нок побежал за мной и проводил меня до самого дома, но вскоре пришлось
убить и его - он был так мал, что еще не умел есть траву.
1 ноября. Разбил на новом месте, у самой горы, большую палатку и по-
весил в ней на кольях гамак.
4 ноября. Распределил свое время, назначив определенные часы для охо-
ты за дичью, для работы, для сна и для развлечений. С утра, если нет
дождя, часа два-три брожу по острову с ружьем, затем до одиннадцати ра-
ботаю, в одиннадцать завтракаю, с двенадцати до двух отдыхаю (так как
это самая жаркая пора дня), с двух опять принимаюсь за работу. Все рабо-
чие Часы в последние два дня я мастерил стол. В то время я был еще пло-
хим столяром. Но чему не научит нужда! Я становлюсь мастером на все ру-
ки. Без сомнения, такого же мастерства достиг бы и всякий другой, если
бы очутился в моем положении.
13 ноября. Шел дождь. Земля и воздух заметно освежились, и стало лег-
че дышать, но все время гремел страшный гром и сверкала молния, так что
я испугался, как бы не воспламенился мой порох. Когда гроза прошла, я
решил весь мой запас пороха разделить на самые мелкие части и хранить в
разных местах, чтобы он не взорвался весь разом.
14, 15 и 16 ноября. Все эти дни делал ящички для пороха; в каждый та-
кой ящичек должно войти от одного до двух фунтов. Сегодня разложил весь
порох по ящичкам и запрятал их в расселины горы, как можно дальше один
от другого. Вчера убил большую птицу. Что это за птица, не знаю. Мясо у
нее было вкусное.
17 ноября. Сегодня начал было рыть пещеру в песчаной горе за палат-
кой, чтобы поудобнее разложить мое имущество. Но для этой работы необхо-
димы три вещи: кирка, лопата и тачка или корзина, чтобы выносить вырытую
землю, а у меня ничего этого нет. Пришлось прекратить работу. Долго ду-
мал, чем заменить эти вещи или как их сделать. Вместо кирки попробовал
работать железным ломом; он годится, только слишком тяжел. Затем остают-
ся лопата и тачка. Без лопаты никак нельзя обойтись, но я решительно не
могу придумать, как ее сделать или чем заменить.
18 ноября. Нашел в лесу то самое дерево (или той же породы), которое
в Бразилии называют "железным", потому что оно необыкновенно упруго.
Срубил одно дерево с большим трудом. Мой топор совсем затупился. Отрубив
от ствола большой чурбан, я еле дотащил его до моего жилья - так он ока-
зался тяжел! Я решил сделать из него лопату. Дерево было такое твердое,
что эта работа отняла у меня очень много времени и труда. Но лопату я
все-таки сделал. Рукоятка вышла не хуже, чем делают у нас в Англии, а
самая лопата оказалась непрочной. Следовало бы обить ее железом, но лис-
тового железа у меня не было, поэтому она прослужила мне недолго. Впро-
чем, на первых порах я хорошо использовал ее для земляных работ, хотя, я
думаю, ни одна лопата в мире не изготовлялась таким затейливым способом,
ни на одну не тратилось так много труда.
Мне не хватало еще тачки или корзины. О корзине я не смел и мечтать:
чтобы сплести ее, нужны были гибкие прутья, а я, несмотря на все поиски,
так и не нашел их в лесу. Смастерить тачку у меня, пожалуй, хватило бы
уменья, но ведь для тачки требуется колесо, я же не имел никакого поня-
тия о том, как изготовляются колеса. Кроме того, колесо нужно было на-
деть на железную ось, которой у меня тоже не было. Пришлось отказаться
от этой затеи. Вместо тачки я сколотил из досок небольшое корыто, вроде
тех, в которых каменщики держат известку. В нем я и выносил вырытую зем-
лю.
Корыто было легче сделать, чем лопату. Но все вместе - корыто, лопата
и бесплодные попытки сделать тачку - отняло у меня по меньшей мере четы-
ре дня, за исключением тех утренних часов, когда я уходил на охоту с
ружьем. Вообще редкий день я не выходил на охоту, и почти не было слу-
чая, чтобы я не принес какой-нибудь дичи.
23 ноября. Закончил работу над лопатой и корытом. Как только эти вещи
были готовы, принялся опять копать пещеру. Копал весь день, насколько
хватало сил. Мне нужно было очень просторное помещение, которое в одно и
то же время могло бы служить погребом, складочным местом для вещей, кла-
довой, кухней и столовой.
10 декабря. Так я проработал ровно восемнадцать дней и уже считал
свою работу законченной, как вдруг сегодня с одного края обвалилась зем-
ля. Должно быть, я сделал пещеру слишком широкой. Обвал был так велик,
что я испугался: будь я в это время в пещере, мне уже наверное не пона-
добился бы могильщик. Этот горестный случай наделал мне много хлопот:
надо будет выносить из пещеры всю обвалившуюся землю, а главное - при-
дется теперь подпереть свод, иначе никогда нельзя быть уверенным, что
обвал не повторится.
11 декабря. С нынешнего дня принялся за работу. Пока поставил две
сваи и на каждой по две доски крест-накрест.
77 декабря. Окончательно укрепил первые две сваи и поставил еще нес-
колько, тоже с досками наверху, как и первые две. Теперь уж никакой об-
вал мне не страшен. Сваи я поставил рядами, так что они будут заодно,
служить в моем погребе перегородкой. Эта работа заняла у меня всю неде-
лю. С этого дня по 20 декабря прилаживал в погребе полки, вбивал в пере-
городку гвозди и развешивал все вещи, какие можно повесить.
20 декабря. Перенес в пещеру всю утварь и разложил все по местам. Те-
перь хозяйство у меня в полном порядке. Сделал еще один стул и прибил
несколько маленьких полочек для провизии - вышло нечто вроде буфета. До-
сок остается у меня очень мало.
24 декабря. Всю ночь и весь день шел проливной дождь. Не выходил из
дому.
26 декабря. Дождь перестал. Наступила ясная погода. Стало гораздо
прохладнее.
27 декабря. Подстрелил двух козлят: одного убил, другого ранил в но-
гу, так что он не мог убежать; поймал его и привел домой на веревке. До-
ма осмотрел его ногу: она была перебита; я забинтовал ее.
Примечание. Я выходил этого козленка: сломанная нога срослась, и он
стал отлично бегать. Но от меня не убежал: я так долго возился с ним,
что он ко мне привык и не хотел уходить. Он пасся на лужайке, неподалеку
от палатки. Глядя на него, я подумал, что хорошо было бы завести домаш-
ний скот, чтобы подготовить себе пропитание к тому времени, когда у меня
выйдут заряды и порох.
28, 29, 30 и 31 декабря. Сильная жара при полном безветрии. Выходил
из дому только по вечерам на охоту. Окончательно привел в порядок все
свое хозяйство.
1 января 1660 года. Жара не спадает, и все же сегодня я дважды ходил
на охоту: рано утром и вечером. В полдень отдыхал. Вечером прошел по до-
лине в глубь острова и видел много коз, но они так пугливы, что нельзя
подойти к ним близко. Хочу попробовать охотиться на них с собакой.
2 января. Сегодня взял с собою собаку и натравил ее на коз, но опыт
не удался: все стадо повернулось навстречу собаке. Она, должно быть, от-
лично поняла угрожавшую ей опасность, так как убежала прочь и ни за что
не хотела приблизиться к ним.
3 января. Решил сделать ограду и насыпать вокруг нее земляной вал,
так как все еще боюсь неожиданного нападения врагов. Попытаюсь сделать
этот вал возможно толще и крепче...
Моя ограда уже описана на предыдущих страницах, и потому я опускаю
все, что говорится о ней у меня в дневнике.
Вместе с тем я продолжал между делом ежедневно бродить по острову,
отыскивая дичь, если, конечно, погода была не слишком плоха. Во время
этих скитаний я сделал много полезных открытий. Я, например, наткнулся
на особую породу голубей, которые вьют гнезда не на деревьях, как наши
дикие голуби, а в расселинах скал, так что человеку гораздо легче доб-
раться до них.
Однажды я вынул из гнезда птенцов и принес их домой, чтобы выкормить
и приручить. Я много возился с ними, но, как только они возмужали и у
них окрепли крылья, они улетели один за другим. Впрочем, может быть, это
произошло оттого, что у меня не было для них подходящего корма.
После этого случая я нередко брал птенцов из гнезд, так как они были
очень вкусны и из них можно было приготовить отличный обед.
За это время я сделал большие успехи в столярном искусстве и не хуже
заправского столяра стал действовать топором и рубанком.
Но все же были такие вещи, которые мне так и не удалось смастерить.
Например, бочонки. У меня было, как я уже говорил, два или три бочонка с
корабля, которые могли служить мне образцами, но сколько я ни бился, у
меня ничего не вышло, хотя я потратил на эту попытку несколько недель. Я
не мог ни вставить дно, ни сколотить дощечки настолько плотно, чтобы они
не пропускали воды. Так я и бросил эту затею.
Очень трудно было обходиться без свечей. Бывало, как только стемнеет
(а смеркалось около семи часов), я был вынужден ложиться в постель. Я
часто вспоминал про тот кусок воска, из которого мы с Ксури делали свечи
во время наших странствий у берегов Африки. Но воска у меня не было, и
единственное, что я мог придумать, это воспользоваться жиром тех коз,
которых я убивал на охоте. И я действительно устроил себе светильник из
козьего жира: плошку вылепил собственноручно из глины и обжег ее хоро-
шенько на солнце, а для фитиля взял пеньку из старой веревки. Светильник
горел очень тускло, гораздо хуже, чем восковая свеча. К тому же он часто
мигал и гас.
Как-то раз, когда я был занят всеми этими делами по устройству моего
хозяйства, я шарил у себя в складе, отыскивая какую-то нужную вещь, и
мне попался небольшой мешок с ячменем; это был тот самый ячмень, который
мы везли на корабле для наших гусей и кур. Все зерно, какое еще остава-
лось в мешке, было изъедено крысами; по крайней мере, когда я глянул в
него, мне показалось, что там одна труха. Так как мешок был мне нужен
для пороха, я вынес его во дворик и вытряхнул на землю невдалеке от пе-
щеры.
Это было незадолго до того, как начались проливные дожди, о которых я
уже упоминал в дневнике. Я давно забыл про этот случай, не помнил даже,
на каком месте я вытряхнул мешок.
Но вот прошло около месяца, и я увидел под горой, у самой пещеры,
несколько зеленых ростков, только что выбившихся из земли. Сначала я ду-
мал, что это какая-нибудь туземная травка, которой я раньше не приметил.
Но прошло несколько дней, и я с удивлением увидел, что зеленые стебельки
(их было штук десять - двенадцать, не больше) заколосились и вскоре ока-
зались колосьями обыкновенного ячменя, какой растет у нас в Англии. Не-
возможно передать, до чего взволновало меня это открытие. От радости у
меня помутился рассудок, и я в первую минуту подумал, что произошло чу-
до: ячмень вырос сам собой, без семян, чтобы поддержать мою жизнь в
ужасной пустыне!
Эта нелепая мысль растрогала меня, и я заплакал от умиления. И "чудо"
на этом не кончилось: вскоре между колосьями ячменя показались стебельки
другого растения, а именно риса; я их легко распознал, так как, живя в
Африке, часто видел рис на полях.
Я не только был уверен, что этот рис и этот ячмень посланы мне самим
господом богом, который заботится о моем пропитании, но не сомневался и
в том, что на острове для меня припасено еще много таких же колосьев. Я
обшарил все закоулки моего острова, заглядывая под каждую кочку, под
каждый пригорок, но нигде не нашел ни риса, ни ячменя.
Только тогда наконец я вспомнил про мешок с птичьим кормом, который я
вытряхнул на землю подле своей пещеры.
В том мешке были зерна, из которых и выросли эти колосья. "Чудо"
объяснилось очень просто!
Вы можете себе представить, как тщательно я собирал колосья, когда
они созрели (это случилось в конце июля). Я подобрал с земли все зерныш-
ки до одного и спрятал их в сухом надежном месте. Весь урожай первого
года я решил оставить на посев: я надеялся, что со временем у меня нако-
пится такой запас зерна, что его будет хватать и на семена и на хлеб.
