нику, чтобы проститься с ним, но нашел его борющимся со смертью. И Ка-
мар-аз-Заман сел у него в головах и закрыл ему глаза, и дух садовника
расстался с его телом. Тогда Камар-аз-Заман обрядил его и похоронил во
прахе, на милость Аллаха великого, а потом он пошел и отправился к ко-
раблю, но увидел, что корабль распустил паруса и уехал, и он рассекал
море, пока не скрылся из глаз. И Камар-аз-Заман был ошеломлен и стоял в
замешательстве, не давая ответа и не обращаясь с речью, а потом он вер-
нулся в сад и сел, озабоченный и огорченный, посыпая голову прахом и
ударяя себя по лицу..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Двести пятнадцатая ночь
Когда же настала двести пятнадцатая ночь, она сказала: "Дошло до ме-
ня, о великий царь, что Камараз-Заман, когда корабль уехал, возвратился
в тот сад и сел озабоченный и огорченный. Он нанял сад у его владельца и
поставил себе под начало человека, который помогал ему поливать деревья,
а сам отправился к опускной двери, спустился в помещение и сложил остав-
шееся золото в пятьдесят посудин, а сверху набросал маслин.
Он спросил про корабль, и ему сказали, что он отправляется только раз
в год, и волнение Камар-аз-Замана увеличилось. И он опечалился из-за то-
го, что с ним случилось, в особенности же из-за потери камня, принадле-
жавшего Ситт Будур, и плакал ночью и днем и говорил стихи.
Вот что было с Камар-аз-Заманом. Что же касается корабля, то ветер
был для него хорош, и он достиг Эбенового острова. А по предопределенно-
му велению случилось, что царица Будур сидела у окна, выходившего на мо-
ре и увидала корабль, когда он пристал к берегу. И сердце Будур затрепе-
тало, и, сев верхом, вместе с эмирами и придворными и наместниками, она
проехала на берег и остановилась у корабля. А уже шла разгрузка и пере-
носка товаров в кладовые.
И Будур призвала капитана и спросила, что он привез с собою, и капи-
тан ответил: "О царь, у меня на корабле столько зелий, притираний, по-
рошков, мазей, примочек, богатств, дорогих товаров, роскошных материй и
йеменских ковров, что снести их не в силах верблюды и мулы. Там есть
всякие благовония: и перец, и какуллийское алоэ, и тамаринды, и во-
робьиные маслины, которые редко встречаются в этих землях".
И когда царица Будур услыхала упоминание о воробьиных маслинах, ее
сердце пожелало их, и она спросила владельца корабля: "Сколько с тобою
маслин?" - "Со мною пятьдесят полных мер, - отвечал капитан, - но только
их владелец не приехал с нами, и царь возьмет из них, сколько захочет".
- "Вынесите их на сушу, чтобы я посмотрел на них", - сказала Будур.
И капитан крикнул матросам, и они вынесли эти пятьдесят мер, и Будур
открыла одну из них и увидела маслины и сказала: "Я возьму эти пятьдесят
мер и дам вам их цену, сколько бы ни было". - "Этому нет цены в наших
землях, - отвечал капитан, - но тот, кто их собрал, отстал от нас, а он
человек бедный". - "А какая им цена здесь?" - спросила Будур. И капитан
отвечал: "Тысячу дирхемов", - и тогда Будур сказала: "Я возьму их за ты-
сячу дирхемов", - и велела перенести маслины во дворец.
А когда пришла ночь, она приказала принести одну меру и открыла ее (а
в помещении не было никого, кроме нее и Хаят-ан-Нуфус), а потом она пос-
тавила перед собою поднос и перевернула над ним меру, и в поднос высыпа-
лась кучка червонного золота. И Будур сказала госпоже Хаят-ан-Нуфус:
"Это не что иное, как золото!" - а потом она велела принести все меры и
посмотрела их, и оказалось, что все они с золотом и что все маслины не
наполнят и одной меры.
И Будур поискала в золоте и нашла в нем камень, и взяла его и осмот-
рела, и вдруг видит, что это тот камень, который был привязан к шнурку
на ее одежде и взят Камар-аз-Заманом.
И когда Будур убедилась в этом, она закричала от радости и упала без
чувств..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Двести шестнадцатая ночь
Когда же настала двести шестнадцатая ночь, она сказала: "Дошло до ме-
ня, о счастливый царь, что когда царица Будур увидела этот камень, она
закричала от радости и упала без чувств, а очнувшись, она сказала про
себя: "Этот камень был причиной моей разлуки с моим возлюбленным Ка-
мар-аз-Заманом, но вот пришла благая весть!" И она сообщила Ситт Ха-
ят-ан-Нуфус, что обнаруженный камень несет благую весть о встрече с лю-
бимым.
А когда настало утро, Будур села на престол царства и призвала капи-
тана корабля, и тот, явившись, поцеловал землю меж ее рук, а она спроси-
ла его: "Где ты оставил владельца этих маслин?" - "О царь времени, - от-
вечал капитан, - мы оставили его в стране магов, и он садовник в саду".
- "Если ты не привезешь его, то случатся с тобою и с твоим кораблем та-
кие беды, которые сам не знаешь", - сказала Будур.
И потом она велела запечатать кладовые купцов и сказала им: "Владелец
этих маслин - мой должник, и на нем лежит долг мне, и если вы его не
приведете, я непременно перебью вас всех и разорю вашу торговлю". И куп-
цы обратились к капитану и обещали, что наймут его корабль, когда он еще
раз вернется, и сказали ему: "Избавь нас от этого своенравного злодея!"
И капитан взошел на корабль и распустил паруса, и Аллах предначертал
ему благополучие, так что ночью он прибыл на остров и отправился в сад.
А что касается Камар-аз-Замана, то ночь показалась ему долгой, и он
вспомнил свою возлюбленную и сидел и плакал о том, что с ним случилось.
И он подумал о своей возлюбленной и произнес:
"Вот ночь, когда звезды стоят неподвижно,
И нет у ней силы, чтоб двинуться с места,
И длятся часы, как весь день воскресенья,
Для тех, кто рассвета в ту ночь выжидает".
А капитан постучал в дверь к Камар-аз-Заману, и когда Камар-аз-Заман
открыл дверь и вышел к нему, моряки взяли его и привели на корабль. И
они распустили паруса и поехали и ехали непрерывно в течение дней и но-
чей, а Камар-аз-Заман не знал, какая тому причина. И он спросил о причи-
не, и ему сказали: "Ты должник царя, правителя Эбеновых островов и зятя
царя Армануса, и украл у него деньги, о злосчастный!" И Камараз-Заман
воскликнул: "Клянусь Аллахом, я в жизни не вступал в эти страны и не
знаю их!"
И с ним ехали, пока не приблизились к Эбеновым островам, и его приве-
ли к Ситт Будур, и та, увидя Камараз-Замана, узнала его и сказала: "Ос-
тавьте его со слугами, пусть его сведут в баню". И она сняла запрет с
купцов и наградила капитана великолепной одеждой, стоившей десять тысяч
динаров.
И в эту ночь она пришла к себе во дворец и рассказала обо всем Ха-
ят-ан-Нуфус и сказала ей: "Скрывай все это, пока я не достигну желаемо-
го, и я сделаю дело, которое запишут и станут читать после нас царям и
их подданным".
А когда она велела отвести Камар-аз-Замана в баню, его свели в баню и
одели в царскую одежду. И Камар-азЗаман, выйдя из бани, был подобен вет-
ви ивы или звезде, смущающей своим появлением луну и солнце, и душа его
вернулась к нему. А потом он отправился к Будур и вошел во дворец, и Бу-
дур, увидав его, приказала своему сердцу терпеть, пока не исполнится то,
что она хотела. И она пожаловала Камар-аз-Заману невольников, евнухов,
верблюдов и мулов и дала ему мешок денег, и все время возвышала Ка-
мар-аз-Замана со ступеньки на ступень, пока не сделала его казначеем.
Она вручила ему все деньги и была с ним приветлива и приблизила его к
себе и сообщила эмирам о его сане, и они все полюбили его. И царица Бу-
дур стала каждый день увеличивать ему выдачи, и не знал Камар-аз-Заман,
почему она его возвеличивала. И от такого множества денег он принялся
дарить и проявлять щедрость, и служил царю Арманусу так, что тот полюбил
его. И полюбили его также эмиры и все люди - и знатные, и простые - и
стали клясться его жизнью. И при всем этом Камар-азЗаман дивился, что
царица Будур так возвеличивает его, и говорил про себя: "Клянусь Алла-
хом, этой любви обязательно должна быть причина, и, может быть, этот
царь оказывает мне такой великий почет ради дурной цели. Я непременно
отпрошусь у него и уеду из его земли".
И он отправился к царице Будур и сказал ей: "О царь, ты оказал мне
великое уважение; заверши же его и позволь мне уехать и возьми от меня
все то, что ты мне пожаловал". И царица Будур улыбнулась и спросила:
"Что вызывает в тебе желание уехать и броситься в опасности, когда ты в
величайшем почете и большой милости?" И Камар-аз-Заман отвечал ей: "О
царь, этот почет, если ему нет причины, - дивное дело, особенно потому,
что ты назначил мне чины, которые должны принадлежать старцам, а я - ма-
лый ребенок". - "Причина Этого, - сказала царица Будур, - то, что я люб-
лю тебя из-за твоей чрезмерной и превосходной красоты, редкостной и
блестящей прелести. И если ты позволишь мне то, чего я от тебя желаю, я
еще увеличу тебе почет, подарки и милости и, хоть ты и молод годами,
сделаю тебя везирем, как люди сделали меня над собою султаном, хотя мне
всего столько лет. Не диво теперь, что главенствуют дети, и от Аллаха
дар того, кто сказал:
"Как будто век наш из семейства Лота [243] -
Он молодых охотно выдвигает".
И когда Камар-аз-Заман услышал эти слова, он застыдился, и щеки его
покраснели, как пламя, и он воскликнул: "Нет мне нужды в таком почете,
ведущем к совершению запретного! Нет, я буду жить бедным деньгами, но
богатым благородством и совершенством!" Но царица Будур воскликнула:
"Меня не обманет твоя совестливость, происходящая от высокомерия и кич-
ливости, и от Аллаха дар того, кто сказал:
"Напомнил я единенья время, и молвил он
"Доколе будешь речи длить жестокие?"
Но я динар показал ему, и сказал он стих:
"Куда бежать от участи, решенной нам?"
И Камар-аз-Заман, услышав эти слова и поняв нанизанные стихи, воск-
ликнул. "О царь, нет у меня привычки к подобным делам, и нет сил нести
такое бремя! Его бессилен вынести и старший, чем я, так как же быть мне
при моих юных годах?" Но царица Будур, услышав эти слова, улыбнулась и
сказала: "Поистине, вот предивная вещь! Ты ошибаешься, хоть правильно
рассуждаешь! Раз ты молоденький, почему же ты боишься запретного и опа-
саешься совершить грех, когда ты не достиг еще возраста ответственности,
а за грех малолетнего нет ни взыскания, ни упрека? Ты сам хотел услышать
это доказательство, желая спорить. И обязательна для тебя моя просьба о
сближении. Не отказывайся и не проявляй теперь нежелания, - ибо веление
Аллаха - участь предопределенная. Я больше, чем ты, должен бояться
впасть в заблуждение; и отличился тот, кто сказал:
"Мой пыл велик, а малый говорит, прося:
"Вложи его во внутрь и будь ты храбрым!"
И ответил я: "Ведь так нельзя!" - и сказал он мне;
"По мне, так можно", - и я познал, согласный"
И когда Камар-аз-Заман услышал эти слова, свет сменился мраком пред
лицом его, и он воскликнул: "О царь, у тебя найдутся такие женщины и
прекрасные девушки, подобных которым не найти в наше время. Не удовлет-
воришься ли ты ими вместо меня; обратись, к кому хочешь, и оставь меня".
- "Твои слова правильны, - отвечала Будур, - но не утолить с женщинами
боли мучения от любви к тебе. Испорченная натура повинуется недобрым со-
ветам. Оставь же препирательство и послушай слова сказавшего:
Не видишь: вот рынок и рядами плоды лежат,
И фиги берет один, другой - сикоморы.
А вот слова другого:
О ты, чей ножной браслет молчит и звенит кушак:
Доволен один, другой - о бедности сетует,
Ты ждешь, что утешусь я, глупец, красотой ее,
Но, быв прежде праведным, неверным не буду я,
Пушком я клянусь тебе, что кудри смутят ее, -
С невинной красавицей тебя не забуду я!
А вот слова другого;
О красавец, любовь к тебе - моя вера,
