И когда девушки услыхали от Джаншаха такие стихи, они стали смеяться,
играть, петь и веселиться, а затем Джаншах принес им плодов, и они поели
и напились и проспали с Джаншахом эту ночь до утра. А когда на стало ут-
ро, девушки надели свои одежды из перьев и приняли облик голубей и поле-
тели, уносясь своей дорогой. И когда Джаншах увидел, что они улетают и
скрываются из глаз, его ум едва не улетел вместе с вами, и он испустил
великий крик и упал, покрытый беспамятством.
Он провел без чувств весь день, и, когда он лежал на земле, вдруг
пришел шейх Наср, после встречи с птицами, и стал искать Джаншаха, чтобы
отослать его с птицами и чтобы он мог отправиться в свою землю, по не
увидел его, и тогда шейх понял, что Джаншах входил в ту комнату. А шейх
Наср сказал птицам: "У меня есть маленький мальчик, которого привела
судьба из дальних стран в эту землю, и я хочу от вас, чтобы вы понесли
его на себе и доставили в его страну". И птицы сказали: "Слушаем и пови-
нуемся!" И шейх Наср искал Джаншаха, пока не подошел к двери той комна-
ты, которую они запретил ему открывать, и увидел, что дверь открыта. И
он вошел и увидел, что Джаншах лежит под деревом и покрыт беспамятством,
и тогда старец принес благоухающих вод и обрызгал ими лицо Джаншаха, и
тот очнулся от обморока и стал осматриваться..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Пятьсот десятая ночь
Когда же настала пятьсот десятая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о
счастливый царь, что, когда шейх Наср увидел, что Джаншах лежит под де-
ревом, он принес благоухающих вод и обрызгал ими лицо Джаншаха, и тот
очнулся от обморока и стал осматриваться направо и налево, но не увидел
подле себя никого, кроме шейха Насра. И увеличились тогда его печали, и
он произнес такие стихи:
"Явилась она, как полный месяц в ночь радости,
И члены нежны ее, и строен и гибок стан.
Зрачками прелестными пленяет людей она,
И алость уст розовых напомнит о яхонте,
И темные волосы на бедра спускаются, -
Смотри берегись же змей волос ее вьющихся!
И нежны бока ее, душа же ее жестка,
С возлюбленным крепче скал она твердокаменных.
И стрелы очей она пускает из-под ресниц,
И бьет безошибочно, хоть издали бьет она.
О, право, краса ее превыше всех прелестей,
И ей среди всех людей не будет соперницы".
И, услышав от Джаншаха такие стихи, шейх Наср молвил: "О дитя мое, не
говорил ля я тебе: "Не открывай этой комнаты и не входи в нее?" Но расс-
кажи, о дитя мое, что ты в ней видел, и поведай мне твою повесть, и со-
общи мне о том, что с тобой случилось". И Джаншах рассказал ему свою ис-
торию и поведал ему о том, что случилось у него с тремя девушками, когда
он тут сидел. И, услышав его слова, шейх Наср сказал ему: "О дитя мое,
знай, что эти девушки - дочери джиннов, и каждый год они приходят в это
место и играют и развлекаются до послеполуденного времени, а затем они
улетают в свою страну". - "А где их страна?" - опросил Джаншах. И Наср
ответил: "Клянусь Аллахом, о дитя мое, я не знаю, где их страна!"
Потом шейх Наср сказал Джаншаху: "Пойдем со мной и бодрись, чтобы я
мог отослать тебя в твою страну с птицами, и оставь эту любовь". Но, ус-
лышав слова шейха, Джаншах испустил великий крик и упал, покрытый беспа-
мятством, а очнувшись, он воскликнул: "О родитель мой, я не хочу уезжать
в мою страну, пока не встречусь с этими девушками. И знай, о мой роди-
тель, что я не стану больше вспоминать о моей семье, хотя бы я умер пе-
ред тобой!" И он заплакал и воскликнул: "Согласен! видеть лицо тех, кого
я люблю, хотя бы один раз в год!" И затем он стал испускать вздохи и
произнес такие стихи:
"О, если бы призрак их к влюбленным не прилетал,
О, если бы эту страсть Аллах не создал для нас
Когда жара бы не было в душе, если вспомню вас,
То слезы бы по щекам обильные не лились.
Я сердце учу терпеть и днями, и в час ночной,
И тело мое теперь сгорело в огне любви".
И потом Джаншах упал к ногам шейха Насра и стал целовать их и плакать
сильным плачем и оказал ему: "Пожалей меня - пожалеет тебя Аллах, и по-
моги мне в моей беде". - "Аллах тебе поможет! О дитя мое, - сказал ему
шейх Наср, - клянусь Аллахом, я не знаю этих девушек и не ведаю, где их
страна. Но если ты увлекся одной из них, о дитя мое, проживи у меня до
такого же времени в следующем году, так как они прилетят в будущем году
в такой же день. И когда приблизятся те дни, в которые они прилетают,
сядь, спрятавшись в саду под деревом. И когда девушки войдут в бассейн и
начнут там плавать и играть и отдалятся от своих одежд, возьми одежду
той из них, которую ты желаешь. Когда девушки увидят тебя, они выйдут на
сушу, чтобы надеть свою одежду, и та, чью одежду ты взял, окажет тебе
мягкими словами с прекрасной улыбкой: "Отдай мне, о брат мой, мою одеж-
ду, чтобы я ее надела и прикрылась ею". Но если ты послушаешься ее слов
и отдашь ей одежду, ты нмкогда не достигнешь у нее желаемого: она ее на-
денет и уйдет к своим родным, и ты никогда не увидишь ее после этого.
Когда ты захватишь одежду девушки, береги ее и положи ее под мышку и не
отдавай ее девушке, пока я не возвращусь после встречи с птицами.
Я помирю тебя с ней и отошлю тебя в твою страну, и девушка будет с
тобою. Вот что я могу, о дитя мое, и ничего больше..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Пятьсот одиннадцатая ночь
Когда же настала пятьсот одиннадцатая ночь, она сказала: "Дошло до
меня, о счастливый царь, что шейх говорил Джаншаху: "Береги одежду той,
которую ты желаешь, и не отдавай ее девушке, пока я к тебе не вернусь
после встречи с птицами. Вот что я могу, о дитя мое, и ничего больше". И
когда Джаншах услышал слова шейха Насра, его сердце успокоилось, и он
прожил у него до следующего года и считал проходившие дни, после которых
прилетят птицы. И когда наступил срок прилета птиц, шейх Наср подошел к
Джаншаху и сказал ому: "Поступай по наставлению, которое я тебе дал, в
отношении одежды девушек; я ухожу встречать птиц". - "Слушаю и повинуюсь
твоему приказанию, о родитель мой!" - ответил Джаншах. И затем шейх Наср
ушел встречать птиц. А после его ухода Джаншах поднялся и шел, пока не
вошел в сад, и спрятался под деревом, так что никто его не видел.
И он просидел первый день и второй день и третий день, и девушки не
прилетали, и Джаншах начал тревожиться, плакать и испускать стоны, исхо-
дившие из печального сердца, и плакал до тех пор, пока не потерял созна-
ния. А через некоторое время он очнулся и стал смотреть то на небо, то
на землю, то на бассейн, то на равнину, и сердце его дрожало от сильной
страсти. И когда он был в таком состоянии, вдруг приблизились к нему по
воздуху три птицы в образе голубей (но только каждый голубь был величи-
ной с орда), и они опустились около бассейна и посмотрели направо и на-
лево, но не увидели ни одного человека или джинна.
И тогда они вняли одежду и, войдя в бассейн, стали играть, смеяться и
развлекаться, и были одинаковые, подобные слиткам серебра. И старшая из
них сказала: "Я боюсь, о сестры, что кто-нибудь спрятался из-за нас в
этом дворце". Но средняя молвила: "О сестра, в этот дворец со времени
Сулеймана не входил ни человек, ни дживы". А младшая воскликнула, сме-
ясь: "Клянусь Аллахом, сестрицы, если кто-нибудь здесь спрятан, то он
возьмет только меня!" И затем они стали играть и смеяться, а сердце
Джаншаха дрожало от чрезмерной страсти. И он сидел, спрятавшись под де-
ревом, и смотрел на девушек, а те его не видели. И девушки поплыли по
воле и доплыли до середины бассейна, удалившись от своих одежд, и тогда
Джаншах поднялся на ноги и помчался, как поражающая молния, и взял одеж-
ду младшей девушки, а это была та, к которой привязалось его сердце, и
звали ее Шамса.
И девушки обернулись и увидели Джаншаха, и задрожали их сердца, и они
закрылись от юноши водой и, подойдя близко к берегу, стали смотреть на
Джаншаха и увидели, что он подобен луне в ночь ее полноты. "Кто ты и как
ты пришел в это место и взял одежду Ситт Шамсы?" - спросили они его. И
Джаншах сказал: "Подойдите ко мне, и я расскажу вам, что со мной случи-
лось". - "Какова твоя повесть, зачем ты взял мою одежду и как ты узнал
меня среди моих сестер?" - спросила его Ситт Шамса. И Джаншах молвил: "О
свет моего глаза, выйди из воды, и я поведаю тебе мою историю и расскажу
тебе, что со мной случилось, и осведомлю тебя, почему я тебя знаю". - "О
господин мой, прохлада моего глаза и плод моего сердца, - оказала она
ему, - дай мне мою одежду, чтобы я могла ее надеть и прикрыться ею, и я
к тебе выйду". - "О владычица красавиц, - отвечал ей Джаншах, - мне не-
возможно отдать тебе одежду и убить себя от страсти. Я отдам тебе одеж-
ду, только когда придет шейх Наср, царь птиц".
И, услышав слова Джаншаха, Шамса оказала ему: "Если ты не отдашь мне
мою одежду, отойди немного, чтобы мои сестры могли выйти на землю и на-
меть свои одежды и дать мне что-нибудь, чем прикрыться". - "Слушаю и по-
винуюсь!" - оказал Джаншах. И затем он ушел от них и вошел во дворец, а
Ситт Шамса с сестрами вышла на сушу, и они надели свои одежды. А затем
старшая сестра Ситт Шамсы дала ей одежду из своих одежд, в которой Ситт
Шамса не могла летать, и одела ее в эту одежду. И Ситт Шамса поднялась,
подобная восходящей луне и резвящейся газели, и шла до тех пор, пока не
пришла к Джаншаху. Она нашла его сидящим на ложе и приветствовала его и,
сев близ него, сказала: "О прекрасный лицом, это ты убил меня и убил се-
бя самого! Но расскажи мне, что с тобою случилось, чтобы мы посмотрели,
какова твоя повесть".
И, услышав слова Ситт Шамсы, Джаншах так заплакал, что обмочил слеза-
ми свою одежду. И когда Ситт Шамса поняла, что он охвачен любовью к ней,
она поднялась на ноги и взяла " Джаншаха за руку и, посадив его с собою
рядом, вытерла ему слезы своим рукавом и сказала: "О прекрасный лицом,
оставь этот плач и расскажи мне, что с тобою случилось". И Джаншах расс-
казал девушке, что с ним случилось, и что он видел..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Пятьсот двенадцатая ночь
Когда же настала пятьсот двенадцатая ночь, она сказала: "Дошло до ме-
ня, о счастливый царь, что Ситт Шамса сказала Джаншаху: "Расскажи мне,
что с тобой случилось". И Джаншах рассказал ей обо всем, что с ним слу-
чилось. И, услышав его слова, Ситт Шамса вздохнула и сказала: "О госпо-
дин, если ты в меня влюблен, отдай мне мою одежду: я надену ее и полечу
с сестрами к моим родным и расскажу им, что с тобой случилось из-за люб-
ви ко мне, затем я к тебе возвращусь и доставлю тебя в твою страну". И
когда Джаншах услышал от девушки эти слова, он заплакал горьким плачем и
воскликнул: "Дозволено ли тебе Аллахом несправедливо убить меня?" - "О
господин, почему я несправедливо убью тебя?" - спросила девушка. И Джан-
шах отвечал: "Потому что, когда ты наденешь свою одежду и улетишь от ме-
ня, я тотчас же умру".
И, услышав его слова, Ситт Шамса засмеялась, и ее сестры тоже засмея-
лись, а затем она сказала ему: "Успокой свою душу и прохлади глаза! Я
непременно выйду за тебя замуж!" И она нагнулась к Джаншаху и, обняв
его, прижала его к груди и поцеловала между глаз и в щеку, и они просто-
яли, обнявшись, некоторое время, а затем отошли друг от друга и сели на
то же ложе. И старшая сестра Ситт Шамсы вышла из дворца в сад и, взяв
плодов и цветов, принесла их им, и они стали есть, пить, наслаждаться,
веселиться, смеяться и играть. А Джаншах был на редкость красив и пре-
лестен, и прям, и строен стадом. И Ситт Шамса оказала ему: "О мой люби-
мый, клянусь Аллахом, я люблю тебя великой любовью и никогда с тобой не
расстанусь". И когда Джаншах услышал ее слова, его грудь расправилась и
