И тогда я решился и накупил себе товаров и вещей я всяких принадлеж-
ностей и кое-что из того, что было нужно для путешествия, и душа моя
согласилась на путешествие по морю. И я сел на корабль и спустился в го-
род Басру вместе с толпой купцов, и мы ехали морем дни и ночи и проходи-
ли мимо островов, переходя из моря в море и от суши к суше; и везде, где
мы ни проходили, мы продавали и покупали и выменивали товары. И мы пус-
тились ехать по морю и достигли одного острова, подобного саду из райс-
ких садов, и хозяин корабля пристал к этому острову и бросил якоря и
спустил сходни, и все, кто был на корабле, сошли на этот остров. И они
сделали себе жаровни и разожгли на них огонь и занялись разными делами,
и некоторые из них стряпали, другие стирали, а третьи гуляли; и я был
среди тех, кто гулял по острову.
И путники собрались и стали есть, пить, веселиться и играть; и мы
проводили так время, как вдруг хозяин корабля стал на край палубы и зак-
ричал во весь голос: "О мирные путники, поспешите подняться на корабль и
поторопитесь взойти на него! Оставьте ваши вещи и бегите, спасая душу.
Убегайте, пока вы целы и не погибли. Остров, на котором вы находитесь,
не остров, - это большая рыба, которая погрузилась в море, и нанесло на
нее песку, и стала она как остров, и деревья растут на ней с древних
времен. А когда вы зажгли на ней огонь, она почувствовала жар и зашеве-
лилась, и она опустится сейчас с вами в море, и вы все потонете. Ищите
же спасения вашей душе прежде гибели..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Пятьсот тридцать девятая ночь
Когда же настала пятьсот тридцать девятая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что капитан корабля закричал путникам и ска-
зал им: "Ищите спасения вашей душе прежде гибели и оставьте вещи!"
И путники услышали слова капитана и заторопились, и поспешили под-
няться на корабль, и оставили свои вещи и пожитки, и котлы, и жаровни. И
некоторые из них достигли корабля, а некоторые не достигли, и остров за-
шевелился и опустился на дно моря со всем, что на нем было, и сомкнулось
над ним ревущее море, где бились волны. А я был среди тех, которые за-
держались на острове, и погрузился в море вместе с теми, кто погрузился,
но Аллах великий спас меня я сохранил от потопления и послал мне большое
деревянное корыто, из тех, в которых люди стирали. И я схватился за ко-
рыто и сел на него верхом, ради сладости жизни, и отталкивался ногами,
как веслами, и волны играли со мной, бросая меня направо и налево. А ка-
питан распустил паруса и поплыл с теми, кто поднялся на корабль, не об-
ращая внимания на утопающих; и я смотрел на этот корабль, пока он не
скрылся из глаз, и тогда я убедился, что погибну.
И пришла ночь, и я был в таком положении и провел таким образом один
день и одну ночь, и ветер и волны помогли мне, и корыто пристало к высо-
кому острову, на котором были деревья, свешивающиеся над морем. И я
схватился за ветку высокого дерева и уцепился за нее, едва не погибнув,
и, держась за эту ветку, вылез на остров.
И я увидел, что ноги у меня затекли и укусы рыб оставили на голенях
следы, но я не чувствовал этого, так сильны были моя горесть и утомле-
ние. И я лежал на острове, как мертвый, и лишился чувств, и погрузился в
оцепенение, и пробыл в таком состоянии до следующего дня.
И поднялось надо мной солнце, и я проснулся на острове и увидел, что
ноги у меня распухли, но пошел, несмотря на то что со мной было, то пол-
зая, то волочась на коленях; а на острове было много плодов и ручьев с
пресной водой, и я ел эти плоды.
И я провел в таком положении несколько дней и ночей, и душа моя ожи-
ла, и вернулся ко мне дух мой, и мои движения окрепли. И я принялся ду-
мать и расхаживать по берегу острова, смотря среди деревьев на то, что
создал Аллах великий, и сделал себе посох из сучьев этих деревьев, на
который я опирался, и я долго жил таким образом.
И однажды я шел по берегу острова, и показалось мне издали какое-то
существо. Я подумал, что это дикий зверь или животное из морских живот-
ных, и пошел по направлению к нему, не переставая на него смотреть; и
вдруг оказалось, что это конь, огромный на вид и привязанный на краю
острова у берега моря.
И я приблизился к нему, и конь закричал великим криком, и я испугался
и хотел повернуть назад; но вдруг вышел из-под земли человек и закричал
на меня и пошел за мной следом и спросил: "Кто ты, откуда ты пришел и
почему ты попал в это место?" - "О господин, - отвечал я ему, - знай,
что я чужестранец, и я ехал на корабле и стал тонуть вместе с некоторыми
из тех, кто был на нем, но Аллах послал мне деревянное корыто, и я сел в
него, и оно плыло со мной, пока волны не выбросили меня на этот остров".
И, услышав мои слова, этот человек схватил меня за руку и сказал:
"Пойдем со мной"; и я пошел с ним, и он опустился со мной в погреб под
землю и ввел меня в большую подземную комнату, и потом он посадил меня
посреди этой комнаты и принес мне кушаний. А я был голоден и стал есть,
и ел, пока не насытился и не поел вдоволь, и душа моя отдохнула.
И затем этот человек начал расспрашивать меня о моих обстоятельствах
и о том, что со мной случилось; и я рассказал ему обо всех бывших со
мной делах от начала до конца, и он удивился моей повести.
А окончив свой рассказ, я воскликнул: "Ради Аллаха, о господин, не
взыщи с меня! Я рассказал тебе об истинном моем положении и о том, что
со мной случилось, и хочу от тебя, чтоб ты рассказал мне, кто ты и поче-
му ты сидишь в этой комнате, которая находится под землей. По какой при-
чине ты привязал того коня на краю острова?" - "Знай, - ответил мне че-
ловек, - что нас много, и мы разошлись по этому острову во все стороны.
Мы - конюхи царя аль-Михрджана [486], и у нас под началом все его кони.
Каждый месяц с новой луной мы приводим чистокровных коней и привязываем
на этом острове кобыл, еще не крытых, а сами прячемся в этой комнате под
землей, чтобы никто нас не увидел. И приходят жеребцы из морских коней
[487] на запах этих кобыл и выходят на сушу и осматриваются, но никого не
видят, и тогда они вскакивают на кобыл и удовлетворяют свою нужду и сле-
зают с них и хотят увести их с собой, но кобылы не могут уйти с жеребца-
ми, так как они привязаны.
И жеребцы кричат на них и бьют их головой и ногами и ревут, и мы слы-
шим их рев и узнаем, что они слезли с кобыл; и тогда мы выходим и кричим
на них, и они нас путаются и уходят в море, а кобылицы носят от них и
приносят жеребца или кобылку, которые стоят целого мешка денег, и не
найти подобных им на лице земли. Теперь время жеребцам выходить, и если
захочет Аллах великий, я возьму тебя с собой к царю аль-Михрджану..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Ночь, дополняющая до пятисот сорока
Когда же настала ночь, дополняющая до пятисот сорока, она сказала:
"Дошло до меня, о счастливый царь, что конюх говорил Синдбаду-мореходу:
"Я возьму тебя с собой к царю альМихрджану и покажу тебе нашу страну -
знай, что если ты не встретился с нами, ты не увидел бы на этом острове
никого другого и умер бы в тоске, и никто о тебе не знал бы. Но я буду
причиной твоей жизни и возвращения в твою страну".
И я пожелал конюху блага и поблагодарил его за его милости и благоде-
яния, и когда мы так разговаривали, вдруг жеребец вышел из моря и закри-
чал великим криком, и затем он вскочил на кобылу, а окончив свое дело с
нею, он слез с нее и хотел взять ее с собой, но не мог, и кобыла стала
лягаться и реветь. И конюх взял в руки меч и кожаный щит и вышел из за
дверей этой комнаты, скликая своих товарищей и говоря им: "Выходите к
жеребцу!" - и бил мечом по щиту.
И пришла толпа людей с копьями, крича, и жеребец испугался их и ушел
своей дорогой и спустился в море, точно буйвол, и скрылся под водой. И
тогда конюх посидел немного, и вдруг пришли его товарищи, каждый из ко-
торых вел кобылу; и они увидели меня около конюха и стали меня расспра-
шивать о моем деле, и я рассказал им то же самое, что рассказывал коню-
ху, и эти люди подсели ко мне ближе и разложили трапезу и стали есть и
пригласили меня, и я поел с ними, а потом они поднялись и сели на коней
и взяли меня с собой, посадив меня на спину коня.
И мы поехали и ехали до тех пор, пока не прибыли в город царя
аль-Михрджана, и конюхи вошли к нему и осведомили его о моей истории, и
царь потребовал меня к себе. И меня ввели к царю и поставили перед ним,
и я пожелал ему мира, и он возвратил мне мое пожелание и сказал: "Добро
пожаловать!" - и приветствовал меня с уважением. Он спросил меня, что со
мной было, и я рассказал ему обо всем, что мне выпало и что я видел, с
начала до конца; и царь удивился тому, что мне выпало и что со мной слу-
чилось, и сказал: "О дитя мое, клянусь Аллахом, тебе досталось больше
чем спасение, и если бы не долгота твоей жизни, ты бы не спасся от этих
бедствий. Но слава Аллаху за твое спасение!"
И затем он оказал мне милость и уважение и приблизил меня к себе и
стал ободрять меня словами и ласковым обращением. Он сделал меня на-
чальником морской гавани и велел переписывать все корабли, которые под-
ходили к берегу; и я пребывал около царя и исполнял его дела, а он ока-
зывал мне милости и благодетельствовал мне со всех сторон. Он одел меня
в прекрасную и роскошную одежду, и я сделался его приближенным в отноше-
нии ходатайств и исполнения людских дел.
И я пробыл у него долгое время. Но всякий раз, когда я проходил по
берегу моря, я спрашивал странствующих купцов и моряков, в какой стороне
город Багдад, надеясь, что, может быть, кто-нибудь мне о нем скажет и я
отправлюсь с ним в Багдад и вернусь в свою страну. Но никто не знал Баг-
дада и не знал, кто туда отправляется, и я впал в смущение и тяготился
долгим пребыванием на чужбине.
И я провел так некоторое время; и однажды я вошел к царю аль-Михрджа-
ну и нашел у него толпу индийцев. Я пожелал им мира, и они возвратили
мне мое пожелание и сказали: "Добро пожаловать!" - и стали расспрашивать
меня про мою страну..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Пятьсот сорок первая ночь
Когда же настала пятьсот сорок первая ночь, она сказала: "Дошло до
меня, о счастливый царь, что Синдбадмореход говорил: "Я расспрашивал про
их страну, и они сказали, что среди них есть шакириты [488] (а это самые
почтенные люди), и они никого не обижают и никого не принуждают, и есть
среди них люди, которых называют брахманами, и они никогда не пьют вина,
но наслаждаются и живут безмятежно, развлекаясь и слушая музыку, и у них
есть верблюды, кони и скот. И они рассказали мне, что народ индийцев
разделяется на семьдесят два разряда, и я удивился этому крайним удивле-
нием.
И я видел в царстве царя аль-Михрджана остров среди других островов,
который называется Касиль, и там всю ночь слышны удары в бубны и бараба-
ны; и знатоки островов и путешественники рассказывали мне, что жители
этого острова - люди степенные, с правильным мнением. И видел я в этом
море рыбу длиной в двести локтей и видел также рыбу, у которой морда бы-
ла как у совы, и видал я в этом путешествии много чудес и диковин, но
если бы я стал вам о них рассказывать, рассказ бы затянулся.
И я осматривал эти острова и то, что на них было, и однажды я остано-
вился у моря, держа, как всегда, в руке посох, и вдруг приблизился
большой корабль, где было много купцов. И когда корабль пришел в гавань
города и подплыл к пристани, капитан свернул паруса и пристал у берегу и
спустил сходни, и матросы стали перевесить на сушу все, что было на ко-
рабле, и замешкались, вынося товары, а я стоял и записывал их.
"Осталось ли у тебя еще что-нибудь на корабле?" - спросил я капитана
