черью царя, обладателя власти в том городе, и что случилось у него с ее
отцом. И отец сказал: "Если бы царь желал убить тебя, он бы, наверное,
тебя убил, но сроку твоей жизни суждено продление".
А потом в царевиче взволновалась горесть из-за любви к дочери царя,
владыки Сана; и он подошел к коню и сел на него и повернул винт подъема,
и конь полетел с ним по воздуху и вознесся до облаков небесных. Когда же
наступило утро, отец юноши хватился его и не нашел, и он поднялся на
крышу опечаленный и увидел своего сына, который поднимался по воздуху.
И царь опечалился из-за разлуки с сыном и стал всячески раскаиваться,
что не взял коня и не скрыл его тайны, и подумал про себя: "Клянусь Ал-
лахом, если вернется ко мне мой сын, я не оставлю этого коня, чтобы ус-
покоилось мое сердце относительно сына!" И он вернулся к плачу и стена-
ниям..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста шестьдесят четвертая ночь
Когда же настала триста шестьдесят четвертая ночь, она сказала: "Дош-
ло до меня, о счастливый царь, что царь вернулся к плачу и стенаниям, и
вот то, что с ним было.
Что же касается его сына, то он до тех пор летел по воздуху, пока не
остановился над городом Сана. Он опустился в том месте, где спустился в
первый раз, и шел украдкой, пока не достиг помещения дочери царя, но не
нашел ни девушки, ни ее невольниц, ни евнуха, который ее охранял, и ему
стало от этого тяжко. И потом он принялся ходить по дворцу, ища царевну,
и нашел ее в другой комнате, не в ее помещении, где он с ней встретился,
и царевна лежала на подушках, и вокруг нее были невольницы и няньки. И
царевич вошел к ним и приветствовал их, и, услышав его слова, царевна
поднялась и обняла его и стала целовать его между глаз и прижимать к
груди. "О госпожа, - сказал ей царевич, - ты заставила меня тосковать
все это время". А царевна воскликнула: "Это ты заставил меня тосковать,
и если бы твое отсутствие продлилось, я бы погибла, без сомнения!" - "О
госпожа, - спросил царевич, - как ты смотришь на то, что произошло у ме-
ня с твоим отцом и что он со мной сделал? Если бы не любовь к тебе, о
искушение людей, я бы его, наверное, убил и сделал бы его назиданием для
смотрящих. Но так же, как я люблю тебя, я люблю и его ради тебя". - "Как
ты мог уйти от меня, и разве приятна мне жизнь без тебя?" - сказала де-
вушка. И царевич спросил ее: "Послушаешься ли ты меня и будешь ли вни-
мать моим словам?" - "Говори что хочешь, я соглашусь на то, к чему ты
меня призовешь, и я не буду тебе ни в чем прекословить", - отвечала ца-
ревна. "Поедем со мною в мою страну и в мое царство", - сказал тогда ца-
ревич. И царевна ответила: "С любовью я удовольствием!"
И царевич, услышав ее слова, сильно обрадовался и, взяв царевну за
руку, заставил ее обещать это, поклявшись именем Аллаха великого. А пос-
ле этого он поднялся с нею наверх, на крышу дворца, и, усевшись на свое-
го коня, посадил девушку сзади, прижал ее к себе и крепко привязал, а
потом повернул винт подъема, который был на плече коня, и конь поднялся
с ними на воздух. И невольницы закричали и осведомили царя, отца девуш-
ки, и ее мать, и те поспешно поднялись на крышу дворца. И царь обратил
взоры ввысь и увидел эбенового коня, который летел с ними по воздуху, и
встревожился, и велика стала его тревога.
И он закричал и сказал: "О царевич, прошу тебя, ради Аллаха, пожалей
меня и пожалей мою жену и не разлучай нас с нашей дочерью!" Но царевич
не ответил ему. А потом царевич подумал, что девушка жалеет о разлуке с
матерью и отцом, и спросил ее: "О искушение времени, не хочешь ли ты,
чтобы я вернул тебя к твоему отцу и матери?" Но она отвечала: "О госпо-
дин, клянусь Аллахом, не хочу я этого! Я хочу быть лишь с тобою, где бы
ты ни был, так как любовь к тебе отвлекает меня от всего, даже от отца и
матери". И царевич, услышав ее слова, обрадовался сильной радостью.
И он пустил коня с девушкой тихим ходом, чтобы не встревожить ее, и
летел с нею до тех пор, пока не увидел зеленый луг, на котором был ручей
с текучей водой,
И царевич спустился там, и они поели и попили, а затем царевич сел на
коня и посадил девушку сзади, крепко привязав ее веревками, из страха за
нее, и полетел с нею, и до тех пор летел по воздуху, пока не достиг го-
рода своего отца, и тогда его радость усилилась. А потом он захотел по-
казать девушке обитель своей власти и царство своего отца и осведомить
ее о том, что царство его отца больше, чем царство ее отца, и, опустив-
шись в одном из садов, где гулял его отец, он отвел ее в беседку, приго-
товленную для его отца, и, поставив эбенового коня у дверей этой бесед-
ки, наказал девушке стеречь его: "Сиди здесь, пока я не пришлю тебе мое-
го посланного, я иду к отцу, чтобы приготовить для тебя дворец и пока-
зать тебе свою власть", - сказал царевич. И девушка обрадовалась, услы-
шав от него эти слова, и сказала: "Делай что хочешь!.."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста шестьдесят пятая ночь
Когда же настала триста шестьдесят пятая ночь, она сказала: "Дошло до
меня, о счастливый царь, что девушка обрадовалась, услышав от царевича
эти слова, и сказала ему: "Делай что хочешь!" И ей пришло на ум, что она
вступит в город только с пышностью и почетом, как подобает таким, как
она.
И царевич оставил ее и шел, пока не достиг города, и пришел к своему
отцу. И его отец, увядав его, обрадовался и пошел к нему навстречу и
сказал: "Добро пожаловать!" И царевич сказал своему отцу: "Знай, что я
привез царевну, о которой я тебя осведомил, и оставил ее за городом, в
одном из садов, и пришел сообщить тебе о ней, чтобы ты собрал приближен-
ных и выехал ей навстречу и показал бы ей твою власть и войска и телох-
ранителей". И царь отвечал: "С любовью и удовольствием!" А затем, в тот
ж" час я минуту, он приказал жителям украсить город прекрасными украше-
ниями и одеждами и тем, что хранят в сокровищницах дари, и устроил для
царевны помещение, украшенное зеленой, красной и желтой парчой, и усадил
в этом помещении невольниц - индийских, румских и абиссинских, и выложил
сокровища дивные.
А потом царевич покинул это помещение и тех, кто был в нем, и пришел
раньше всех в сад и вошел в беседку, где оставил девушку, и стал искать
ее, до не нашел, и не нашел коня. И он стал бить себя по лицу, и разор-
вал на себе одежды, и принялся кружить по саду с ошеломленным умом, но
затем вернулся к разуму и сказал про себя: "Как она узнала тайну этого
коня, когда я не осведомлял ее ни о чем? Может быть, персидский мудрец,
который сделал коня, напал на нее и взял ее в отплату за то, что сделал
с ним мой отец?"
И царевич призвал сторожей сада и спросил их, кто проходил мимо них,
и сказал: "Видели ли вы, чтобы ктонибудь проходил мимо вас и входил в
этот сад?" И сторожа ответили: "Мы не видели, чтобы кто-нибудь входил в
этот сад, кроме персидского мудреца, - он приходил собирать полезные
травы". И, услышав их слова, царевич уверился, что девушку взял именно
этот мудрец..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста шестьдесят шестая ночь
Когда же настала триста шестьдесят шестая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что, услышав их слова, царевич уверился, что
девушку взял именно этот мудрец. А по предопределенному велению было
так, что, когда царевич оставил девушку в беседке в саду и ушел во дво-
рец своего отца, чтобы его подготовить, персидский мудрец вошел в сад,
желая собрать немного полезных трав, и почувствовал запах мускуса и бла-
говоний, которыми пропиталось это место, - а это благоухание было запа-
хом царевны. И мудрец шел на этот завах, пока не достиг той беседки, и
он увидел, что конь, которого он сделал своей рукой, стоит у дверей бе-
седки. Когда мудрец увидел коня, его сердце наполнилось весельем и ра-
достью, так как он очень жалел о коне, который ушел из его рук. И он по-
дошел к коню и проверил все его части, и оказалось, что они целы. И муд-
рец хотел сесть на коня и полететь, но сказал себе: "Обязательно посмот-
рю, что привез с собою царевич и оставил Здесь с конем". И он вошел в
беседку и увидел сидящую царевну, и была она подобна сияющему солнцу на
чистом небе. И, увидав ее, мудрец понял, что эта девушка высокая саном и
что царевич взял ее и привез на коне и оставил в этой беседке, а сам
отправился в город, чтобы привести приближенных и ввести ее в город с
уважением и почетом. И тогда мудрец вошел к девушке и поцеловал перед
ней землю, и девушка подняла глаза и посмотрела на него и увидела, что
он очень безобразен видом и облик его гнусен. "Кто ты?" - спросила она
его. И мудрец ответил: "О госпожа, я посланный от царевича. Он послал
меня к тебе и велел мне перевести тебя в другой сад, близко от города".
И девушка, услышав от него эти слова, спросила: "А где царевич?" И муд-
рец отвечал: "Он в городе у своего отца и придет к тебе сейчас с пышной
свитой". - "О такой-то, - сказала ему девушка, - неужели царевич не на-
шел никого, чтобы послать ко мне, кроме тебя?" И мудрец засмеялся ее
словам и сказал ей: "О госпожа, пусть не обманывает тебя безобразие мое-
го лица и мой гнусный вид. Если бы ты получила от меня то, что получил
царевич, ты, наверное, восхвалила бы мое дело. Царевич избрал меня, что-
бы послать к тебе, из-за моего безобразного вида и устрашающей наружнос-
ти, так как он ревнует тебя и любит, а если бы не это - у него невольни-
ков, рабов, слуг, евнухов и челяди столько, что не счесть".
И когда девушка услышала слова мудреца, они вошли в ее разум, и она
поверила ему и поднялась..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста шестьдесят седьмая ночь
Когда же настала триста шестьдесят седьмая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что, когда персидский мудрец рассказал де-
вушке об обстоятельствах царевича, она поверила его словам, и они вошли
в ее разум.
И она поднялась и вложила свою руку в руку мудреца и сказала: "О ба-
тюшка, что ты мне с собою привез, на что бы я могла сесть?" И мудрец от-
вечал ей: "О госпожа, коня, на котором ты прибыла. Ты поедешь на нем". -
"Я не могу ехать на нем одна", - сказала девушка. И когда мудрец услышал
от нее это, он улыбнулся и понял, что захватил ее. "Я сам сяду с тобой",
- сказал он ей и потом сел я посадил девушку сзади и прижал к себе и за-
тянул на ней веревки, а она не знала, что он хочет с нею сделать.
И затем мудрец пошевелил винт подъема, и внутренность коня наполни-
лась воздухом, и он зашевелился и задрожал, и поднялся вверх, и до тех
пор летел, пока город не скрылся.
И девушка сказала: "Эй, ты, где то, что ты говорил про царевича, ког-
да утверждал, что он тебя послал ко мне?" А мудрец отвечал: "Да обезоб-
разит Аллах царевича! Он скверный и злой". - "Горе тебе! - воскликнула
царевна. - Как ты перечишь приказу твоего господина в том, что он тебе
приказал?" - "Он не мой господин, - ответил мудрец. - Знаешь ли ты, кто
я?" - "Нет, я знаю о тебе лишь то, что ты дал о себе знать", - ответила
царевна. И мудрец воскликнул: "Мой рассказ был только хитростью с тобой
и царевичем. Я всю жизнь горевал об этом коне, который под тобою, - это
мое создание, но царевич овладел им; а теперь я захватил его и тебя так-
же и сжег сердце царевича, как он сжег мое сердце, и он впредь никогда
не будет иметь над конем власти. Но успокой мое сердце и прохлади глаза
- я для тебя полезнее, чем он".
И царевна, услышав его слова, стала бить себя по лицу и закричала: "О
горе! Мне не достался мой возлюбленный, и я не осталась у отца и мате-
ри!" И она горько Заплакала от того, что ее постигло, а мудрец непрес-
танно летел с нею в страну румов до тех пор, пока не опустился на зеле-
