по имени царь Кондемир. И был это царь доблестный и вождь неодолимый, но
только был он дряхлым, престарелым старцем. И наделил его Аллах великий,
уже одряхлевшего, ребенком мужского пола. И назвал его царь Аджибом [514]
из-за его красоты и прелести и отдал его повитухам, кормилицам, рабыням
и наложницам, и ребенок рос и становился большим, и достиг он семи пол-
ных лет и годов.
И тогда отец назначил ему волхва из людей его веры и религии, и тот
обучал мальчика в течение трех полных лет их закону и нечестию и тому,
что нужно было знать, пока мальчик не стал сведущим, и не окрепла его
решимость, и не стали здравыми его мысли. И вырос он знающим, красноре-
чивым, восхваляемым философов, и вступал в прения с учеными, и сиживал с
мудрецами. И когда его отец увидел это, он остался доволен. А потом он
научил Аджиба ездить на конях, ранить копьем и бить мечом, и стал Аджиб
доблестным наездником, с пока не исполнилось еще его жизни десять лет,
как он превзошел людей своего времени во всех вещах и узнал способы боя
и сделался упорным притеснителем и непокорным шайтаном. И, отправляясь
на охоту и ловлю, он выезжал во главе тысячи всадников и совершал напа-
дения на витязей и пересекал дороги и забирал в плен дочерей царей и на-
чальников, и умножились жалобы на него его отцу.
И царь кликнул пятерых рабов и, когда они явились, сказал им: "Схва-
тите этого пса!" И слуги бросились на Аджиба и скрутили его, и царь ве-
лел его побить, и его били, пока мир не исчез для него, и тогда царь за-
точил его в комнате, где нельзя было отличить неба от земли и длины от
ширины.
И Аджиб провел два дня и ночь в заточении, и тогда эмиры подошли к
царю и, поцеловав перед ним землю, стали ходатайствовать за Аджиба и
царь выпустил его. И. Аджиб выждал десять дней и вошел к отцу ночью,
когда, он спад, и ударил его и скинул ему голову, а когда взошел день,
Аджиб сел на престол царства своего отца И приказал людям встать перед
ним и облачиться в сталь и обнажить мечи, и поставил их справа и слева.
Некогда вошли эмиры и предводители, они увидали, что их, царь убит, а
его сын сидит на престоле царства, и смутились их умы, и Аджиб сказал
им: "О люди, вы видели, что случилось с вашим царем. Кто будет мне пови-
новаться, тому окажу уважение, а кто меня ослушается, с тем я сделаю то
же, что с отцом".
И, услышав его слова, эмиры испугались, что он их схватит, и сказали:
"Ты наш царь и сын нашего царя". И они повелевали землю меж рук Аджиба и
Аджиб поблагодарил их и обрадовался и велел выносить деньги и материи, и
затем он наградил эмиров великолепными одеждами и осыпал их деньгами, и
все они полюбили его и выразили ему покорность. И Аджиб наградил намест-
ников и шейхов кочевых арабов, и непослушных ему, и послушных, и подчи-
нились ему страны, и покорились ему рабы, и он управлял и приказывал и
запрещал в течение пяти месяцев.
И однажды он увидел во сне видение и проснулся, испуганный и устра-
шенный, и сон не брал его, пока не наступило утро, и тогда Аджиб сел на
престол, и войска встали перед ним справа и слева, и Аджиб призвал
изъяснителей и звездочетов и сказал им: "Растолкуйте мне этот сон!" - "А
что за сон ты видел, о царь?" - спросили его. И он сказал: "Я видел,
будто мой отец передо мной, и его уд обнажился, и вышло из него что-то
величиной с пчелу и стало увеличиваться, пока не сделалось подобно
большому льву с когтями, точно кинжалы. И я испугался этого существа, и
пока я дивился на него, оно вдруг бросилось на меня и ударило меня ког-
тями и прорвало мне брюхо, и я проснулся, испуганный и устрашенный".
И изъяснители посмотрели друг на друга и подумали, какой дать ответ,
а потом они сказали: "О великий царь, этот сон указывает, что от твоего
отца родился младенец, и возникнет между вами вражда, и он тебя одолеет.
Прими же предосторожности по причине этого сна".
И когда Аджиб услышал слова изъяснителей, он сказал: "У меня нет бра-
та, которого я боялся бы, и ваши слова - ложь". - "Мы рассказали лишь о
том, что знали", - ответили изъяснители. И Аджиб разгневался на них и
побил их.
И он поднялся, и вошел во дворец своего отца, и осмотрел его налож-
ниц, и нашел среди них одну рабыню, беременную уже семь месяцев, и тогда
он приказал двум рабам из своих рабов: "Возьмите эту невольницу, пойдите
с ней к морю и утопите ее". И рабы взяли невольницу за руку и пошли с
ней к морю и хотели ее утопить, но, посмотрев на нее, они увидели, что
она на редкость красива и прелестна, и сказали: "Зачем нам топить эту
невольницу - мы отведем ее в рощу и будем там жить в удивительном свод-
ничестве!"
И они взяли невольницу и шли с ней дни и ночи, так что отдалились от
населенных мест, и отвели ее в рощу, где было много деревьев, и плодов,
и каналов. И их решение сошлось на том, чтобы удовлетворить с рабыней
желание, и каждый из них говорил: "Я сделаю раньше!" И они стали спо-
рить, и вдруг вышли к ним люди из чернокожих, и они обнажили мечи и бро-
сились на рабов, и началось между ними сильное сражение и бой мечами и
копьями. И они до тех пор сражались с рабами, пока не убили их, быстрее,
чем в мгновение ока. А невольница стала бродить по роще одна, питаясь
плодами, и пила она из рек, и пребывала в таком положении, пока не роди-
ла мальчика, смуглого, изящного и прекрасного, которого назвала Гарибом
[515], так как он был на чужбине. И она оборвала младенцу пуповину, и за-
вернула его в часть своей одежды, и стала его кормить, грустя сердцем и
душою о своем прежнем величии и изнеженности..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Шестьсот двадцать пятая ночь
Когда же настала шестьсот двадцать пятая ночь, она сказала: "Дошло до
меня, о счастливый царь, что невольница осталась в роще, грустя сердцем
и душой, и принялась кормить своего сына, несмотря на охватившую ее
крайнюю печаль и страх из-за ее одиночества. И когда она была в некий
день в таком состоянии, она вдруг увидела всадников и пеших людей с со-
колами и охотничьими собаками. А кони их были нагружены журавлями, цап-
лями, иракскими гусями, нырками, водяными птицами, зверями, зайцами, га-
зелями, дикими коровами, птенцами страуса, рысями, волками и львами.
И это были арабы, которые вошли в рощу. И они увидели ту невольницу и
у нее на коленях сына, которого она кормила, и приблизились к ней и
спросили: "Ты из людей или из джиннов?" - "Из людей, о начальники ара-
бов", - ответила невольница. И охотники осведомили об этом своего пред-
водителя, а его звали Мирдас, начальник племени Кахтан [516]. И он выехал
на охоту с пятью сотнями эмиров из своих соплеменников и родичей, и они
охотились до тех пор, пока не наткнулись на эту невольницу.
И когда они увидали ее, невольница рассказала им о том, что с ней
случилось, с начала до конца, и царь удивился ее делу и кликнул своих
соплеменников и родичей, и они охотились до тех пор, пока не достигли
становища племени Кахтан.
И Мирдас взял невольницу, и отвел ей отдельное помещение, и приставил
к ней пять рабынь, чтобы служить ей, - а он полюбил ее сильной любовью.
И он вошел к ней и познал ее, и она понесла с первой крови. И когда кон-
чились ее месяцы, она родила мальчика и назвала его Сахим-аль-Лайлы. И
он воспитывался среди повитух вместе со своим братом, пока не вырос и не
стал разумен опекаемый эмиром Мирдасом.
И эмир отдал обоих мальчиков факиху, и тот обучил их делам веры, а
после этого эмир отдал их витязям арабов, и научил разить копьем и ру-
бить мечом и метать стрелы. И не исполнилось еще мальчикам пятнадцати
лет, как они научились тому, что было им нужно, и превзошли всех храбре-
цов в стране, и Гариб нападал на тысячу витязей, и его брат Са-
хим-аль-Лайль тоже.
А у Мирдаса было много врагов, но его арабы были храбрее всех арабов,
и все они были герои и витязи, и нельзя было греться у их огня [517].
А в соседстве с ним жил эмир из эмиров арабов по имени Хассан ибн Са-
бит, который был ему другом. И Ьн посватался к одной из знатных женщин
своего племени и пригласил всех своих товарищей и в числе их Мирдаса,
начальника племени Кахтан. И Мирдас согласился, и взял с собой триста
всадников из своего племени, и оставил четыреста всадников охранять га-
рем, и поехал, и прибыл к Хассану. И тот встретил его и посадил на самом
лучшем месте. И все витязи приехали ради свадьбы, и Хассан устроил пир и
веселился на своей свадьбе, а потом арабы уехали к своим жилищам.
Когда Мирдас подъехал к своему стану, он увидел двух убитых, и птицы
парили над ними справа и слева. И сердце Мирдаса встревожилось, и он во-
шел в стая, и встретил его Гариб, одетый в кольчугу, и поздравил с бла-
гополучием. "Что значат эти обстоятельства, о Гариб?" - спросил его Мир-
дас. И Гариб ответил: "Напал на нас аль-Хамаль ибн Маджид со своими
людьми, во главе пятисот всадников".
А причиной этой стычки было вот что: у эмира Мирдаса была дочь по
имени Махдия, лучше которой не видел видящий. И услышал о ней аль-Ха-
маль, начальник племени Бену-Набхан. И он сел на коня во главе пятисот
всадников, и отправился к Мирдасу, и посватался к Махдни, но Мирдас не
принял его сватовства и воротил альХамаля обманувшимся. И аль-Хамаль
выслеживал Мирдаса, пока тот не отлучился, приглашенный Хассаном. И тог-
да аль-Хамаль сел на коня во главе своих храбрецов, напал на племя Ках-
тан и убил множество витязей, а остальные храбрецы убежали в горы. А Га-
риб и брат его выехали с сотней конных на охоту и ловлю и вернулись не
прежде, чем наступил полдень, и они увидели, что альХамаль и его люди
овладели станом и тем, что в нем было, и захватили женщин. И аль-Хамаль
захватил Махдию, дочь Мирдаса, и угнал ее среди пленных. И когда Гариб
увидел это, его рассудок исчез, и он крикнул своему брату Сахим-аль-Лай-
лю: "О сын проклятой, он разграбил наш стан и захватил наш гарем! На
врагов! Освободим пленных и женщин!"
И Сахим с Гарибом понеслись на врагов, во главе сотни всадников, и
гнев Гариба все возрастал, и он косил головы и заставлял храбрецов пить
гибель чашами. И он достиг аль-Хамаля и увидел Махдию пленной. И тогда
он понесся на аль-Хамаля и ударил его копьем и свалил с коня, и не нас-
тупило еще предзакатное время, как он перебил большинство врагов, а ос-
тальные убежали.
И Гариб освободил пленных и возвратился к палаткам, неся голову
аль-Хамаля на копье, и он говорил такие стихи:
"Я тот, кто всем известен в день сраженья,
И джинн земной боится моей тени.
Когда мечом взмахну рукой я правой,
То смерть из левой быстро поражает.
Мое копье - коль на него посмотрят,
Увидят там зубцы, как полумесяц.
Зовусь Гарибом я, храбрец в кочевье,
И не боюсь, когда людей немного".
И не окончил еще Гариб своих стихов, как прибыл Мирдас и увидел уби-
тых, над которыми парили птицы, справа и слева. И улетел тогда его ра-
зум, и задрожало у него сердце. Но Гариб утешил его и поздравил с благо-
получием, и рассказал обо всем, что постигло стан после его отъезда. И
Мирдас поблагодарил сына за то, что он сделал, и воскликнул: "Не обману-
ло в тебе воспитание, о Гариб!"
И Мирдас расположился у себя в шатре, и начали жители стана восхва-
лять Гариба, говоря: "О эмир наш, если бы не Гариб, никто не спасся бы в
стане". И Мирдас поблагодарил его за то, что он сделал..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Шестьсот двадцать шестая ночь
Когда же настала шестьсот двадцать шестая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что, когда Мирдас вернулся в стан, его люди
пришли к нему и стали восхвалять Гариба, и Мирдас поблагодарил сына за
то, что он сделал. А когда Гариб узнал, что аль-Хамаль забрал Махдию в
