войска мало". - "О дядюшка, - сказал Гариб, - вот я пришел, чтобы отомс-
тить и уничтожить позор и освободить от него земли". - "О сын моего бра-
та, - сказал ад-Дамиг, - у тебя две мести: месть за твоего отца и месть
за твою мать". - "Что с моей матерью?" - спросил Гариб. И ад-Дамиг отве-
тил: "Ее убил Аджиб, твой брат..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Шестьсот тридцать шестая ночь
Когда же настала шестьсот тридцать шестая ночь, она сказала; "Дошло
до меня, о счастливый царь, что Гариб, услышав слова своего дяди ад-Да-
мига: "Твою мать убил Аджиб, твой брат", - спросил его: "О дядюшка, а
какова причина ее убийства?" И ад-Дамиг рассказал ему о том, что случи-
лось с его матерью, и о том, как Мирдас выдал свою дочь за Аджиба и тот
хочет войти к ней.
И когда Гариб услышал слова своего дяди, ум вылетел у него из головы,
и его покрыло беспамятство, так что он едва не погиб, а очнувшись от об-
морока, он кликнул клич своему войску и сказал: "Все на коней!" - "О сын
моего брата, - сказал ему ад-Дамиг, - подожди, пока я соберусь и сяду с
моими людьми на коней и поеду с тобою у твоего стремени". - "О дядюшка,
не осталось у меня терпения, - сказал Гариб. - Собирайся же, соединишься
со мной в Куфе".
И потом Гариб поехал и достиг города Бабиля [535], и жители испугались
его. А в этом городе был царь по имени Джамак, и было под его властью
двадцать тысяч всадников, и собрались к нему из селений пятьдесят тысяч
всадников. И воины Гариба разбили палатки напротив Бабиля, и Гариб напи-
сал письмо и послал его властителю Бабиля, и гонец подъехал и, прибыв к
городу, закричал: "Я гонец!" И привратник отправился к царю Джамаку и
рассказал ему о гонце, и царь воскликнул: "Приведи его ко мне!" И прив-
ратник вышел и привел гонца к царю, и гонец поцеловал землю и отдал Джа-
маку письмо. И Джамак распечатал его и прочитал и увидел в нем: "Слава
Аллаху, господу миров, господу всякой вещи, наделителю всего живого, ко-
торый властен во всякой вещи! От Гариба, сына царя Кондемира, властителя
Ирака и земли Куфы царю Джамаку. В минуту прибытия к тебе этого письма
пусть не будет твоим ответом ничто, кроме разбития идолов и признания
единственности царя всеведущего, творца света и мрака, творца всякой ве-
щи, который во всякой вещи властен. А если ты не исполнишь того, что я
тебе приказал, я сделаю сегодняшний день для тебя самым злосчастным из
дней. Мир с теми, кто следует по правому пути и опасается последствий
дурных дел, и повинуется владыке всевышнему, господу последней и первой
жизни, который говорит вещи: "Будь!" - и она возникает".
И когда Джамак прочитал это письмо, его глаза посинели, а лицо пожел-
тело, и он закричал на гонца и сказал ему: "Иди к твоему господину и
скажи ему: "Завтра, под утро, будет бой и сеча и станет видно, кто доб-
лестный витязь!"
И гонец пошел и осведомил Гариба о том, что было, и Гариб приказал
своим людям приготовиться к бою, а Джамак велел поставить палатки против
палаток Гариба. И воины выступили, подобно переполненному морю, и прове-
ли ночь с намерением сражаться, а когда наступило утро, оба войска на
конях выстроились рядами и стали бить в литавры и погнали горячих коней
и наполнили ими земли и пустыни.
И выступили вперед богатыри, и первым, кто вышел на поле боя и стыч-
ки, был Садан, горный гуль, и он держал на плече ужасающее дерево и кри-
чал, стоя между войсками: "Я Садан-гуль!" И он крикнул: "Есть ли мне
противник? Есть ли соперник? Пусть не приходит ко мне ленивый и бес-
сильный!" И закричал своим сыновьям: "Горе вам, принесите мне дров и ог-
ня, потому что я голоден!"
И они крикнули своим рабам, и те набрали дров и зажгли огонь посреди
поля. И вышел к Садану человек из нечестивых, амалекитянин из преступных
амалекитян, держа на плече дубину, подобную корабельной мачте, и понесся
на Садана, крича: "Горе тебе, о Садан!" И когда тот услышал слова амале-
китянина, его качества испортились, и он взмахнул деревом так, что оно
загудело в воздухе, и ударил им амалекитянина. И тот встретил удар дуби-
ной, и дерево всей тяжестью опустилось вместе с дубиной амалекитянина на
череп и разбило его, и амалекитянин упал, точно высокая пальма. И Садан
закричал своим рабам: "Тащите этого жирного теленка и жарьте его ско-
рее!" И рабы поспешно содрали с амалекитянина кожу и зажарили его и по-
дали Садану-гулю, и тот съел его и обглодал кости.
И когда увидели нечестивые, что Садан сделал с их товарищем, волосы
поднялись на коже их тела, и состояние их изменилось, и цвет их сделался
другим, и они стали говорить друг другу: "Всякого, кто выйдет к этому
гулю, он съест и обглодает его кости и лишит дыхания земной жизни". И
они воздержались от боя, испугавшись гуля и его сыновей, и повернулись,
убегая и направляясь к своему городу. И тогда Гариб крикнул своим людям:
"На беглецов!" И персы и арабы понеслись на царя Бабиля и его людей и
обрушили на них удары меча и перебили из них двадцать тысяч или больше.
И беглецы столпились в воротах, и из них было перебито множество, и они
не могли запереть ворота, и арабы и персы бросились на них. И Садан взял
дубину одного из убитых и взмахнул ею перед людьми и выехал на поле, а
потом он бросился ко дворцу царя Джамака и, встав к царю лицом к лицу,
ударил его дубиной, и царь упал на землю без чувств.
И Садан понесся на тех, кто был во дворце, и превратил их в крошево,
и тогда жители дворца закричали: "Пощады, пощады!.. "
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Шестьсот тридцать седьмая ночь
Когда же настала шестьсот тридцать седьмая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что Садан-гуль, ворвавшись во дворец царя
Джамака, стал крошить тех, кто там был, и жители дворца закричали: "По-
щады, пощады!" - "Скрутите вашего царя" - крикнул им Садан. И царя скру-
тили и понесли, и Садан погнал их перед собой, точно баранов, после того
как большинство жителей города погибло от меча воинов Гариба, и поставил
их перед Гарибом. И когда Джамак, царь Бабиля, очнулся от обморока, он
увидел, что он связан, а гуль говорит: "Вечером я поужинаю этим царем
Джамаком!"
Услышав это, Джамак обратился к Гарибу и сказал ему: "Я под твоей за-
щитой" - "Прими ислам - спасешься от гуля и от пытки огнем, который не
кончается", - сказал Гариб, и Джамак принял ислам сердцем и языком. Тог-
да Гариб велел развязать его узы, а потом Джамак предложил ислам своим
людям, и все они сделались мусульманами и встали, прислуживая Гарибу.
И Джамак вошел в свой город и выставил кушанья и напитки, и все про-
вели ночь подле Бабиля, а когда наступило утро, Гариб приказал тро-
гаться, и воины ехали, пока не достигли Мейяфарикина [536], и они увидели,
что город свободен от жителей. А обитатели города услыхали о том, что
случилось с Бабилем, и очистили свои земли и шли, пока не дошли до горо-
да Куфы. И они рассказали Аджибу, что случилось, и перед ним поднялось
воскресение, и он собрал своих богатырей и рассказал им о прибытии Гари-
ба и велел делать приготовления к бою с его братом. А он сосчитал своих
людей, и их оказалось тридцать тысяч всадников и десять тысяч пеших. За-
тем он потребовал, чтобы явились другие, и явились к нему пятьдесят ты-
сяч человек, конных и пеших. И Аджиб сел на коня во главе влачащегося
войска и ехал пять дней, и он увидал, что войско его брата стоит в Мосу-
ле, и поставил свои шатры перед его шатрами. И потом Гариб написал
письмо и, обратившись к своим людям, спросил: "Кто из вас доставит это
письмо Аджибу?" И Сахим вскочил на ноги и сказал; "О царь времени, я
пойду с твоим письмом и принесу тебе ответ!" И Гариб дал ему письмо, и
Сахим шел, пока не дошел до шатра Аджиба, и Аджибу сказали о нем, и он
воскликнул: "Приведите его ко мне!" И когда Сахима привели к Аджибу, тот
спросил: "Откуда ты пришел?" И Сахим ответил: "Я пришел к тебе от царя
персов и арабов, зятя Кисры, царя земли, и он прислал тебе письмо. Дай
на него ответ". - "Подай письмо!" - сказал Аджиб. И Сахим дал ему
письмо, и Аджиб распечатал его и прочитал и нашел в нем: "Во имя Аллаха,
милостивого, милосердного! Мир другу Аллаха Ибрахиму! - А после того: -
В минуту прибытия к тебе этого письма провозгласи единственным царядари-
теля, первопричину причин, движущего облака, и оставь поклонение идолам.
Если ты примешь ислам, то будешь мне братом и повелителем над нами, и я
отпущу тебе грех с моим отцом и моей матерью и не взыщу с тебя за то,
что ты совершил, а если ты не сделаешь так, как я тебе приказал, я пере-
режу тебе шею, разрушу твою страну и ускорю твою смерть. Я дал тебе со-
вет, и да будет мир с тем, кто следует по правому пути и повинуется царю
всевышнему".
И когда Аджиб прочитал слова Гариба и понял, какие в них угрозы, его
глаза закатились под темя, и он заскрежетал зубами, и гнев его усилился.
И он разорвал письмо и бросил его. И Сахиму стало тяжело, и он крикнул
Аджибу: "Да высушит Аллах твою руку за то, что ты сделал!" И Аджиб зак-
ричал своим людям: "Схватите этого пса и зарубите его мечами!" И его лю-
ди ринулись на Сахима, а Сахим вытащил меч и бросился на них и убил
больше пятидесяти богатырей. И Сахим шел, разя мечом, пока не дошел до
своего брата Гариба. И Гариб спросил его: "Что с тобой, о Сахим?" И Са-
хим рассказал ему, что случилось, и Гариб воскликнул: "Аллах велик!" И
исполнился гнева и забил в барабан войны. И сели на коней богатыри, и
выстроились мужи, и собрались храбрецы и пустили коней плясать на поле,
и мужи облачились в железо и нанизанные кольчуги и опоясались мечами и
подвязали длинные копья, и Аджиб сел со своими людьми на коня, и народы
понеслись на народы....
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Шестьсот тридцать восьмая ночь
Когда же настала шестьсот тридцать восьмая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что, когда Гариб сел на коня со своими
людьми, Аджиб тоже сел на коня со своими людьми, и народы понеслись на
народы. И творил суд судья войны, и не был обидчиком в суде своем, и на-
ложил он на уста свои печать, и не заговорил, и потекла кровь и полилась
потоком, выводя на земле искусные узоры, и седыми стали народы, и уси-
лился и закипел бой. Ноги скользили, тверд был храбрец, бросаясь в бой,
и поворачивался трус, бросаясь в бегство. Бойцы продолжали бой и сраже-
ние, пока не повернул день на закат и не пришла ночь с ее мраком, забили
тогда в литавры конца боя, и воины оставили друг друга, и оба войска
вернулись в палатки и пропели там ночь.
А когда наступило утро, ударили в литавры боя и сечи, и надели воины
боевые доспехи и опоясались прекрасными мечами, и подвязали коричневые
копья, и наложили гладкие, бесперые стрелы, крича: "Сегодня не будет
отступления!"
И построились воины, подобные полному морю, и первым, кто открыл во-
рота боя, был Сахим. Он погнал своего коня меж рядами, играя копьями и
мечами и испробуя все способы боя, так что смутил обладателей разума. И
он закричал: "Есть ли мне противник? Есть ли соперник? Пусть не приходит
ко мне ленивый и слабый!" И выехал к нему всадник из нечестивых, подоб-
ный огненной головне. И Сахим не дал ему перед собою утвердиться и уда-
рил его копьем и сбросил. И выехал к нему второй, - и он убил его; и
третий, - и он его растерзал; и четвертый, - и он его погубил. И он не
переставал убивать всех, кто выезжал к нему, до полудня, и перебил двес-
ти богатырей. Тогда Аджиб крикнул своим людям и велел им нападать, и бо-
гатыри понеслись на богатырей, и великою стала стычка, и умножились тол-
ки и пересуды. И звенели начищенные мечи, и нападали люди на людей, и
оказались они в наихудшем положении, и полилась кровь, и стали черепа
для коней подковами.
