нем ехал, и кричать им, но они побоялись гуля (а они знали, что на этом
острове живет гуль, который ест людей) и хотели убежать. И мы стали ма-
хать им концами наших тюрбанов и подошли ближе и начали им кричать. И
тогда один из путников, у которого было острое зрение, сказал: "О собра-
ние путников, я вижу, что эти существа - люди, как мы, и нет у них обли-
ка гулей". И путники поплыли в нашу сторону, мало-помалу, пока не приб-
лизились к нам, и, убедившись, что мы люди, они приветствовали нас, и мы
возвратили им приветствие и обрадовали их вестью об убиении этого прок-
лятого гуля, и они поблагодарили нас.
А потом мы запаслись на острове некоторыми плодами, которые там были,
и сошли на корабль, и он плыл с нами, при хорошем ветре, в течение трех
дней. А после этого поднялся против нас ветер, и стало очень темно, и не
прошло и одного часа, как ветер повлек корабль к горе, и он разбился и
доски его разлетелись. И предопределил мне Аллах великий уцепиться за
одну из этих досок, и я сел на нее, и она плыла со мной два дня, и при-
летел хороший ветер, и я сидел на этой доске, гребя ногами в течение не-
которого времени, пока не привел меня Аллах великий благополучно к бере-
гу.
И потом я вошел в этот город и был чужеземцем одиноким, покинутым и
не знал, что делать, и голод мучил меня, и постигли меня величайшие тя-
готы. И я пришел на городской рынок и спрятался и снял с себя этот каф-
тан, говоря в душе: "Продам его и буду сыт, пока не исполнит Аллах то,
что он исполни!" И потом, о брат мой, я взял кафтан в руки, и люди смот-
рели на него и набавляли цену, пока не пришел ты и не увидал меня и не
приказал отвести меня во дворец, и слуги взяли меня и заточили. А потом
ты вспомнил обо мне, после этого долгого срока, и призвал меня к себе, и
я рассказал тебе о том, что со мной случилось, и слава Аллаху за нашу
встречу!"
И когда Сейф-аль-Мулук и Тадж-аль-Мулук, отец Девлет-Хатун услышали
рассказ везиря Сайда, они удивились сильным удивлением, и Тадж-аль-Му-
лук, отец Девлет-Хатун, приготовил прекрасное место для Сейфаль-Мулука и
его брата Сайда. И Девлет-Хатун стала приходить к Сейф-аль-Мулуку и бла-
годарить его и разговаривала с ним о его благодеяниях, и везирь Сайд
сказал ей: "О царевна, от тебя желательна помощь в достижении его цели".
И Девлет-Хатун ответила: "Хорошо, я постараюсь для того, что он хочет,
чтобы достичь желаемого, если захочет того Аллах великий". А потом она
обратилась к Сейф-аль-Мулуку и сказала ему: "Успокой свою душу и прохла-
ди глаза!"
Вот что было с Сейф-аль-Мулуком и его везирем Саидом. Что же касается
до царевны Бади-аль-Джемаль, то до нее дошли вести о возвращении ее
сестры ДевлетХатун к отцу, в его царство, и она сказала: "Непременно
следует ее посетить и приветствовать ее в роскошном уборе, драгоценнос-
тях и одеждах". И она отправилась к ней, и когда она приблизилась к
царству отца царевны Девлет-Хатун, та встретила ее и пожелала ей мира и
обняла ее и поцеловала между глаз, а царевна Бади-альДжемаль поздравила
Девлет-Хатун с благополучием.
А потом они сели и стали разговаривать, и Бади-альДжемаль спросила
Девлет-Хатун: "Что случилось с тобой на чужбине?" И Девлет-Хатун ответи-
ла: "О сестрица, не спрашивай, какие случились со мной дела! О, какие
терпят люди бедствия!" - "А как так?" - спросила Бадиаль-Джемаль, и Дев-
лет-Хатун молвила: "О сестрица, я была в Высоком Дворце, и владел мною
там сын Синего царя". И она рассказала ей остальную свою историю с нача-
ла до конца, а также историю Сейф-аль-Мулука и поведала о том, что слу-
чилось с ним во дворце и какие он терпел бедствия и ужасы, пока не дошел
до Высокого Дворца, и как он убил сына Синего царя и сорвал двери и
построил из них корабль и сделал к нему весла и как он прибыл сюда. И
Бади-аль-Джемаль удивилась и воскликнула: "Клянусь Аллахом, о сестрица,
это одно из самых диковинных чудес!" - "Я хочу рассказать тебе о корне
всей его истории, но меня удерживает от этого стыд", - сказала потом
Девлет-Хатун. И Бади-аль-Джемаль молвила: "Чего же стыдиться? Ты ведь
моя сестра и подруга, и между мной и тобой было многое, и я знаю, что ты
ищешь для меня лишь добра. Почему же ты меня стыдишься? Расскажи мне то,
что у тебя есть, не стыдясь меня, и не скрывай от меня ничего".
И тогда Девлет-Хатун сказала: "Он увидел твое изображение на капита-
не, который твой отец послал Сулейману, сыну Дауда - мир с ними обоими!
- и Сулейман не развертывал его и не смотрел, что на нем есть. И он пря-
мо послал его царю Асиму ибн Сафвану, царю Египта, в числе подарков и
редкостей, которые он ему послал.
А царь Асим отдал кафтан своему сыну Сейф-аль-Мулуку, прежде чем его
развернуть. И когда Сейф-альМулук взял его и развернул и хотел надеть,
он увидел на нем твое изображение и влюбился в него и пошел тебя искать
и испытал все эти беды из-за тебя..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот семьдесят четвертая ночь
Когда же настала семьсот семьдесят четвертая ночь, она сказала: "Дош-
ло до меня, о счастливый царь, что Девлет-Хатун рассказала Бади-альДже-
маль о начале любви к ней Сейф-аль-Мулука и его страсти к ней и сказала,
что причина этого в кафтане, на котором было ее изображение, и что когда
Сейф-альМулук увидел это изображение, он ушел из своего царства, обезу-
мев от любви, и скрылся от своих родных из-за нее. "Он испытал те
бедствия, которые испытал, из-за тебя", - сказала она. И Бади-аль-Дже-
маль воскликнула (а ее лицо раскраснелось, и ей стало стыдно перед Дев-
лет-Хатун): "Этого никогда не будет! Люди не подходят к джиннам". Но тут
Девлет-Хатун принялась описывать ей Сейф-аль-Мулука и красоту его лица и
поведение и доблесть, и не переставая расхваливала его и перечисляла его
достоинства, и наконец сказала: "О сестрица, ради Аллаха великого и ради
меня, пойди поговори с ним и скажи ему хотя бы одно слово". Но Ба-
ди-аль-Джемаль воскликнула: "Этих слов, которые ты говоришь, я не стану
слушать и не послушаюсь тебя!" И было так, словно она ничего о нем не
слышала, и в ее сердце не запало ничего из рассказов о любви
Сейф-аль-Мулука и красоте его лица, его поведении и доблести. А Девлет-
Хатун стала ее умолять и целовать ей ноги, говоря: "О Бади-аль-Джемаль,
во имя молока, которым мы с тобой вскормлены, и во имя надписи, которая
на перстне Сулеймана, - мир с ним! - выслушай от меня такие слова: ведь
я обязалась перед ним в Высоком Дворце показать ему твое лицо; заклинаю
тебя Аллахом, покажи ему себя один раз, ради меня, и ты тоже на него
посмотришь". И она плакала и умоляла Бади-аль-Джемаль, целуя ей руки и
ноги, пока царевна не согласилась и не сказала: "Ради тебя я покажу ему
мое лицо один раз".
И тогда сердце Девлет-Хатун успокоилось, и она поцеловала ей руки и
ноги и, выйдя, пошла в самый большой дворец, который стоял в саду. И она
велела невольницам устлать его коврами и поставить в нем золотое ложе и
расставить рядами сосуды с вином, а потом Девлет-Хатун вошла к
Сейф-аль-Мулуку и его везирю Сайду, которые сидели у себя, и обрадовала
Сейф-аль-Мулука вестью о достижении его цели и осуществлении желаемого.
"Отправляйся в сад с твоим братом, и войдите во дворец и спрячьтесь от
людских глаз, чтобы не увидел вас никто из находящихся во дворце, а я
приду туда с Бади-альДжемаль", - сказала она. И Сейф-аль-Мулук с Саидом
поднялись и пошли в то место, которое указала им Девлет-Хатун, и, войдя
туда, они увидели, что там поставлено золотое ложе и на нем лежат подуш-
ки и есть там кушанья и вино. И они просидели некоторое время, а потом
Сейф-аль-Мулук вспомнил свою возлюбленную, и его грудь стеснилась, и
взволновалась в нем тоска и страсть. И он поднялся и пошел и вышел из
дворцового прохода, и брат его Сайд последовал за ним. Но Сейфаль-Мулук
сказал ему: "О брат мой, сиди на месте и не следуй за мной, пока я к те-
бе не приду!" И Сайд сел, а Сейф-аль-Мулук спустился и вошел в сад,
пьяный от вина страсти и смятенный крайней любовью и увлечением, и пот-
рясла его любовь, и одолела его страсть, и он произнес такие стихи:
"О дивно прекрасная, ты лишь нужна мне!
Пожалей же - пленен к тебе я любовью!
Ты желанье, мечта моя, моя радость,
И не хочет любить других мое сердце!
О, если б узнать: известно ль тебе, как я плачу
Ночью длинной, не зная сна, и рыдаю?
Прикажи мне, чтоб сон слетел к моим векам, -
Может статься, во сне тебя я увижу.
О, смягчись же к безумному, что так любит,
Из пучины жестокости его вырви!
Пусть прибавит Аллах тебе блеска, счастья,
И все люди пусть выкупом тебе будут!
Соберет пусть влюбленных всех мое знамя,
А твое соберет к себе всех красавиц".
И потом он заплакал и произнес еще такие два стиха:
"Дивно прекрасная стала целью моей навек,
В глубинах души она теперь - моя тайна"
Когда говорю я - речь моя о красе ее,
А если молчу, лишь к ней привязано сердце".
И потом он горько заплакал и произнес еще такие стихи:
"И в сердце моем огонь сильней разгорается,
Желаю я вас одних, и страсть моя длится.
Склоняюсь я к вам и не склоняюсь к другим совсем,
Прощенья я жду от вас, - влюбленный вынослив, -
Чтоб сжалились вы над тем, чью плоть изнурила страсть,
Кто слабым от страсти стал, чье сердце недужно.
Так сжальтесь, помилуйте и будьте щедрой вы. -
От вас я не отойду, измены не зная".
И потом он заплакал и произнес еще такие два стиха:
"Стал я близок с тоской моей, как со страстью,
И бежит от очей покой, как бежишь ты.
Рассказал, что ты сердишься, твой посланник,
Да избавит Аллах от зла такой речи!"
А потом Сайд, заждавшись царевича, вышел из дворца, чтобы поискать
его в саду, и увидел, что он ходит по саду в смятении и говорит такие
стихи:
"Аллах, Аллах великий, поклянусь я том,
Произносит кто из Корана суру "Создателя", -
Коль бродил мой взор по красотам тех, кого видел я,
Вечно образ твой, о прекрасная, говорил со мной".
И потом Сейф-аль-Мулук и его брат Сайд встретились и стали гулять в
саду и есть плоды, и вот что было с Саидом и Сейф-аль-Мулуком. Что же
касается ДевлетХатун, то когда она пришла с Бади-аль-Джемаль во дворец,
они вошли туда после того, как евнухи разубрали его всевозможными укра-
шениями и сделали все, что приказала им Девлет-Хатун, и приготовили для
Бади-альДжемаль золотое ложе, чтобы ей сидеть на нем, и, увидев это ло-
же, Бади-аль-Джемаль села на него. А рядом с нею было окно, выходившее в
сад, и евнухи принесли всякие роскошные кушанья, и Бади-аль-Джемаль с
Девлет-Хатун начали есть и ели, пока та не насытилась. А затем она веле-
ла подать всякие сладости, и евнухи принесли их, и обе девушки поели их
досыта и вымыли руки. А после этого Девлет-Хатун приготовила напитки и
сосуды для вина и расставила кувшины и чаши, и стала Девлет-Хатун напол-
нять кубок и поить Бади-аль-Джемаль, а потом она наполняла чашу и пила
сама. И Бади-аль-Джемаль посмотрела в окно, которое было рядом с нею и
выходило в сад, и увидела, какие там плоды и деревья, и она бросила
взгляд в сторону Сейф-аль-Мулука и увидела его, когда он ходил по саду,
а сзади него шел везирь Сайд. И услыхала она, как Сейф-аль-Мулук говорит
стихи, рассыпая обильные слезы, и когда она взглянула на него, этот
взгляд оставил в ней тысячу вздохов..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот семьдесят пятая ночь
Когда же настала семьсот семьдесят пятая ночь, она сказала: "Дошло до
меня, о счастливый царь, что когда Бади-аль-Джемаль увидела Сейф-аль-Му-
лука, который ходил по саду, она посмотрела на него взором, оставившим в
ней тысячу вздохов, и обернулась к ДевлетХатун (а вино заиграло в ее
членах) и сказала: "О сестрица, что это за юноша, которого я вижу в са-
