да он встретил его ласково и спросил: "О юноша, ты из людей или джин-
нов?" - "Если бы я не соблюдал обязанность перед тобою и уважение к тво-
ей дочери, я бы пролил твою кровь! Как ты возводишь меня к шайтанам,
когда я из детей царей Хосроев, которые, если бы захотели взять у тебя
царство, потрясли бы твое величие и власть и отняли бы у тебя вое, что
есть на твоей родине!" - воскликнул царевич. И, услышав его слова, царь
почувствовал к нему уважение и побоялся от него для себя зла. "Если ты
из царских детей, как ты утверждаешь, - сказал он ему, - то как ты вошел
ко мне во дворец без моего позволения и опозорил мое достоинство и про-
ник к моей дочери? Ты говоришь, что ты ее муж, и утверждаешь, что я же-
нил тебя на ней, а я убивал царей и царских сыновей, когда они сватались
за нее. Кто тебя спасет от моей ярости? Ведь если я кликну моих рабов и
слуг и велю им убить тебя, они тотчас же тебя убьют. Кто же освободит
тебя из моих рук?" И царевич, услышав эти слова, сказал царю: "Поистине,
я удивляюсь тебе и твоей малой проницательности! Разве ты желаешь для
твоей дочери мужа лучше меня? И разве ты видел кого-нибудь тверже меня
душой и обильнее наградою и сильнее властью, войсками и помощниками?" -
"Нет, клянусь Аллахом, - отвечал царь, - но я хотел бы, о юноша, чтобы
ты посватался за нее в присутствии свидетелей, и я бы женил тебя на ней,
а если я женю тебя тайком, ты опозоришь меня с нею". - "Ты хорошо ска-
зал, - ответил царевич, - но только, о царь, если соберутся твои рабы,
слуги и войска и меня убьют, как ты говорил, ты опозоришь сам себя, и
люди будут верить тебе и не верить. И, по моему мнению, тебе должно пос-
тупить, о царь, так, как я укажу тебе". - "Говори свое слово!" - молвил
царь. И царевич сказал ему: "Вот что я тебе скажу: либо мы с тобою сра-
зимся один на один, и кто убьет своего противника, тот будет ближе к
власти и имеет на нее больше прав, - либо ты оставишь меня сегодня
ночью, а когда настанет утро, выведешь ко мне свои войска и отряды слуг.
Скажи мне, сколько их числом?" - "Их числом сорок тысяч всадников, кроме
рабов, которые принадлежат мне, и кроме их приближенных, а их числом
столько же", - ответил царь. И царевич сказал: "Когда наступит восход
дня, выведи их ко мне и скажи им..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста шестьдесят первая ночь
Когда же настала триста шестьдесят первая ночь, она оказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что царевич говорил царю: "Когда наступит
восход дня, выведи их ко мне я скажи им: "Этот человек сватает у меня
дочку с условием, что сразится с вами всеми.
И он утверждает, что одолеет вас и покорит и что вы с ним не справи-
тесь". И потом дай мне сразиться с ними; и если они меня убьют - это
лучше всего скроет твою тайну и сохранит твою честь, а если я их одолею
и покорю - то подобного мне пожелает царь "меть зятем". И царь, услышав
слова царевича, одобрил его мнение и принял его совет, хотя он нашел его
слова странными и его ужаснуло намерение царевича сразиться со всеми
войсками, которые он ему описал.
И затем они посидели, разговаривая, а после этого царь позвал евнуха
и велел ему в тот же час и минуту пойти к везирю с приказанием собрать
всех воинов и чтобы они надели оружие и сели на коней.
И евнух пошел к везирю и передал ему то, что повелел царь, и тогда
везирь потребовал начальников войска и вельмож царства и приказал им са-
диться да коней и выезжать, надев военные доспехи; я вот то, что было с
ними. Что же касается царя, то он не переставая разговаривал с цареви-
чем, так как ему понравились его речи, разум и воспитанность.
И пока они разговаривали, вдруг настало утро, и царь поднялся и нап-
равился к своему престолу и велел своим воинам садиться на коней. Он
подвел царевичу отличного коня из лучших своих коней и велел, чтобы его
оседлали и одели в хорошую сбрую, но царевич сказал ему: "О царь, я не
сяду на коня, пока не взгляну на войска и не увижу их". - "Пусть будет,
как ты желаешь", - ответил ему царь. И затем царь пошел, а юноша шел пе-
ред ним, и они дошли до площади, и царевич увидал войска и их многочис-
ленность.
И царь закричал: "О собрание людей, ко мне прибыл юноша, который сва-
тается за мою дочь, и я никогда не видал никого красивее его, и сильнее
сердцем, и страшнее в гневе. Он утверждает, что одолеет вас и победит
вас один, и заявляет, что, даже если бы вы достигли ста тысяч, вас было
бы, по его мнению, лишь немного. Когда вы будете сражаться с ним, подни-
мите его на зубцы копий и на концы мечей - поистине, он взялся за вели-
кое дело!" И потом царь сказал царевичу: "О сын мой, вот они, делай с
ними что хочешь". А юноша ответил ему: "О царь, ты несправедлив ко мне.
Как я буду с ними сражаться, когда я пеший, а они на конях?" - "Я прика-
зывал тебе сесть на коня, а ты отказался. Вот тебе кони, выбирай из них,
которого хочешь", - сказал царь. "Мне не нравится ни один из твоих ко-
ней, и я сяду лишь на того, на котором я приехал", - отвечал царевич, "А
где же твой конь?" - опросил царь. И царевич ответил: "Он над твоим
дворцом". - "В каком месте моего дворца?" - спросил царь. И юноша отве-
чал: "На крыше". И, услышав это, царь воскликнул: "Вот первое проявление
расстройства твоего ума! Горе тебе! Как может быть конь на крыше? Но
сейчас разъяснится, где у тебя правда, где ложь".
И царь обратился к кому-то из своих приближенных и сказал: "Ступай ко
мне во дворец и доставь то, что ты найдешь на крыше". И люди стали удив-
ляться словам юноши и говорили один другому: "Как спустится этот конь с
крыши по лестницам? Поистине, это нечто такое, чему подобного мы не слы-
шали".
А тот, кого царь послал во дворец, поднялся на самый верх и увидел,
что конь стоит там, и он не видывал коня лучше этого. И этот человек по-
дошел к коню и стал его рассматривать, и оказалось, что он из эбенового
дерева и слоновой кости. А один из приближенных царя тоже поднялся с
ним, и, увидав такого коня, они стали пересмеиваться и сказали: "И на
коне, подобном этому, будет то, о чем упоминал юноша! Мы думаем, что он
не иначе как бесноватый! Но его дело станет нам ясно..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста шестьдесят вторая ночь
Когда же настала триста шестьдесят вторая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что приближенные царя, увидев коня, стали
пересмеиваться и сказали: "И на коне, подобном этому, будет то, о чем
упоминал юноша! Мы думаем, что он не иначе как бесноватый, но его поло-
жение станет нам ясно, и, может быть, его дело (Велико!"
И потом они подняли коня и несли его на руках до тех пор, пока не
принесли пред лицо царя и не поставили его перед ним, и люди собрались
возле коня, смотря на иего и дивясь его прекрасному виду и красоте его
седла и узды. И царю конь тоже понравился, и он удивился ему до крайних
пределов, и потом он спросил царевича: "О юноша, это ли твой конь?" -
"Да, о царь, это мой конь, и ты скоро увидишь в нем удивительное", - от-
ветил юноша. И царь сказал ему: "Возьми твоего коня и садись на него". -
"Я сяду на него, только когда воины от него удалятся", - оказал юноша. И
царь приказал воинам, которые стояли вокруг коня, отдалиться от него на
полет стрелы, и тогда юноша сказал: "О царь, вот я сяду на моего коня и
брошусь на твои войска и разгоню их направо и налево и заставлю их серд-
це расколоться". - "Делай что хочешь, и не щади их, - они не пощадят те-
бя", - молвил царь. И царевич направился к своему коню и сел на него, и
воины выстроились напротив него и говорили один другому: "Когда юноша
будет между рядами, мы поднимем его на зубцы копий и на лезвия мечей". И
один из них воскликнул: "Клянусь Аллахом, это беда! Как мы убьем этого
юношу с красивым лицом и прекрасным станом!" А кто-то другой сказал:
"Клянусь Аллахом, вы доберетесь до него только после великого дела! Юно-
ша сделал такое дело только потому, что знает доблесть своей души и свое
превосходство".
И когда царевич сел на своего коня, он повернул винт подъема, и взоры
потянулись к нему, чтобы видеть, что он хочет делать. И его конь завол-
новался и забился и стал делать самые диковинные движения, которые дела-
ют кони, и внутренность его наполнилась воздухом, а затем конь поднялся
и полетел по воздуху вверх. И когда царь увидел, что юноша поднимается и
летит вверх, он крикнул своему войску: "Горе вам, хватайте его, пока он
от вас не ушел!" И его везири и наместники сказали ему: "О царь, разве
кто настигнет летящую птицу? Это не иначе как великий колдун, от которо-
го тебя спас Аллах. Прославляй же Аллаха великого за опасение от его
рук!"
И царь вернулся к себе во дворец, после того как увидел то, что уви-
дел, а придя во дворец, он пошел к своей дочери и рассказал ей, что у
него случилось с царевичем на площади, и увидел, что она очень печалится
о нем и о своей разлуке с ним. А потом она заболела и слегла на подушки.
И когда ее отец увидел, что она в таком состоянии, он прижал ее к груди
и поцеловал между глаз и сказал ей: "О дочь моя, хвали Аллаха великого и
благодари его за то, что он освободил нас от этого злокозненного колду-
на!" И он стал повторять ей то, что видел, и рассказывать, каким образом
царевич поднялся на воздух. Но царевна не внимала словам отца, и усилил-
ся ее плач и стенания, и затем она сказала себе: "Клянусь Аллахом, я не
стану есть пищи и пить питья, пока Аллах не соединит меня с ним". И отца
девушки, царя, охватила из-за этого великая забота, и состояние его до-
чери было для него тяжко, и стал он печалиться о ней сердцем, но всякий
раз, как он обращался к дочери с лаской, ее любовь к царевичу только
усиливалась..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста шестьдесят третья ночь
Когда же настала триста шестьдесят третья ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что царь стал печалиться о ней сердцем, но
всякий раз, как он обращался к дочери с лаской, ее любовь к царевичу
только усиливалась.
Вот что было с царем и его дочерью. Что же касается до царевича, то
он поднялся на воздух и остался наедине с самим собою и стал вспоминать
красоту и прелесть девушки. И он узнал от приближенных царя, как имя го-
роду и имя царя и его дочери. И город этот был город Сана [388].
И затем царевич ускорил ход и приблизился к городу своего отца и об-
летел вокруг города и направился к дворцу своего отца. Он спустился на
крышу и оставил коня там, и, спустившись к своему родителю, вошел к нему
и увидел, что он грустен и печален из-за разлуки с сыном. И когда отец
царевича увидел его, он поднялся, и обнял его, и прижал к своей груди, и
обрадовался ему великой радостью. А потом царевич, свидевшись с отцом,
спросил его про мудреца, который сделал коня, и сказал: "О батюшка, что
сделала с ним судьба?" И отец его ответил: "Да не благословит Аллах муд-
реца и ту минуту, когда я его увидел! Это он ведь был причиной нашей
разлуки с тобою, и он в заточении, о дитя мое, с того дня, как ты скрыл-
ся от нас"
И царевич приказал освободить мудреца и вывести его из тюрьмы и при-
вести к себе. И когда мудрец предстал пред ним, царевич наградил его
одеждой благоволения и оказал ему крайнюю милость, но только царь не же-
нил его на своей дочери. И мудрец разгневался великим гневом и пожалел о
том, что сделал, и понял он, что царевич узнал тайну коня и как он дви-
гается.
А потом царь сказал своему сыну: "Лучше всего, помоему, чтобы ты не
приближался к этому коню и не садился на него никогда после сегодняшнего
дня, так как ты не знаешь его свойств и обманываешься относительно не-
го". А царевич рассказал своему отцу о том, что у него случилось с до-
