зубцами своего копья.
И Кахрдаш, увидев такие дела, устрашился переселения в другой мир и
понял, что дух Кан-Макана тверд. Он подумал, что перед ним единственный
среди храбрецов, и сказал Кан-Макану: "Я подарил тебе твою кровь и кровь
моих товарищей! Возьми же скота, сколько хочешь, и уходи своей дорогой.
Я помиловал тебя из-за прекрасной твоей твердости, и тебе лучше остаться
жить". - "Да не лишишься ты великодушия! - воскликнул Кан-Макан, - но
только брось такие речи! Спасай свою душу. Не бойся упреков, но не желай
вернуть добычу и шествуй прямым путем к спасенью".
Тут гнев Кахрдаша усилился, и его охватило нечто, приводящее к гибе-
ли. "Горе тебе! - крикнул он Кан-Макану, - если бы ты знал, кто я, ты бы
не выговорил таких слов в пылу схватки. Спроси обо мне. Я ярый лев, по
имени Кахрдаш, который грабил великих царей, пересекал дорогу всем пут-
никам и забирал имущество всех купцов. Тот конь, который под тобою, -
то, что я ищу, и желаю я, чтобы ты меня осведомил, как ты до него доб-
рался и овладел им". - "Знай, - ответил ему Кан-Макан, - что этот конь
шел к моему дяде, царю Сасану. И вела его старая старуха, и с нею десять
рабов, которые ей прислуживали, и ты напал на нее и отнял у нее коня. А
мы должны ей отомстить за моего деда, царя Омара ибн анНумана и за дядю
моего, царя Шарр-Кана". - "Горе тебе, а кто твой отец и нет ли у тебя
матери?" - воскликнул Кахрдаш. И Кан-Макан ответил: "Знай, что я -
Кан-Макан, сын Дау-аль-Макана, сына Омара ибн ан-Нумана".
И, услышав это, Кахрдаш воскликнул: "Не удивительно, что ты соверше-
нен и соединил доблесть и красоту!
Отправляйся без опаски: твой отец был милостив и добр к нам", - мол-
вил он. Но Кан-Макан сказал: "Клянусь Аллахом, о ничтожный, я не буду
уважать тебя, пока не осилю в жарком бою на поле!"
И бедуин рассердился, и оба они понеслись друг на друга и закричали,
и кони их навострили уши и подняли хвосты, и они сшибались и бились до
тех пор, пока оба не решили, что небо раскололось. И они сражались, как
бодливые бараны, и обменивались ударами копий, и Кахрдаш направил удар,
но Кан-Макан уклонился от него, а потом он обернулся на бедуина и ударил
его в грудь, и копье вышло из его спины.
И Кан-Макан собрал коней и добычу и крикнул рабам: "Ну, гоните ско-
рее!" И тут Саббах спустился вниз и, подойдя к Кан-Макану, сказал ему:
"Ты отличился, о витязь своего времени! Я молился за тебя, и Аллах внял
моей молитве". Потом Саббах отрезал Кахрдашу голову, и Кан-Макан засме-
ялся и сказал: "Горе тебе, Саббах, я думал, что ты витязь в бою и в се-
че!" А Саббах ответил: "Не забудь уделить твоему рабу от этой добычи:
быть может, я достигну таким образом брака с дочерью моего дяди Недж-
мой". - "Ты обязательно получишь свою долю, - ответил Кан-Макан, - но
сторожи добычу и рабов".
А потом Кан-Макан поехал и направился в свои земли и ехал непрестанно
ночью и днем, пока не приблизился к городу Багдаду. И все войска узнали
его и увидели, какая с ним добыча и богатство, а голова Кахрдаша была у
Саббаха на копье. И купцы узнали голову Кахрдаша и обрадовались и гово-
рили: "Аллах избавил от него людей, так как он был разбойник на дороге".
И они дивились его убиению и призывали на убийцу его милость Аллаха. И
жители Багдада приходили к Кан-Макану и расспрашивали его, какие дела с
ним случились, и он рассказал им, и все мужи стали его бояться, и стра-
шились его витязи и храбрецы.
А потом он погнал бывший с ним скот, и пригнал его ко дворцу, и вотк-
нул подле ворот дворца копье, на котором была голова Кахрдаша, и стал
одарять людей и роздал им коней и верблюдов. И жители Багдада полюбили
его, и сердца их склонились к нему. А потом он обратил взор на Саббаха и
поселил его в одном просторном помещении и отдал ему кое-что из добычи,
а после того он пошел к своей матери и рассказал ей, что случилось с ним
в его странствиях.
А до царя дошла весть о Кан-Макане, и он ушел из своего приемного за-
ла и, уединившись с приближенными, сказал им: "Знайте, я хочу открыть
вам тайну и рассказать о себе то, что скрыто, знайте, Кан-Макан будет
виновником нашего удаления из этих земель, ибо он убил Кахрдаша, хотя
ему были подвластны отряды курдов и турок, и наше дело с ним приведет к
гибели, так как большинство наших войск - его близкие. Вы знаете, что
сделал везирь Дандан: он не признал моих милостей после всех благодеяний
и обманул меня, дав клятвы. До меня дошло, что он набрал войска в стра-
нах и решил сделать Кан-Макана султаном, так как власть султана принад-
лежала его отцу и деду. Он наверное убьет меня, без всякого сомнения".
Услышав эти слова, его приближенные сказали: "О царь, Кан-Макан для
этого слишком ничтожен, и если бы мы не знали, что он твой воспитанник,
никто из нас не обратил бы на него взора. Знай, что мы перед тобою, и,
если ты хочешь его убить, мы убьем его, а если желаешь удалить его, мы
его удалим". И царь, услышав их речи, воскликнул: "Убить его, вот что
будет правильно, но только надо обязательно взять с вас верные клятвы!"
И приближенные поклялись, что они обязательно убьют Кан-Макана, и тогда
везирь Дандан придет и услышит о его убийстве, силы его станут слишком
слабы для того, чтобы осуществить свои намерения.
И когда они дали царю в этом обет и клятву, тот оказал им величайший
почет и ушел в свой дом, а предводители оставили царя, но войска отказа-
лись садиться на коней и сходить с них, пока не увидят, что будет, ибо
они видели, что большинство войска за везиря Дандана.
А затем весть об этом дошла до Кудыя-Факан, и ее охватило великое
огорчение. Она послала к старухе, которая обычно приносила ей вести от
сына ее дяди, и когда та явилась, приказала ей пойти к Кан-Макану и
рассказать ему, что произошло. И старуха пришла к Кан-Макану и при-
ветствовала его, и Кан-Макан обрадовался ей, а она передела ему эту
весть. И, услышав ее, он сказал: "Передай от меня привет дочери моего
дяди и скажи ей: "Земля принадлежит Аллаху, великому, славному, и он да-
ет ее кому хочет из своих рабов!" Как прекрасны слова сказавшего:
Аллах один властвует! Кто ищет желанного,
Тех гонит он силою, и будет их дух в аду.
Коль я иль другой бы мог хоть с палец земли иметь,
Во власти тогда Аллах имел бы товарищей".
И старуха вернулась к дочери его дяди и сообщила ей, что сказал
Кан-Макан, и осведомила ее, что он остался и городе.
А царь Сасан стал поджидать его выезда из Багдада, чтобы послать за
ним кого-нибудь, кто убьет его. И случилось, что Кан-Макан выехал на
охоту и ловлю, и Саббах выехал с ним, так как он не разлучался с Кан-Ма-
каном ни ночью, ни днем. И Кан-Макан поймал десять газелей, и в числе их
была газель с черными глазами, которая стала поворачивать голову направо
и налево, и Кан-Макан выпустил ее.
"Зачем ты выпустил эту газель?" - спросил его Саббах, и Кан-Макан
засмеялся, и выпустил остальных, и сказал Саббаху "Благородно отпускать
газелей, у которых есть детеныши, а эта газель поворачивалась только по-
тому, что оставила детенышей, и я выпустил ее и выпустил остальных в
уважение к ней". - "Отпусти меня, чтобы я мог уйти к моим родным", -
сказал Саббах. Но Кан-Макан засмеялся и ударил его задним концом копья в
сердце, и Саббах упал, извиваясь, как дракон.
И пока они так забавлялись, вдруг поднялась пыль, и из-за нее появи-
лись скачущие кони и витязи и храбрецы. А случилось это потому, что люди
рассказали царю Сасану, что Кан-Макан выехал на охоту и ловлю, и он пос-
лал эмира дейлемитов, по имени Джами, и с ним двадцать всадников и, дав
им денег, приказал убить Кан-Макана. И, приблизившись, они понеслись на
него, и Кан-Макан понесся на них и перебил их до последнего. И царь Са-
сан сел на коня и поехал и догнал этих воинов, и увидел он, что они уби-
ты, и удивился, и вернулся назад, и вдруг жители города схватили его и
крепко связали.
А Кан-Макан после этого уехал с того места, и Саббах, бедуин, отпра-
вился с ним, и они ехали и вдруг увидали на дороге юношу у дверей дома.
И Кан-Макан обратился к нему с приветствием, и юноша ответил на его при-
вет, а потом он вошел в дом и вышел с двумя чашками, в одной из которых
было молоко, а в другой - похлебка, и масло через края ее переливалось.
Он поставил обе чашки перед Кан-Маканом и сказал ему: "Окажи нам ми-
лость, поешь нашей пищи". Но Кан-Макан отказался есть, и юноша спросил
его: "Что с тобою, о человек, что ты не ешь?" - "На мне обет", - отвечал
Кан-Макан, и юноша спросил: - "А почему ты дал обет?" И Кан-Макан ска-
зал: "Знай, что царь Сасан несправедливо и по вражде отнял у меня
царство, хотя оно и принадлежало раньше моему отцу и деду. Он завладел
царством после смерти моего отца и не подумал обо мне, так как я был юн
годами, и я дал обет, что не стану есть ничьей пищи, пока моя душа не
исцелится, отомстив обидчику". - "Радуйся, - сказал юноша, - Аллах ис-
полнил твой обет. Зияй" что царь Сасан пойман и заточен, и я думаю, что
он скоро умрет". - "В каком он доме заключен?" - спросил КанМакан, а
юноша ответил: "В том высоком доме с куполом".
И Кан-Макан увидал высокий дом и заметил, что в него входят люди и
бьют Сасана по лицу, и тот глотает муку гибели. И юноша поднялся и про-
шел до этого дома с куполом и увидел, что там есть, а потом он вернулся
на свое место и, сев за еду, поел немного и положил остаток мяса в пище-
вой мешок. А затем он сел и сидел на месте до тех пор, пока не настала
темная ночь и не заснул юноша, который его угостил.
После этого Кан-Макан пошел в дом, где находился Сасан. А вокруг были
собаки, сторожившие его, и одна из собак прыгнула на Кан-Макана, но тот
бросил ей кусок мяса, бывшего у него в мешке, и все время бросал собакам
мясо, пока не дошел до дома с куполом. И он пробрался к царю Сасану и
положил ему руку на голову, и Сасан спросил его громким голосом: "Кто
ты?" А КанМакан отвечал ему: "Я - Кан-Макан, которого ты стремился
убить, но Аллах направил на тебя твое же злое измышление. Разве не дос-
таточно было тебе взять мое царство и царство моего отца и деда, что ты
старался убить меня?"
И тогда царь Сасан стал клясться ложными клятвами, что он не старался
его убить и что это слова неправильные, и Кан-Макан простил его и ска-
зал: "Следуй за мною!" Но Сасан ответил: "Я не могу сделать ни одного
шага по слабости моих сил". - "Если так, - сказал КанМакан, - возьмем
пару коней, сядем на них, ты и я, и поедем в пустыню".
Потом он сделал так, как сказал, и сев на коня, вместе с Сасаном,
ехал до утра, а затем они помолились и снова отправились и ехали так,
пока не достигли одного сада. И они посидели там, беседуя, и Кан-Макан
обратился к Сасану и сказал ему: "Осталось ли в твоей душе из-за меня
что-нибудь неприятное?" И Сасан отвечал: "Нет, клянусь Аллахом!" И тогда
они сговорились, что вернутся в Багдад. И Саббах, бедуин, сказал им: "Я
опережу вас, чтобы порадовать людей".
И он поехал вперед, оповещая женщин и мужчин, и люди вышли к ним с
бубнами и флейтами, и выехала вперед Кудыя-Факан, подобная луне, сияющей
светом во мраке неба. И Кан-Макан встретил ее, и душа устремилась к ду-
ше, и тело стосковалось по телу, и у людей этого времени не было иных
разговоров, как о Кан-Макане, и витязи засвидетельствовали, что он храб-
рейший из людей того времени, и говорили: "Неправильно, чтобы был над
нами султаном кто-нибудь, кроме Кан-Макана, и должно, чтобы вернулась к
нему власть его деда, как было!"
Что же касается Сасана, то он пошел к Нузхат-аз-Заман, и она сказала:
"Я вижу, люди только и говорят, что о Кан-Макане, и они наделяют его та-
кими свойствами, каких не в силах выразить язык". - "Слышать - не то,
что видеть, - отвечал Сасан. - Я видел его и не увидал в нем ни одного
