ров. А девушка так же любила своего господина, как и он любил ее, и ее
господин оставил свою семью и свое богатство и дом свой, и отправился
искать девушку, и нашел способ с нею встретиться и ее увидеть, и он под-
вергал себя опасности..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Двести сорок шестая ночь
Когда же настала двести сорок шестая ночь, она сказала: "Дошло до ме-
ня, о счастливый царь, как сестра повелителя правоверных говорила:
"Нима пребывал в разлуке со своей семьей и родиной и нашел способ
встретиться со своей невольницей, и он подвергал себя опасности и не жа-
лел своей души, пока не сумел встретиться с невольницей, а звали ее Нум.
И когда он встретился с нею, они не успели усесться, как вошел к ним
царь, купивший ее у человека, который ее украл, и он был поспешен с ними
и велел их убить, не оказав им справедливости и не отсрочив над ними
свой суд..." Что ты скажешь, о повелитель правоверных, о столь малой
справедливости этого царя?" - "Поистине, это предивная вещь, и этому ца-
рю надлежало простить их, при своей мощи! - воскликнул повелитель право-
верных. - Ему следовало помнить относительно них три вещи: во-первых,
они любили друг друга, во-вторых, они находились в его жилище и в его
руках, и, в-третьих, царю надлежит быть медлительным, творя суд над
людьми. Так как же ему не медлить в деле, которое с ним связано? Этот
царь совершил дело, не похожее на дела царей". - "О брат мой, - сказала
сестра халифа, - ради царя небес и земли, прикажи Нум петь и послушай
то, что она споет". - "О Нум, спой мне", - воскликнул халиф. И Нум затя-
нула напев и произнесла такие стихи:
"Обмануло время - всегда оно обманет,
Разит сердца и рождает думы время,
Разлучит оно после жизни вместе возлюбленных,
И увидишь ты на ланитах слез потоки,
Я жила и жили; и жизнь моя светла была,
Когда судьба свела нас, и обильна.
И я буду плакать и кровь и слезы струею лить,
По тебе печалясь и днями и ночами".
И, когда повелитель правоверных услышал эти стихи, он пришел в вели-
кий восторг, и сестра его сказала ему:
"О брат мой, кто сам присудил себя к чему-нибудь, должен придержи-
ваться этого и поступать по своему слову.
И ты сам совершил над собою такой суд. - Потом она сказала: - О Нима,
встань на ноги, и ты тоже встань, о Нум". И когда они встали, сестра ха-
лифа сказала:
"О повелитель правоверных, та, что встала, - это украденная Нум, ко-
торую похитил аль-Хаджжадж ибн Юсуф ас-Сакафи и прислал тебе, и солгал
он, утверждая в своем письме, что купил девушку за десять тысяч динаров.
А этот, что встал, - Нима ибн ар-Раби, ее господин.
И я прошу тебя - из уважения к твоим пречистым предкам и ради Хамзы,
Акиля и аль-Аббаса [263] прости их и отпусти им их преступления. Подари их
друг другу, чтобы получить за них награду и воздаяние. Они находятся в
твоей руке и поели твоей пищи и выпили твоего питья, и я ходатайствую за
них и прошу подарить мне их кровь".
"Ты права, - воскликнул халиф, - я так решил и не буду решать и потом
брать назад!" - "О Нум, - спросил он затем, - это твой господин?" - и
Нум ответила: "Да, о повелитель правоверных", - и тогда халиф молвил:
"С вами не будет беды, - я подарил вас друг другу!" - "О Нима, как ты
узнал о ее местопребывании и кто описал тебе это место?" - спросил ха-
лиф. И Нима сказал: "О повелитель правоверных, выслушай мою повесть и
прислушайся к моему рассказу, и клянусь твоими отцами и пречистыми деда-
ми, я ничего от тебя не скрою".
И затем он рассказал халифу обо всех бывших с ним делах и о том, что
сделал персидский врач и что сделала надсмотрщица, как она ввела его во
дворец, а он ошибся дверями...
И халиф до крайности удивился этому. "Ко мне персиянина!" - сказал он
потом, и персиянина привели к халифу, и тот назначил его в число своих
приближенных и наградил его одеждами и приказал выдать ему прекрасную
награду и молвил: "Тому, кто это придумал, надлежит быть в числе наших
приближенных".
А после этого халиф облагодетельствовал Ниму и Нум и оказал им ми-
лость и облагодетельствовал надсмотрщицу, и они прожили у него семь дней
в радости, удовольствиях и приятнейшей жизни, и затем Нима попросил у
халифа разрешения уехать, вместе со своей невольницей, и халиф разрешил
им уехать в Куфу.
И они уехали, и Нима повидался со своим отцом и своей матерью, и жили
они наилучшей я приятнейшей жизнью, пока не пришла к ним Разрушительница
наслаждений и Разлучительница собраний".
РАССКАЗ ОБ АЛЬ-АМДЖАДЕ И АЛЬ-АСАДЕ (продолжение)
Когда аль-Амджад и аль-Асад услышали от Бахрама этот рассказ, они до
крайности удивились и сказали:
"Поистине, этот рассказ удивителен..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Двести сорок седьмая ночь
Когда же настала двести сорок седьмая ночь, она сказала: "Дошло до
меня, о счастливый царь, что когда аль-Амджад и аль-Асад услышали от
Бахрама-мага, который принял ислам, эту историю, они до крайности ей
удивились. И они проспали эту ночь, а когда наступило утро, аль-Амджад и
аль-Асад сели на коней и отправились во дворец султана, чтобы рассказать
ему о путешествии, и явились и пожелали войти к царю. И они попросили
разрешения войти, и царь разрешил им, и когда они вошли, он оказал им
почет, и они сели беседовать.
И пока это было так, вдруг жители города начали кричать и вопить и
звать на помощь, и царедворец вошел к царю и осведомил его о том, что
некий царь из царей расположился вокруг города со своими войсками. "И
они обнажили оружие, и не знаем мы, каковы их намерения и желания".
И царь рассказал своему везирю аль-Амджаду и его брату аль-Асаду о
том, что он услышал от царедворца, и аль-Амджад сказал: "Я выеду к нему
и выясню, в чем с ним дело".
И аль-Амджад выехал в окрестности города и увидал царя, с которым бы-
ло большое войско и конные мамлюки, и, увидев аль-Амджада, все поняли,
что это посланный от даря города, и его взяли и приведи пред лицо султа-
на.
И когда аль-Амджад оказался перед царем, он поцеловал землю меж его
рук и вдруг видит, этот царь - женщина, прикрывшая себе лицо покрывалом.
"Знай, - сказала она, - что нет у меня желания взять у вас этот го-
род. И пришла я к вам лишь потому, что ищу одного безбородого невольни-
ка. И если я его найду у вас, с вами не будет беды, а если не найду, у
меня с вами будет сильный бой". - "О царица, каков облик этого невольни-
ка, что с ним случилось и как его зовут?" - спросил аль-Амджад. И царица
сказала: "Его зовут аль-Асад, а меня зовут Марджана. И этот невольник
прибыл ко мне вместе с магом Бахрамом, и тот не согласился продать его,
и я взяла его у него силой. И Бахрам напал на него и тайком взял его у
меня ночью, что же касается его примет, то они такие-то и такие-то".
И когда аль-Амджад услышал это, он понял, что этот невольник - его
брат, и сказал царице: "О царица, хвала Аллаху, который послал нам по-
мощь! Этот невольник - мой брат!" И затем он рассказал ей свою историю и
то, что случилось с ними в чужой стране, и поведал ей о причине ухода с
Эбеновых островов, и царица Марджана удивилась этому и обрадовалась
встрече с аль-Асадом и наградила его брата аль-Амджада, и потом аль-Амд-
жад возвратился к царю и осведомил его о случившемся, и все обрадова-
лись.
И царь с аль-Асадом выехали, желая встретиться с царицей, и, войдя к
ней, сели беседовать, и пока это было так, вдруг поднялась пыль и затя-
нула края неба, а через минуту эта пыль рассеялась, обнаружив влачащееся
войско, подобное взбаламученному морю, и воины были одеты в кольчуги и
оружие. И они направились к городу и окружили его, как кольцо окружает
мизинец, и обнажили мечи. И аль-Асад с аль-Амджадом воскликнули:
"Поистине, мы принадлежим Аллаху и к нему возвращаемся! Что это за
большое войско? Нет сомнения, это враги, и, если мы не сговоримся с ца-
рицей Марджаной, чтобы совместно вступить с ними в бой, они возьмут у
нас город и убьют нас, и нет другой хитрости, как выйти к ним и разъяс-
нить, в чем их дело".
И аль-Амджад выехал из городских ворот и проехал мимо войск царицы
Марджаны, а достигнув второго войска, он увидел, что это войско его де-
да, царя аль-Гайюра, отца его матери, царицы Будур..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Двести сорок восьмая ночь
Когда же настала двести сорок восьмая ночь, она сказала: "Дошло до
меня, о счастливый царь, что когда аль-Амджад достиг второго войска, он
увидал, что это войско его деда, царя аль-Гайюра, владыки островов и мо-
рей и семи дворцов.
И, оказавшись перед ним, аль-Амджад поцеловал землю меж его рук и пе-
редал ему послание, а царь сказал: "Мое имя царь аль-Гайюр, и пришел я,
странствуя по дорогам, так как время поразило меня и разлучило с моей
дочерью Будур. Она рассталась со мной и уехала вместе с мужем своим, Ка-
мар-аз-Заманом, и с тех пор ко мне не вернулась, и я не слышал вестей ни
о ней, ни о муже ее, Камар-аз-Замане. Есть ли у вас сведения о них?"
И, услышав это, аль-Амджад склонил на некоторое время голову к земле,
размышляя, и убедился он в том, что этот царь - его дед, отец его мате-
ри. И он поднял голову и поцеловал землю меж рук царя и рассказал ему,
что он сын его дочери Будур. И, услышав, что он сын его дочери Будур,
царь бросился к нему, и они стали плакать, а затем царь аль-Гайюр воск-
ликнул: " О дитя мое, хвала Аллаху за благополучие, раз я встретился с
тобой".
И аль-Амджад рассказал ему, что его дочь Будур в добром здоровье, и
Камар-аз-Заман, отец его, также; и сообщил ему, что они в городе, кото-
рый называется Эбеновый остров; и поведал царю о том, что его отец разг-
невался на него и на его брата и велел их убить, но что казначей пожалел
их и оставил их, не убив. И царь сказал ему: "Я вернусь с тобою и твоим
братом к твоему отцу и помирю вас и останусь с вами", - и тогда аль-Амд-
жад поцеловал землю меж его рук и обрадовался.
И после этого царь аль-Гайюр наградил своего внука аль-Амджада, и
тот, улыбаясь, вернулся к царю и поведал ему историю царя аль-Гайюра, и
царь до крайности удавился этому. И потом он послал царю аль-Гайюру все
нужное для приема гостя: баранов, коней, верблюдов и корм и другое. И он
выставил царице Марджане столько же, и ее осведомили о случившемся, и
она сказала: "Я с моим войском отправлюсь с вами и буду стараться вас
помирить".
ПОВЕСТЬ О КАМАР-АЗ-ЗАМАНЕ И ЦАРЕВНЕ БУДУР (продолжение)
Пока это было так, вдруг поднялась пыль, которая затянула края неба,
так что день почернел от нее, и услышали за этой пылью крики и вопли и
ржание коней, и увидали блистающие мечи и выставленные зубцы копий. И
когда новые войска приблизились к городу и увидели оба другие войска,
они забили в барабаны, и при виде Этого царь воскликнул: "Сегодняшний
день, поистине, день благословенный! Хвала Аллаху, который помирил нас с
Этими двумя войсками. И если Аллах захочет, он помирит нас с этим войс-
ком также!" - "О Амджад и Асад, - сказал он потом, - выезжайте и разъяс-
ните нам дело с этими войсками. Поистине, это войско многочисленное,
больше которого я не видал".
И оба, аль-Амджад и его брат аль-Асад, выехали, после того как царь
запер ворота города, боясь войск, окруживших его, и открыли ворота и
ехали, пока не прибыли к подошедшему войску, и оказалось, что это войско
великое. И они подошли к войску и вдруг видят - это войско царя Эбеново-
го острова, и в войске их отец Камар-аз-Заман, и, увидав его, оба брата
поцеловали перед ним землю и заплакали. А Камар-аз-Заман, увидев юношей,
бросился к ним и разразился сильным плачем. Он попросил у них прощения и
некоторое время прижимал их к груди, а потом он рассказал им, какую он
испытал после них сильную тоску, расставшись с ними.
