Утверждающий, что путь любящих
Ты прошел в любви и страстях твоих!
Поклянусь Аллахом, о дяди сын,
Не сомкнет очей сильно любящий!"
Услышав это от дочери своего дяди, Кан-Макан устыдился и, поднявшись,
стал оправдываться. И они обнялись и стали сетовать на мучения разлуки и
продолжали это, пока не взошла заря и не разлилась по краям неба. И тог-
да Кудыя-Факан собралась уходить, и Кан-Макан заплакал и, испуская глу-
бокие вздохи, произнес такие стихи:
"О ты, посетившая за долгой разлукою -
Жемчужины уст твоих рядами нанизаны.
Лобзал я раз тысячу тебя, обнимал твой стан,
А ночью щека моя так близко к твоей была,
Пока не пришла заря, что нас разлучить должна,
Как острый меча клинок, из ножен блеснувший вдруг".
А когда он окончил свои стихи, Кудыя-Факан простилась с ним и верну-
лась в свои покои. Она рассказала некоторым невольницам о своей тайне, и
одна из них пошла к царю и осведомила царя Сасана, и тот отправился к
Кудыя-Факан и, войдя к ней, обнажил над нею меч, желая убить ее. Но ее
мать, Нузхат-аз-Заман, вошла и сказала царю: "Заклинаю тебя Аллахом, не
делай ей дурного! Если ты сделаешь с ней дурное, весть об этом распрост-
ранится среди людей, и ты будешь опозорен между царями своего времени.
Знай, что Кан-Макан не дитя прелюбодеянья, и он воспитывался с нами. Он
обладает честью и мужеством и не совершит поступка, достойного укора.
Подожди же и не торопись! Среди жителей дворца и обитателей Багдада
распространились вести о том, что везирь Дандан ведет войска со всех зе-
мель и привел их, чтобы сделать царем Кан-Макана".
"Клянусь Аллахом, - отвечал царь, - я непременно ввергну Кан-Макана в
беду, чтобы его не носила земля и не осеняло небо! Я оказал ему милость
и хорошо обращался с ним только из-за жителей моего царства и вельмож,
чтобы они не склонились к нему, и ты скоро увидишь, что будет". И он ос-
тавил ее и вышел, обдумывая дела своего царства.
Вот что было с царем Сасаном. Что же касается КанМакана, то он пришел
на другой день к своей матери и сказал: "О матушка, я решил совершать
набеги и грабить на дорогах, и угонять коней, скотину, рабов и невольни-
ков, а когда мое богатство умножится и станет хорошим мое положение, я
посватаю мою двоюродную сестру, Кудыя-Факан, у моего дяди, царя Сасана".
- "О дитя мое, - сказала ему мать, - чужие богатства не лежат без охраны
перед тобой, и за них придется бить мечами и разить копьями, и охраняют
их люди, которые пожирают зверей и опустошают земли, ловят львов и охо-
тятся на барсов!" Но Кан-Макан воскликнул: "Не бывать тому, чтобы я от-
казался от своего намерения раньше, чем достигну желанной цели!"
А потом он послал старуху уведомить Кудыя-Факан о том, что он уезжа-
ет, чтобы раздобыть приданое, достойное ее, и сказал старухе: "Обяза-
тельно спроси ее и принеси мне ответ". И старуха отвечала: "Слушаю и по-
винуюсь!" - и отправилась к девушке и, вернувшись с ответом, сказала:
"Она придет к тебе в полночь".
И Кан-Макан просидел без сна до полуночи, и его охватило волнение, и
он не заметил, как девушка вошла к нему со словами: "Моя душа выкупит
тебя от бессонницы!" И тогда он поднялся перед нею и воскликнул: "О же-
лание сердца, моя душа выкупит тебя от всех зол!" И он осведомил ее о
том, на что решился, и девушка заплакала, а Кан-Макан сказал ей: "Не
плачь, о дочь дяди! Я буду просить того, кто судил нам расстаться" чтобы
он нам ниспослал встречу и поддержку".
И затем Кан-Макан собрался выезжать и, придя к своей матери, попро-
щался с ней, вышел из дворца, подвязал свой меч и надел тюрбан и налич-
ник, а после того сел на своего коня Катудя и проехал через город, похо-
дя на луну.
И он достиг ворот Багдада и вдруг видит: его товарищ; Саббах ибн Рам-
мах выезжает из города. И, увидев КанМакана, он побежал рядом с его
стременем и приветствовал его, и Кан-Макан ответил на его приветствие, а
Саббах сказал ему: "О брат мой, как тебе достались этот конь и меч и
одежда, а я до сих пор ничего не имею, кроме меча и щита?" - "Охотник
возвращается лишь с такой дичью, какую хотел поймать, - отвечал Кан-Ма-
кан. - Через час после разлуки с тобой мне досталось счастье. Не хочешь
ли пойти со мною, питая чистые намерения и сопутствовать мне в этой пус-
тыне?"
"Клянусь господином Каабы, я буду теперь называть тебя только влады-
кой!" - воскликнул Саббах и побежал перед его конем, держа на руке меч и
с мешком за плечами, а Кан-Макан ехал сзади.
Так они углублялись в пустыню четыре дня и ели пойманных газелей и
пили воду из ручьев, а на пятый день приблизились к высокому холму, под
которым были луга и проточный пруд, и там находились верблюды, коровы,
овцы и кони, которые заполнили холмы и долины" а их детеныши играли вок-
руг загона. И при виде этого Кан-Макан сильно обрадовался, и грудь его
исполнилась веселья, и он вознамерился вступить в бой, чтобы захватить
верблюдиц и верблюдов.
"Нападем на этот скот, оставленный его обладателями. И сразись ты
вместе со мною, с ближними и дальними, чтобы получить свою долю, захва-
тив животных", - сказал он Саббаху. Но Саббах воскликнул: "О владыка,
ими владеет множество людей, и среди них есть храбрецы, конные и пешие,
и если мы бросимся в это страшное дело, нам грозит великая опасность.
Никто из нас не вернется к своей семье целым, и мы оставим наших двою-
родных сестер одинокими".
И Кан-Макан засмеялся и понял, что Саббах трус. Он оставил его и
спустился с холма, намереваясь сделать набег, и закричал, и произнес на-
распев такие стихи:
"Клянусь семьей я Нумана, мы доблестны,
Владыки мы, что снимают всем головы!
И если бой предстоит нам, горячий бой,
На поле битвы мы твердо всегда стоим.
Бедняк всегда спит спокойно, средь нас живя,
Лица нужды он не видит ужасного.
Надеюсь я, что поддержку окажет мне
Владыка царей, создавший весь род людской".
И затем он понесся на этих верблюдиц, словно распаленный верблюд, и
погнал всех верблюдов, коров, овец и коней. И поспешили к нему рабы с
блестящими мечами и длинными копьями, и в первых рядах их был всадник -
турок, сильный в бою и сече, знающий, как работать темными копьями и бе-
лыми клинками. И он понесся на КанМакана и крикнул ему: "Клянусь Алла-
хом, если бы ты знал, чей это скот, ты не совершил бы таких поступков!
Знай, что эти животные принадлежат отряду румов, морских храбрецов, и
полку черкесов [196], из которых все мрачные смельчаки и их сто витязей,
что вышли из повиновения всем султанам. У них украли коня, и они покля-
лись, что не вернутся отсюда без него".
Услышав это, Кан-Макан закричал: "О мерзавцы! Вот он, конь, которого
вы разумеете и ищете и желаете из-за него со мною сразиться! Выступайте
же на меня все вместе и делайте, что хотите!"
Потом он крикнул меж ушей Катуля и вылетел на них, словно гуль. И
Кан-Макан повернулся к одному всаднику, ударил его копьем и скинул, выр-
вав ему почку, и направился ко второму, и к третьему, и к четвертому и
лишил их жизни, и тогда рабы устрашились его, а он крикнул: "О дети
развратниц, гоните скот и коней, а не то я окрашу зубцы моего копья ва-
шей кровью!"
И они погнали скот и устремились вперед, и тут спустился к Кан-Макану
Саббах и стал громко кричать и сильно обрадовался, но вдруг поднялась
пыль и полетела, Застилая края неба, и показалась под нею сотня всадни-
ков, словно хмурые львы. И Саббах убежал и забрался на верхушку холма,
покинув долину, и стал смотреть на бой, говоря: "Я витязь только для за-
бавы и в шутку!"
А сто всадников обступили Кан-Макана и окружили его отовсюду и со
всех сторон, и один из них выступил к нему и спросил: "Куда ты направля-
ешься с этим скотом?" - "Я возьму его и уведу, и ты лишишься его, - от-
ветил Кан-Макан. - Если хочешь, сражайся, но знай, что перед этими жи-
вотными устрашающий лев и благородный муж, и меч, который режет всюду,
куда ни повернется".
Услышав эти слова, всадник посмотрел на Кан-Макана и увидел, что он
подобен неустрашимому льву, но лицо его - словно луна, восходящая в че-
тырнадцатую ночь, и доблесть сияет меж его глаз. А этот всадник был
предводителем тех ста всадников, и имя его было Кахрдаш. И он увидел,
что Кан-Макан, вместе с полною доблестью, наделен редкими прелестями и
что красота его походит на красоту возлюбленной Кахрдаша, по имени Фа-
тин. А она была из женщин, прекраснейших лицом, и Аллах даровал ей такую
красоту, и прелесть, и благородные качества, и всякие тонкие свойства,
что ее бессилен описать язык, и сердца людей были заняты ею.
А витязи того племени страшились ее ярости, и храбрецы той земли боя-
лись и почитали ее. И она дала клятву, что выйдет замуж и даст над собою
власть лишь тому, кто осилит ее. А Кахрдаш был в числе тех, кто сватался
к ней, но она сказала своему отцу: "Ко мне приблизится лишь тот, кто ме-
ня осилит на поле битвы и на месте сражения и боя копьями".
И Кахрдаш, услышав эти слова, побоялся сразиться с девушкой, опасаясь
позора. Но кто-то из его друзей сказал ему: "Ты обладаешь всеми
свойствами красоты и прелести, и, если бы ты сразился с нею и она оказа-
лась сильнее тебя, ты бы одолел ее, так как, увидев твою красоту и пре-
лесть, она побежит перед тобой, чтобы ты завладел ею. Ведь у женщины
всегда есть желание мужчины, и тебе известно это обстоятельство". Но
Кахрдаш не согласился и отказался биться с нею, и продолжал отказываться
от боя, пока у него не случилась встреча с Кан-Маканом. И он подумал,
что Кан-Макан - его любимая Фатин, и испугался (а Фатин ведь полюбила
его, узнав о его красоте и доблести). И, подойдя к Кан-Макану, он воск-
ликнул: "Горе тебе, Фатин! Ты пришла, чтобы показать мне свою доблесть,
сойди же с коня, чтобы я поговорил с тобою! Я угнал этот скот, и обманы-
вал товарища, и грабил на дороге витязей и храбрецов - и все это ради
твоей красоты и прелести, которой нет равной. Выйди же за меня замуж, и
тебе будут служить царские дочери, и ты станешь царицей земель".
Когда Кан-Макан услышал эти слова, огни его гнева запылали, и он зак-
ричал: "Горе тебе, чужеземная собака, забудь Фатин и то, что ты предпо-
лагаешь, и выходи на бой и сечу. И ты скоро окажешься в пыли". И он стал
гарцевать и кидаться, и продлил и продолжил это, и Кахрдаш, увидев это,
понял, что перед ним благородный витязь и неустрашимый храбрец. И ему
стала явна ошибка в его предположениях, когда он увидел на его щеке мо-
лодой пушок, походивший на мирту, что выросла меж красных роз.
И он убоялся его нападения и сказал тем, кто был с ним: "Горе вам!
Пусть кто-нибудь из вас ринется на него и покажет ему острый меч и дро-
жащее копье! И знайте, что биться толпою против одного - позор, даже ес-
ли это доблестный витязь и властитель отражающий".
И тогда понесся на него витязь - лев, под которым был вороной конь с
белыми ногами и отметиной на лбу, величиной с дирхем, ошеломляющий ум и
взор, словно это Абджар [197], принадлежащий Антару, как сказал о нем по-
эт:
Прибежал к тебе тот самый конь, что был в бою,
Могучий конь, и смешал он землю и высь небес.
И как будто бы его в лоб ударил свет утренний,
Отомстив ему, и проник тот свет во внутрь его.
И он понесся и устремился на Кан-Макана, и они гарцевали, сражаясь,
некоторое время, и бились боем, ошеломляющим мысль и ослепляющим взоры.
И Кан-Макан опередил его и ударил ударом храброго, который сбил с него
тюрбан и налобник и проник до головы, и витязь склонился с коня, точно
верблюд, когда он падает.
А потом вышел на Кан-Макана второй витязь и понесся на него, и также
третий, четвертый и пятый, и КанМакан поступил с ними, как с первым, а
после того на него понеслись остальные, и усилилось их смятение и увели-
чилось их сокрушение, но прошло не более часа, как он подобрал их всех
