гу, обширно раскинувшемся, изобиловавшем травою, и разбили там палатки,
и поели и попили и отдохнули. И Ситт Будур заснула и Камар-аз-Заман во-
шел к ней и увидел, что она спит, а на теле ее шелковая рубашка абрико-
сового цвета, из-под которой все видно, а на голове у нее платок из зо-
лотой парчи, шитый жемчугом и драгоценными камнями. И ветер поднял ее
рубашку, которая задралась выше пупка, и стали видны ее груди и показал-
ся живот, белее снега, и каждая впадина в его складках вмещала унцию
орехового масла, И любовь и страсть Камар-аз-Замана увеличилась, и он
произнес:
"Когда бы сказали мне (а знойный бы ветер жег,
И в сердце и в теле всем огонь бы и жар пылал):
"Что хочешь и жаждешь ты: увидеть влюбленных
Иль выпить глоток воды?" - в ответ я сказал бы: "Их!"
И Камар-аз-Заман положил руку на перевязь одежды Будур и, потянув пе-
ревязь, развязал ее, так как сердце его пожелало царевну. И он увидел
красный камень, как драконова кровь, привязанный к перевязи, и, отвязав
камень, посмотрел на него и заметил на нем имена, вырезанные в две
строчки письменами нечитаемыми. И Камараз-Заман удивился и сказал про
себя: "Если бы камень не был для нее великою вещью, она бы не привязала
его таким образом на перевязи своей одежды и не сохранила бы его в самом
дорогом для себя месте, чтобы не расставаться с ним. Посмотреть бы, что
она с этим камнем делает и какова тайна, скрывающаяся в нем!"
Потом Камар-аз-Заман взял камень и вышел из шатра, чтобы посмотреть
на него при свете..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Двести седьмая ночь
Когда же настала двести седьмая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о
счастливый царь, что Камар-азЗаман взял камень, чтобы посмотреть на него
при свете, и стал его разглядывать, держа его в руке. И вдруг низрину-
лась на Камар-аз-Замана откуда-то птица и выхватила камень у него из
рук, и полетела, и опустилась с камнем на землю. И Камар-аз-Заман испу-
гался за камень и побежал вслед за птицей, а птица побежала так же быст-
ро, как бежал Камар-аз-Заман. И Камар-аз-Заман все время следовал за нею
с одного места в другое, и с холма на холм, пока не пришла ночь и в воз-
духе не стемнело. И птица заснула на высоком дереве, а Камар-аз-Заман
остановился под ним и был в замешательстве. А душа его растаяла от голо-
да и утомления, и он почувствовал, что погибает, и хотел вернуться, но
не знал, где то место, откуда он пришел, и мрак налетел на него.
И Камар-аз-Заман воскликнул: "Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха,
высокого, великого!" - а затем он лег и проспал до утра под деревом, на
котором была птица. И пробудился он ото сна и увидел, что птица просну-
лась и улетела с дерева. И Камар-аз-Заман пошел за Этой птицей, а она
отлетала понемногу, вровень с шагами Камар-аз-Замана. И юноша улыбнулся
и воскликнул: "О диво Аллаха! Эта птица вчера отлетела на столько,
сколько я пробежал, а сегодня она поняла, что я утомился и не могу бе-
жать, и стала лететь вровень с моими шагами! Клянусь Аллахом, это, поис-
тине, удивительно, но я непременно последую за этой птицей! Она приведет
меня либо к жизни, либо к смерти, и я последую за ней, куда бы она ни
направилась, так как она во всяком случае остановится только в населен-
ных местах".
И Камар-аз-Заман пошел за птицей (а птица каждую ночь ночевала на де-
реве) и следовал за нею в течет" десяти дней, и питался он плодами зем-
ли, пил из ручьев. А на десятый день он приблизился к населенному горо-
ду. И птица вдруг мотнулась, быстро как взор, и влетела в этот город и
скрылась из глаз Камар-аз-Замана, и тот не знал, что с нею, и не пони-
мал, куда она пропала.
И Камар-аз-Заман удивился и воскликнул: "Хвала Аллаху, который охра-
нил меня, и я достиг этого города!" Потом он сел возле канала и вымыл
руки, ноги и лицо и немного отдохнул, и вспомнилось ему, в каком он был
покое и блаженстве, вместе с любимой, и посмотрел он на то, как теперь
утомлен и озабочен и голоден, в отдалении и разлуке, и слезы его поли-
лись, и он произнес:
"Хоть таил я то, что пришлось снести мне, но явно все,
И сон глаз моих заменила ныне бессонница.
И воскликнул я, когда дум чреда утомила дух:
"О судьба моя, не щадишь меня и не милуешь,
И душа моя меж мучением и опасностью!
Если б царь любви справедливым был, относясь ко мне,
От очей моих навсегда мой сон не прогнал бы он,
Господа мои, пожалейте же изнуренного
И помилуйте прежде славного, что унизился
На путях любви, и богатого, нынче бедного.
Я хулителей, за тебя коривших, не слушался,
И глухим я сделал мой слух совсем и закрыл его".
Они молвили: "Ты влюблен в красавца", - а я в ответ:
"Я избрал его средь других людей и оставил их".
Перестаньте же! Коль судьба постигнет, не видит взор".
Потом Камар-аз-Заман, окончив говорить стихи и отдохнув, поднялся и
шел понемногу, пока не вступил в город..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Двести восьмая ночь
Когда же настала двести восьмая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о
счастливый царь, что когда Камар-азЗаман окончил говорить стихи и отдох-
нул, он вошел в городские ворота, не зная, куда направиться. Он прошел
город насквозь, с начала до конца (а вошел он в ворота, ведшие из пусты-
ни), и шел до тех пор, пока не вышел из морских ворот, и никто его не
встретил из жителей города (а город был на берегу моря). И Камар-аз-За-
ман вышел из морских ворот и все шел, пока не дошел до городских садов и
рощ. Он вошел под деревья и пошел дальше и, придя к одному саду, остано-
вился у ворот.
И к нему вышел садовник и поздоровался с ним, и Камар-аз-Заман отве-
тил на его приветствие, а садовник сказал ему "Добро пожаловать! - и
воскликнул! - Слава Аллаху за то, что ты пришел нетронутый жителями это-
го города! Войди же скорее в сад, пока тебя не увидал никто из его оби-
тателей!"
И тогда Камар-аз-Заман вошел в этот сад, потеряв разум, и спросил са-
довника: "Что за история с жителями этого города и в чем дело?" И садов-
ник ответил: "Знай, что здешние жители все маги [237]. Ради Аллаха, расс-
кажи мне, как ты пришел в это место и какова причина твоего прихода в
нашу страну".
И Камар-аз-Заман рассказал садовнику обо всем, что с ним случилось, с
начала до конца, и садовник до крайности изумился и сказал: "Знай, о ди-
тя мое, что страны ислама далеко отсюда, и от них до нас четыре месяца
пути по морю, а по суше так целый год. У нас есть корабль, который сни-
мается раз в год и уезжает с товарами к берегам земель ислама, и отсюда
он едет в море Эбеновых островов, а оттуда к островам Халидан, где
царствует царь Шахраман".
Тут Камар-аз-Заман немного подумал и понял, что самое подходящее для
него жить в саду, у садовника, и работать у него в помощниках. "Возьмешь
ли ты меня к себе помощником в этот сад?" - спросил он садовника, и тот
сказал: "Слушаю и повинуюсь!" И садовник научил его, как отводить воду к
грядкам и к деревьям, и Камараз-Заман принялся отводить воду и обрезать
траву косою. И садовник одел его в короткий голубой кафтан до колен, и
Камар-аз-Заман остался у него, поливая кусты и плача обильными слезами.
И не имел он покоя ни ночью, ни днем, так как был на чужбине, и о воз-
любленной своей говорил он стихотворения. И среди того, что он сказал,
были такие стихи:
Обет вы давали нам - исполните ли его?
И слово сказали вы - поступите ли вы так?
Не спали мы - так велит нам страсть, - когда спали вы,
А спящие не равны с неспящими никогда.
Мы знали и раньше, - страсть свою вы таить могли,
Но сплетник вас подстрекнул, сказав, и сказали вы.
Возлюбленные души - ив гневе и в милости,
Что с вами бы ни было, вы цель моя, только вы!
Есть люди, кому вручил я дух мой измученный,
О, если бы сжалились и милость явили мне.
Не всякое око ведь, как око мое, горит,
И любит не всякая душа, как моя душа.
Жестоки вы были и сказали: "Любовь ведь зла!"
Вы правы, так сказано и было, да правы вы.
Спросите влюбленного - вовек не нарушит он
Обета, хотя б огонь в душе и пылал его,
И если противник мой в любви меня судит сам -
Кому я посетую, кому я пожалуюсь?
И если бы не был я любовью разорен,
То сердце мое в любви безумным бы не было.
Вот что было и случилось с Камар-аз-Заманом, сыном паря Шахрамана.
Что же касается его жены Ситт Будур, дочери царя аль-Гайюра, то она,
пробудившись от сна, стала искать своего мужа, Камар-аз-Замана, и не
нашла его. И она увидала, что ее шальвары развязаны, и, посмотрев на
узелок, к которому был прикреплен камень, увидела, что он развязан, а
камень исчез. "О диво Аллаха, - подумала она, - где мой муж? Он, кажет-
ся, взял камень и ушел, не зная, какая в камне тайна. Узнать бы, куда
это он ушел! Но, наверное, случилось диковинное дело, которое заставило
его уйти, - иначе он не мог бы расстаться со мною ни на минуту. Прокляни
Аллах этот камень и прокляни час его создания!"
Потом Ситт Будур подумала и сказала про себя: "Если я выйду к людям и
осведомлю их об исчезновении моего мужа, они позарятся на меня. Здесь
непременно нужна хитрость". И она поднялась и надела одежду своего мужа,
Камар-аз-Замана, и надела такой же тюрбан, как его тюрбан, и обулась в
сапоги, и накрыла лицо покрывалом, а потом она посадила в свои носилки
невольницу и, выйдя из шатра, кликнула слуг. И ей подвели коня, и она
села верхом и велела погрузить тяжести и, когда они были погружены, при-
казала трогаться, и они выступили. Так Будур скрыла это дело, и никто не
усомнился, что это Камар-аз-Заман, так как она походила на него и станом
и лицом.
И Будур со своими людьми ехала, не переставая, в течение дней и но-
чей, пока они не приблизились к городу, выходившему к соленому морю. И
тогда она остановилась в окрестностях города и велела разбить палатки в
этом месте, для отдыха, а затем расспросила об этом городе, и ей сказа-
ли:
"Это Эбеновый город, владеет им царь Арманус, а у него есть дочь по
имени Хаят-ан-Нуфус..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Двести девятая ночь
Когда же настала двести девятая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о
счастливый царь, что когда Ситт Будур остановилась в окрестностях Эбено-
вого города, чтобы отдохнуть, царь Арманус послал от себя посланца, что-
бы выяснить, что это за царь остановился за стенами его города. И когда
посланец прибыл к путникам, он спросил их, и ему сказали, что это царс-
кий сын, который сбился с дороги, а направлялся он к островам Халидан,
принадлежащим царю Шахраману.
И посланный вернулся к царю Арманусу и рассказал ему, в чем дело. И,
услышав это, царь Арманус вышел с избранными своего царства навстречу
прибывшему. А когда он подъехал к шатрам, Ситт Будур спешилась, и царь
Арманус тоже спешился, и они приветствовали друг друга. И царь ввел Ситт
Будур в свой город и поднялся с нею во дворец и приказал разложить ска-
терти и расставить столы с кушаньями и яствами и велел перевести воинов
Ситт Будур в Дом гостей, и они провели там три дня.
После этого царь вошел к Ситт Будур (а она в этот день сходила в баню
и открыла лицо, подобное луне в полнолуние, так что люди впали из-за нее
в соблазн я народ потерял стыд, увидав ее) и подошел к ней (а она была
одета в шелковую одежду, вышитую золотом, унизанным драгоценными камня-
ми) и сказал: "О дитя мое, знай, что я стал совсем дряхлым старцем, а
мне в жизни не досталось ребенка, кроме дочери, которая походит на тебя
прелестью и красотой. Я теперь не в силах управлять царством, и оно при-
надлежит тебе, о дитя мое, и если эта моя земля тебе нравится и ты оста-
нешься здесь и будешь жить в моих землях, я женю тебя на моей дочери и
отдам тебе мое царство, а сам отдохну".
