О, если бы век не скрылся ты с глаз моих!
Взгляни, как ты худ стал телом и болен как,
И знай, каково мне ныне, по тем следам",
А далее: "Без пальцев письмо я тебе выводила и без языка с тобою го-
ворила. Говорить если вкратце, глаза мои сна не знают, и сердце мое думы
не покидают. И как будто здоровьем вовек я не наслаждалась и с печалью
не расставалась, и словно не видела зрелищ красивых и в жизни дней не
проводила счастливых. Я как будто из любви сотворена и из печалей и го-
рестей создана, недуги мои сменяются, и страсть моя умножается. И
страсть моя велика, и вздымается в сердце тоска, и я стала такою, как
сказал поэт:
Душа моя связана, а мысли развязаны,
Глаза мои бодрствуют, а тело устало.
Терпенье оставило, разлука приблизилась,
И ум помутился мой, а сердце украли.
И знай, что жалобы и стенанья не погасят огня испытанья, но развлека-
ют больного, измученного страданием разлуки. И утешаюсь я, повторяя сло-
во: сближенье. Как прекрасны слова из стихотворенья:
Когда не найдешь в любви прощенья и гнева ты -
То где наслаждение письмом и посланьями?"
И когда Абу-аль-Хасан прочел эту записку, слова ее взволновали его, и
смысл ее поразил в самое уязвимое место.
А затем Али ибн Беккар дал невольнице ответную записку, и когда она
взяла ее, он сказал: "Передай твоей госпоже мой привет и осведоми ее о
моей любви и страсти; скажи ей, что любовь смешалась у меня с мясом и
костями и что я нуждаюсь в друге, который бы спас меня из моря гибели и
освободил меня от этих сетей. Время и его превратности мне враждебны;
найдется ли помощник, который выручит меня из этих несчастий?"
И он заплакал, и невольница тоже заплакала от его слез и простилась с
ним и вышла от него. И Абу-аль-Хасан вышел с ней вместе, и они прости-
лись. Она ушла своей дорогой, а Абу-аль-Хасан отправился в свою лавку,
открыл ее и сел там по обыкновению..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Сто пятьдесят девятая ночь
Когда же настала сто пятьдесят девятая ночь, она сказала: "Дошло до
меня, о счастливый царь, что Абу-аль-Хасан простился с невольницей и
отправился в свою лавку, открыл ее, и сел там по обыкновению.
А усевшись на свое место, он почувствовал, что сердце его сжалось и
стеснилась грудь. И он не знал, как ему поступить. Так он провел в раз-
мышлении остаток дня и вечер, а на следующий день отправился к Али ибн
Беккару и просидел у него, пока народ не ушел. Тогда он спросил Али ибн
Беккара, как он поживает, и тот принялся сетовать на любовь и на охва-
тившую его страсть и волнение, и произнес слова поэта:
"И прежде меня о муках любви стонали,
Живой и мертвец страшились всегда разлуки.
Но все же такого, что в сердце моем таится,
Не видывал я, не слыхивал я вовеки. -
И слова поэта:
Любя тебя, то вынес я, чего не знал,
Влюбившись в Лейлу, Кайс ее безумный.
Но за зверями по степям не гнался я,
Как делал Кайс: безумствуют ведь разно".
И Абу-аль-Хасан воскликнул: "Я не видел и не слышал о подобном тебе в
любви! Как может быть такое волнение и слабость в движениях, когда ты
увлекся возлюбленной, отвечающей тебе! Каково же будет, если ты полюбишь
возлюбленную, не согласную с тобою, которая будет тебя обманывать, и это
раскроется?"
И эти слова понравились Али ибн Беккару, и он доверился им и поблаго-
дарил Абу-аль-Хасана. А у Абу-аль-Хасана был друг, осведомленный о его
деле с Али ибн Беккаром, который знал, что они заодно, и никто, кроме
него, не знал, что происходит между ними. Он приходил к Абуаль-Хасану и
спрашивал, как поживает Али ибн Беккар, а спустя малое время он спросил
про девушку, и Абу-альХасан обманул его и сказал: "Она позвала его к се-
бе, и между ними было то, больше чего не бывает, и это последнее, что
дошло до меня про них. А сам для себя я придумал дело и план, который
хочу изложить тебе". - "Какой же это план?" - спросил друг Абу-аль-Хаса-
на. И Абуаль-Хасан ответил: "Знай, о брат мой, про меня известно, что я
обделываю много дел между мужчинами и женщинами, но я боюсь, о брат мой,
что это дело раскроется и станет причиной моей гибели и захвата моего
имущества, и посрамят мою честь и честь моей семьи. По моему мнению, мне
надо собрать деньги и, снарядившись, отправиться в город Басру и жить
там, пока я не увижу, что станется с ними, а обо мне никто не узнал. Лю-
бовь овладела Этими двумя, и между ними пошла переписка. Дело в том, что
ходит от одного к другому невольница, которая скрывает их тайны, но я
боюсь, что ей это наскучит и она выдаст тайну кому-нибудь, и тогда весть
о них распространится, и это приведет к моей гибели и будет причиной то-
го, что я пропаду и не окажется у меня оправдания перед людьми".
И его друг отвечал ему: "Ты рассказал мне об опасном деле, которого
страшится разумный и сведущий. Да избавит тебя Аллах от того зла, кото-
рого ты боишься и опасаешься, и да спасет тебя от последствия, которые
тебя страшат! А твой план - он правилен".
И Абу-аль-Хасан отправился к себе домов и стал справлять свои дела и
снаряжаться в путь в город Басру, и не прошло трех дней, как он уже уст-
роил дела и выехал, направляясь в Басру. И его друг пришел через три дня
его навестить, но не нашел его. И когда он спросил о нем соседей, ему
сказали: "Он отправился в Басру три дня назад, так как у него есть дела
с тамошними купцами. Он поехал требовать с должников и скоро вернется".
И тот человек растерялся и не знал, куда идти, и воскликнул: "О, если
бы я не разлучался с Абу-аль-Хасаном!" Потом он придумал способ, чтобы
пробраться к Али ибн Беккару, и, придя к его дому, сказал одному из
слуг: "Попроси для меня у твоего господина разрешения войти и передай
ему привет".
И слуга вошел и рассказал своему господину об этом человеке, а потом
вернулся к нему и разрешил ему войти к Али ибн Беккару. И тот человек
вошел и увидел, что Али ибн Беккар лежит на подушках. Он приветствовал
его, и Али ибн Беккар ответил на его приветствие и сказал ему: "Добро
пожаловать!"
Затем тот юноша извинился перед ним за то, что не приходил к нему все
это время, и сказал: "О господин, между мною и Абу-аль-Хасаном дружба, и
я доверял ему свои тайны и ни на минуту не расставался с ним, но я отлу-
чился на три дня по некоторым делам с несколькими товарищами, и затем
пришел к Абу-аль-Хасану и нашел его лавку запертой, и тогда я спросил о
нем соседей, и они сказали, что он отправился в Басру. Я не знаю лучшего
его друга, чем ты; ради Аллаха, скажи мне, что с ним".
И когда Али ибн Беккар услышал слова юноши, у него изменился цвет ли-
ца, и он взволновался и воскликнул: "Я не слышал до сего дня о его путе-
шествии, и если дела таковы, как ты говоришь, мне достанутся тяготы! - И
он произнес:
Я плакал о радостях, что мною упущены,
И были любимые не врозь, но все вместе.
Сегодня же разлучил нас с ними жестокий рок,
И ныне я слезы лью о людях любимых".
А потом Али ибн Беккар опустил голову, размышляя, а через минуту под-
нял голову и сказал одному из своих слуг: "Пойди в дом Абу-аль-Хасана и
спроси, пребывает ли он здесь, или уехал, а если скажут; "Уехал!", спро-
си, в какую сторону он отправился".
И слуга ушел и ненадолго скрылся, а затем пришел к своему господину и
сказал: "Когда я спросил об Абу-альХасане, его родные рассказали, что он
уехал в Басру, но я нашел там невольницу, которая стояла у двери, и,
увидав меня, она меня узнала, а я не узнал ее. Она спросила: "Ты слуга
Али ибн Беккара?" И я отвечал: "Да". И она сказала: "У меня есть посла-
ние к нему от самого дорогого для него человека". И она пришла со мною и
стоит у дверей". - "Введи ее!" - сказал Али ибн Беккар. И слуга пошел и
привел девушку, и тот человек, который был у Али ибн Беккара, посмотрел
на невольницу и нашел ее красивой. И невольница подошла к Али ибн Бекка-
ру и приветствовала его..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Ночь, дополняющая до ста шестидесяти
Когда же настала ночь, дополняющая до ста шестидесяти, она сказала:
"Дошло до меня, о счастливый царь, что невольница, войдя к Али ибн Бек-
кару, подошла к нему и приветствовала его и заговорила с ним потихоньку,
а он клялся и уверял, во время разговора, что не говорил этого, и затем
невольница простилась с ним и ушла. А тот человек, друг Абу-аль-Хасана,
был ювелир, и когда невольница ушла, он нашел время для разговора и ска-
зал Али ибн Беккару: "Наверное, и нет сомнения в том, что во дворце ха-
лифа тебя разыскивают или между тобою и ею есть дело". - "А кто тебя ос-
ведомил об этом?" - спросил Али ибн Беккар. И юноша ответил: "Я знаю эту
девушку - она невольница Шамс-ан-Нахар. Когда-то давно она приносила мне
записку, где было написано, что Шамс-анНахар желает жемчужное ожерелье,
и я послал ей ожерелье за дорогую цену".
Услышав эти слова, Али ибн Беккар так взволновался, что все испуга-
лись, как бы он не погиб, но потом он оправился и спросил: "О брат мой,
ради Аллаха, прошу тебя, скажи мне, откуда ты ее знаешь?" - "Брось прис-
тавать с вопросами, - ответил ювелир". Но Али ибн Беккар воскликнул: "Я
не отступлю от тебя, пока ты не расскажешь мне правду!" - "Я расскажу
тебе, - ответил торговец, - чтобы тебя не взяло подозрение и не поразила
бы тебя из-за моих слов тоска. Я не скрою от тебя тайны и изложу тебе
все дело по правде, но с условием, что ты мне расскажешь, что с тобою и
почему ты болен".
И Али ибн Беккар рассказал ему о себе и прибавил: "Клянусь Аллахом, о
брат мой, меня побуждает скрывать мое дело от других только опасение,
так как люди срывают покровы друг с друга". И тогда ювелир сказал Али
ибн Беккару: "Я хотел с тобою встретиться лишь потому, что сильно люблю
тебя и всегда тревожусь о тебе. Мне жалко твое сердце, которое страдает
от мучения разлуки, и, может быть, я буду твоим другом взамен моего
приятеля Абу-аль-Хасана, пока он в отлучке. Успокой же свою душу и прох-
лади глаза!"
И Али ибн Беккар поблагодарил его за это и произнес такие два стиха:
"Когда б объявил себя я стойким в разлуке с ним,
Открыли бы ложь мою рыданья и слезы.
И как утаить могу я слезы, текущие
По впадинам щек моих в разлуке с любимым?"
И он помолчал некоторое время, а потом спросил ювелира: "Знаешь ли
ты, что сказала мне потихоньку невольница?" - "Клянусь Аллахом, нет, о
господин!" - отвечал ювелир. И Али ибн Беккар сказал: "Она утверждает,
что я посоветовал Абу-аль-Хасану отправиться в Басру и что я придумал
таким образом хитрость, чтобы прекратилась наша переписка и связь. Я
клялся ей, что этого не было, но она не поверила мне и ушла к своей гос-
поже, сохраняя прежнее подозрение, так как она прислушивалась к мнению
Абу-аль-Хасана и повиновалась ему". - "О брат мой, - отвечал ювелир, -
по состоянию невольницы я понял об Этом деле и догадался о нем, но если
пожелает Аллах великий, я буду тебе помощником в том, что ты хочешь". -
"А кто может мне помочь, - воскликнул юноша, - и что ты с нею сделаешь,
когда она бежит, как зверь в пустыне?" - "Клянусь Аллахом, - сказал юве-
лир, - я не премину приложить старания, чтобы тебе помочь и придумать,
как бы тебе пробраться к ней, без вреда и не снимая завесы с этого де-
ла".
А затем он попросил разрешения удалиться, и Али ибн Беккар сказал
ему: "О брат мой, тебе надлежит хранить тайну". И он посмотрел на него и
заплакал, а ювелир простился с ним и ушел..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Сто шестьдесят первая ночь
Когда же настала сто шестьдесят первая ночь, она сказала: "Дошло до
меня, о счастливый царь, что ювелир простился с юношей и ушел, и не знал
он, что сделать, чтобы помочь Али ибн Беккару. И он шел, раздумывая, и
