красоту и прелесть, и красоту юноши, который подле нее, и его доблесть и
силу души, и рассказал, как он говорил, что схватится с тысячей всадни-
ков. И потом я осведомил моих товарищей обо всех богатствах и редкостях,
которые находятся в палатке, и сказал им: "Знайте, что юноша один в этой
земле только потому, что он обладает великой доблестью, и я предупреждаю
вас, что всякий, кто убьет этого молодца, возьмет его сестру". - "Мы
согласны на это", - сказали они, а зачем мои товарищи надели боевые дос-
пехи, сели на коней и направились к юноше.
И оказалось, что он уже облачился в доспехи боя и сел на скакуна. И
его сестра подскочила к нему и уцепилась за его стремя, обливая свое
покрывало слезами и крича от страха за своего брата: "О беда, о поги-
бель!" И она говорила такие стихи:
"Аллаху я жалуюсь в беде и несчастии, -
Быть может, престола бог пошлет им испуг и страх.
Хотят умертвить тебя, о брат мой, умышленно,
Хоть прежде сражения виновен и не был ты.
Узнали те всадники, что витязь бесстрашный ты
И доблестней всех в стране восхода и запада,
Сестру охраняешь ты, чья воля ослаблена.
Ты брат ей, и молится творцу за тебя она.
Не дай же недугам ты душой овладеть моей
А взять меня силою и в плен увести меня,
Аллахом клянусъ тебе - не буду я в плене,
Коль нет там тебя со мной, хоть полон он будет благ.
Себя от любви к тебе убью я, влюбленная,
И буду в могиле жить, постелью мне будет прах".
И ее брат, услышав эти стихи, заплакал горькими слезами и, повернув
голову коня к сестре, ответил на ее стихи, говоря:
"Постой, посмотри, явлю тебе я диковины,
С врагами когда сражусь и их сокрушу в бою.
И даже коль выедет начальник и лев средь них,
Чье сердце всех доблестней, кто крепче душой их всех.
И вот напою его ударом я салабским,
Оставлю я в нем копье до ручки вонзившимся,
И если не буду я, сестра, защищать тебя,
Мне лучше убитым быть и птицам добычей стать.
Сражусь за тебя в бою, насколько достанет сил,
И после рассказ о нас заполнит немало книг".
А окончив свои стихи, он сказал: "О сестрица, послушай, что я тебе
скажу и что завещаю", и она ответила: "Слушаю и повинуюсь!" - а юноша
молвил: "Если я погибну, не давай овладеть собою никому!" И тогда она
стала бить себя по лицу и воскликнула: "Храни Аллах, о брат мой, чтобы я
увидела тебя поверженным и позволила врагам овладеть мной!"
И тут юноша протянул к ней руку и поднял покрывало с ее лица, и нам
блеснул ее образ, подобный солнцу, выглянувшему из-за облаков, и поцело-
вал ее меж глаз, и попрощался с нею, а после этого он обернулся к нам и
воскликнул: "О витязи, гости вы или хотите боя и сраженья? Если вы гос-
ти, то радуйтесь угощению, а если вы хотите блестящей луны, то пусть вы-
ходит ко мне из вас витязь за витязем в это поле за место сражения и
боя!"
И тогда вышел к нему доблестный витязь, и юноша спросил его: "Как
твое имя и имя твоего отца? Клянусь, что я не убью того, чье имя совпа-
дет с моим и чьего отца зовут так же, как моего! Если ты таков, то я от-
дам тебе девушку". И витязь сказал: "Мое имя Биляль" [198], а юноша отве-
тил ему, говоря:
"Ты лгал, сказав: "Меня зовут Бидялем".
Ты ложь привел и явную нелепость.
Коль ты разумен, слушай, что скажу я:
"Бойцов свергаю я в широком поле
Колющим, острым, месяцу подобным.
Терпи удар того, для гор кто страшен!"
И они понеслись друг на друга, и юноша ударил врага копьем в грудь
так, что зубцы вышли из его спины. А затем выехал к нему еще один воин,
и юноша произнес:
"О гнусный пес, всегда покрытый грязью,
Как дорогого я сравню с дешевым?
Ведь тот лишь храбрый лев и славен родом,
Кто на войне не думает о жизни".
И юноша, не дав противнику срока, оставил его потонувшим в собствен-
ной крови. И потом юноша крикнул: "Есть ли противник?" - и к нему выехал
еще один боец и пустился на юношу, говоря:
"К тебе я бросился, огонь в душе моей,
И от него зову друзей моих я в бой.
Владык арабов ты сегодня перебил,
Но выкупа себе в сей день ты не найдешь".
И, услышав его слова, юноша ответил, говоря:
"Ты лжешь, о самый скверный из шайтанов!
Обман и ложь изрек ты этим словом!
Сегодня встретишь храброго с копьем ты
На поле битвы и горячей сечи".
И затем он ударил его в грудь, и зубцы копья показались из его спины,
а потом юноша воскликнул: "Будет ли еще противник?" - и к нему вышел
четвертый боец, и юноша спросил, как его имя. И когда витязь сказал:
"Мое имя Хиляль" [199], - юноша произнес:
"Ошибся ты, в мое вошедши море,
И ложь сказал во всем ты этом деле.
Ты от меня стихи теперь услышишь,
И дух твой украду - ты не узнаешь".
И они понеслись друг на друга и обменялись двумя ударами, и удар юно-
ши настиг витязя первый, и юноша убил его. И всякого, кто выезжал к не-
му, он убивал.
И когда я увидел, что мои товарищи перебиты, я сказал себе: "Если
выйду к нему на бой, я с ним не справлюсь, а если убегу, я буду опозорен
среди арабов". А юноша, не дав мне сроку, ринулся на меня и, потянув ме-
ня рукою, свалил меня с седла, и я упал, ошеломленный, а он поднял меч и
хотел отрубить мне голову, и я уцепился за полу его платья, а он понес
меня на руке, и я был у него в руках, точно воробей.
И когда девушка увидала это, она обрадовалась деяниям своего брата и,
подойдя к нему, поцеловала его меж глаз, а он передал меня своей сестре
и сказал ей: "Вот тебе, бери его и сделай хорошим его обиталище, так как
он вступил к нам под начало!" И девушка схватила меня за ворот кольчуги
и повела меня, как ведут собаку. Она развязала брату боевой панцирь и
надела на него одежду, а потом она подставила ему скамеечку из слоновой
кости, и он сел. "Да обелит Аллах твою честь и да сделает тебя защитой
от превратностей", - сказала она юноше, а он ответил ей такими стихами:
"Сестра говорит, а в битве она видала,
Как блещет мой лоб, подобный лучам блестящим:
"Достоин был Аллаха ты, о витязь,
Пред чьим копьем согбенны львы пустыни".
И молвил я ей: "Спроси обо мне ты храбрых,
Когда бегут разящие мечами.
Известен я и счастием и силой,
А разум ной вознесся как высоко!
Сразился ты со львом, Хаммад, жестоким
И видел смерть ползущей, как ехидна".
Услышав его стихи, я впал в растерянность и взглянул на свое положе-
ние, к которому привел меня плен, и душа моя стала для меня ничтожна. А
потом я посмотрел на девушку, сестру юноши, и на ее красоту и сказал се-
бе: "Вот причина всей смуты!" И я подивился ее прелести и пролил слезы и
произнес такие стихи:
"О друг мой, брось укоры и упреки,
Упреки я оставлю без внимания.
Я в девушку влюблен, едва явилась,
Любить ее меня зовет уж призыв.
А брат ее в любви к ней соглядатай,
Решимостью и мощью он владеет".
И потом девушка принесла брату еду, и он позвал меня есть с ним, и я
обрадовался и почувствовал себя в безопасности от смерти.
А когда брат ее кончил есть, она принесла ему сосуд с вином, и юноша
принялся за вино и пил, пока вино не заиграло у него в голове и лицо его
не покраснело. И он обернулся ко мне и спросил: "Горе тебе, о Хаммад,
знаешь ты меня или нет?" - "Клянусь твоей жизнью я стал лишь более нес-
ведущ!" - отвечал я, и он сказал: "О Хаммад, я Аббад ибн Тамим ибн Сала-
ба. Поистине, Аллах подарил тебе твою душу и сохранил тебя для твоей
свадьбы".
И он поднял за мою жизнь кубок вина, который я выпил, и поднял вто-
рой, и третий, и четвертый, и я выпил их все, и он выпил со мною и взял
с меня клятву, что я не обману его. И я дал ему тысячу пятьсот клятв,
что никогда не стану его обманывать, но буду помощником.
И тогда он приказал своей сестре принести мне десять шелковых одежд,
и она принесла их и надела мне на тело, и вот одна из них надета на мне.
И он велел ей привести верблюдицу из лучших верблюдиц, и девушка привела
мне верблюдицу, нагруженную редкостями и припасами. И еще он велел ей
привести того рыжего коня, и она привела его. И юноша подарил мне все
это, и я провел у них три дня за едой и питьем, и то, что он мне дал,
находится у меня до сего времени.
А через три дня он сказал мне: "О брат мой, о Хаммад, я хочу немного
поспать и дать душе отдых, и я доверяю тебе свою жизнь. Если ты увидишь
несущихся всадников, не пугайся их и знай, что они из племени Бену-Сала-
ба и хотят со мной воевать". Потом он положил себе меч под голову вместо
подушки и заснул.
И когда он погрузился в сон, Иблис нашептал мне убить его, и я быстро
встал и, вытянув меч у него из-под головы, ударял его ударом, который
отделил ему голову от тела. И сестра его узнала об этом и, подскочив со
стороны палатки, кинулась на тело своего брата, разрывая надетую на ней
одежду, и произнесла такие стихи:
"Родным передай моим злосчастную эту весть, -
Того избежать нельзя, что вышний судья судил.
О брат мой, повержен ты и вот на земле лежишь,
И лик говорит твой нам о прелести месяца.
Злосчастным был нам тот день, когда я их встретила,
И, долго врагов гоня, сломалось копье твое.
Убит ты, и всадники с конем не потешатся,
И женщина не родит от мужа таких, как ты.
И ныне убийцею Хаммад твоим сделался,
И клятвы нарушил он, обет не исполнив свой.
И этим хотел достичь желаемой цели он,
Но лгал сатана во всем, что сделать велел ему".
А окончив свои стихи, она воскликнула: "О проклятый в обоих твоих де-
дах, зачем ты убил моего брата и обманул его? Он хотел возвратить тебя в
твою страну о припасами и подарками и также имел желание отдать меня те-
бе в жены в начале месяца". И, вынув бывший у нее меч, она поставила его
ручкой на землю, а острие приложила к своей груди и налегла на него, так
что меч вышел из ее спины, и упала на землю мертвая.
И я опечалился о ней и раскаивался, когда раскаяние было бесполезно,
и плакал, а затем я поспешно вошел в шатер и, взяв то, что было легко
нести и дорого ценилось, отправился своей дорогой. И от страха и поспеш-
ности я не подумал ни о ком из своих товарищей и не похоронил ни девуш-
ку, ни юношу. Эта история диковинней первой истории со служанкой, кото-
рую я похитил в Иерусалиме".
И когда Нузхат-аз-Заман услышала от бедуина эти слова, свет в глазах
ее стал мраком..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Сто сорок пятая ночь
Когда же настала сто сорок пятая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о
счастливый царь, что когда Нузхат-азЗаман услышала от бедуина эти слова,
свет в глазах ее стал мраком, и, поднявшись, она обнажила меч и ударила
им бедуина Хаммада в лопатку и вытащила меч из его шеи. И присутствующие
сказали ей: "Почему ты поторопилась убить его?" - а она воскликнула:
"Слава Аллаху, который продлил мой срок настолько, что я отомстила своей
рукой!" И она велела рабам вытащить его за ноги и бросить собакам.
А после того обратились к остальным двум из этих трех, из которых
один был черный раб, и спросили его: "А ты, как тебя зовут, скажи нам
правду!" И он отвечал: "Меня зовут аль-Гадбан", и рассказал им о том,
что у него произошло с царицей Абризой, дочерью царя Хардуба, царя ру-
мов, как он убил ее и убежал. И раб еще не закончил своей речи, как царь
Румзан скинул ему голову мечом и воскликнул: "Слава Аллаху, который дал
мне жизнь, и я отомстил за мою мать собственной рукой!" И он передал
всем, что рассказала ему его нянька Марджана об этом рабе по имени аль
Гадбан.
А после того обратились к третьему, и был это верблюжатник, которого
наняли жители Иерусалима, чтобы свезти Дау-аль-Макана и доставить его в
больницу Дамаска сирийского, и он бросил ею у топки и ушел своей доро-
гой.
"Расскажи нам твою повесть и говори правду", - сказали ему, и верблю-
жатник рассказал обо всем, что произошло у него с султаном Дау-аль Мака-
