гом, драгоценными камнями и слитками червонного золота, и Хасан сел на
нее, и подошли воины, и старуха провела их перед Хасаном, а потом они
расставили вокруг Хасана шатры и немного отдохнули и поели и попили и
заснули спокойно, так как они достигли своей страны. А Хасан закрывал
себе лицо покрывалом, так что из-под него видны были только его глаза.
И вдруг толпа девушек подошла близко к шатру Хасана, и они сняли с
себя одежду и вошли в реку, и Хасан стал смотреть, как они моются. И де-
вушки принялись играть и веселиться, не зная, что Хасан смотрит на них,
так как они считали его за царевну, и у Хасана натянулась его струна,
так как он смотрел на девушек, обнаженных от одежд, и видел у них между
бедрами всякие разновидности: мягкое, пухлое, жирное, полное, совершен-
ное, широкое и обильное. И лица их были, как луны, а волосы, точно ночь
над днем, так как они были дочерьми царей.
И потом старуха поставила Хасану седалище и посадила его. И когда де-
вушки кончили мыться, они вышли из реки, обнаженные и подобные месяцу в
ночь полнолуния. И все войско собралось перед Хасаном, как старуха веле-
ла. Может быть, жена Хасана окажется среди них и он ее узнает.
И старуха стала спрашивать его о девушках, проходивших отряд за отря-
дом, а Хасан говорил: "Нет ее среди этих, о госпожа моя..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Восемьсот седьмая ночь
Когда те настала восемьсот седьмая ночь, она сказала: "Дошло до меня,
о счастливый царь, что старуха спрашивала Хасана о девушках, проходивших
отряд за отрядом - может быть, он узнает среди них свою жену, - но, вся-
кий раз как она спрашивала его о какомнибудь отряде, Хасан говорил: "Ее
нет среди этих, о госпожа моя!"
И потом, после этого, подошла к ним женщина в конце людей, которой
прислуживали десять невольниц и тридцать служанок - все высокогрудые де-
вы. И они сняли с себя одежды и вошли с их госпожой в реку, и та стала
их дразнить и бросать и погружать в реку и играла с ними таким образом
некоторое время, а затем они вышли из реки и сели. И их госпоже подали
шелковые полотенца, вышитые золотом, и она взяла их и вытерлась. И затем
ей принесли одежды, платья и украшения, сделанные джиннами, и она взяла
их и надела и гордо прошла среди воительниц со своими служанками.
И когда Хасан увидел ее, его сердце взлетело, и он воскликнул: "Вот
женщина, самая похожая на птицу, которую я видел во дворце моих сестер
девушек, и она так же поддразнивала своих приближенных, как эта!" - "О
Хасан, это ли твоя жена?" - спросила старуха. И Хасан воскликнул: "Нет,
клянусь твоей жизнью, о госпожа, это не моя жена, и я в жизни не видал
ее. И среди всех девушек, которых я видел на этих островах, нет подобной
моей жене и нет ей равной по стройности, соразмерности, красоте и пре-
лести". - "Опиши мне ее и скажи мне все ее признаки, чтобы они были у
меня в уме, - молвила тогда старуха. - Я знаю всякую девушку на островах
Вак, так как я надсмотрщица женского войска и управляю им. И если ты мне
ее опишешь, я узнаю ее и придумаю тебе хитрость, чтобы ее захватить".
И тогда Хасан сказал старухе: "У моей жены прекрасное лицо и стройный
стан, ее щеки овальны и грудь высока; глаза у нее черные и большие, ноги
- плотные, зубы белые; язык ее сладостен, и она прекрасна чертами и по-
добна гибкой ветви. Ее качества - невиданы, и уста румяны, у нее насурм-
ленные глаза и нежные губы, и на правой щеке у нее родинка, и на животе
под пупком - метка. Ее лицо светит, как округленная луна, ее стан тонок,
а бедра - тяжелы, и слюна ее исцеляет больного, как будто она Каусар или
Сельсебиль". - "Прибавь, описывая ее, пояснения, да прибавит тебе Аллах
увлечения", - сказала старуха. И Хасан молвил: "У моей Жены лицо прек-
расное и щеки овальные и длинная шея; у нее насурмленные глаза, и щеки,
как коралл, и рот, точно сердоликов печать, и уста, ярко-сверкающие, при
которых не нужно ни чаши, ни кувшина. Она сложена в форме нежности, и
меж бедер ее престол халифата, и нет подобной святыни в священных мес-
тах, как сказал об этом поэт:
Название, нас смутившее,
Из букв известных состоит:
Четыре ты на пять умножь,
И шесть умножь на десять ты".
И потом Хасан заплакал и пропел такую песенку:
"О сердце, когда тебя любимый оставит,
Уйти и сказать, что ты забыло, не вздумай!
Терпенье употреби - врагов похоронишь,
Клянусь, не обманется вовек терпеливый!"
И еще:
"Коль хочешь спастись, - весь век не двигайся с места,
Тоски и отчаянья не знай и гордыни.
Терпи и не радуйся совсем, не печалься,
А если отчаешься, прочти: не разверзли ль".
И старуха склонила на некоторое время голову к земле, а потом она
подняла голову к Хасану и воскликнула: "Хвала Аллаху, великому саном!
Поистине, я испытана тобою, о Хасан! О, если бы я тебя не знала! Ведь
женщина, которую ты описал, - это именно твоя жена, и я узнала ее по
приметам. Она старшая дочь царя величайшего, которая правит над всеми
островами Вак. Открой же глаза и обдумай свое дело, и если ты спишь, -
проснись! Тебе никогда нельзя будет ее достигнуть, а если ты ее достиг-
нешь, ты не сможешь получить ее, так как между нею и тобой то же, что
между небом и землей. Возвращайся же, дитя мое, поскорее и не обрекай
себя на погибель: ты обречешь меня вместе с тобой. Я думаю, что нет для
тебя в ней доли. Возвращайся же туда, откуда пришел, чтобы не пропали
наши души".
И старуха испугалась за себя и за Хасана, и, услышав слова старухи,
он так сильно заплакал, что его покрыло беспамятство. И старуха до тех
пор брызгала ему в лицо водой, пока он не очнулся от обморока. И он зап-
лакал и залил слезами свою одежду, от великой тоски и огорчения из-за
слов старухи, и отчаялся в жизни и сказал старухе: "О госпожа моя, а как
я вернусь, когда я дошел досюда, и не думал я в душе, что ты не в силах
помочь достигнуть мне цели, особенно раз ты надсмотрщица войска женщин и
управляешь ими". - "Заклинаю тебя Аллахом, о дитя мое, - сказала стару-
ха, - выбери себе девушку из этих девушек, и я дам ее тебе вместо твоей
жены, чтобы ты не попал в руки царям. Тогда у меня не останется хитрос-
ти, чтобы тебя выручить. Заклинаю тебя Аллахом, послушайся меня и выбери
себе одну из этих девушек, но не ту, и возвращайся поскорее невредимым и
не заставляй меня глотать твою горесть. Клянусь Аллахом, ты бросил себя
в великое бедствие и большую опасность, из которой никто не может тебя
выручить!"
И Хасан опустил голову и горько заплакал и произнес такие стихи:
"Хулителям сказал я: "не хулите!"
Ведь лишь для слез глаза мои существуют.
Их слезы переполнили и льются
Вдоль щек моих, а милая сурова.
Оставьте! От любви худеет тело,
Ведь я в любви люблю мое безумье.
Любимые! Все больше к вам стремленье,
Так почему меня не пожалеть вам?
Суровы вы, хоть клятвы и обеты
Я дал, и, дружбу обманув, ушли вы.
В день расставанья, как вы удалились,
Я выпил чашу низости в разлуке.
О сердце, ты в тоске по ним расплавься,
Будь щедрым ты на слезы, мое око!.."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Восемьсот восьмая ночь
Когда же настала восемьсот восьмая ночь, она сказала: "Дошло до меня,
о счастливый царь, что когда старуха сказала Хасану: "Ради Аллаха, о ди-
тя мое, послушайся моих слов и выбери себе одну из этих девушек, вместо
твоей жены, и возвращайся скорее в твою страну", - Хасан понурил голову
и заплакал сильным плачем и произнес упомянутые стихи, а окончив стихот-
ворение, он так заплакал, что его покрыло беспамятство. И старуха до тех
пор брызгала ему в лицо водой, пока он не очнулся от обморока, а затем
она обратилась к нему и сказала: "О господин мой, возвращайся в твою
страну! Когда я поеду с тобой в город, пропадет твоя душа и моя душа,
так как царица, когда она об этом узнает, будет упрекать меня за то, что
я вступила с тобою в ее страну и на ее острова, которых не достигал ник-
то из детей сынов Адама. Она убьет меня за то, что я взяла тебя с собой
и показала тебе этих дев, которых ты видел в реке, хотя не касался их
самец и не приближался к ним муж".
И Хасан поклялся, что он совершенно не смотрел на них дурным взгля-
дом, и старуха сказала ему: "О дитя мое, возвращайся в твою страну, и я
дам тебе денег, сокровищ и редкостей столько, что тебе не будут нужны
никакие женщины. Послушайся же моих слов и возвращайся скорее, не под-
вергая себя опасности, и вот я дала тебе совет".
И Хасан, услышав слова старухи, заплакал и стал тереться щеками об ее
ноги и воскликнул: "О моя госпожа и владычица и прохлада моего глаза,
как я вернусь после того, как дошел до этого места, и не посмотрю на
тех, кого желаю?! Я приблизился к жилищу любимой и надеялся на близкую
встречу, и, может быть, будет мне доля в сближении!" И потом он произнес
такие стихи:
"О цари всех прекрасных, сжальтесь над пленным
Тех очей, что могли б царить в царстве Кисры,
Превзошли вы дух мускуса ароматом
И затмили красоты роз своим блеском,
Где живете, там веет ветер блаженства,
И дыханьем красавицы он пропитан.
О хулитель, довольно слов и советов -
Ты явился с советами лишь по злобе.
Ни корить, ни хулить меня не годится
За любовь, коль не знаешь ты, в чем тут дело.
Я пленен был красавицы темным оком,
И любовью повергнут был я насильно.
Рассыпая слезу мою, стих нижу я,
Вот рассказ мой: рассыпан он и нанизан.
Щек румянец расплавил мне мое сердце,
И пылают огнем теперь мои члены.
Расскажите: оставлю коль эти речи,
Так какими расплавлю грудь я речами?
Я красавиц всю жизнь любил, но свершит ведь
Вслед за этим еще Аллах дел не мало".
А когда Хасан окончил свои стихи, старуха сжалилась над ним и пожале-
ла его и, подойдя к нему, стала успокаивать его сердце и сказала: "Успо-
кой душу и прохлади глаза и освободи твои мысли от заботы, клянусь Алла-
хом, я подвергну с тобою опасности мою душу, чтобы ты достиг того, чего
хочешь, или поразит меня гибель". И сердце Хасана успокоилось, и распра-
вилась у него грудь, и он просидел, беседуя со старухой, до конца дня.
И когда пришла ночь, все девушки разошлись, и некоторые пошли в свои
дворцы в городе, а некоторые остались на ночь в шатрах. И старуха взяла
Хасана с собой и пошла с ним в город и отвела ему помещение для него од-
ного, чтобы никто не вошел к нему и не осведомил о нем царицу, и она не
убила бы его и не убила бы того, кто его привел. И старуха стала прислу-
живать Хасану сама и пугала его яростью величайшего царя, отца его жены.
И Хасан плакал перед нею и говорил: "О госпожа, я избрал для себя
смерть, и свет мне противен, если я не соединюсь с женой и детьми! Я
подвергну себя опасности и либо достигну желаемого, либо умру". И стару-
ха стала раздумывать о том, как бы Хасану сблизиться и сойтись со своей
женой и какую придумать хитрость для этого бедняги, который вверг свою
душу в погибель, и не удерживает его от его намерения ни страх, ни
что-нибудь другое, и он забыл о самом себе, а сказавший поговорку гово-
рит: "Влюбленный не слушает слов свободного от любви".
А царицей острова, на котором они расположились, была старшая дочь
царя величайшего и было имя ее Нураль-Худа. И было у этой царицы семь
сестер - невинных девушек, и они жили у ее отца, который правил семью
островами и областями Вак, и престол этого царя был в городе, самом
большом из городов той земли. И вот старуха, видя, что Хасан горит же-
ланьем встретиться со своей женой и детьми, поднялась и отправилась во
дворец царицы Нур-аль-Худа и, войдя к ней, поцеловала землю меж ее рука-
ми. А у этой старухи была перед нею Заслуга, так как она воспитала всех
царских дочерей и имела над всеми ими власть и пользовалась у них поче-
