потушил во мне огонь, так что не осталось огня в моем сердце". - "Да бу-
дешь ты опасен от огня, - сказала ему Ситт Шамса. - Но я хочу, о Джан-
шах, чтобы ты рассказал мне о том, что с тобою случилось после разлуки
со мной и как ты пришел в это место, когда большинство джиннов не знают
о Такни, крепости драгоценностей. Мы не покорны никому из царей, и никто
не знает дороги в это место и не слышал о нем".
И Джаншах рассказал ей обо всем, что с ним случилось и как он сюда
пришел, и осведомил их всех о том, что случилось у его отца с царем Ка-
фидом. Он рассказал, какие видел он в дороге ужасы и диковины, и сказал
девушке: "Все это случилось из-за тебя, о Ситт Шамса!" - "Ты достиг же-
лаемого, - оказала ему мать девушки, - и Ситт Шамса - служанка, которую
мы приведем к тебе".
И когда Джаншах услышал это, он обрадовался великою радостью, и после
этого мать девушки сказала ему: "Если захочет Аллах великий, в следующий
месяц мы устроим веселье и справим свадьбу и женим тебя на Шамсе, а по-
том ты отправишься с ней в твою страну, и мы дадим тебе тысячу маридов
из телохранителей, таких, что если ты позволишь ничтожнейшему из них
убить царя Кафида вместе с его народом, он сделает это в одно мгновенье.
И каждый год мы будем посылать к тебе такие существа, что если ты прика-
жешь одному из них погубить всех твоих врагов, он погубит их..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Пятьсот двадцать седьмая ночь
Когда же настала пятьсот двадцать седьмая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что мать Ситт Шамсы говорила Джаншаху: "И
каждый год ми будем посылать тебе такие существа, что, если ты прикажешь
одному из них погубить всех твоих врагов, он погубит их до после него".
А потом царь Шахлан сел на престол и приказал вельможам своего царства
устроить великое веселье и украсить город в течение семи дней, вместе с
ночами. И они сказали ему: "Слушаем и повинуемся!" - ив тот же час ушли
и принялись за приготовления к веселью. И они провели за приготовлениями
два месяца, а после этого устроили свадьбу Ситт Шамсы, и это оказалось
великое веселье, подобного которому не было. И потом Джаншаха ввели к
Ситт Шамсе, и он провел с нею два года в сладостнейшей и приятнейшей
жизни, за едой и питьем.
А затем он сказал как-то Ситт Шамсе: "Твой отец обещал нам, что мы
уедем в мою страну и будем проводить там год и здесь год". И Ситт Шамса
ответила: "Слушаю и повинуюсь!" А когда наступил вечер, она пошла к сво-
ему отцу и рассказала ему о том, что говорил ей Джаншах, и отец ее мол-
вил: "Слушаю и повинуюсь, но потерпи до начала следующего месяца, пока
мы соберем для вас телохранителей". И она рассказала Джаншаху, что гово-
рил ее отец, и Джаншах терпел в течение того срока, который тот назна-
чил.
А после этого царь Шахлан позволил телохранителям выйти, чтобы слу-
жить Ситт Шамсе и Джаншаху и доставить их в страну Джаншаха. Он пригото-
вил им большое ложе из красного золота, украшенное жемчугом и драгоцен-
ными камнями", на котором стояла палатка из золотого шелка, разрисован-
ная во все цвета и украшенная дорогими каменьями, красота которых смуща-
ла взирающих.
И Джаншах с Ситт Шамсой поднялись на это ложе, а потом царь выбрал
четырех телохранителей, чтобы нести его, и они понесли ложе, и каждый
телохранитель стал с одной стороны, а Джаншах с Ситт Шамсой сидели на
ложе. И Ситт Шамса простилась со своей матерью и отцам, сестрами и род-
ными, и отец ее сел на коня и поехал с Джаншахом, а телохранители пошли,
неся это ложе.
И царь Шахлан шел с ними до середины дня, а потом телохранители пос-
тавили ложе на землю, и все сошли с коней и простились друг с другом. И
царь Шахлан поручил Джаншаху заботиться о Ситт Шамсе, а телохранителя"
он поручил заботиться о них обоих.
А потом он приказал телохранителям нести ложе, и Ситт Шамса прости-
лась с отцом, и Джаншах тоже простился с ним, и они отправились, а отец
девушки вернулся назад. И отец дал Ситт Шамсе триста девушек из прекрас-
ных наложниц и дал Джаншаху триста мамлюков из детей джиннов. И они отп-
равились в тот же час после того, как все взошли на это ложе и четыре
телохранителя подвели его и полетели с ним между небом и землей.
И они пролетали каждый день расстояние тридцати месяцев пути я летели
таким образом в течение десяти дней. А среди телохранителей был один те-
лохранитель, который знал страну Кабудь, и когда он увидел ее, он прика-
зал телохранителям спуститься в большой город, находившийся в этой стра-
не, а был этот город городом царя Тайгамуса. И они спустились в него..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Пятьсот двадцать восьмая ночь
Когда же настала пятьсот двадцать восьмая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что телохранители опустились в город царя
Тайгамуса с Джаншахом и Ситт Шамсой. А царь Тайгамус убежал от врагов и
спасся бегством в свой город.
Он подвергся жестокой осаде, и царь Кафид стеснил его, и царь Тайга-
мус просил пощады у царя Кафида, но тот не дал ему пощады. И когда царь
Тайгамус понял, что не осталось для него хитрости, чтобы спастись от ца-
ря Кафида, он захотел удавиться, чтобы умереть и избавиться от этой за-
боты и печали. И он поднялся и простился с везирями и эмирами и вошел в
свой дом, чтобы проститься с женщинами. И жители его царства стали пла-
кать и рыдать и оплакивать его и кричать.
И когда происходило это дело, телохранители вдруг приблизились к
дворцу, находившемуся внутри крепости, и Джаншах приказал им опустить
ложе на середину приемного зала. И они сделали так, как приказал им
Джаншах, и Ситт Шамса с Джаншахом, невольницами и мамлюками сошла с ло-
жа, и они увидели, что все жители города находятся в осаде, стеснении и
великой горести. "О, любимая моего сердца и прохлада моего глаза, - ска-
зал Джаншах Ситт Шамсе, - взгляни на моего отца, - он в наисквернейшем
положении!" И когда Ситт Шамса увидала его отца и жителей царства в та-
ком состоянии, она приказала телохранителям поразить воинов, которые их
осадили, сильным ударом и перебить их, и сказала телохранителям: "Не ос-
тавляйте живым никого из них". И Джаншах сделал знак одному из телохра-
нителей, сильному в ярости, по имени Караташ, и приказал ему принести
царя Кафида, закованного в цепи.
И телохранители отправились к царю Кафиду и взяли с собой то ложе. И
они летели до тех пор, пока не поставили это ложе на землю, а палатку
они поставили на ложе. И они подождали до полуночи и затем бросились на
царя Кафида и его воинов я принялись их убивать. И один телохранитель
брал десять или восемь воином, сидевших на спинах слонов, и взлетал с
ними в воздух, а затем бросал их, и они разлетались на куски в воздухе.
А некоторые из телохранителей били солдат железными дубинами. А затем
телохранитель, по имени Караташ, отправился в тот же час к палатке царя
Кафида и бросился на него, когда он сидел на ложе, и взял его и взлетел
с ним на воздух, и царь закричал от страха перед этим телохранителем, а
тот летел с ним не переставая, пока не посадил его на ложе перед Джанша-
хом. И Джаншах велел четырем телохранителям подняться с ложем и поста-
вить его на воздухе, и не успел царь Кафид очнуться, как увидел себя
между небом и землей. И он стал бить себя по лицу и дивиться на это" и
вот что было с царем Кафидом.
Что же касается царя Тайгамуса, то, увидев своего сына, он едва не
умер от радости и, испустив великий крик, упал, покрытый беспамятством.
И ему побрызгали на лицо розовой водой, и когда он очнулся, они с сыном
обнялись и заплакали сильным плачем (а царь Тайгамус не знал, что телох-
ранители сражаются с царем Кафидом). И после этого Ситт Шамса поднялась
и шла до тех пор, пока не дошла до царя Тайгамуса, отца Джаншаха, и она
поцеловала ему руки и оказала: "О господин мой, поднимись на верхушку
дворца и посмотри, как сражаются телохранители моего отца". И царь под-
нялся на верхушку дворца и сел вместе с Ситт Шамсой, и они стали смот-
реть на бой телохранителей, а те принялись избивать солдат вдоль и
вширь. И один из них брал железную дубину и, ударив ею слона, разбивал
его вдребезги вместе с тем, кто был на его спиле, так что слонов нельзя
было отличить от людей. А другие телохранителя пригоняли толпу людей,
которые убегали, и кричали им в лицо, и они падали мертвые, а некоторые
хватали около двадцати всадников и поднимались с ними на воздух и броса-
ли их на землю, и воины разбивались на куски. И при всем этом Джаншах и
его отец с Ситт Шамсой смотрели на них и глядели на сражение..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Пятьсот двадцать девятая ночь
Когда же настала пятьсот двадцать девятая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что Тайгасим сыном Джаншахом и жена его Ситт
Шамса поднялись на верхушку дворца и стали смотреть на бой телохраните-
лей с войсками царя Кафида. А царь Кафид смотрел на них, сидя на ложе, и
плакал. И избиение его войск не прекращалось в течение двух дней, пока
их всех не изрубили до последнего. А потом Джаншах велел телохранителям
принести ложе и опустить его на землю посреди крепости царя Тайгамуса. И
они принесли ложе и сделали так, как велел им их господин, царь Джаншах.
А затем царь Тайгамус приказал одному из телохранителей, которого звали
Шамваль, взять царя Кафида и надеть на него цепи и ошейник и запереть в
черную башню, и Шамваль сделал так, как он приказал ему.
И царь Тайгамус велел бить в литавры и послал вестников к матери
Джаншаха, и те пошли и известили ее о том, что ее сын прибыл и совершил
все эти поступки. И она обрадовалась этому и села на коня и приехала, и,
увидев ее, Джаншах прижал ее к груди, и она упала без чувств от сильной
радости. И ей побрызгали на лицо розовой водой, и, очнувшись, она обняла
своего сына и заплакала от чрезмерной радости. И когда Ситт Шамса узнала
о ее прибытии, она поднялась и шла до тех пор, пока не пришла к ней, и
тогда она приветствовала ее, и они держали друг друга в объятиях некото-
рое время, а затем стали разговаривать. А царь Тайгамус отпер ворота го-
рода и послал вестников во все стороны, и вести распространились по ним,
и стали прибывать к цари подарки и великолепные редкости. И эмиры, воины
и цари, которые правили в странах, приходили к царю, чтобы его при-
ветствовать и поздравить его с такой победой и благополучием его сына.
И они пребывали в таком состоянии, и люди приносили им подарки и ве-
ликолепные редкости в течение некоторого времени, а потом царь сделал
великолепную свадьбу для Ситт Шамсы во второй раз и велел украшать город
и показывал Джаншаху девушку в драгоценностях и роскошных одеждах. И
Джаншах вошел к Ситт Шамсе и подарил ей сотню девушек из прекрасных на-
ложниц, чтобы они ей прислуживали. А через несколько дней после этого
Ситт Шамса отправилась к царю Тайгамусу и заступилась перед ним за царя
Кафида и сказала: "Отпусти его, чтобы он вернулся в свою страну, а если
случится из-за него зло, я прикажу одному из телохранителей похитить его
и привести к тебе". И царь отвечал: "Слушаю и повинуюсь!" - а затем он
послал Шамвалю приказание доставить к нему царя Кафида, и тот правел его
к нему в цепях и путах.
И когда царь Кафид пришел и поцеловал перед Тайгамусом землю, тот
приказал освободить его из этих оков, и его освободили. А затем он поса-
дил его на хромого коня и сказал: "Царица Шамса заступилась за тебя,
уходи же в твою страну, и если ты вернешься к тому, что делал раньше,
она пошлет за тобой телохранителя, и он приведет тебя". И царь Кафид
отправился в свою страну, будучи в наихудшем положении..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Ночь, дополняющая до пятисот тридцати
