спустилась его сестра, и он показал мне ее руку, и вдруг я вижу - это
она обладательница той кисти и запястья, которые я видел!
"Пусть я буду за тебя выкупом, - это та девушка, чью кисть и запястье
я видел", - сказал я. И тогда хозяин дома велел слугам в тот же час и
минуту привести свидетелей. И свидетелей привели, а потом он принес два
кошелька с золотом и сказала свидетелям: "Вот наш владыка Сиди Ибрахим
ибн аль-Махди, дядя повелителя правоверных, сватает мою сестру, та-
кую-то, и я беру вас в свидетели, что выдаю ее за него замуж".
И он дал ей в приданое кошелек с золотом и сказал мне: "Я выдал за
тебя мою сестру такую-то за названное приданое". И я ответил: "Принимаю
это и согласен". И он отдал один из кошельков своей сестре, а другой
свидетелям. "О владыка, - сказал он мне потом, - я хочу приготовить тебе
одну из комнат, чтобы ты спал там со своей женой". И я смутился, увидав
его благородство, и постыдился уединиться с нею в его доме и сказал:
"Снаряди ее и отправь в мое жилище". И, клянусь тобою, о повелитель пра-
воверных, он доставил ко мае столь обширное приданое, что для него были
тесны наши комнаты, И потом она родила от меня этого мальчика, что стоит
перед тобой".
И аль-Мамун удивился великодушию этого человека и воскликнул: "Его
милость от Аллаха! Я никогда не слыхал о подобных ему!" И он велел Ибра-
химу ибн аль-Махди призвать этого человека, чтобы посмотреть на него. И
Ибрахим привел его к аль-Мамуну, и тот расспросил его, и ему понравилось
его остроумие я образованность. И он сделал его одним из своих прибли-
женных, и Аллах - тот, кто делает и одаряет.
Рассказ О ЖЕНЩИНЕ С ОТРУБЛЕННЫМИ РУКАМИ
Рассказывают также, что один царь из царей сказал жителям своего
царства:
"Поистине, если подаст ктонибудь из вас какую-либо милостыню, я от-
рублю ему руку!" И все люди стали из-за этого воздерживаться от милосты-
ни, и никто не мог подать милостыню никому. И случилось, что один прося-
щий пришел однажды к женщине (а его мучил голод) и сказал ей: "По дай
мне что-нибудь..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста сорок восьмая ночь
Когда же настала триста сорок восьмая ночь, она сказала: "Дошло до
меня, о счастливый царь, что просящий человек сказал женщине: "Подай мне
что-нибудь!" И она ответила: "Как же я тебе подам, когда царь отрубает
руку всякому, кто подает?" Но нищий воскликнул: "Прошу тебя, ради Аллаха
великого, подай мне!" И когда он попросил ее ради Аллаха, женщина пожа-
лела его и дала ему две лепешки. И весть об этом дошла до царя, и он ве-
лел привести ту женщину. И когда она явилась, отрубил ей обе руки, и она
отправилась домой. А потом через некоторое время царь сказал своей мате-
ри: "Я хочу жениться, жени меня на красивой женщине". И она отвечала:
"По соседству с нами есть женщина, лучше которой не найти, но только у
нее большой недостаток". - "А что?" - спросил царь. И мать его сказала:
"У нее огрублены руки". - "Я хочу посмотреть на нее", - сказал царь. И
мать привела ее к нему, и, когда царь посмотрел на нее, он прельстился
ею и женился на ней и вошел к ней. А это была та женщина, которая подала
просившему две лепешки, и царь отрубил ей из-за этого руки. И когда царь
на ней женился, ей позавидовали другие его жены и написали царю письмо и
наговорили про нее, что она распутница (а она родила мальчика). И царь
написал своей матери письмо и приказал ей отвезти эту женщину в пустыню
и оставить ее там, а самой вернуться. И мать его сделала это, и завезла
ее в пустыню, и вернулась, а та женщина стала плакать о том, что с ней
случилось, и рыдала как нельзя громче. И так она шла, а ребенок был у
нее на шее, и она проходила мимо потока и встала на колени, чтобы на-
питься из-за сильной жажды, охватившей ее от ходьбы, утомления и печали.
И когда она наклонилась, ребенок упал в воду. И женщина села и заплакала
о ребенке горьким плачем. И пока она плакала, проходили мимо нее два че-
ловека, и они спросили ее: "О чем ты плачешь?" - "У меня был ребенок на
шее, и он упал в воду", - отвечала она. И эти люди сказали: "Хочешь ли
ты, чтобы мы его вытащили?" - "Да", - отвечала она. И они помолились Ал-
лаху великому, я ребенок вышел к ней невредимый, и не повредило ему ни-
чего. "Хочешь ли ты, чтобы Аллах вернул тебе руки?" - спросили женщину
эти люди. И она ответила: "Да". И тогда она помолились Аллаху - велик он
и славен! - и руки ее вернулись к ней, даже лучше, чем были. А потом лю-
ди спросили женщину: "Знаешь ли ты, кто мы?" И она ответила: "Аллах луч-
ше знает". И они сказали: "Мы те твои две лепешки, которые ты падала
просившему, и милостыня была причиной отсечения твоих рук. Хвали же Ал-
лаха великого, который вернул тебе и сына и руки!" И она восхвалила Ал-
лаха великого и прославила его.
Рассказ О БЕДНЯКЕ И ЖЕНЩИНЕ
Рассказывают также, что был среди сынов Израиля богомольный человек,
у которого была жена, прявшая хлопок. И он каждый день продавал пряжу и
покупал хлопок, а на прибыль, какая получалась, покупал еду для своей
семьи, которую съедали в тот же день. И однажды он вышел и продал пряжу,
и его встретил один из его друзей и пожаловался на нужду, и тот человек
отдал ему вырученные за пряжу деньги и вернулся домой без хлопка и без
еды. И его спросили: "Где хлопок и еда?" И он сказал: "Меня встретил та-
кой-то и пожаловался на нужду, и я отдал ему все деньги". - "Что же мы
будем делать, когда нам нечего больше продать?" - спросили его. А у них
была разбитая чашка и кувшин, и этот человек пошел с ними на рынок, но
никто у него ничего не купил. И когда он был на рынке, вдруг прошел мимо
него человек с рыбой..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста сорок девятая ночь
Когда же настала триста сорок девятая ночь, она сказала: "Дошло до
меня, о счастливый царь, что этот человек взял чашку и кувшин и пошел с
ними на рынок, но никто у него ничего не купил. И когда он был на рынке,
вдруг прошел мимо него человек, и у него была одна рыба, вонючая и раз-
дувшаяся, которую никто у него не покупал. И человек с рыбой спросил:
"Продашь ты мне твою заваль за мою заваль?" И человек с чашкой сказал:
"Да". И отдал ему чашку и кувшин и взял у него рыбу. И он принес ее сво-
ей семье, и его спросили: "Что мы будем делать с этой рыбой?" И человек
ответил: "Мы ее изжарим и съедим, пока Аллах великий не пожелает для нас
достатка".
И рыбу взяли и вскрыли ей живот и нашли там жемчужное зерно и расска-
зали об этом старику, и он сказал: "Посмотрите - если оно просверлено,
оно принадлежи! кому-нибудь из людей, а если оно не просверлено, то это
дар, которым одарил нас Аллах великий". И посмотрели, и зерно оказалось
непросверленным. И когда настало утро, старик отправился с жемчужиной к
одному из своих друзей, человеку, сведущему в этом, и тот спросил: "О
такой-то, откуда у тебя эта жемчужина?" - "Дар, которым одарил нас Аллах
великий", - ответил старик. И тот человек сказал: "Она стоит тысячу дир-
хемов, и я дам тебе это, но пойди с ней к такому-то - у него больше, чем
у меня, денег и знания".
И старик пошел с жемчужиной к тому человеку, и человек сказал: "Она
стоит семьдесят тысяч дирхемов, не больше этого". И он дал ему семьдесят
тысяч дирхемов и позвал носильщиков, и те несли старику деньги, пока он
не достиг ворот своего дома. И подошел к нему просящий и сказал: "Дай
мне из того, что дал тебе Аллах великий". И старик ответил просящему:
"Мы были вчера такими, как ты, возьми половину этих денег". И когда он
разделил эти деньги на две части, и каждый взял свою часть, просящий
сказал ему: "Удержи у себя свои деньги и возьми их, и да благословит те-
бя Аллах! Я посланец твоего господа - он послал меня к тебе, чтобы я ис-
пытал тебя". И старец воскликнул: "У Аллаха слава и благодеяние!" И он
жил прекраснейшей жизнью вместе со своей семьей до счерти.
Рассказ ОБ АБУ-ХАССАНЕ А3 ЗИЯДИ
Рассказывают также, что Абу-Хассан аз-Зияди говорил: "В какой-то день
моя обстоятельства сильно стеснились до того, что пристал ко мне зелен-
щик, хлеботорговец и другие поставщики, и умножилось надо мною горе, и я
не находил для себя хитрости. И когда я был в таком состоянии и не знал,
что делать, вдруг вошел ко мне один из моих слуг и сказал: "У ворот че-
ловек, паломник, который хочет войти к тебе". - "Позволь ему", - сказал
я. И тот человек вошел, и вдруг я вижу, это человек из Хорасана. И он
приветствовал меня, и я возвратил ему привет, и затем он спросил: "Ты ли
Абу-Хассан азЗияди?" - "Да, - ответил я, - а что тебе нужно?" И человек
сказал: "Я чужеземец и хочу совершить паломничество, а со мною много де-
нег, и мне тяжело их нести. Я хочу положить у тебя эти десять тысяч дир-
хемов на то время, пока не закончу паломничества и не вернусь, и если
караван возвратится и ты не увидишь меня, то знай, что я умер, и деньги
- подарок тебе от меня, а если я вернусь - они мои". И я сказал ему:
"Будь по-твоему, если захочет Аллах великий!" И он вынул мешок, а я ска-
зал слуге: "Принеси мне весы!" И слуга принес весы, и тот человек отве-
сил деньги и вручил их мне и ушел своей дорогой, а я призвал поставщиков
и заплатил мой долг..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста пятидесятая ночь
Когда же настала ночь, дополняющая до трехсот пятидесяти, она сказа-
ла: "Дошло до меня, о счастливый царь, что Абу-Хассая аз-Зияди говорил:
"А я призвал поставщиков и заплатил бывший на мне долг, и стад широко
тратить, говоря про себя: "Пока он вернется, Аллах пошлет нам что-нибудь
от себя". А когда миновал день, слуга вошел ко мне и сказал: "Твой друг
хорасанец у ворот". И я сказал: "Позволь ему!" И хорасанец вошел и ска-
зал: "Я собирался в паломничество, но пришла ко мне весть о смерти моего
отца, и я решил вернуться. Дай же мне деньги, которые я у тебя оставил
вчера".
И когда я услышал от него эти слова, меня охватила великая забота -
совершенно никто не испытывал ей подобной, и я смешался и не дал ему от-
вета. Если бы я стал отрицать, он взял бы с меня клятву, и был бы позор
в последней жизни, а если бы я рассказал ему, что распорядился деньгами,
он обесславил бы меня. И я сказал ему: "Да сделает тебя Аллах здоровым!
Мое жилище не защищено, и не хранилище оно для этих денег. Когда я взял
твой мешок, я послал его к тому, у кого он теперь. Возвращайся к нам
завтра за ним, если захочет Аллах великий!"
И он ушел от меня, и я провел ночь в замешательстве, и сон не взял
меня в эту ночь, и я не мог смежить век. И я поднялся к слуге и сказал
ему: "Оседлай мне мула". Но он сказал: "О владыка, сейчас время после
сумерек и ночи еще нисколько не прошло". И я вернулся в постель, но сон
мне не давался. И я все время будил слугу, а тот возражал мне, пока не
взошла заря. И слуга оседлал мне мула, и я сел, не зная куда ехать, и
бросил поводья мулу на плечо и был занят мыслями и заботами, а мул шел в
восточную сторону Багдада. И когда я ехал, я вдруг заметил людей, кото-
рых я видел раньше, и уклонился от них в сторону и свернул на другую до-
рогу, но они последовали За мной. И, увидав, что я в тайласане [383], они
поспешили ко мне и спросили: "Знаешь ли ты жилище Абу-Хассана аз-Зияди?"
- "Это я Абу-Хассан аз-Зияди", - ответил я ям. И они сказали: "Отвечай
повелителю правоверных!" И я пошел с ними и вошел к аль-Мамуну, и он
спросил меня: "Кто ты?" - "Человек из сподвижников кади АбуЮсуфа, из фа-
тоихоев, знатоков преданий", - ответил я. "Изложи мне твое дело", - ска-
зал аль-Мамун. И я изложил ему свою историю, и аль-Мамун заплакал
сильным плачем и воскликнул: "Горе тебе! Не дал мне посланник Аллаха -
да благословит его Аллах и да приветствует! - из-за тебя спать сегодня
ночью! Когда я заснул в начале ночи, он сказал мне: "Помоги Абу-Хассану
