ночь стала темной (а он стоял вдали от палаток с теми, кто остался из
его дружины), и сказал: "О сыны моего дяди, знайте, что, когда пришли
мусульмане, мы с аль-Джаландом испугались до крайности, и я понял, что
он не может меня защитить от моего брата или от кого другого. И мое мне-
ние - нам следует уйти, когда заснут глаза, и мы направимся к царю Ярубу
ибн Кахтану [539], так как у него больше войска и его власть сильнее".
И когда его люди услышали эти слова, они сказали: "Вот оно, пра-
вильное мнение!" И Аджиб приказал им зажечь огонь у входа в палатки и
выступать во мраке ночи.
И они сделали так, как он приказал, и поехали, и не наступило еще ут-
ро, как они уже пересекли далекие страны. А наутро аль-Джаланд и двести
шестьдесят тысяч одетых в панцири и погрузившихся в железо и нанизанные
кольчуги забили в литавры войны и выстроились для боя и сражения, а
аль-Джамракан с Саданом сели на коней во главе сорока тысяч всадников,
могучих богатырей, и под каждым знаменем была тысяча сильных, превосход-
ных витязей, передовых при нападении. И выстроились оба войска, ища сра-
жения и боя, и обнажили мечи, и выставили зубцы гибких копий, чтобы вы-
пить чашу гибели. И первым, кто открыл врата войны, был Садан, подобный
твердокаменной горе или одному из маридов-джиннов. И выступил к нему бо-
гатырь из нечестивых, и он убил его и бросил на поле и крикнул своим сы-
новьям и слугам: "Разожгите огонь и изжарьте этого убитого!" И они сде-
лали так, как он приказал, и подали убитого жареным, и Садан съел его и
обглодал его кости, а нечестивые стояли и смотрели на него издали. И они
воскликнули: "О солнце, обладатель сияний!" И испугались боя с Саданом,
и альДжаланд крикнул своим людям: "Убейте эту гадину!" И выехал к Садану
предводитель из нечестивых, и Садан убил его, и он убивал витязя за ви-
тязем, пока не убил тридцать витязей. И тогда отступились злые нечестив-
цы от боя с Саданом и сказали: "Кто сражается с джиннами и гулями!" И
аль-Джаланд закричал: "Пусть нападут на него сто витязей и доставят его
ко мне пленным или убитым".
И выступили сто витязей и понеслись на Садана и направили на него ме-
чи и копья, и он встретил их с сердцем крепче кремня, провозглашая
единственность владыки судящего, которого не отвлечет одно дело от дру-
гого. И он закричал: "Аллах велик!" И ударял их мечом, пока не поскиды-
вал с них головы, и не обернулся он на них больше одного раза, после то-
го как убил из них семьдесят четыре витязя, а остальные бежали.
И аль-Джаланд закричал на десятерых предводителей, под каждым из ко-
торых была тысяча богатырей, и сказал км: "Закидайте его коня стрелами,
чтобы он упал под него, и схватите его руками!" И на Садана бросились
десять тысяч всадников, и он встретил их, сильный сердцем. И когда
аль-Джамракан и мусульмане увидели, что неверные понеслись на Садана,
они воскликнули: "Аллах велик!" И понеслись на них. И не успели они еще
достигнуть Садана, как его коня убили, а самого взяли в плен, и му-
сульмане нападали на неверных, пока не померк день и не ослепли глаза, и
звенел острый меч, и твердо стоял каждый нападающий витязь, и охватила
труса растерянность. И были мусульмане среди нечестивых, как белое пятно
на черном быке..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Шестьсот сорок седьмая ночь
Когда же настала шестьсот со" рок седьмая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что усилился бой между мусульманами и нечес-
тивыми, так что стали мусульмане среди нечестивых, как белое пятно на
черном быке, и они не прекращали боя и схватки, пока не приблизился
мрак, и тогда они отделились друг от друга, и было убито из нечестивых
много людей, которым нет числа. И аль-Джамракан и его люди вернулись,
крайне опечаленные о Садане, и не были им приятны ни еда, ни сон. И они
проверили своих людей, и оказалось, что убито из них меньше тысячи, и
аль-Джамракан сказал" "О люди, я выйду на середину поля, к месту боя и
сражения, и убью их богатырей, и захвачу их женщин, и возьму их в плен,
и выкуплю ими Садана по изволению судящего владыки, которого не отвлечет
одно дело от другого". И успокоились сердца мусульман, и они обрадова-
лись и разошлись по палаткам. Что же касается аль-Джаланда, то он под-
нялся и вошел к себе в шатер и сел на престол своего царства, и его люди
окружили его, и тогда он позвал Садана, и его привели к нему, и аль-Джа-
ланд воскликнул: "О бешеный пес и ничтожнейший из арабов, о носящий дро-
ва [540], кто убил мое дитя аль-Кураджана, храбреца своего времени, убийцу
соперников, повергающего богатырей?" - "Его убил аль-Джамракан, предво-
дитель войска царя Гариба, господина витязей, и я изжарил его а съел,
так как я был голоден", - ответил Садан. И когда аль-Джаланд услышал
слова Садана, глаза его закатились под темя, и он велел отрубить Садану
голову. И палач пришел с этим намерением и подошел к Садану, и тогда Са-
дан потянулся в оковах и разорвал их и, бросившись на палача, выхватил у
него меч, ударил его и скинул ему голову.
И он направился к аль-Джаланду, и тот бросился с престола и убежал. И
тогда Садан напал на присутствующих и убил двадцать приближенных царя, а
остальные предводители убежали. И поднялись крики в лагере неверных, а
Садан ринулся на бывших там нечестивых и стал бить их направо и налево,
и они разбежались перед ним и освободили ему проход, и Садан шел, изби-
вая врагов мечом, пока не вышел из их лагеря, направляясь в лагерь му-
сульман. И мусульмане услышали шум нечестивых и сказали: "Может быть, к
ним пришло подкрепление?" И пока они недоумевали, вдруг подошел к ним
Садан. Они сильно обрадовались его приходу, и больше всех радовался ему
альДжамракан, и он поздоровался с Саданом, и мусульмане тоже поздорова-
лись с ним и поздравили его с благополучием.
Вот что было с мусульманами.
Что же касается нечестивых, то они возвратились со своим царем в его
шатер после ухода Садана. И царь сказал: "О люди, клянусь солнцем, обла-
дателем сияний, клянусь мраком ночи и светом дня и бегучими звездами, я
не думал, что спасусь в сей день от убиения! Если бы я попал к нему в
руки, он наверное съел бы меня, и я не стоил бы для него ячменя, или
пшеницы, или злака из других злаков". - "О царь, - ответили ему, - мы не
видели никого, кто бы делал то же, что этот гуль". - "О люди, - восклик-
нул царь, - когда наступит завтрашний день, наденьте снаряжение, сядьте
на коней и растопчите их конскими копытами!"
Что же касается мусульман, то они собрались, радуясь поддержке Аллаха
и освобождению Садана-гуля, и альДжамракан воскликнул: "Завтра на поле я
покажу вам, каковы мои дела и что мне подобает. Клянусь другом Аллаха
Ибрахимом, я убью их гнуснейшим убиением и буду ударять их острым мечом,
пока не смутится среди них всякий понятливый. Я намерен напасть на пра-
вое и левое крыло. И когда вы увидите, что я ринулся на царя, который
под знаменами, неситесь за мною решительно, чтобы свершил Аллах дело,
которое решено".
И оба войска провели ночь, сторожа друг друга, а когда взошел день и
явилось смотрящим солнце, воины сели на коней быстрее, чем во мгновенье
ока, и закричал ворон разлуки, и посмотрели люди друг на друга. И воины
выстроились для боя и сражения, и первым открыл врата боя аль-Джамракан
и стал гарцевать и нападать, ища стычки.
И аль-Джаланд со своими людьми хотел понестись на врагов, но вдруг
поднялась пыль, застилая края неба и омрачая день, и ударили ее четыре
ветра, и она разорвалась и разлетелась, и показались из-под нее витязи,
закованные в кольчуги, храбрые богатыри, режущие мечи, разящие копья и
люди, точно львы, что ничего не страшатся и не боятся. И когда оба войс-
ка увидели эту пыль, они воздержались от боя и послали разузнать, в чем
дело и откуда зги пришельцы, вздымающие такую пыль. И помчались скорохо-
ды и вошли под пыль и скрылись от взоров, а затем, через некоторое вре-
мя, они вернулись, и скороход нечестивых рассказал им, что прибывшие -
отряд мусульман с царем их - Гарибом. Скороход мусульман вернулся и
рассказал о прибытии царя Гариба и его людей. И мусульмане обрадовались
его прибытию и, погнав коней, встретили своего царя, а потом они спеши-
лись и поцеловали землю меж его рук и пожелали ему мира..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Шестьсот сорок восьмая ночь
Когда же настала шестьсот сорок восьмая ночь, она сказала: "Дошло до
меня, о счастливый царь, что воины мусульман, когда явился к ним царь
Гариб, обрадовались сильной радостью, поцеловали землю меж его рук и
стали здороваться с ним, окружая его, и Гариб сказал им: "Добро пожало-
вать!" И обрадовался их благополучию. И они достигли лагеря и поставили
шатры и знамена, и царь Гариб сел на престол своей власти, окруженный
вельможами царства, и они рассказали ему обо всем, что случилось с Сада-
ном.
Что же касается нечестивых, то они собрались и стали искать Аджиба,
но не нашли его ни между собой, ни в палатках. И они рассказали аль-Джа-
ланду ибн Каркару о его бегстве, и поднялось на царя воскресение, и он
укусил себе палец и воскликнул: "Клянусь солнцем, обладателем сияний,
это вероломный пес! Он убежал со своими скверными людьми в пустыни и
степи. Но ничто уже не отразит этих врагов, кроме жестокого боя; укрепи-
те же вашу решимость, ободрите сердца и остерегайтесь мусульман!"
Что же касается Гариба, то он сказал людям: "Укрепите решимость,
ободрите сердца и призывайте на помощь господа, прося его помочь вам
против врагов". - "О царь, - отвечали воины, - ты увидишь, что мы сдела-
ем на поле битвы, в месте боя и сражения!"
И оба войска спали, пока не наступило утро, сияя светом и блистая, и
солнце не засверкало над верхушками холмов и долинами, и тогда Гариб со-
вершил молитву в два раката, согласно вере Ибрахима, друга Аллаха - мир
с ним! - и написал письмо, которое послал со своим братом Сахимом к не-
честивым. И когда Сахим прибыл к ним, они спросили его: "Что ты хочешь?"
И он отвечал: "Я хочу вашего повелителя". - "Постой, пока мы не спросим
его о тебе", - сказали Сахиму. И он остановился, а нечестивые спросили о
нем аль-Джаланда и рассказали ему о по" сланце Гариба. "Ко мне его!" -
воскликнул царь. И Сахима привели к нему, и тогда царь спросил его: "Кто
тебя послал?" И Сахим ответил: "Царь Гариб, которого Аллах сделал влас-
тителем над арабами и неарабами. Возьми его письмо и дай на него ответ".
И аль-Джаланд взял письмо, вскрыл его и прочитал в нем: "Во имя Алла-
ха, милостивого, милосердного, господа извечного, единого, великого, ко-
торый знает о всякой вещи, господа Нуха, Салиха, Худа и Ибрахима и гос-
пода всякой вещи! Мир тем, кто следует правым путем и боится последствий
дурного дела, кто повинуется царю всевышнему и следует путем истины и
предпочел последнюю жизнь первой! - А после того: - О Джаланд, не должно
поклоняться никому, кроме Аллаха, единого, покоряющего, творца ночи и
дня и вращающегося небосвода. Он послал пречистых пророков и заставил
течь реки, он поднял небеса и распростер землю, он взрастил деревья и
наделил птиц в гнездах и зверей в пустынях, он - Аллах - славный, всеп-
рощающий, кроткий, покрывающий, которого не постигают взоры, навивающий
ночь на день, который послал посланников и низвел книги. И знай, о Джа-
ланд, что нет веры, кроме веры Ибрахима, друга Аллаха. Прими же ислам -
спасешься от острого меча, а в последней жизни - от пытки огнем, а если
откажешься от ислама, радуйся гибели и земель разрушению и следов твоих
прекращению. И пошли ко мне пса Аджиба, чтобы я отомстил за отца и
мать".
И когда аль-Джаланд прочитал письмо, он сказал Сахиму: "Скажи твоему
господину, что Аджиб убежал со своими людьми и мы не знаем, куда он
