жет тебе, где эта крепость, а если он тебе ее не укажет, то не укажет ее
тебе никто, так как ему подчиняются птицы, звери и горы, и вое они к не-
му приходят. И его колдовство так сильно, что он сделал себе посох из
трех кусков и втыкает его в землю и произносит заклинания над первым
куском посоха, и выходит из него мясо, и выходят из него кровь; а затем
он произносит заклинания над вторым куском посоха, и выходит из него
свежее молоко; и произносит он заклинания над третьим куском посоха, и
выходит из него пшеница и ячмень; а затем он выдергивает посох из земли
и уходит к себе в монастырь, и его монастырь называется Монастырь Алма-
зов. И этот монах и кудесник таков, что из его рук выходят изобретения
всяких диковинных изделий, и он - колдун, кудесник, хитрей и скверный
обманщик, и зовут его Ягмус. Он овладел всеми клятвами и заклинаниями, и
я обязательно пошлю тебя к нему на огромной птице с четырьмя
крыльями..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Пятьсот двадцать четвертая ночь
Когда же настала пятьсот двадцать четвертая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что царь Шаммах говорил Джаншаху:
"Я обязательно пошлю тебя к монаху на огромной птице". И затем он по-
садил его на спину огромной птицы с четырьмя крыльями, каждое длиной в
тридцать локтей хашимитскими локтями, и ноги у нее были, как ноги слова,
но только она летала лишь два раза в год. А у царя Шаммаха был телохра-
нитель, по имени Тамшун, который каждый день похищал для этой птицы двух
верблюдов из земли иракской, чтобы накормить эту птицу. И когда Джаншах
сел на спину этой птицы, царь Шаммах велел ей доставить его к монаху Яг-
мусу, и птица взяла Джаншаха к себе на спину и летела с ним ночи и дни,
пока не достигла Горы Крепостей и Монастыря Алмазов. И Джаншах спешился
близ этого монастыря и увидел в церкви монаха Ягмуса, который поклонялся
там богу, и подошел к нему и поцеловал землю и остановился перед ним.
И когда монах увидел его, он сказал: "Добро пожаловать, о дитя мое, о
чужестранец! Расскажи мне, по какой причине ты пришел в это место". И
Джаншах заплакал и рассказал ему свою историю с начала до конца. И услы-
шав его историю, монах удивился до крайности и воскликнул: "Клянусь Ал-
лахом, о дитя мое, я в жизни не слышал об этой крепости и не видел нико-
го, кто бы о ней слышал или видел ее, хотя я существовал во времена Ну-
ха, пророка Аллаха (мир с ним!), властвовал со времени Нуха до дней гос-
подина нашего Сулеймана ибн Дауда над зверями, птицами и джиннами. И я
не думаю, чтобы Сулейман слышал об этой крепости. Но потерпи, о дитя
мое, пока придут птицы, звери и телохранители из джиннов, я их спрошу и,
может быть, кто-нибудь из них о ней расскажет и принесет нам известие о
ней, и Аллах великий облегчит твое состояние".
И Джаншах просидел подле монаха некоторое время. И когда од сидел,
вдруг пришли к монаху все птицы, звери и джинны, и Джаншах с монахом
стали их опрашивать про Такни, крепость драгоценностей, но ни один из
них не сказал: "Я ее видел или слышал о ней", - а напротив, все говори-
ли: "Я не видел этой крепости и не слышал о ней". И Джаншах начал пла-
кать и стонать и умолять Аллаха великого, и когда он был в таком состоя-
нии, вдруг прилетела одна птица, последняя из птиц, черная цветом и ог-
ромная телом, и, опустившись по воздуху с вышины, она подошла и поцело-
вала у монаха руки. И монах опросил ее про Такни, крепость драгоценнос-
тей. И птица сказала: "О монах, мы жили позади горы Каф на Хрустальной
горе, в большой пустыне, и были мы с братьями малыми птенцами, и наши
мать и отец каждый день вылетали и приносили нам пропитание. И случи-
лось, что однажды они вылетели и отсутствовали семь дней, и усилился наш
голод, а на восьмой день они прилетели к нам плача. И мы опросили их:
"Почему вы отсутствовали?" И они сказали: "На нас напал марид и схватил
нас и унес в Такни, крепость драгоценностей, и принес к царю Шахлану, и,
увидав нас, царь Шахлан хотел нас убить, но мы сказали: "Позади нас ма-
лые птенцы", - и он освободил нас от казни. И если бы мой отец и моя
мать были в оковах жизни, они бы, наверное, рассказали вам об этой кре-
пости".
Услышав эти слова, Джаншах заплакал сильным плачем и сказал монаху:
"Я хочу, чтобы ты приказал этой птице доставить меня к гнезду ее отца и
матери, на Хрустальной горе, за горой Каф". И монах сказал птице: "О
птица, я хочу, чтобы ты слушалась этого юношу во всем, что он тебе при-
кажет". И птица ответила монаху: "Слушаю и повинуюсь тому, что ты гово-
ришь!" - а потом она посадила Джаншаха к себе на спину и полетела с ним,
и летела она дни и ночи, пока не прилетела к Хрустальной горе. И тогда
она опустилась на землю и провела на горе некоторое время, а затем она
посадила Джаншаха на спину и полетела, и летела с ним два дня, пока не
прилетела к той земле, где было гнездо..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Пятьсот двадцать пятая ночь
Когда же настала пятьсот двадцать пятая ночь, она сказала: "Дошло до
меня, о счастливый царь, что птица летела с Джаншахом два дня, пока не
прилетела к той земле, где было гнездо, и спустилась с ним там и сказа-
ла:
"О Джаншах, вот гнездо, в котором мы были". И Джаншах заплакал
горьким плачем и сказал птице: "Я хочу, чтобы ты снесла меня и доставила
в ту сторону, куда улетели твой отец и мать и откуда они приносили про-
питание". - "Слушаю и повинуюсь, о Джаншах!" - ответила птица. И затем
она подняла его на себе и полетела, и летела, не останавливаясь, семь
ночей и восемь дней, пока не достигла высокой горы, и тогда она спустила
его со своей спины и сказала: "Я не знаю за этой местностью больше ника-
кой земли".
И Джаншаха одолел сон, и он заснул на вершине этой горы, а пробудив-
шись от сна, он увидел вдали сверкание, наполнявшее своим светом воздух.
И он растерялся, вдали этот блеск и сверкание, и не знал, что это блес-
тит та крепость, которую он разыскивает, а между ним и ею было расстоя-
ние в два месяца, и построена она была из красного яхонта, а комнаты в
ней были из желтого золота. И в крепости была тысяча башен, построенных
из драгоценных металлов, которые извлекают из Моря Темноты, почему и бы-
ла она названа Такни, крепостью драгоценностей, так как состояла из дра-
гоценных камней и металлов. И это была большая крепость, и владыку ее
звали Шахлан, а он был отец трех девушек.
Вот что было с Джаншахом. Что же касается Ситт Шамсы, то, убежав от
Джаншаха и отправившись к своему отцу, матери и родным, она рассказала
им о том, что случилось у нее с Джаншахом, и поведала им его повесть, м
осведомила их о том, что он странствовал по земле и искал чудеса, и со-
общила им о его любви к ней и о своей любви к нему, и о том, что прои-
зошло между ними, и, услышав от нее эти слова, ее отец и мать сказали:
"Не дозволено тебе Аллахом совершить с ним такое дело!" И потом отец
ее рассказал об этом случае своим телохранителям из маридов-джинов и
сказал им: "Всякий, кто увидит человека, пусть приведет его ко мне!"
А Ситт Шамса рассказала своей матери, что Джаншах влюблен в нее, и
сказала: "Он обязательно придет к нам, так как, когда я улетела с вер-
хушки дворца его отца, я сказала ему: "Если ты меня любишь, приходи в
Такни, крепость драгоценностей".
И, увидав это сверканье и блеск, Джаншах пошел по направлению к нему,
чтобы узнать, что это такое. А Ситт Шамса послала одного из телохраните-
лей по делу в сторону горы Кармус, и когда этот телохранитель шел, он
вдруг увидел существо человеческой породы. И, увядав его, джинн подошел
к нему и приветствовал его, и Джаншах испугался этого телохранителя, но
все-таки ответил на его приветствие. "Как твое имя?" - спросил джинн.
И Джаншах ответил: "Мое имя Джаншах. Я схватил одну джиннию, по имени
Ситт Шамса, так как мое сердце привязалось к ее красоте и прелести, и я
люблю ее великой любовью, и она убежала от меня после того, как вошла во
дворец моего отца". И он, плача, рассказал мартаду обо всем, что случи-
лось у него с Ситт Шамсой. И когда телохранитель увидал, что Джаншах
плачет, его сердце сгорело, и он сказал ему: "Не плачь, ты достиг того,
чего желал. Знай, что она любит тебя (великою любовью и осведомила свое-
го отца и свою мать о твоей любви к ней, и все, кто есть в крепости, лю-
бят тебя из-за нее. Успокой же твою душу и прохлади глаза". И затем ма-
рид посадил Джаншаха на плечи и летел с ним, пока не достиг Такни, кре-
пости драгоценостей.
И пошли вестники к царю Шахлану и к Ситт Шамсе и к ее матери, опове-
щая их о прибытии Джаншаха, и когда пришла к ним весть об этом, они об-
радовались великою радостью, а затем царь Шахлан приказал всем телохра-
нителям встречать Джаншаха и сел на коня вместе со всеми телохранителя-
ми, ифритами и маридами и выехал Джаншаху навстречу..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Пятьсот двадцать шестая ночь
Когда же настала пятьсот двадцать шестая ночь, она сказала: "Дошло до
меня, о счастливый царь, что царь сел на коня и вместе со всеми телохра-
нителями, ифритами и маридами выехал Джаншаху навстречу. И, приблизив-
шись к Джаншаху, царь Шахлан, отец Ситт Шамсы, обнял его, а Джаншах по-
целовал царю Шахлану руки. И царь приказал дать ему великолепную почет-
ную одежду из разноцветного шелка, вышитую золотом и украшенную драго-
ценными камнями. Потом он надел ему венец, подобного которому не видел
никто из царей человеческих, и велел привести ему великолепного коня из
коней царей джиннов и посадил на него Джаншаха. И тот сел на коня, а те-
лохранители ехали от него справа и слева, и ехал с царем в великолепном
шествии, пока они не достигли ворот дворца. И Джаншах спешился в этом
дворце и увидел, что это большой дворец, и стены его выстроены из драго-
ценных камней, яхонтов и дорогих металлов, а что до хрусталя, топазов и
изумрудов, то они были вделаны в пол. И он стал дивиться на этот дворец
и плакать, а царь и мать Ситт Шамсы вытирали ему слезы и говорили:
"Уменьши плач и не обременяй себя заботой! Знай, что ты достиг того, че-
го желал".
И когда Джаншах дошел до середины дворца, его встретили прекрасные
невольницы, рабы и слуги и посадили его на самое лучшее место, и стояли,
прислуживая ему, а он не знал" что подумать о красоте этого помещения и
стен, которые были построены из всевозможных металлов и дорогих камней.
И царь Шахлая ушел в те покои, где он сидел, и приказал невольницам и
слугам привести к себе Джаншаха, чтобы тот посидел с ним, и Джаншаха
взяли и привели к нему. И царь поднялся ему навстречу и посадил его на
престол, рядом с собой, а потом пронесли трапезу и поели и попили и вы-
мыли румы. И после этого пришла к Джаншаху мать Ситт Шамсы и приветство-
вала его, сказав ему: "Добро пожаловать!" - и молвила: "Ты достиг своей
цели после тягот, и заснул твой глаз после бессонницы. Слава Аллаху за
твое благополучие!" И затем она тотчас же пошла к своей дочери Ситт Шам-
се и привела ее к Джаншаху, и Ситт Шамса пришла к нему и приветствовала
его и поцеловала ему руки и опустила голову от смущения перед ним и ма-
терью и отцом. И пришли ее сестры, которые были с нею во дворце, и поце-
ловали Джаншаху руки и приветствовали его. А потом мать Ситт Шамсы ска-
зала: "Добро пожаловать, о дитя мое! Моя дочь Шамса сделала ошибку по
отношению к тебе, но не взыщи с нее за то, что она совершила с тобою ра-
ди нас".
И, услышав от нее эти слова, Джаншах вскрикнул и упал, покрытый бес-
памятством, и царь подивился на него, а потом ему побрызгали на лицо ро-
зовой водой, смешанной с мускусом и щербетом, и он очнулся и посмотрел
на Ситт Шамсу и сказал: "Слава Аллаху, который привел меня к желаемому и
