ду, и он в смятении, взволнован, грустен и печален?" - "Не позволишь ли
ты ему прийти к нам, чтобы мы на него посмотрели?" - спросила Девлет-Ха-
тун, и Бади-аль-Джемаль молвила: "Если тебе возможно его привести, при-
веди его".
И Девлет-Хатун позвала Сейф-аль-Мулука и сказала ему: "О царевич,
поднимайся к нам и приходи с твоей красотой и прелостью". И Сейф-аль-Му-
лук узнал голос Девлет-Хатун и поднялся во дворец, и, когда его взор
упал на Бади-аль-Джемаль, он распростерся, покрытый беспамятством. И
Девлет-Хатун брызнула на него немного розовой воды, и он очнулся от бес-
памятства и встал и поцеловал землю перед Бади-аль-Джемаль. И та оторо-
пела при виде его красоты и прелести, а Девлет-Хатун сказала: "Знай, о
царевна, что это Сейф-аль-Мулук, через чьи руки, по приговору Аллаха ве-
ликого, пришло мое спасение. Он тот, с кем случились из-за тебя сполна
все бедствия, и я хочу, чтобы ты окинула его всего взором". И Ба-
ди-аль-Джемаль сказала, рассмеявшись: "А кто верен обетам, чтобы был им
верен этот юноша? У людей ведь нет любви". И Сейф-аль-Мулук воскликнул:
"О царевна, отсутствия верности не будет у меня никогда, и не все твари
одинаковы". И потом он заплакал перед нею и произнес такие стихи:
"О дивно прекрасная, над грустным ты смилуйся,
Печален он, изнурен, и глаз его бодрствует,
Во имя тех прелестен, что лик твой собрал в себе -
И бел и румян ведь он, как цвет анемона, -
Не мсти наказанием разлуки больному ты, -
От долгой разлуки плоть моя погибает.
Желание кот мое, и в этом предел надежд,
И сблизиться я хочу насколько возможно".
И потом он заплакал горьким плачем, и любовь и страсть овладели им, и
он приветствовал Бади-аль-Джемаль такими стихами:
"Привет от влюбленного, что страстью порабощен, -
Ведь вес благородные добры к благородным.
Привет вам! Да не лишусь я вашего призрака
И пусть не лишатся вас дома и покои!
Ревнуя, не называю вашего имени -
Влюбленный к любимому всегда ведь стремится.
Не надо же прерывать к влюбленному милостей,
Ведь губит его печаль, и тяжко он болен.
Блестящие звезды я пасу, и боюсь я их,
А ночь моя от любви продлилась чрезмерной.
Терпения уже нет, и нет уже хитрости -
Какие слова скажу в ответ на вопросы?
Привет от Аллаха вам в минуту суровости,
Привет от влюбленного - влюбленный вынослив!"
А потом, от великого волненья и страсти, он произнес еще такие стихи:
"Когда б к другим стремился, о владыки, я,
Желанного от вас я не добился бы.
О, кто красоты все присвоил, кроме вас,
Так что в них стоит воскресенья день предо мной теперь?
Не бывать тому, чтоб утешился я в любви моей,
Ведь за вас я отдал и сердца кровь и последний вздох".
А окончив свои стихи, он горько заплакал, и Бади-альДжемаль сказала
ому: "О царевич, я боюсь, что, если я обращусь к тебе полностью, я не
найду у тебя любви и дружбы. В людях нередко бывает добра мало, а веро-
ломства много, и знай, что господин наш Сулейман, сын Дауда, - мир с ни-
ми обоими! - взял Билькис по любви, а когда увидел другую женщину, лучше
нее, отвернулся от нее к той другой". - "О мое око, о моя душа, - воск-
ликнул Сейф-аль-Мулук, - не создал Аллах всех людей одинаковыми, и я,
если захочет Аллах, буду верен обету и умру под твоими ногами! Ты скоро
увидишь, что я сделаю, в согласии с тем, что я говорю, и Аллах за то,
что я говорю, поручитель". И Бади-аль-Джемаль сказала ему: "Садись и ус-
покойся и поклянись мне достоинством твоей веры, и дадим обет, что мы не
будем друг друга обманывать. Кто обманет своего друга, тому отомстит ве-
ликий Аллах!"
И, услышав от нее эти слова, Сейф-аль-Мулук сел, и каждый из них вло-
жил руку в руку другого, и оба поклялись, что не изберут, кроме любимо-
го, никого из людей или джиннов. И они просидели некоторое время, обняв-
шись и плача от сильной радости, и одолело Сейф-альМулука волнение; и он
произнес такие стихи:
"Заплакал я от любви, тоски и волнения
О той, кого полюбил душою и сердцем я.
Давно я покинул вас, и сильно страдаю я.
Но все же бессилен я к любимой приблизиться.
И горесть моя о той, кого не могу забыть,
Хулителям знать дает о части беды моей.
Стеснилось, поистине, когда-то просторное
Терпенья ристалище - нет силы и мочи нет!
Узнать бы, соединит ли снова Аллах с тобой,
Минуют ли горести и боль и страдания!"
А после того как Бади-аль-Джемаль и Сейф-аль-Мулук поклялись друг
другу, Сейф-аль-Мулук поднялся и пошел, и Бади-аль-Джемаль тоже пошла, и
с нею была невольница, которая несла кое-какую еду и кувшины, наполнен-
ные вином. И Бади-аль-Джемаль села, и невольница поставила перед ней ку-
шанье и вино, и они просидели не более минуты, и вдруг подошел
Сейф-аль-Мулук. И Бади-аль-Джемаль встретила его приветствием, и они об-
нялись и сели..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот семьдесят шестая ночь
Когда же настала семьсот семьдесят шестая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что когда Бади-аль-Джемаль принесла кушанье
и вино и пришел Сейф-аль-Мулук, она встретила его приветствием, и они
просидели некоторое время за едой и питьем. А потом Бади-аль-Джемаль
сказала: "О царевич, когда ты войдешь в сад Ирема, ты увидишь, что там
поставлен большой шатер из красного атласа с зеленой шелковой подклад-
кой. Войди в этот шатер и укрепи свое сердце - ты увидишь старуху, кото-
рая сидит на ложе из червонного золота, украшенном жемчугом и драгоцен-
ностями. А когда войдешь, пожелай ей мира, чинно и пристойно, и посмотри
в сторону ложа: ты увидишь под ним сандалии, затканные золотыми нитками
и украшенные дорогими металлами. Возьми эти сандалии, поцелуй их и при-
ложи к голове, а потом положи их под мышку правой руки и стой перед ста-
рухой молча, опустив голову. А когда она тебя спросит и скажет тебе:
"Откуда ты пришел, как ты сюда добрался, кто указал тебе это место и для
чего ты взял эти сандалии?" - молчи, пока не придет вот эта невольница.
Она поговорит со старухой и смягчит ее к тебе и умилостивит ее словами,
и, может быть, Аллах великий смягчит к тебе ее сердце, и она согласится
на то, что ты хочешь".
И потом Бади-аль-Джемаль позвала эту невольницу (а имя ее было Мард-
жана) и сказала ей: "Во имя любви ко мне исполни это дело сегодня и не
будь небрежна при исполнении его. Если ты исполнишь его в сегодняшний
день, ты свободна, ради лика Аллаха великого, и будет тебе уважение, и
не найдется у меня никого тебя дороже, и я никому не открою своих тайн,
кроме тебя". - "О госпожа моя и свет моего глаза, скажи мне, каково твое
приказание, чтобы я его тебе исполнила на голове и па глазах!" - сказала
Марджана. И Бади-аль-Джемаль молвила: "Спеси этого человека на плечах и
доставь его в сад Ирема, к моей бабке, матери моего отца. Доставь его к
ее шатру и оберегай его, и когда вы войдете с ним в шатер, ты увидишь,
что он возьмет сандалии и поклонится моей бабке, и та скажет ему: "Отку-
да ты, какой дорогой ты пришел, кто привел тебя к этому месту, для чего
ты взял эти сандалии и что у тебя за нужда, может быть, я тебе ее испол-
ню?" И тогда войди поскорее и пожелай моей бабке мира и скажи ей: "О
госпожа, это я его сюда привела. Он сын пара Египта, и это он отправился
в Высоким Дворец и убил сына Синего царя и освободил царевну Девлет-Ха-
тун и доставил ее к отцу невредимой. Его послали со мной, и я доставила
его к тебе, чтобы он все тебе рассказал и обрадовал тебя вестью об ее
спасении и ты бы его наградила". А потом спроси ее: "Заклинаю тебя Алла-
хом, разве этот юноша не красив, о госпожа?" И она тебе скажет: "Да кра-
сив", тогда скажи ей: "О госпожа, он совершенен по чести, благородству и
доблести, он правитель Египта и его царь и собрал в себе все похвальные
качества". И когда она тебя спросит: "Какова же его нужда?" - скажи ей:
"Моя госпожа тебя приветствует и спрашивает тебя: "Доколе будет она си-
деть в доме незамужняя, без замужества? Время затянулось над нею, и чего
вы хотите, не выдавая ее замуж? Почему бы тебе не выдать ее, пока жива
ты и жива ее мать, как делают с другими девушками?" И когда она тебе
скажет: "Как же нам сделать, чтобы выдать ее замуж? Если бы она когони-
будь знала или кто-нибудь запал бы ей в сердце, она бы рассказала нам, и
мы бы трудились для нее в том, что она хочет, до пределов возможного", -
скажи ей: "О госпожа, твоя дочь говорит тебе: "Вы хотели выдать меня за-
муж за Сулеймана, - мир с ним! - и нарисовали ему мой образ на кафтане,
но не было ему во мне доли, и он послал кафтан царю Египта, а тот отдал
его своему сыну, и царевич увидал мой образ, на нем нарисованный, и по-
любил меня и оставил царство своего отца и своей матери и отвернулся от
земной жизни с тем, что в ней есть, и пошел наобум блуждать по свету и
испытал из-за меня величайшие беды и ужасы".
И невольница подошла к Сейф-аль-Мулуку и сказала ему: "Зажмурь гла-
за!" И когда он сделал это, она взяла его и полетела с ним по воздуху, а
через некоторое время сказала. "О царевич, открой глаза!" И Сейф-аль-Му-
лук открыл глаза и увидел сад (а это был сад Ирема), а невольница Мард-
жана сказала ему: "Войди, о Сейф-аль-Мулук, в этот шатер". И помянул
Сейф-аль-Мулук Аллаха и вошел и напряг зрение, всматриваясь в сад, и
увидел он, что старуха сидит на ложе и ей прислуживают невольницы. И он
подошел к старухе, чинно и пристойно, и, взяв сандалии, поцеловал их и
сделал то, что говорила ему Бади-аль-Джемаль. И тогда старуха спросила
его: "Кто ты, откуда ты пришел, из какой ты страны, кто привел тебя в
это место и почему ты взял сандалии и поцеловал их? Когда ты мне говорил
о какой-нибудь нужде, и я ее тебе не исполнила?"
И тут вошла невольница Марджана и приветствовала старуху, чинно и
пристойно, и произнесла слова Бади-аль-Джемаль, которые та ей сказала.
И, услышав эти слова, старуха закричала на нее и рассердилась и восклик-
нула: "Откуда будет между людьми и джиннами согласие?.."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот семьдесят седьмая ночь
Когда же настала семьсот семьдесят седьмая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что старуха, услышав от невольницы такие
слова, разгневалась сильным гневом и воскликнула: "Откуда между людьми и
джиннами согласие?" И Сейф-аль-Мулук сказал: "Я буду жить с тобою в сог-
ласии и стану твоим слугой и умру в любви к тебе и буду соблюдать обет и
не стану смотреть па другую, и ты увидишь мою правдивость и отсутствие
лжи и мое прекрасное благородство, если захочет великий Аллах".
И старуха подумала некоторое время, опустив голову, а затем она под-
няла голову и сказала: "О прекрасный юноша, будешь ли ты соблюдать обет
и клятву?" И Сейфаль-Мулук ответил: "Да, клянусь тем, кто вознес небеса
и простер землю над водою, я буду соблюдать обет". И тогда старуха мол-
вила: "Я исполню твою просьбу, если захочет Аллах великий. Но ступай
сейчас же в сад, погуляй там и поешь плодов, которым нет равных и не су-
ществует на свете им подобных, а я пошлю за моим сыном Шахьялем. И когда
он придет, поговорю с ним, и но будет ничего, кроме блага, если захочет
великий Аллах, так как он не станет мне прекословить и не выйдет изпод
моей власти, и я женю тебя на его дочери Бади-альДжемаль. Успокой же
твою душу - царевна будет тебе женой, о Сейф-аль-Мулук".
И, услышав от нее эти слова, Сейф-аль-Мулук поблагодарил ее и поцело-
вал ей руки и ноги и вышел от нее, направляясь в сад. А что касается
старухи, то она обратилась к той невольнице и сказала ей: "Выйди поищи
моего сына Шахьяля и посмотри, в каком он краю и месте, и приведи его ко
мне". И невольница пошла и стала искать царя Шахьяля и встретилась с ним
и привела его к его матери.
