из них сидели, а другие стояли. И когда собрались все люди, царь велел
раскладывать скатерть, и ее разложили и стали есть я пить и пожелали ца-
рю блага. И потом царь приказал царедворцам кричать среди людей, чтобы
они не уходили, и стали кричать и сказали возвещая: "Пусть никто из вас
не уходит, пока не услышит слов царя!" А потом подняли занавесы, и царь
сказал: "Кто меня любит, тот пусть остается, чтобы услышать мои слова".
И все люди сели со спокойной душой, после того как были испуганы.
И тогда царь поднялся на йоги и взял с них клятву, что никто не вста-
нет с места, и сказал: "О эмиры, везири и вельможи правления, большие и
малые, и все люди, что присутствуют здесь! Знаете ли вы, что это царство
у меня наследственное, от отцов и дедов?" - "Да, о царь, мы все это зна-
ем", - ответили люди. И царь сказал: "Мы с вами все поклонялись солнцу и
месяцу, и наделил нас Аллах великий верой и спас нас из мрака, выведя к
свету, и привел нас Аллах, - слава ему и величие! - к вере ислама. Знай-
те, что я стал теперь старым человеком, дряхлым, бессильным старцем, и
хочу сидеть в келье, поклоняясь великому Аллаху и прося у него прощения
в прошлых грехах. Вот мой сын, Сейфаль-Мулук - правитель, и вы знаете,
что это юноша прекрасный, красноречивый, опытный в делах, разумный, дос-
тойный и справедливый. Я желаю в этот час отдать ему мое царство и сде-
лать его над вами царем, вместо меня, и посадить его на мое место, сул-
таном, и сам я уединюсь для поклонения Аллаху великому в келье, а мой
сын Сейф-аль-Мулук примет власть и будет творить суд между вами. Что же
скажете вы все вместе?"
И все поднялись и поцеловали землю меж рук царя и ответили вниманием
и повиновением и сказали: "О царь наш и защитник, если бы ты поставил
над нами раба из твоих рабов, мы бы были ему покорны и послушались бы
твоего слова и исполнили бы твое приказание. Как же не быть этому с тво-
им сыном Сейф-аль-Мулуком? Мы его принимаем и согласны на него - на го-
лове и на глазах!"
И царь Асим ибн Сафван поднялся и сошел с седалища и посадил своего
сына на большой престол, и он снял со своей головы венец и возложил его
на голову сына и перевязал ему стан поясом власти. И потом царь Асим сел
на престол царства рядом со своим сыном, и поднялись эмиры и везири, и
вельможи правления, и все люди и поцеловали перед ним землю и остались
стоять, говоря один другому: "Он достоин царской власти, и она к нему
ближе, чем к другому". И провозгласили пощаду, и люди пожелали царю по-
беды и преуспеяния, и Сейфаль-Мулук стал сыпать золото и серебро всем
людям на головы..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот шестьдесят вторая ночь
Когда же настала семьсот шестьдесят вторая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что когда царь Асим посадил своего сына
Сейф-аль-Мулука на престол и все люди пожелали ему победы и преуспеяния,
он стал сыпать всем на головы золото и серебро и награждать одеждами и
дарить и оделять.
А через мгновение поднялся везирь Фарис и поцеловал землю и сказал:
"О эмиры, о вельможи правления, знаете ли вы, что я везирь и что ве-
зирство мое древнее, пришедшее ко мне раньше, чем взял власть царь Асим
ибн Сафван? А теперь он снял с себя власть и назначил своего сына вместо
себя". И люди ответили: "Да, мы знаем, что твое везирство переходило к
отцам от дедов". И везирь молвил: "А теперь я низлагаю себя и назначаю
вот этого моего сына, Сайда, ибо он разумен, сметлив и опытен. Что же
скажете об этом вы все?" - "Не годится в везири царю Сейф-аль-Мулуку
никто, кроме твоего сына Сайда, - они подходят один к другому", - отве-
тили люди.
И тогда везирь Фарис поднялся и, сняв тюрбан везирства, возложил его
на голову своего сына Сайда, а также поставил перед ним везирскую чер-
нильницу. И царедворцы с эмирами сказали: "Поистине, он достоин быть ве-
зирем!" И поднялись тогда царь Асим с везирем Фарисом и открыли казнох-
ранилища и наградили роскошными одеждами властителей, эмиров, везирей и
вельмож правления и всех людей, и выдали жалованье и награды, и написали
новые указы и постановления с подписью Сейфаль-Мулука и подписью везиря
Сайда, сына везиря Фариса. И люди оставались в городе неделю, а потом
каждый отправился в свое селение и местность.
И тогда царь Асим взял своего сына Сейф-аль-Мулука и Сайда, сына ве-
зиря, и они пошли в город и поднялись во дворец и, призвав казначея, ве-
лели ему принести меч, перстень, узел и печать, и царь Асим сказал: "О
дети мои, подойдите, и пусть каждый из вас выберет что-нибудь из этих
подарков, и возьмите себе". И первым протянул руку Сейф-аль-Мулук и взял
узел и перстень, а Сайд протянул руку и взял меч и печать, и они поцело-
вали царю руки и отправились в свои жилища. А когда Сейф-аль-Мулук взял
узел, он не развернул его и не посмотрел, что есть там, а бросил его на
ложе, на котором он спал ночью с Саидом, своим везирем (а у них было в
обычае спать вместе), и им постлали постель для сна, и оба легли на пос-
тель вместе, - а свечи освещали их.
И оба проспали до полуночи, а потом Сейф-аль-Мулук пробудился от сна
и заметил у себя в головах узел и сказал про себя: "Посмотреть бы, что
такое в этом узле, который царь подарил нам из своих редкостей". И он
взял узел и, захватив свечу, сошел с ложа, оставив Сайда спящим, и вошел
в кладовую, и развернул узел, и увидел в нем кафтан, сработанный джинна-
ми. И он развернул кафтан и разложил его и увидел на подкладке, внутри,
ближе к спине кафтана, изображение девушки, нарисованное золотом (а кра-
сота ее была удивительна).
И когда Сейф-аль-Мулук увидел это изображение, ум улетел у него из
головы, и он стал бесноватым от любви к этому образу и упал на землю,
покрытый беспамятством. И он начал плакать и рыдать и бить себя по лицу
и груди и целовать изображение, а потом произнес такие два стиха:
"Любовь вначале слюны струей нам кажется -
Несут ее и гонят ее судьбы.
Но когда войдет молодец глубоко в моря любви,
Великим станет дело, непосильным".
И еще он произнес такое двустишие:
"Коль знал бы я, что страсть люден такова всегда
И уносит души, то был бы я опаслив.
Но бросился нарочно я, умышленно,
Не зная про любовь - какою будет".
И Сейф-аль-Мулук до тех пор рыдал и плакал и бил себя по лицу и по
груди, пока не проснулся везирь Сайд, и он посмотрел на постель и не на-
шел Сейф-аль-Мулука и увидал только одну свечу и сказал про себя: "Куда
девался Сейф-аль-Мулук?" И он взял свечу и поднялся и обошел весь дворец
и, дойдя до кладовой, где был Сейфаль-Мулук, увидел, что он горько пла-
чет и рыдает. "О брат мой, - спросил он, - из-за чего этот плач? Что с
тобой случилось? Расскажи мне и поведай о причине этого". Но
Сейф-аль-Мулук не заговорил с ним и не поднял головы, а только плакал и
рыдал и ударял себя в грудь рукою.
И, увидав, что он в таком состоянии, Сайд сказал ему: "Я твой везирь
и брат, и мы воспитывались с тобою вместе, и если ты мне не объяснишь
своих дел и не сообщишь мне своей тайны, кому же ты ее выскажешь и сооб-
щишь?" И Сайд унижался и целовал землю долгое время, но Сейф-аль-Мулук
не обращал на него внимания и не говорил ему ни одного слова, а только
плакал. И когда Сайд испугался за его состояние и обессилил от напрасных
уговоров, он вышел и, взяв меч, вернулся в кладовую, где был
Сейф-аль-Мулук, и, приложив кончик меча к груди, сказал Сейф-аль-Мулуку:
"Очнись, о брат мой. Если ты мне не скажешь, что с тобой случилось, я
убью себя и не буду тебя видеть в таком состоянии".
И тогда Сейф-аль-Мулук поднял голову к своему везирю Сайду и сказал
ему: "О брат мой, мне стыдно тебе сказать и рассказать тебе, что со мной
случилось". И Сайд воскликнул: "Прошу тебя ради Аллаха, владыки владык,
освободителя рабов, первопричины причин, единого, прощающего, великодуш-
ного, одаряющего, скажи мне, что с тобой случилось, и не стыдись меня: я
ведь твой раб, везирь и советчик во всех делах!" - "Подойди сюда, пос-
мотри на этот образ", - сказал Сейф-аль-Мулук. Увидав изображение, Сайд
всматривался в него долгое время и увидел, что на голове его выведено
нанизанным жемчугом: "Этот образ - образ Бади-аль-Джемаль, дочери Шамма-
ха ибн Шаруха [610], царя из царей правоверных джиннов, которые обитают в
городе Бабиле [611] и живут в саду Ирема, сына Ада старшего..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот шестьдесят третья ночь
Когда же настала семьсот шестьдесят третья ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что Сейф-аль-Мулук, сын царя Асима, и везирь
Сайд, сын везиря Фариса, прочитали надпись на кафчане и увидели изобра-
жение Бади-аль-Джемаль, дочери Шаммаха ибн Шаруха, царя из царей право-
верных джиннов, что обитают в городе Бабиле и живут в саду Ирема, сына
Ада старшего, и везирь Сайд спросил царя Сейф-аль-Мулука: "О брат мой,
знаешь ли ты, кто обладательница этого образа среди женщин, чтобы мы
могли ее искать?" И Сейф-аль-Мулук ответил: "Нет, клянусь Аллахом, о
брат мой, я не знаю, кто обладательница этого образа". - "Подойди прочи-
тай эту надпись", - сказал Сайд. И Сейф-аль-Мулук подошел и прочитал
надпись, которая была на венце, и понял ее содержание, и тогда он закри-
чал из глубины сердца и воскликнул: "Ахах-ах!" И Сайд сказал ему: "О
брат мой, если обладательница этого образа существует и ее имя - Ба-
ди-альДжемаль и она на этом свете, я поспешу отыскать ее не откладывая,
чтобы ты достиг желаемого. Ради Аллаха, о брат мой, оставь плач, чтобы
могли войти люди правления и служить тебе, а когда наступит рассвет дня,
я призову купцов, нищих, странников и бедняков и спрошу их о приметах
этого города: может быть, кто-нибудь, по благодати Аллаха - слава и ве-
личие ему! - и с его помощью, укажет нам этот город и сад Ирема".
И когда наступило утро, Сейф-адь-Мулук вышел и поднялся на престол,
обнимая руками кафтан, так как он не вставал и не садился и не приходил
к нему сон без этого кафтана, и вошли к нему эмиры, везири, воины и
вельможи правления. И когда диван наполнился и собравшиеся расположились
в порядке, царь Сейф-аль-Мулук сказал своему везирю Сайду: "Выйди к ним
и скажи: "С царем случилось нездоровье, и, клянусь Аллахом, он провел
вчера ночь совсем больной". И везирь Сайд вышел и передал людям то, что
сказал ему царь.
И когда услышал это царь Асим, ему не показалось ничтожным дело его
сына, и он призвал врачей и звездочетов и вошел с ними к своему сыну
Сейф-аль-Мулуку, и они посмотрели на него и прописали ему питье. Но бо-
лезнь его продлилась три месяца, и царь Асим сказал присутствующим вра-
чам, разгневанный на них: "Горе вам, о собаки, разве вы все бессильны
вылечить моего сына? Если вы его сейчас не вылечите, я вас всех убью!" И
старший начальник врачей молвил: "О царь времени, мы знаем, что это твой
сын, а ты знаешь, что мы не бываем небрежны при лечении даже чужого, так
как же может быть небрежность при лечении твоего сына? Но у твоего сына
тяжелая болезнь, и если ты хочешь знать о ней, мы тебе о ней скажем и
расскажем про нее". - "Что стало вам ясно о болезни моего сына?" - спро-
сил царь Асим. И старый врач сказал ему: "О царь времен!" - твой сын те-
перь влюблен, и он любит ту, к сближению с кем нет пути". И царь Асим
рассердился на врачей и сказал им: "Откуда вы узнали, что мой сын влюб-
лен, и откуда пришла любовь к моему сыну?" И врачи ответили: "Спроси его
брата и везиря Сайда, он - тот, кто знает о его состоянии".
И царь Асим поднялся и вошел в кладовую и, призвав Сайда, сказал ему:
"Скажи мне правду об истинной болезни твоего брата". И Сайд ответил: "Я
не знаю его истинной болезни". И тогда царь сказал меченосцу: "Возьми
