могиле такое двустишие:
Из праха создан, сделался живим ты,
И научился ясности ты в речи.
Во прах вернувшись снова, стал ты мертвым,
Как будто праха и не покидал ты,
И печалился по нем сын его Али-Шар сильной печалью, и принимал собо-
лезнования, согласно обычаю знатных, и продолжал он печалиться по отце,
пока не умерла его мать через малое время после отца. И он сделал для
своей матери то же, что сделал для отца. И после этого он стал сидеть в
лавке, продавая и покупая, и не общался ни с кем из тварей Аллаха вели-
кого, поступая по наставлению своего отца, и жид он так в течение года.
А через год вошли к нему, с помощью хитрости, дети непотребных женщин и
завели с ним дружбу, так что он склонился с ними к разврату и отвернулся
от прямого пути. И стал он пить вино кубками, и ходил к красавицам и ут-
ром и вечером, и говорил про себя: "Отец собрал для меня эти деньги, и
если я не буду их тратить, то кому же я их оставлю? Клянусь Аллахом, я
буду делать лишь так, как сказал порт:
Если будешь ты проводить весь век,
Когда богатства, сбирая их,
То когда же тем, что собрать успел
И скопил себе, насладишься ты?"
И Али-Шар непрестанно сыпал деньгами, в часы ночи и часы дня, пока не
извел все свои деньги и не обеднел. И положение его ухудшилось, и ум его
замутился, и оп продал лавку и помещение и прочее, а потом после этого
он продал носильное платье и ничего не оставил себе, кроме одной смены
одежды. И когда минуло опьянение и пришло размышление, он впал в го-
ресть.
И однажды он просидел от утра до вечера, не вкушая пищи, и сказал се-
бе: "Я обойду тех, на кого я тратил своп деньги: может быть, кто-нибудь
из них меня накормит в сегодняшний день". И он обошел всех друзей, но
всякий раз, как он стучался к кому-нибудь в дверь, хозяин оказывался от-
сутствующим и прятался от Али, так что его стал жечь голод. И он пошел
на рынок купцов..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста десятая ночь
Когда же настала триста десятая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о
счастливый царь, что Али-Шара стал жечь голод, и он отправился на рынок
купцов и увидел толпу людей, собравшихся тесным кольцом. И он сказал про
себя: "Посмотрю-ка, что за причина тому, что эти люди собрались. Клянусь
Аллахом, я не двинусь отсюда, пока не погляжу, что в этом круге!" И по-
дошел к кругу и увидел высокую девушку со стройным станом, розовыми ще-
ками и крепкой грудью, превосходившую людей своего времени красотой,
прелестью, блеском и совершенством, как сказал о ней один из описывавших
ее:
Она была создана, как хочет, и вылита
По форме красы самой - не меньше и не длинней.
Влюбилась в лицо ее затем красота сама,
Разлука хулит ее, надменность, предательство.
Луна - ее лик, и ветка гибкая - стан ее.
И мускус - дыхание, и твари подобной нет.
Она будто вылита в воде свежих жемчугов,
И в каждой конечности луна ее прелести.
А имя этой невольницы было Зумурруд. И когда увидел ее Али-Шар, он
удивился ее красоте и прелести и воскликнул: "Клянусь Аллахом, я не уй-
ду, пока не увижу, до какого предела дойдет цена за эту девушку, и не
узнаю, кто ее купил".
И он встал среди купцов, и те подумали, что он покупает, так как зна-
ли, что он богат деньгами, которые получил в наследство от родителей. И
посредник встал подле невольницы и сказал: "О купцы, о люди с деньгами,
кто откроет ворота цены этой девушки, госпожи лун и блестящей жемчужины,
Зумурруд изготовляющей занавески, желанной для ищущего, услады для жела-
ющего? Открывайте ворота - нет ни упрека на тех, кто откроет их, ни уко-
ра".
И один из купцов сказал: "За мной пятьсот динаров". А другой сказал:
"И еще десять". И сказал один старик по имени Рашид-ад-дин, - а он был
голубоглазый [345] безобразный по внешности: "И еще сто". А другой сказал:
"И еще десять". И тогда Рашид-ад-дин воскликнул: "За тысячу!" И купцы
заперли свои языки и замолчали. И посредник посоветовался с владельцем
девушки, и тот сказал: "Клянусь, я продам ее лишь тому, кого она выбе-
рет! Посоветуйся с нею".
И посредник подошел к девушке и сказал: "О госпожа лун, этот купец
хочет тебя купить". И девушка посмотрела на него и увидела, что он та-
кой, как мы упомянули, и сказала посреднику: "Меня не продадут старику,
которого дряхлость ввергла в наихудшее состояние. От Аллаха дар того,
кто сказал:
Просил я лобзания, она же увидела,
Что сед я (а я тогда богато, счастливо жил),
И молвила, отвратясь поспешно: "О нет, клянусь
Я тем, кто из ничего весь род сотворил людской, -
Охоты до белизны седин не имею я,
И буду ль, пока жива, напихивать хлопком рот?"
И когда посредник услышал ее слова, он сказал ей: "Клянусь Аллахом,
тебе простительно, и цена за тебя десять тысяч динаров!"
И он осведомил хозяина девушки о том, что она не согласна быть про-
данной этому старику, и хозяин сказал: "Предложи ей кого-нибудь друго-
го".
И выступил вперед другой человек и сказал: "Продай мне ее за ту цену,
которую давал старец, неугодный ей!" И девушка посмотрела на него и уви-
дела, что у него крашеная борода, и сказала: "Что такое этот порок и
бесславье и чернота лика седины!"
И она выразила удивление и произнесла такие стихи:
"Явил такой-то все, что мне явил он, -
Затылок, клянусь богом, туфлей битый,
И бороду, где для зверей просторно,
И рог, весь согнутый веревкой крепкой.
О ты, влюбившийся в мой стаи и щеку,
О невозможном грезишь ты беспечно!
Пороками окрасил ты седины,
Скрываешь то, что есть, чтоб ухитриться,
С одной бородой уйдя, с другой приходишь,
Как будто ты показываешь тени [346].
А как хороши слова поэта:
Сказала: "Ты седину покрасил". И молвил я:
"Я скрыл ее от тебя, о зренье мое и слух".
Сказала она тогда со смехом: "Вот диво-то,
Подделка умножилась, проникла и в волосы".
И посредник, услышав ее стихи, воскликнул: "Клянусь Аллахом, ты ска-
зала правду!" А купец спросил: "Что она сказала?" И посредник повторил
ему стихи, и купец понял, что правда против него, и отказался от девуш-
ки.
И выступил вперед другой купец и сказал: "Предложи ей меня за ту це-
ну, которую ты слышала". И она взглянула на него и увидела, что он кри-
вой, и сказала: "Это кривой, и поэт сказал о нем:
С кривыми ты и день один не дружи,
Их лжи страшись, и злобы их бойся ты"
Коль было бы в кривых добро малое,
Не сделал бы слепыми их глаз Аллах".
"Будешь ли ты продана этому купцу?" - спросил девушку посредник. И
она посмотрела на него и увидела, что он короткий, а борода у него сви-
саес до пупка, и молвила: "Это тот, о ком поэт сказал:
Есть друг у нас, имеет он бороду -
Без пользы нам Аллах ее вырастил.
Как будто ночь для нас она зимняя -
Предлинная, холодная, темная".
И тогда посредник сказал ей: "О госпожа, посмотри, кто тебе нравится
из присутствующих, и скажи, чтобы я продал тебя ему". И девушка посмот-
рела на кружок купцов, и стала вглядываться в одного за другим, и ее
взор упал на Али-Шара..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста одиннадцатая ночь
Когда же настала триста одиннадцатая ночь, она сказала: "Дошло до ме-
ня, о счастливый царь, что когда взор девушки упал на Али-Шара, она пос-
мотрела на него взглядом, оставившим после себя тысячу вздохов, и ее
сердце привязалось к нему, так как он был редкостно красив и приятнее"
чем северный ветерок.
И она сказала: "О посредник, я буду продана только этому, - моему
господину, чье лицо прекрасно и стан строен, и сказал о нем один из опи-
сывающих:
Как прекрасен ее лик,
И влюбленных корят потом,
Хоть хотели укрыть меня,
Пусть бы скрыли твой дивный лик!
Никто не будет владеть мною, кроме него, так как щеки его овальны, а
влага уст его - Сельсебиль и слюна его излечивает больного, а прелести
его смущают нанизывающего и рассыпающего, как сказал о нем поэт:
Слюна его - вино, а дыханье -
Что мускус, и камфора-улыбка.
Ридван [347] его из райских врат выпустил -
Боялся он для гурий соблазна.
Корят его за гордость все ближние,
Но месяцу, коль горд он, прощают.
Он обладатель кудрявых волос и розовых щек и колдующих взоров, о ко-
торых сказал поэт:
Газель обещала мне, что близость мне даст свою,
И сердце в волнении, и глаз в ожидании.
Глаза мне ручаются, что правду он обещал,
Но как обещание исполнят, усталые?
А другой сказал:
Говорят: "Пушка уже видна надпись вдоль щек его,
Как любить его, коль уж выступил молодой пушок?
Я сказал: "Довольно корить меня, перестаньте же!
Коль верна та надпись, тогда она подделана!
И навеки рай нам дадут плоды со щеки его -
Доказательство - влага Каусара [348] на устах его".
Услышав, какие стихи произнесла девушка о красоте Али-Шара, посредник
удивился ее красноречию и сиянию ее блеска, и владелец ее сказал ему:
"Не удивляйся ее блеску, который позорит дневное солнце, и тому, что она
хранит в памяти нежные стихи: вместе с этим она читает великий Коран по
семью чтениям [349] и передает благородные предания в правильных изводах,
и пишет семью почерками, и знает из наук то, чего не знает ученый прес-
ведущий. Ее руки лучше золота и серебра, - она делает шелковые занавески
и продает их и наживает на каждой пятьдесят динаров, и она изготовляет
занавеску в восемь дней". - "О, счастье тому, у кого она будет в доме и
кто сделает ее своим тайным сокровищем!" - воскликнул посредник. И вла-
делец девушки сказал: "Продай ее всякому, кого она захочет!" И посредник
вернулся к Али-Шару и поцеловал ему ругай и сказал: "О господин, купи
эту невольницу - она тебя выбрала".
И он рассказал Али-Шару, каковы ее качества и что она знает, и про-
молвил: "На здоровье тебе, если ты ее купишь, - одарил тебя тот, кто не
скупится на дары". И АлиШар промолчал некоторое время, смеясь над самим
собою и говоря про себя: "Я не имею пищи, но я боюсь дурного от купцов,
если скажу: "У меня нет денег, чтобы купить ее".
И девушка увидела, что Али-Шар опустил голову, и сказала посреднику:
"Возьми меня за руку и отведи меня к нему; я покажу ему себя и соблазню
его меня взять - меня не продадут никому, кроме него". И посредник взял
девушку и поставил ее перед Али-Шаром и сказал ему: "Как ты думаешь, о
господин?" Но Али-Шар не дал ему ответа. "О господин мой и возлюбленный
моего сердца, почему ты меня не покупаешь? - спросила девушка. - Купи
меня, и я буду причиной твоего счастья".
И Али-Шар поднял голову к девушке и спросил ее: "Разве покупают по
принуждению? Ты дорога, за тебя просят тысячу динаров". - "О господин,
купи меня за девятьсот", - сказала девушка. И Али-Шар ответил: "Нет". И
девушка сказала: "За восемьсот". И он ответил: "Нет". И она до тех пор
сбавляла цену, пока не сказала ему: "За сто динаров!" И тогда он молвил:
"Нет у меня полной сотни". И девушка засмеялась и спросила: "А сколько
не хватает до твоей сотни?" И Али-Шар воскликнул: "Нет у меня ни сотни,
ни сколько-нибудь! Клянусь Аллахом, я не владею ни белым, ни красным из
дирхемов или динаров. Присмотри себе другого покупщика".
И когда девушка поняла, что у него нет ничего, она сказала ему:
"Возьми меня за руку, как будто хочешь меня осмотреть в переулке". И
Али-Шар сделал это, и тогда девушка вынула из-за пазухи кошель, где была
тысяча динаров, и сказала: "Отвесь отсюда девятьсот в уплату за меня, а
сотню оставь себе - она будет нам полезна".
И Али-Шар сделал так, как велела девушка, и купил ее за девятьсот ди-
наров, и отдал плату за нее из этого мешка, и ушел с ней домой.
И, придя в его дом, она увидела, что это пустынная равнина, и там нет
ни ковров, ни посуды. И она дала ему тысячу динаров и сказала: "Пойди на
