Я не задавался вопросом, как я спущу свою пирогу на воду, когда она
будет готова, а между тем это препятствие было гораздо серьезнее, чем
недостаток инструментов.
Я с такой страстью предавался мечтам о будущем моем путешествии, что
ни на секунду не остановился на этом вопросе, хотя было вполне очевидно,
что несравненно легче провести лодку сорок пять миль по морю, чем прота-
щить ее по земле сорок пять ярдов, отделявших ее от воды.
Одним словом, в истории с пирогой я вел себя таким глупцом, какого
только может разыграть человек в здравом уме.
Я тешился своей затеей, не давая себе труда рассчитать, хватит ли у
меня сил, чтобы справиться с ней.
И не то чтобы мысль о спуске на воду совсем не приходила мне в голову
- нет, она приходила, но я не давал ей ходу, подавляя ее всякий раз глу-
пейшим доводом: "Прежде сделаем лодку, а там уж подумаем, как ее спус-
тить. Не может быть, чтобы я ничего не придумал!"
Конечно, все это было безумно! Но моя разгоряченная мечта оказалась
сильнее всяких рассуждений, и я недолго думая взялся за топор. Я срубил
великолепный кедр, который имел пять футов десять дюймов в поперечнике
внизу, у начала ствола, а вверху, на высоте двадцати двух футов, - четы-
ре фута одиннадцать дюймов; затем ствол постепенно становился тоньше и
наконец разветвлялся.
Можно себе представить, какого труда мне стоило свалить это громадное
дерево!
Двадцать дней я рубил самый ствол, заходя то с одного, то с другого
боку, да еще четырнадцать дней мне понадобилось, чтобы обрубить боковые
сучья и отделить огромную, развесистую вершину. Целый месяц я обделывал
мою колоду снаружи, стараясь вытесать хоть некоторое подобие киля, пото-
му что без киля пирога не могла бы держаться на воде прямо. А три месяца
ушло еще на то, чтобы выдолбить ее внутри. На этот раз я обошелся без
огня: всю эту огромную работу я сделал молотком и долотом. Наконец у ме-
ня вышла отличная пирога, такая большая, что смело могла поднять двад-
цать пять человек, а следовательно, и меня со всем моим грузом.
Я был в восторге от своего произведения: никогда в жизни не видал я
такой большой лодки из цельного дерева. Зато и дорого же она мне обош-
лась. Сколько раз пришлось мне, изнемогая от усталости, ударять по этому
дереву топором!
Как бы то ни было, половина дела была сделана. Оставалось только
спустить лодку на воду, и я не сомневаюсь, что, если бы это мне удалось,
я предпринял бы самое безумное и самое отчаянное из всех морских путе-
шествий, когда-либо предпринимавшихся на земном шаре.
Но все мои старания спустить ее на воду не привели ни к чему: моя пи-
рога осталась там, где была!
От леса, где я ее построил, до воды было никак не более ста ярдов, но
лес стоял в котловине, а берег был высокий, обрывистый. Это было первое
препятствие. Впрочем, я храбро решил его устранить: надо было снять всю
лишнюю землю таким образом, чтобы от леса до берега образовался отлогий
спуск. Страшно вспомнить, сколько труда я потратил на эту работу, но кто
не отдаст своих последних сил, когда дело идет о том, чтобы добиться
свободы!
Итак, первое препятствие было устранено: дорога для лодки готова. Но
это ни к чему не привело: сколько я ни бился, я не мог сдвинуть с места
мою пирогу, как раньше не мог сдвинуть корабельную шлюпку.
Тогда я вымерил расстояние, отделявшее пирогу от моря, и решил вырыть
для нее канал: если нельзя было провести лодку к воде, оставалось про-
вести воду к лодке. И я уже начал было копать, но когда прикинул в уме
необходимую глубину и ширину будущего канала, когда подсчитал, во
сколько приблизительно времени может сделать такую работу один человек,
то оказалось, что мне понадобится не менее десяти - двенадцати лет, что-
бы довести ее до конца...
Делать нечего, пришлось скрепя сердце бросить и эту затею.
Я был огорчен до глубины души и тут только сообразил, как глупо при-
ниматься за работу, не рассчитав предварительно, сколько она потребует
времени и труда и хватит ли сил довести ее до конца.
За этой бестолковой работой застала меня четвертая годовщина моего
пребывания на острове.
К этому времени многие из взятых мною с корабля вещей или совсем из-
носились, или кончали свой век, а корабельные запасы провизии уже подхо-
дили к концу.
Вслед за чернилами у меня вышел весь запас хлеба, то есть не хлеба, а
корабельных сухарей. Я экономил их как только мог. В последние полтора
года я позволял себе съедать не более одного сухаря в день. И все-таки
до того, как я собрал со своего поля такое количество зерна, что можно
было начать употреблять его в пищу, я почти год просидел без крошки хле-
ба.
Одежда моя к этому времени стала приходить в полную негодность. У ме-
ня были только клетчатые рубахи (около трех дюжин), которые я нашел в
сундуках у матросов. К ним относился я с особой бережливостью; на моем
острове бывало зачастую так жарко, что приходилось ходить в одной руба-
хе, и не знаю, что я делал бы без этого запаса рубах.
Конечно, я мог бы ходить в этом климате голым. Но я легче переносил
солнечный зной, если на мне была одежда. Палящие лучи тропического солн-
ца обжигали мне кожу до пузырей, рубашка же защищала ее от солнца, и,
кроме того, меня охлаждало движение воздуха между рубашкой и телом. Не
мог я также привыкнуть ходить по солнцу с непокрытой головой; всякий
раз, когда я выходил без шапки, у меня начинала болеть голова.
Надо было получше использовать те запасы одежды, которые у меня еще
оставались.
Прежде всего мне нужна была куртка: все, какие у меня были, я изно-
сил. Поэтому я решил попытаться переделать на куртки матросские бушлаты,
которые у меня все равно лежали без употребления. В таких бушлатах мат-
росы стоят в зимние ночи на вахте.
И вот я принялся портняжить! Говоря по совести, я был довольно-таки
жалким портным, но, как бы то ни было, я с грехом пополам состряпал две
или три куртки, которых, по моему расчету, мне должно было хватить на-
долго.
О первой моей попытке сшить штаны лучше и не говорить, так как она
окончилась постыдной неудачей.
Но вскоре после того я изобрел новый способ одеваться и с тех пор не
терпел недостатка в одежде.
Дело в том, что у меня сохранялись шкуры всех убитых мною животных.
Каждую шкуру я просушивал на солнце, растянув на шестах. Только вначале
я по неопытности слишком долго держал их на солнце, поэтому первые шкуры
были так жестки, что едва ли могли на что-нибудь пригодиться. Зато ос-
тальные были очень хороши. Из них-то я и сшил первым делом большую шапку
мехом наружу, чтобы она не боялась дождя. Меховая шапка так хорошо уда-
лась мне, что я решил соорудить себе из такого же материала полный кос-
тюм, то есть куртку и штаны. Штаны я сшил короткие, до колен, и очень
просторные; куртку тоже сделал пошире, потому что и то и другое было мне
нужно не столько для тепла, сколько для защиты от солнца.
Покрой и работа, надо признаться, никуда не годились. Плотник я был
неважный, а портной и того хуже. Как бы то ни было, сшитая мною одежда
отлично мне служила, особенно когда мне случалось выходить из дому во
время дождя: вся вода стекала по длинному меху, и я оставался совершенно
сухим.
После куртки и штанов я задумал смастерить себе зонтик.
Я видел, как делают зонтики в Бразилии. Там такая сильная жара, что
трудно обойтись без зонтика, а на моем острове было ничуть не прохлад-
нее, даже, пожалуй, жарче, так как он ближе к экватору. Прятаться от жа-
ры я не мог, большую часть времени я проводил под открытым небом. Нужда
заставляла меня выходить из дому во всякую погоду, а иной раз подолгу
бродить и по солнцу и по дождю. Словом, зонтик был мне положительно не-
обходим.
Много у меня было возни с этой работой и много времени прошло, прежде
чем мне удалось сделать что-то похожее на зонтик. Раза два или три, ког-
да я думал, что уже достиг своей цели, у меня получались такие негодные
вещи, что приходилось начинать все сызнова. Но в конце концов я добился
своего и сделал довольно сносный зонтик. Дело в том, что я хотел, чтобы
он раскрывался и закрывался, - в этом-то и заключалась главная труд-
ность. Конечно, сделать его неподвижным было очень легко, но тогда приш-
лось бы носить его раскрытым, что было неудобно. Как уже сказано, я пре-
одолел эту трудность, и мой зонтик мог открываться и закрываться. Я об-
тянул его козьими шкурами мехом наружу: дождевая вода стекала по меху,
как по наклонной крыше, и самые знойные солнечные лучи не могли проник-
нуть сквозь него.
С этим зонтиком я не боялся никакого дождя и не страдал от солнца да-
же в самую жаркую погоду, а когда он не был мне нужен, я закрывал его и
нес под мышкой.
Так я жил на моем острове, спокойный и довольный.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Робинзон строит другую лодку, меньших размеров, и пытается объехать
вокруг острова
Прошло еще пять лет, и за это время, насколько я могу припомнить, не
произошло никаких чрезвычайных событий.
Жизнь моя протекала по-старому - тихо и мирно; жил я на старом месте
и по-прежнему отдавал все свое время труду и охоте.
Теперь у меня было уже столько зерна, что мне хватало моего посева на
целый год; винограду тоже было вдоволь. Но из-за этого мне пришлось ра-
ботать и в лесу и в поле еще больше, чем прежде.
Однако главной моей работой была постройка новой лодки. На этот раз я
не только сделал лодку, но и спустил ее на воду: я вывел ее в бухточку
по узкому каналу, который мне пришлось прорыть на протяжении полумили.
Первую мою лодку, как уже знает читатель, я сделал таких огромных
размеров, что принужден был оставить ее на месте постройки как памятник
моей глупости. Он постоянно напоминал мне о том, что впредь надо быть
умнее.
Теперь я был гораздо опытнее. Правда, на этот раз я построил лодку
чуть не в полумиле от воды, так как ближе не нашел подходящего дерева,
но я был уверен, что мне удастся спустить ее на воду. Я видел, что зате-
янная работа на этот раз не превышает моих сил, и твердо решил довести
ее до конца. Почти два года я провозился над постройкой лодки. Мне так
страстно хотелось получить наконец возможность плавать по морю, что я не
жалел никакого труда.
Надо, однако, заметить, что я строил эту новую пирогу совсем не для
того, чтобы покинуть мой остров. С этой мечтой мне пришлось давно расп-
роститься. Лодка была так мала, что нечего было и думать переплыть на
ней те сорок или больше миль, которые отделяли мой остров от материка.
Теперь у меня была более скромная цель: объехать вокруг острова - и
только. Я уже побывал однажды на противоположном берегу, и открытия, ко-
торые я там сделал, так заинтересовали меня, что мне еще тогда захоте-
лось осмотреть все окружающее меня побережье.
И вот теперь, когда у меня появилась лодка, я решил во что бы то ни
стало объехать свой остров морем. Прежде чем пуститься в путь, я тща-
тельно подготовился к предстоящему плаванию. Я смастерил для своей ло-
дочки крошечную мачту и сшил такой же крошечный парус из кусков паруси-
ны, которой у меня был изрядный запас.
Когда лодка была оснащена, я испытал ее ход и убедился, что под пару-
сом она идет вполне удовлетворительно. Тогда я пристроил на корме и на
носу небольшие ящички, чтобы уберечь от дождя и от волн провизию, заряды
и прочие нужные вещи, которые я буду брать с собой в дорогу. Для ружья я
выдолбил в дне лодки узкий желоб.
Затем я укрепил раскрытый зонтик, придав ему такое положение, чтобы
он приходился над моей головой и защищал меня от солнца, как навес.
До сих пор время от времени я совершал небольшие прогулки по морю, но
никогда не уходил далеко от моей бухты. Теперь же, когда я намеревался
осмотреть границы моего маленького государства и снарядил свое судно для
дальнего плавания, я снес туда испеченные мною пшеничные хлебцы, глиня-
