На лохе забот в неги,
Теперь же о нем горюю,
Им заняты мои мысли",
А потом он обратился к везирю, который привез дары и послание, и ска-
зал ему: "Ступай к твоему господину и скажи ему, что прошел уже год, как
Унс-аль-Вуджуда нет, и господин не знает, куда он отправился, и не имеет
о нем вестей". - "О владыка, - ответил везирь, - мой господин сказал
мне: "Если не приведешь его ко мне, будешь отстранен от везирства и не
войдешь в мой город". Как же я вернусь без Унс-аль-Вуджуда?"
И тогда царь Шамих сказал своему везирю Ибрахиму: "Ступай с ним и с
отрядом людей и разыщите Унс-аль-Вуджуда". И везирь отвечал: "Слушаю и
повинуюсь!"
А затем он собрал отряд своих приближенных и взял с собою везиря царя
Дирбаса, и они отправились искать Унс-аль-Вуджуда..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста семьдесят девятая ночь
Когда же настала триста семьдесят девятая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что Ибрахим, везирь царя Шамиха, собрал от-
ряд своих приближенных и взял с собою везиря царя Дирбаса, и они отпра-
вились искать Унс-аль-Вуджуда. И всякий раз, как они проходили мимо ко-
чевых арабов или оседлого племени, они спрашивали: "Проходил ли здесь
человек, которого зовут так-то и облик его такой-то?" Но им отвечали:
"Мы такого не знаем".
И они опрашивали во всех городах и селеньях и искали на равнинах и на
горах, в степях и в пустынях, пока не пришли к берегу моря. И они потре-
бовали лодку и сели в нее и ехали, пока не достигли Горы лишившейся ре-
бенка. И тогда везирь царя Дирбаса опросил везиря царя Шамиха: "Почему
рту гору так назвали?" И везирь ответил: "Потому, что здесь поселилась в
древние времена джинния, и была эта джинния из джиннов Китая. И она по-
любила одного человека, и охватила ее к нему страсть. Но джинния боялась
своих родных. И когда увеличилась ее страсть, она стала искать на земле
места, где могла бы укрыть этого человека от своих близких, и нашла эту
гору, пути к которой не может найти никто, ни человек, ни джинн. И она
похитила своего возлюбленного и отнесла его на гору и стала улетать от
своих и приходить к нему потихоньку. И так продолжалось долгое время,
пока не родила она на этой горе много детей. И купцы, которые проезжали
по морю мимо этой горы, слышали детский плач, похожий на плач матери,
лишившейся детей (то есть потеряла их), и говорили: "Разве здесь есть
лишившаяся ребенка?" И удивился везирь царя Дирбаса этим словам.
Путники шли, пока не дошли до дворца, и постучали в ворота, и ворота
раскрылись, и к ним вышел евнух, и узнал Ибрахима, везиря царя Шамиха, и
поцеловал ему руки, а потом везирь вошел во дворец и увидел на дворе
среди евнухов одного факира. И это был Унс-аль-Вуджуд. И везирь спросил:
"Откуда этот человек?" И ему оказали: "Это купец. Его имущество утонуло,
но он сам спасся. Он одержимый".
И везирь оставил его и вошел во дворец, но не увидел и следа своей
дочери. И тогда он начал расспрашивать невольниц, которые были там, и
они сказали: "Мы не знаем, как она ушла, и она пробыла с нами короткое
время".
И везирь пролил слезы и произнес такие стихи:
"Вот жилище, где певали стаи птиц,
И порог его цветами был покрыт"
Но пришел влюбленный плачущий к нему
И увидел, что открыта его дверь.
Если б знать мае, что я душу потерял
Близ жилища, чьи владетели ушли!
Занято мыслью об исчезновении его дочери аль-Вард-филь-Акмам. И ве-
зирь царя Дирбаса пожелал отправиться в свою страну, не достигнув желае-
мого. И везирь Ибрахим, отец аль-Вард-фи-ль-Акмам, стал с ним прощаться,
и везирь царя Дирбаса сказал ему: "Я хочу взять с собою этого факира -
может быть, Аллах великий смягчит ко мне сердце царя по его благослове-
нию, ибо этот факир - восхищенный Аллахом. А потом я пошлю его в страну
Испахан, так как она близко от нашей страны". - "Делай что хочешь", -
сказал ему везирь Ибрахим, и каждый из них отправился своей дорогой. И
везирь царя Дирбаса взял Унс-аль-Вуджуда с собой..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста восьмидесятая ночь
Когда же настала ночь, дополняющая до трехсот восьмидесяти, она ска-
зала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что везирь царя Дирбаса взял с
собою Унс-аль-Вуджуда, покрытого беспамятством, и ехал с ним три дня, -
а юноша был без чувств, - и его везли на мулах, и он не знал, везут его
или нет.
А очнувшись от беспамятства, он спросил: "В какой я местности?" И ему
сказали: "Ты вместе с везирем царя Дирбаса". А потом пошли к везирю и
рассказали ему, что Унс-аль-Вуджуд очнулся. И везирь послал ему розовой
воды и сахару, и Унс-аль-Вуджуда напоили и оживили его, и ехали до тех
пор, пока не приблизились к городу царя Дирбаса. И царь послал сказать
везирю: "Если Унс-альВуджуда с тобою нет, не приходи ко мне никогда!" И
везирь прочитал приказ царя, и ему стало от этого тяжело.
А везирь не знал, что аль-Вард-фи-ль-Акмам находится у царя, и не
знал, почему его послали за Унс-аль-Вуджудом, и не знал, почему царь
Дирбас хочет породниться с царем Шамихом.
И Унс-аль-Вуджуд не знал, куда его везут, и не знал, что везирь пос-
лан его искать. А везирь не знал, что это и есть Унс-аль-Вуджуд. И когда
везирь увидел, что Унс-альВуджуд очнулся, он сказал ему: "Царь послал
меня по одному делу, и оно не исполнено, и, когда царь узнал о моем при-
бытии, он прислал мне письмо, в котором велел мне не вступать в город,
если дело не исполнено".
"А в чем нужда царя?" - спросил Унс-аль-Вуджуд. И везирь рассказал
ему всю историю. Тогда Унс-аль-ВудЖУД сказал ему: "Не бойся! Иди к царю
и возьми меня с собою, я ручаюсь, что Унс-аль-Вуджуд придет". И везирь
обрадовался и воскликнул: "Правда ли то, что ты говоришь?" И
Унс-аль-Вуджуд ответил: "Да!" И тогда везирь сел на коня и взял с собой
Унс-аль-Вуджуда и поехал с ним к царю.
И когда они прибыли к царю, тот спросил везиря: "Где Унс-аль-Вуджуд?"
И Унс-аль-Вуджуд сказал: "О царь, я знаю местопребывание Унс-аль-Вуджу-
да". И царь приблизил юношу к себе и спросил его: "А где он?" И Унс-аль-
Вуджуд отвечал "Очень близко, но скажи мне, что ты от него хочешь, и я
приведу его к тебе". - "С любовью и охотой, - ответил царь, - но только
это дело требует уединения". И царь велел людям уйти и, войдя с
Унс-аль-Вуджудом в уединенное место, рассказал ему всю историю, с начала
до конца. И тогда Унс-аль-Вуджуд сказал ему "Принеси мне роскошную одеж-
ду и надень ее на меня, и я быстро приведу к тебе Унс-аль-Вуджуда".
И царь дал ему роскошное платье, и Унс-аль-Вуджуд надел его и сказал:
"Я Унс-аль-Вуджуд, горе завидующих!" А потом он метнул в сердца взорами
и произнес такие стихи:
"Дружна в одиночестве со мною о милом мысль,
И гонит она тоску, хоть я в отдалении.
Глаза мои во слезах, и лишь когда лью слезу
Из глаз я, вздыхать легко мне снова становится,
Тоска моя так сильна, что равной ей не найти,
И дивны дела мои в любви и влюбленности.
И ночи я провожу без сна, не смыкая глаз,
И в страсти своей мечусь меж раем и племенем,
Терпенье прекрасное имел, но утратил я,
И только усилилась любовь и беда моя.
И телом я тонок стал от мук отдаления,
И страсть изменила облик мой и лицо мое.
И веки очей моих болят от текущих слез,
Из глаз не могу я слез струящихся удержать.
Уж нет больше хитростей, и душу утратил я,
И долго ли горести я буду испытывать?
И сердцем и головой я сед одинаково,
Тоскуя по господам, чья прелесть превыше всех.
Расстались мы, вопреки желанью и воле их,
Желают они со мной лишь встречи и близости.
О, если бы знать нам, после дали и горести
Подарит ли мне судьба с любимым сближение?
И дали свернет ли свиток, ею развернутый,
Сотрет ли все тяготы сближения радостью?
И будет ли милый мне в дому сотрапезником
И сменит ли печаль чистейшей отрадою".
А когда он окончил свои стихи, царь сказал ему: "Клянусь Аллахом, вы
поистине верные влюбленные, как две звезды, сияющие в небе красоты, я
дело ваше удивительно, и обстоятельства ваши диковинны!" И потом он
рассказал Унс-аль-Вуджуду повесть аль-Вард-фи-ль-Акмам до конца, и юноша
спросил его: "А где же она, о царь времени?" И царь ответил: "Она теперь
у меня"
И царь призвал судью и свидетелей и заключил договор девушки с
Унс-аль-Вуджудом и выказал ему почет и оказал ему милости, а потом царь
Дирбас послал посланного к царю Шамиху и известил обо всем, что случи-
лось у него с Унс-аль-Вуджудом и аль-Вард-фи-ль-Акмам.
И царь Шамих до крайности обрадовался этому и послал письмо, где сто-
яло: "Раз заключение договора произошло у тебя, подобает, чтобы празд-
нество и вход мужа к жене были у меня". И потом он снарядил верблюдов,
коней и людей и послал за Унс-аль-Вуджудом и аль-Вард-фи-льАкмам. И ког-
да посланные пришли к царю Дирбасу, царь помог юноше и девушке большими
деньгами и отослал их в сопровождении многих воинов. И они ехали, пока
не достигли города, и был этот день днем зрелища, великолепнее которого
не видали. И царь Шамих собрал всех певиц с инструментами для пения и
устроил пиры, и так провели семь дней. Каждый день царь Шамих награждал
людей роскошными одеждами и оказывал им милости. А потом Унс-аль-Вуджуд
вошел к аль-Вард-фи-ль-Акмам и обнял ее, и они сидели и плакали от чрез-
мерного счастья и радости, и аль-Вард-фи-ль-Акмам произнесла такие сти-
хи:
"Веселье пришло, уняв заботы и горести,
И вместе сошлись мы вновь на горе завистникам.
Сближения ветерок подул благовонный к нам,
И сердце он оживил, и тело, и все внутри.
И дружбы сияние блеснуло прекрасной нам,
И бьет барабан о нас со всех четырех сторон.
Не думайте, что от горя ныне мы плачем с ним -
Напротив, от радости глаза наши слезы льют.
Ведь сколько увидели мы страхов, но все ушло,
И вытерпели мы все, что горести нам несло.
В минуту сближения забыла я навсегда
Все страхи и ужасы, седины несущие".
А когда аль-Вард-фи-ль-Акмам окончила свое стихотворение, они обня-
лись и оставались обнявшись, пока не упали без чувств..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста восемьдесят первая ночь
Когда же настала триста восемьдесят первая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что, когда Унс-аль-Вуджуд и
аль-Вард-фи-ль-Акмам встретились, они обнялись и оставались обнявшись,
пока не упали без чувств от сладости встречи, а когда они очнулись от
бесчувствия, Унс-аль-Вуджуд произнес такие стихи:
"О, как сладостны мне ночи дивные,
Когда милый справедливым стал ко мне!
Непрерывной стала близость наша тут,
И разлуки прекращение пришло.
И судьба к нам благосклонная идет,
Хотя раньше отклонялась от нас.
И знамена счастье ставит нам свои -
В чаше пили мы без примеси его.
Мы сошлись и жаловались на тоску
И на ночи, что нам горе принесли.
Мы забыли все былое, господа,
Милосердый нам минувшее простил.
Как приятна и как сладостна вам жизнь!
Обладая, я сильнее лишь люблю".
А когда он окончил свое стихотворение, они обнялись и легли в уедине-
нии и проводили время за беседой, стихами и тонкими повестями и расска-
зами, пока не потонули в море страсти. И прошло над ними семь дней, и
они не отличали ночи от дня из-за охватившего их крайнего наслаждения и
радости, счастья и веселья, и были эти семь дней точно один день, за ко-
торым нет второго, и они узнали, что пришел седьмой день только по появ-
лению певиц с инструментами [398]. И аль-Вард-фи-ль-Акмам выразила великое
удивление и произнесла такие стихи:
"Завистникам всем, доносчикам всем на злобу
Достигли того, что жаждали мы с любимым,
Добились мы сближения и объятий
И шелка, и парчи блестящей, новой,
