: "Одно тебе воздаяние, о развратница, о насильница: чтобы не давали
есть двум собакам и не давали пить двум коням и привязали тебя к их
хвостам и погнали их к реке, а собак пустили вслед за тобою, чтобы ра-
зорвалась у тебя кожа, а потом бы отрезали у тебя мясо и кормили тебя
им! Как это ты сделала с твоей сестрой такие дела, о развратница, хотя
она вышла замуж, как дозволено по обычаю Аллаха и посланника его, ибо
нет монашества в исламе и брак - установление посланных - мир с ними! и
созданы женщины только для мужчин".
И Хасан велел убить всех пленных, и старуха закричала: "Убейте их и
не оставляйте из них ни одного!" И когда царица Манар-ас-Сана увидела
свою сестру в таком положении - закованной и плененной, она заплакала о
ней и сказала: "О сестрица, кто же это взял нас в плен в нашей стране и
одолел нас?" И царица ответила; "Это дело великое! Этот человек, которо-
го зовут Хасан, покорил нас, и Аллах дал ему власть над нами и над всем
нашим царством, и он одолел нас и царей джиннов". - "Аллах поддержал
его, и он покорил вас и взял вас в плен только с помощью этого колпака и
палочки", - сказала ее сестра. И Нур-аль-Худа убедилась в этом и поняла,
что Хасан освободил свою жену таким способом.
И она умоляла свою сестру, пока ее сердце к ней не смягчилось, и тог-
да Манар-ас-Сана спросила своего мужа Хасана: "Что ты хочешь сделать с
моей сестрой? Вот она, перед тобою, и она не сделала с тобой дурного,
чтобы тебе с нее взыскивать". - "Достаточно дурно, что она тебя мучила",
- ответил Хасан. И Манар-ас-Сана молвила: "Все дурное, что она со мной
сделала, ей простительно, а что до тебя, то ты сжег сердце моего отца
моим похищением, и каково же будет его состояние после гибели моей сест-
ры?" - "Решение принадлежит тебе - как желаешь, так и делай", - сказал
Хасан.
И тогда царица Манар-ас-Сана приказала развязать всех пленных, и их
развязали ради ее сестры и сестру ее тоже развязали. И потом Ма-
нар-ас-Сана подошла к своей сестре и обняла ее, и они с ней заплакали и
пропели таким образом долгое время. И царица Нур-альХуда сказала своей
сестре: "О сестрица, не взыщи с меня за то, что я с тобой сделала". И
госпожа Манар-ас-Сана воскликнула: "О сестрица, все это было мне предоп-
ределено!" И потом они с сестрой сели на престол и стали беседовать, и
Манар-ас-Сана помирила сестру со старухой самым лучшим образом, и успо-
коились их сердца.
А утром Хасан отпустил войска, которые служили палочке, и поблагода-
рил их за то, что они сделали, поддержав его против его врагов. И госпо-
жа Манар-ас-Сана рассказала своей сестре обо всем, что случилось у нее с
ее мужем Хасаном, и о том, что с ним произошло и что он вытерпел ради
нее, и сказала: "О сестрица, если кто свершил такие дела и обладает по-
добной силой, и Аллах укрепил его великою мощью, так что он захватил те-
бя и взял тебя в плен и разбил твое войско и покорил твоего отца, царя
величайшего, который властвует над царями джиннов, его правом не следует
пренебрегать". - "Клянусь Аллахом, о сестрица, - сказала ее сестра, - ты
была правдива в том, что мне рассказала о диковинных бедствиях, которые
пришлось вытерпеть этому человеку. Разве все это из-за тебя, о сестри-
ца?.."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Восемьсот двадцать девятая ночь
