"В любви и страданиях вы верны, как верны мы?
И разве так любите вы нас, как мы любим вас?
О, если б убил Аллах любовь - как горька она!
Узнать бы мне, что любовь желает от нас теперь.
Прекрасный ваш лик, хоть вы далеко от нас теперь,
Стоит перед взорами, где б ни были вы, всегда,
Душа моя занята лишь мыслью о страсти к вам,
И радует голубя нас крик, когда стонет он.
О голубь, что милую все время к себе зовет,
Тоски ты прибавил мне и вместе со мной грустишь.
Заставил глаза мои ты плакать без устали
О тех, кто ушел от нас, кого уже не видим мы.
Влечет меня всякий миг и час к удалившимся.
А ночью тоскую и по ним, как придет она".
И когда сестра Хасана услышала его слова, она вышла к нему и увидела,
что он лежит, покрытый беспамятством, и стала кричать и бить себя по ли-
цу, и услышали это ее сестры и вышли и увидели, что Хасан лежит покрытый
беспамятством, и окружили его и заплакали о нем. И не скрылось от них,
когда они его увидели, какая его охватила любовь, влюбленность, тоска и
страсть. И они спросили Хасана, что с ним. И Хасан заплакал и рассказал
им, что случилось в его отсутствие, когда его жена улетела и взяла с со-
бой своих детей. И девушки опечалились и спросили, что она говорила,
улетая, и Хасан ответил: "О сестрицы, она сказала моей матушке: "Скажи
твоему сыну, когда он придет и покажутся ему долгими ночи разлуки, и за-
хочет он близости со мной и встречи, и закачают его ветры любви и томле-
ния, пусть придет ко мне на острова Вак".
И, услышав слова Хасана, девушки стали перемигиваться и задумались, и
каждая из них взглядывала на своих сестер, а Хасан глядел на них, затем
они склонили на некоторое время головы к земле и, подняв их, воскликну-
ли: "Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого! - и сказа-
ли Хасану: - Протяни руку к небу: если достанешь до неба, то достанешь
свою жену..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот девяносто девятая ночь
Когда же настала семьсот девяносто девятая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что когда девушки сказали Хасану: "Протяни
руку к небу: если достанешь до него, то достанешь и свою жену и детей",
слезы потекли по его щекам, как дождь, так что замочили ему одежду, а он
произнес такие стихи:
"Волнуют меня ланиты алые и глаза,
И стойкость уходит, как приходит бессонница.
О нежные, белые! Суровостью губите
Вы тело, и духа в нем уж больше не увидать.
Газелям подобные по гибкости, гурии,
Красу их коль видели б святые - влюбились бы,
Гуляют, как ветерок, они в саду утренний,
В любви к ним я поражен тревогой и горестью.
С одной из красавиц тех мечты я свои связал, -
И сердце мое огнем пылает из-за нее.
О юная, нежная и гибкая членами!
Лицо ее утро нам несет, ее кудри - мрак.
Волнует она меня, и сколько богатырей
Щеками взволновано красавиц и взорами".
А окончив свои стихи, он заплакал, и девушки заплакали из-за его пла-
ча, и охватила их жалость к нему и ревность, и начали они его уговари-
вать и внушать ему терпение, обещая ему близость к любимым. И сестра его
подошла к нему и сказала: "О брат мой, успокой свою душу и прохлади гла-
за! Потерпи и достигнешь желаемого, ибо кто терпит и не спешит, получает
то, что хочет, и терпение - ключ к облегчению. Поэт сказал:
Оставь же бежать судьбу в поводьях ослабленных
И ночь проводи всегда с душою свободной.
Пока ты глаза смежишь и снова откроешь их,
Изменит уже Аллах твое положенье".
И потом она сказала ему: "Ободри твое сердце и укрепи волю, - сын де-
сяти лет не умрет девяти лет, а плач, горе и печаль делают больным и не-
дужным. Поживи у нас, пока не отдохнешь, а я придумаю тебе хитрость,
чтобы добраться до твоей жены и детей, если захочет Аллах великий". И
Хасан заплакал сильным плачем и произнес такие стихи:
"Поправлюсь от болезни я телесной,
От боли в сердце нету исцеленья.
Одно лекарство от любви болезней:
То близость любящего и любимой".
И потом он сел рядом со своей сестрой, и она стала с ним разговари-
вать и утешать его и спрашивать, что было причиной ухода его жены, и Ха-
сан рассказал ей о причине этого, и она воскликнула: "Клянусь Аллахом, о
брат мой, я хотела сказать тебе: "Сожги одежду из перьев!" Но сатана
заставил меня забыть об этом". И она стала беседовать с Хасаном и угова-
ривать его, и когда все это продлилось и увеличилась его тревога, он
произнес такие стихи:
"Владеет моей душой возлюбленная моя,
И все, что судил Аллах, ничем отвратить нельзя.
Арабов всю красоту она собрала в себе,
Газель, и в моей душе резвится она теперь.
Мне тяжко терпеть любовь, и хитрости больше нет,
И плачу я, хотя плач мне пользы и не дает.
Красавица! Ей семь лет да семь: как луна она,
Которой четыре дня и пять и еще пять дней".
И когда сестра Хасана увидела, какова его любовь и страсть и как он
мучается от волнения и увлечения, она пошла к сестрам, с плачущими гла-
зами и опечаленным сердцем, и заплакала перед нипи и бросилась к ним и
стала целовать им ноги и просить их, чтобы они помогли ее брату достичь
своих желаний и соединиться с детьми и женой и дали обещание придумать
для него способ достигнуть островов Вак. И она до тех пор плакала перед
сестрами, пока не заставила их заплакать, и они сказали ей: "Успокой
твое сердце! Мы постараемся свести его с его - семьей, если захочет Ал-
лах великий".
И Хасан провел у девушек целый год, и глаз его не переставал лить
слезы.
А у девушек был дядя, брат их отца и матери, и звали его Абд-аль-Кад-
дус. Он любил старшую девушку сильной любовью и каждый год посещал ее
один раз и исполнял псе ее прихоти. И девушки рассказали ему историю Ха-
сана и что случилось у него с магом и как он сумел его убить. И их дядя
обрадовался этому и дал старшей девушке мешочек с куреньями и сказал: "О
дочь моего брата, когда что-нибудь тебя озаботит и постигнет тебя нехо-
рошее пли случится у тебя надобность в чем-то, брось эти куренья в огонь
и назови меня: я быстро к тебе явлюсь и исполню твое дело".
А этот разговор был в первый день года. И старшая девушка сказала од-
ной из своих сестер: "Год прошел полностью, а дядя не явился. Пойди
ударь по кремню и принеси мне коробочку с куреньями". И девушка пошла,
радуясь, и принесла коробочку с куреньями и, открыв ее, взяла из нее
немножко и протянула сестре, а та взяла куренья и бросила их в огонь и
назвала своего дядю. И курения еще не кончили дымиться, как уже подня-
лась пыль в глубине долины, и стал из-за нее виден старец, ехавший на
слоне, который ревел под ним.
И когда девушка увидела старца, тот принялся им делать знаки ногами и
руками, а через минуту он подъехал и сошел со слона и подошел к девуш-
кам. И девушки обняли его и поцеловали ему руки и приветствовали его, и
старец сел, и девушки начали с ним беседовать и расспрашивать его о при-
чине его отсутствия. И Абд-аль-Каддус молвил: "Я сейчас сидел с женой
вашего дяди и почуял Запах курений и явился к вам на этом слоне. Что ты
хочешь, о дочь моего брата?" - "О дядюшка, мы стосковались по тебе, и
год уже прошел, а у тебя не в обычае отсутствовать больше года", - отве-
тила девушка. И старик сказал: "Я был занят и собирался приехать к вам
завтра". И девушки поблагодарили его и пожелали ему блага и сидели с
ним, разговаривая..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Ночь, дополняющая до восьмисот
Когда же настала ночь, дополняющая до восьмисот, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что девушки сидели и разговаривали со своим
дядей, и старшая девушка сказала: "О дядюшка, мы рассказывали тебе исто-
рию Хасана басрийского, которого привел Бахраммаг, и как он его убил, и
рассказывали о женщине, дочери царя величайшего, которую он захватил, и
говорили тебе, какие он перенес тяжкие дела и ужасы, и как он поймал
птицу - дочь царя - и женился на ней, и как он уехал с нею в свою стра-
ну". - "Да. Что же случилось с ним после этого?" - спросил старец. И де-
вушка молвила: "Она обманула его, а ему досталось от нее двое сыновей, и
она взяла их и улетела с ними в свою страну, когда Хасан отсутствовал, и
сказала его матери: "Когда твой сын явится и продлятся над ним ночи раз-
луки, и захочет он близости со мной и встречи, и закачают его ветры люб-
ви и томления, пусть приходит ко мне на острова Вак".
И старец покачал головой и закусил палец, а потом он склонил голову к
земле и принялся чертить на земле пальцем и оглянулся направо и налево и
покачал головой, а Хасан смотрел на старца, спрятавшись от него. И де-
вушки сказали своему дяде: "Дай нам ответ! Наши сердца разрываются". И
Абд-аль-Каддус покачал головой и молвил: "О дочки, этот человек себя
утомил и бросился в великие ужасы и страшные опасности - он не может
приблизиться к островам Вак".
И тогда девушки позвали Хасана, и он вышел и подошел к шейху
Абд-аль-Каддусу и поцеловал ему руку и приветствовал его, и старец обра-
довался Хасану и посадил его рядом с собой, а девушки сказали своему дя-
де: "О дядюшка, объясни нашему брату сущность того, что ты сказал". И
старец молвил: "О дитя мое, оставь эти великие мучения! Ты не сможешь
достигнуть островов Вак, хотя бы были с тобой джинны летучие, так как
между тобой и этими островами семь долин и семь морей и семь великих
гор, и как ты можешь достигнуть этого места, и кто тебя туда приведет?
Ради Аллаха, возвращайся поскорее и не утомляй себя".
И Хасан, услышав слова шейха Абд-аль-Каддуса, так заплакал, что его
покрыло беспамятство. И девушки сидели вокруг него и плакали из-за его
плеча, а что касается младшей девушки, то она разорвала на себе одежды и
стала бить себя по лицу, и ее покрыло беспамятство. И когда шейх
Абд-аль-Каддус увидел, что они в таком состоянии: взволнованы, огорчены
и озабочены, он пожалел их, и его охватило сочувствие, и он крикнул им:
"Замолчите! - А потом сказал Хасану: - Успокой свое сердце и радуйся ис-
полнению своего желания, если захочет Аллах великий! О дитя мое, - ска-
зал он потом, - поднимайся, соберись с силами и следуй за мной". И Хасан
выпрямился и поднялся, простившись с девушками, и последовал за шейхом,
радуясь исполнению своего желания.
А потом шейх Абд-аль-Каддус вызвал слона, и тот явился, и старец сел
на него и посадил Хасана сзади и ехал три дня с их ночами, точно разящая
молния, пока не подъехал к большой синей горе, в которой все камни были
синие, а посредине этой горы была пещера с дверью из китайского железа.
И шейх взял Хасана за руку и ссадил его, а потом он сошел сам и, отпус-
тив слона, подошел к двери пещеры и постучался, и дверь распахнулась, и
к нему вышел черный голый раб, подобный ифриту, и в правой руке у него
был меч, а в другой - щит из стали. И, увидев шейха Абд-аль-Каддуса, он
бросил меч и щит из рук и подошел к шейху Абд-аль-Каддусу и поцеловал
ему руку, а потом шейх взял Хасана за руку, и они с ним вошли, а раб за-
пер за ними дверь.
И Хасан увидал, что пещера большая и очень широкая и в ней есть свод-
чатый проход. И они прошли расстояние с милю, и их шаги привели их в
большую пустыню, и они направились к столбу, в котором было две больших
двери, вылитые из желтой меди. И шейх Абд-аль-Каддус открыл одну из этих
дверей и вошел и закрыл дверь, сказав Хасану: "Посиди у этой двери и бе-
регись открыть ее и войти, а я войду и скоро вернусь к тебе". И шейх во-
шел и отсутствовал в течение одного часа по звездам, а потом он вышел, и
с ним был конь, оседланный и взнузданный, который, если бежал, - летел,
а если летел, - его не настигала пыль.
И шейх подвел коня к Хасану и сказал ему: "Садись!" И потом он открыл
вторую дверь, и через нее стала видна широкая пустыня. И Хасан сел на
