ном, как он увез его больного из Иерусалима, чтобы доставить его в Да-
маск, и бросил его у больницы и как жители Иерусалима принесли ему
деньги, и он взял их и убежал, кинув Дауаль Макана на куче навоза возле
топки бани. И не окончил он еще говорить, как султан Кан-Макан взял меч
и, ударив верблюжатника, скинул ему голову и воскликнул: "Слава Аллаху,
который сохранил мне жизнь, и я отомстил этому обманщику за то, что он
сделал с моим отцом! Я слышал этот самый рассказ от моего отца".
И потом цари сказали друг другу: "Нам осталась только старуха Шавахи,
по прозванию 3ат-ад-Давахи, - она виновница этих испытаний, так как
ввергла нас в бедствия. Кто поможет нам отомстить ей и снять позор?"
И царь Румзан, дядя царя Кан-Макана, сказал ему: "Она обязательно
должна явиться!" И в тот же час и минуту царь Румзан написал письмо и
послал его своей прабабке, старухе Шавахи, по прозванию Зат-ад-Давахи, и
говорил ей в нем, что он овладел царством Дамаска, Мосула и Ирака, раз-
бил войско мусульман и взял в плен их царей. "И я хочу, - говорил он, -
чтобы ты всенепременно явилась ко мне с царевной Суфией, дочерью царя
Афридуна, царя аль Кустантынии, и с кем хочешь из вельмож христиан, но
без войска, так как в этих странах безопасно, ибо они стали нам подв-
ластны".
И когда письмо дошло до старухи, она прочитала его и, узнав почерк
царя Румзана, сильно обрадовалась, и в ют же час и минуту она собралась
в путь вместе с царевной Суфией, матерью Нузхат-аз-Заман, и теми, кто им
попутствовал, и они ехали, пока не достигли Багдада. И посланец выехал
вперед и сообщил об их прибытии.
И тогда Румзан сказал: "Наше благо требует, чтобы мы оделись в одежды
франков и встретили старуху мы будем тогда в безопасности от ее хитрос-
тей и обманов". И все ответили: "Слушаем и повинуемся!" - и надели
франкское платье. И когда Кудыя-Факан увидела это, она воскликнула:
"Клянусь господом, которому поклоняются, не знай я вас, я бы наверное
сказала, что вы франки!"
А потом Румзан пошел впереди них, и они вышли навстречу старухе, с
тысячей всадников, и когда глаза уже встретились с глазами, Румзан сошел
с коня и поспешил к ней, а старуха, увидав Румзана, узнала его и, спе-
шившись, обняла его за шею. И Румзан так сдавил ей рукой ребра, что чуть
не сломал се, и старуха спросила его: "Что это такое, о дитя мое?" Но
она еще не закончила этих слов, как вышли к ним Кан-Макан и везирь Дан-
дан, и витязи закричали на бывших с нею невольниц и слуг и забрали их
всех и вернулись в Багдад.
И Румзан приказал украсить Багдад, и город украшали три дня, а потом
вывели старуху Шавахи, по прозванию Зат-ад-Давахи, на голове которой был
красный колпак из листьев, окаймленный ослиным навозом, и впереди нее
шел глашатай и кричал: "Вот воздаяние тому, кто посягает на царей, сыно-
вей царей и царских детей".
А затем ее распяли на воротах Багдада, и когда ее люди увидели, что с
ней случилось, они все приняли ислам. И Кан-Макан, его дядя Румзан, Нуз-
хат-аз-Заман и везирь Дандан удивились этой диковинной истории и велели
писцам занести ее в книги, чтобы ее читали те, кто будет после них, и
провели остальное время в сладчайшей и приятнейшей жизни, пока не пришла
к ним Разрушительница собраний.
Вот и конец того, что до нас дошло о превратностях времени, постигших
царя Омара ибн ан-Нумана, его сыновей Шарр-Кана и Дау-аль-Макана и сына
его сына Кан-Макана и дочь его Нузхат-аз-Заман и ее дочь Кудыя-Факан".
РАССКАЗЫ О ЖИВОТНЫХ И ПТИЦАХ
И сказал потом царь Шахразаде: "Хочу, чтобы ты мне теперь рассказала
что-нибудь из рассказов о животных и птицах". А сестра ее, Дуньязада,
воскликнула: "Я не видела за все это время, чтобы у царя расправилась
грудь когда-нибудь, кроме сегодняшней ночи, и я надеюсь, что исход твое-
го дела с ним будет благополучен". А царя в это время настиг сон, и он
заснул...
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Сто сорок шестая ночь
РАССКАЗ О ГУСЫНЕ И ЛЬВЕНКЕ
Когда же настала сто сорок шестая ночь, Шахразада сказала: "Дошло до
меня, о счастливый царь, что был в древние времена и минувшие годы пав-
лин, который ютился на берегу моря со своей женой. И место это изобило-
вало львами, и были там всякие звери, а деревья и реки были в том месте
многочисленны.
И этот павлин с женою ютились ночью на одном дереве из этих деревьев,
боясь зверей, а днем спозаранку вылетали, чтобы найти пропитание. И они
жили так, пока их страх не усилился, и стали они искать другое место,
где бы приютиться. И когда они искали такое место, вдруг показался ост-
ров, изобилующий деревьями и реками, и они опустились на этот остров, и
поели и напились, и тогда вдруг подбежала к ним гусыня. В сильном испуге
бежала она до тех пор, пока не прибежала к дереву, на котором был павлин
с женой, и тогда только успокоилась.
И павлин не усомнился, что у этой гусыни удивительная история, и
спросил ее, что с нею и почему она боится, и гусыня сказала: "Я больна
от ужаса и от страха перед сыном Адама. Берегись и еще раз берегись сы-
новей Адама!" - "Не бойся, раз ты добралась до нас", - сказал ей павлин,
и гусыня воскликнула: "Слава Аллаху, который облегчил мою заботу и горе
благодаря вашей близости! Я пришла, желая вашей дружбы".
И когда она кончила говорить, жена павлина спустилась к ней и сказа-
ла: "Приют и уют! Добро пожаловать! С тобою не будет беды. Откуда дос-
тигнет нас сын Адама, когда мы на этом острове, который посреди моря? С
суши он не может до нас добраться, а с моря ему нельзя к нам подняться.
Радуйся же и расскажи нам, что постигло и поразило тебя от сына Адама".
"Знай, о пава, - сказала тогда гусыня, - что я всю жизнь провела на
этом острове в безопасности, не видя дурного. И однажды ночью я заснула
и увидела во сне образ сына Адама, который говорил со мной, и я говорила
с ним. И я услышала, как кто-то говорит мне: "О гусыня, остерегайся сына
Адама и не обманывайся его речами и тем, что он принесет тебе: велики
его хитрости и обманы! Берегись же всячески его коварства, ибо он обман-
щик и коварен, как сказал о нем поэт:
Языка концом он даст кубок тебе лакомый
И хитрит с тобой, как хитрит лиса прековарная.
Знай, что сын Адама может вытащить рыбу из моря и бросить в птиц гли-
няные пули и спалить своим коварством слона. От зла сына Адама не уцеле-
ет никто, и не спасется от него ни птица, ни зверь. И вот я сообщил тебе
то, что я слышал о сыновьях Адама".
И я пробудилась от сна, испуганная и устрашенная, и у меня до сих пор
не расправилась грудь: так я боюсь для себя зла от сына Адама, чтобы он
не провел меня хитростью и не поймал бы меня в свои силки. И едва настал
конец дня, как мои силы ослабли и исчезла моя решимость. А потом мне за-
хотелось есть и пить, и я вышла побродить со смущенным умом и сжавшимся
сердцем. И, дойдя до той горы, я нашла у входа в пещеру львенка желтого
цвета.
И когда этот львенок увидел меня, он сильно обрадовался, и ему понра-
вился мой цвет и то, что я приятна видом, и он закричал мне, говоря:
"Подойди ко мне!" А когда я подошла, он спросил: "Как твое имя и какой
ты породы?" - "Мое имя гусыня, и я из породы птиц, - отвечала я и потом
спросила его: - Почему ты сидишь до сих пор на этом месте?" - а львенок
ответил: "Причина этого в том, что мой отец, лев, уже несколько дней
предостерегает меня от сына Адама, и случилось так, что сегодня ночью я
видел во сне образ сына Адама..."
И затем львенок рассказал мне подобное тому, что я рассказала тебе,
и, услышав его слова, я воскликнула: "О лев, я прибежала к тебе, ища
убежища, чтобы ты убил сына Адама и принял бы твердое решение убить его,
ибо я очень его боюсь и мой страх еще сильнее оттого, что ты боишься сы-
на Адама, хотя ты султан зверей".
И я продолжала, о сестрица, предостерегать львенка от сына Адама и
наставлять его, чтобы он его убил. И львенок в тот же час и минуту встал
с того места, где он был, и пошел, а я пошла сзади него. И он бил себя
хвостом по спине и все время шел, а я шла сзади до разветвления дороги.
И мы увидели, как взлетела пыль, а потом пыль рассеялась, и из-за нее
показался бежавший голый осел, который то скакал и бежал, то начинал ка-
таться в пыля.
И лев, увидав осла, окликнул его, и тот смиренно подошел к нему, и
лев спросил: "О животное с сумасбродным умом, какой ты породы и почему
ты пришел в это место?" - и осел отвечал: "О сын султана, по породе я
осел, а пришел в это место я потому, что убегаю от сына Адама". - "Ты
боишься, что сын Адама убьет тебя?" - спросил львенок, и осел ответил:
"Нет, о сын султана, я только боюсь, что он учинит со мною хитрость и
сядет на меня верхом, так как у него есть вещь, которую он называет
вьючным седлом и кладет мне на спину, и другая вещь, называемая подпру-
гой, которую он завязывает у меня на животе, и еще вещь, называемая
подхвостником, которую он кладет мне под хвост, и вещь, называемая уз-
дой, которую он кладет мне в рот. И он сделает мне стремена, которыми
будет меня колоть, и заставит бежать сверх силы, и если я споткнусь, он
будет меня проклинать, а если зареву, станет бранить меня. А потом, ког-
да я состарюсь и не смогу бегать, он сделает мне деревянное седло и от-
даст меня водоносам, и те будут возить на моей спине воду из реки в бур-
дюках и в другой посуде, вроде кувшинов. И я пребуду в позоре, унижении
и утомлении, пока не умру, и тогда меня бросят на холмы собакам. Что же
больше этой заботы и какое бедствие страшней этих бедствий?"
И когда я услышала, о пава, слова осла, перья поднялись на моем теле
от страха перед сыном Адама, и я сказала львенку: "О господин, ослу
простительно, и его слова еще прибавили страха к моему страху".
"Куда ты теперь отправляешься?" - спросил львенок осла, и тот отве-
тил: "Я издали увидел сына Адама, как г раз перед тем, как засияло солн-
це, и убежал, спасаясь от него, и вот теперь я хочу убежать и буду бе-
жать все время, так как очень боюсь его. Может быть, я найду себе место,
чтобы укрыться от обманщика, сына Адама".
И пока осел разговаривал со львенком, держа такие речи, и хотел с на-
ми попрощаться и бежать, вдруг появилось перед нами облако пыли. И осел
закричал и заревел и, взглянув в сторону пыли, пустил громкие ветры, а
через минуту пыль рассеялась, открыв вороного коня с пятном на лбу, как
дирхем. И у коня этого были прекрасные отметины и красивая белая шерсть
на ногах, и он приятно ржал.
И конь несся до тех пор, пока не остановился перед львенком, сыном
льва, и, увидав его, львенок восхитился им и спросил: "Какой ты породы,
о благородный зверь, и почему ты мчишься по этой пустыне, широкой и
длинной?" - "О господин зверей, - отвечал конь, - я конь из породы лоша-
дей, а мчусь я и убегаю от сына Адама".
И львенок изумился словам коня и сказал ему: "Не говори таких слов -
это стыд и срам для тебя. Ты длинный и толстый, так как же ты боишься
сына Адама при твоем большом теле и быстром беге, а я, хоть и мал телом,
решил повстречаться с сыном Адама, броситься на него и съесть его мясо и
успокоить страх этой бедной гусыни. А ты пришел сейчас и растерзал мое
сердце этими словами и отвратил меня от того, что я хотел сделать. Нес-
мотря на твою величину, человек покорил тебя и не испугался твоей длины
и ширины. А ведь если бы ты лягнул его, то наверное убил бы его, и он бы
с тобой не справился, а выпил бы чашу смерти".
И конь засмеялся, услышав слова львенка, и воскликнул: "Не бывать, не
бывать, чтобы я его одолел, о сын царя! Пусть не обманывает тебя то, что
я длинен, широк и толст в сравнении с человеком, ибо он по своей хитрос-
ти и коварству делает из пальмового лыка вещь, которая называется пута-
